Персия в 1920-1930-е годы между СССР, Англией и Германией. Басмачи, нефть, модернизация

Реза-шах был готов продемонстрировать возможность диалога с Москвой, он нуждался в улучшении отношений с СССР и явно не желал превратить свою страну в поле поединка между соседями. После разрыва советско-британских отношений летом 1927 г. первой реакцией шаха была отставка правительства Мостоуфи, который вел переговоры с Москвой о заключении торгового и политического соглашения. Часть персидских политиков поверила, что наступил момент выторговать более выгодные условия для своей страны, но советская дипломатия не пошла уступки. Шах опасался возможных действий со стороны Великобритании, но в конечном итоге принял верное решение. Тегеран продемонстрировал способность к самостоятельным действиям. 1 октября 1927 года был заключен советско-персидский договор о нейтралитете. Стороны обязались не нападать и воздержаться от ввода войск на территории друг на друга, придерживаться нейтралитета в случае нападения третьего государства или группы стран (Ст. 2). Оба государства договорились воздерживаться и от враждебной пропаганды (Ст. 4), а также решать все возникающие между ними проблемы дипломатическим путем (Ст. 5). Договор заключался сроком на три года (Ст. 7).

Одновременно министр иностранных дел Персии Али Голи-хан Ансари и глава НКИД Чичерин обменялись нотами относительно режима торговли, который будет соблюдаться до заключения торгового договора. Он предусматривал квотирование торговли на уровне, исключавшем возможность перекоса в одну из сторон (в 50 млн. руб.). Режим устанавливался на два года. По истечению этого срока, в случае незаключения торгового договора, Персия сохраняла за собой право пересмотра этих условий. Поскольку чеканка персидской серебряной монеты по заказу Тегерана велась на Ленинградском монетном дворе, персидский МИД выразил пожелание при необходимости повторить заказ. Кроме того, было заключено соглашение о порте Пехлеви (до 1925 г. – Энзели, совр. Бендер-Энзели). Советская сторона передавала Персии свое имущество и получала заказы на проведение дноуглубительных работ и т.п. Со своей стороны Тегеран брал на себя обязательство «…не иметь в течение 25 лет среди своих служащих, рабочих и подрядчиков управления порта неперсидских подданных».

1 октября 1927 года Реза-шах передал право на рыбные концессии на персидской части Каспия советской стороне. Шах пошел на этот шаг вопреки настоятельным советам американского посла не делать этого. До революции концессия принадлежала товариществу братьев Лианозовых (Ст. 2). По условиям соглашения создавалась смешанная советско-персидская кампания (Ст. 1), срок концессии определялся в 25 лет (Ст. 4), персидская и советская стороны имели равные доли участия (Ст. 5), прибыль также делилась поровну (Ст. 6), концессионные ежегодные выплаты равнялись 80 тыс. туманов в год (Ст. 8). Курс на развитие добрососедских отношений был продолжен. В 1929 году была подписана Таможенная конвенция, которая устанавливала между Персией и СССР режим беспошлинной торговли. Новый шах уделял больше внимания ближайшим к Тегерану территориям, что не могло не сказаться на положении советской границы в Закавказье. Гораздо более тяжелым было положение на среднеазиатском участке. В частности, Туркмения была районом весьма высокой активности басмачей, а граничащие с ней области восточного Персии контролировались правительством с трудом.

Самым крупным курбаши здесь был Джунаид-хан. Крайне неудачная налоговая политика властей Хорезмской республики привела к восстанию против советской власти. При покупке хлопка с дехканами расплачивались совзнаками, а налоги они должны были платить червонцами. Крестьяне разорялись, процветала спекуляция. 15 января 1924 года началось восстание, к ним присоединился Джунаид-хан с 1500 джигитов. В своем обращении к жителям республики он призывал их защищать чистоту веры и шариат. Немногочисленные гарнизоны были блокированы, Хива осаждена. Взять город повстанцы не смогли, а командование Туркестанского фронта отреагировало энергичными и адекватными мерами. В течение двух месяцев восстание было подавлено, Джунаид-хан бежал в пустыню. Он считался хозяином песков, Кара-Кумы были плохо описаны картографически, в частности, не все колодцы были нанесены на карты. Огромное преимущество армии давало наличие самолетов. Энергичное преследование доблестного 4-го кавалерийского полка, который прошел по Кара-Кумам свыше 500 километров, а также действия авиации привели к полному разгрому банды Джунаида. Его базы, склады продовольствия и скот были захвачены войсками. В апреле 1924 года курбаши с немногочисленным отрядом бежал к границе и вскоре перешел её.

В 1924 году было проведено национально-территориальное разграничение, территория Хорезмской народной советской республики была разделена между Туркменской, Узбекской советскими республиками и РСФСР. Получив возможность отдохнуть в пограничных районах Персии, Джунаид-хан собрался с силами и стал наносить постоянные удары по контролируемой РККА территории. В 1927 году он совершил большое вторжение в советские пределы, но был разгромлен, в ходе сражений были убиты и два его сына. Курбаши с остатками своей банды опять отступил в Персию, и после этого активность басмачей пошла на убыль вплоть до 1931 года, когда в Туркмении началась коллективизация. Во второй половине 1931 года в Персию пришли изгнанные из Афганистана отряды, что также отразилось на количестве пограничных конфликтов. Басмачи получали поддержку от представителей английской разведки, банды доходили до 1,5 тыс. чел. Активная фаза борьбы в песках Туркмении продолжалась до 1934 г.

Новое правительство Персии начало заключать соглашения со своими соседями на основе равноправия, а 10 мая 1928 года провозгласило отмену капитуляций. Это было давно готовившееся событие. И в тот же день были подписаны соответствующие соглашения с Францией и Англией. В 1930 г. персидское правительство выкупило у Шахиншахского банка за 200 тыс. фунтов монопольное право на выпуск банкнот, в 1931 году ввело монополию внешней торговли (она сводилась к торговле правительства лицензиями), кочевники принуждались к оседлой жизни, неиранские народы расселялись небольшими группами среди иранцев и т.п. Реза-шах покровительствовал развитию промышленности. В 1925 году в Иране было всего 20 современных заводов и фабрик, и только 5 из них были крупными (в местных реалиях это означало, что на производстве задействовано более 50 рабочих): арсенал в Тегеране, рафинадная фабрика под Тегераном, спичечная фабрика в Хое и две текстильные мельницы в Тебризе. В 1941 году число современных производств выросло до 346, из них 146 считались крупными. Количество рабочих выросло с 1 тыс. в 1925 г. до 50 тыс. в 1941 г. Шах провел земельную реформу, в 1933 году основал Тегеранский университет, в 1935 году запретил носить чадру (запрет не касался женщин старше 40 лет). С другой стороны, он начал жестко преследовать политические партии, его режим все больше стал походить на неограниченную монархию.

Самой надежной опорой нового монарха стали армия, полиция и жандармерия, на содержание которых уходило до 40-45% государственного бюджета. Например, в 1928-1929 финансовом году на Военное министерство, МВД и жандармов было потрачено 115,406 млн. кран, в то время как бюджет составил 276,828 млн. кран. На образование было потрачено 13,722 млн. кран. Разумеется, лучше всех снабжалась, вооружалась и обучалась тегеранская дивизия. В 1930 году в Тегеране была открыта фабрика по производству пулеметов, созданы ремонтные авиационные мастерские, начато строительство военно-морского порта в Хорремшахре. В 1932 году шах закупил в Италии 6 сторожевых кораблей. У Персии появился свой собственный флот, который приступил к патрулированию Персидского залива и борьбе с хозяйничавшими там контрабандистами. 15 февраля 1936 года был принят новый закон о реорганизации армии, который вводил исключительно иранские звания в Вооруженных силах, вводил двухлетний срок военной службы и для зороастрийского, христианского и иудейского духовенства (ранее они были освобождены от призыва), устанавливал более благоприятные возможности прохождения службы для офицеров, имевших специальное военное или университетское образование.

Главным источником доходов страны все более явно становились её нефтяные богатства, в основном сконцентрированные на юге, в районе Персидского залива. Поиски нефти здесь начались еще в 1890 г., а в 1901 г. британский подданный Вилльям Нокс д’Арси, который сделал себе миллионное состояние на добыче золота в Австралии, приобрел монополию на её разведку и добычу на 60 лет. Концессии было дано его имя. Д’Арси получил право строить нефтепроводы и заниматься любой деятельностью на пространстве свыше 1145 тыс. кв. км. из 1645 тыс. кв. км. территории Персии, т.е. повсюду, за исключением пяти северных провинций, входивших в русскую зону влияния. За это он должен был выплачивать правительству по 20 тыс. фунтов ежегодно и 16% прибыли от продажи нефти, а также предоставить ему 10% акций учреждаемой кампании.

В 1908 году была создана «Англо-Персидская нефтяная кампания», д’Арси вошел в её руководство, уступив свою монополию. После открытия первых и весьма богатых нефтяных скважин кампания выпустила акции на 2 млн. фунтов. Половина из них была выкуплена членами правительства и верхами британских деловых кругов. Открывались новые нефтяные источники, налаживались добыча и транспортировка нефти. В 1912-1913 гг. ввоз в Персию нефтепродуктов, прежде всего керосина, превосходил вывоз, по затем картина начала резко меняться. В 1912 году был введен в строй первый нефтепровод длиной 138 миль к терминалу на острове Абадан.

С 80 тыс. тонн в 1913 г. и 274 тыс. тонн в 1914 г. — нефтедобыча достигла 1 744 тыс. тонн в 1921 г. и 5 357 тыс. тонн в 1928 г. В кризисный 1929 год добыча нефти сократилась до 4 290 тыс. тонн, но потом вновь начала уверенно расти. В 1930 году она уже превысила предкризисные показатели — 5 461 тыс. тонн, а в 1932 г. составила 6 500 тыс. тонн. В связи с резким ростом нефтедобычи значительно выросло и внимание к Персии со стороны Лондона. Новый шах не мог не считаться с этим. В зоне добычи британские власти добились ограничения местного суда, а в случае забастовок прибегали к защите войск, перебрасываемых из Индии. В условиях кризиса 1929-1933 гг. британская нефтяная кампания попыталась значительно сократить размер концессионных платежей Тегерану. В 1931 году они составили 300 тыс. фунтов против 1 050 тыс. в 1928-29, 1 161 тыс. в 1929 и 1 300 тыс. в 1930 г. Естественно, что это вызвало недовольство правительства Персии.

Внешней политикой страны руководил министр Двора (с 1925 г.) Абдольхуссейн Теймурташ. Это был один из наиболее авторитетных персидских политиков, который был настроен против Англии. Он явно рассчитывал добиться уступок от Лондона по нефтяному соглашению, опираясь на соглашение с СССР или демонстрируя готовность к такому соглашению. С осени 1931 года англо-персидские переговоры шли в Англии, а 14 января 1932 года Теймурташ прервал их и отправился в Москву, где был принят на самом высоком уровне. Практически одновременно Персия поставила вопрос о пересмотре режима судоходства в устье Шатт-эль-Араба. Король Фейсал во время визита в Тегеран был вынужден согласиться с принципом тальвега – т.е. проведению границы по самому глубокому участку русла, после чего персы перестали пользоваться иракскими лоцманами для прохождения судов в свои гавани.

В 1932 году, после сложных переговоров с главой британской нефтяной кампании Джоном Кэдменом в Швейцарии, Теймурташ добился денонсации британской концессии 1901 г. Закон об этом был принят 28 ноября 1932 года, на заседании Совета министров под председательством Реза-шаха. Причина такого решения не объяснялась, хотя она была очевидной – резкое сокращение выплат правительству от кампании. Реакция была очень острой – в мире восприняли случившееся как вызов, сделанный Великобритании. Ответ последовал почти незамедлительно. Министр Двора возвращался в Тегеран через Москву, где представители британской разведки выкрали у него секретные документы, на основе которых он был обвинен в сотрудничестве с советской разведкой. До революции Теймурташ окончил Николаевскую академию Генерального штаба, что в данных условиях также было свидетельством его русской ориентации. Более всего Лондон беспокоили планы министра привлечь несколько западноевропейских государств к разработке иранской нефти и таким образом ослабить британское влияние. Реза-шах, со своей стороны, не хотел обострять отношения с Англией. В Тегеране ходили слухи о том, что Теймурташ после смерти шаха провозгласит республику и станет её президентом. Шах уже начал болеть, онкологическое заболевание привело к тому, что он страдал от сильнейших болей и становился все более подозрительным. Кроме того, он боялся возможного ввода британских войск.

В январе 1933 года Теймурташ был арестован по обвинению в получении взятки. По данным, представленным американцами, он вымогал 850 тыс. долларов для того, чтобы обеспечить им получение рыбных промыслов в Персидском заливе вместо Каспия, за которые министр, по его словам (в американской версии), уже получил ту же сумму от СССР. Фактически Теймурташ пытался лавировать между Вашингтоном и Москвой и ошибся в оценке возможностей этой политики. Кроме того, министру ставили в вину торговлю депутатскими местами в меджлисе и т.п. Все эти обвинения не были доказаны, но в марте 1933 года бывший министр был осужден на 5 лет с выплатой фантастически гигантского штрафа — 9 млн. фунтов и 20 тыс. туманов. В июне этот срок был удвоен на повторном заседании трибунала. После того, как в октябре 1933 года находившийся с визитом в Тегеране Карахан попытался заступиться за Теймурташа, тот был тайно удавлен в тюрьме.

Вслед за этим последовали аресты племенной верхушки бахтияров, представители которой занимали высокие государственные посты. Некоторые из них выступили в защиту Теймурташа, и в ноябре того же года были казнены как предатели. Еще ранее, 30 апреля 1933 года, под давлением британцев шах продлил действие расторгнутой концессии до 1993 года. Со своей стороны и британская сторона пошла на уступки — территория концессии должна была значительно сократиться (к 1939 г. на 4/5), а финансовые поступления от неё урегулированы в пользу Тегерана. Кампания вынуждена была согласиться с тем, чтобы минимальный размер ежегодной выплаты в пользу Персии не опускался ниже 975 000 фунтов, вне зависимости от объемов добычи нефти и доходов от её продажи. На деле минимальный уровень был превышен. Отчисления в пользу Персии в 1933 году выросли до 1 798 700 фунтов, то есть почти на треть. Но все эти уступки на деле были выигрышем для Лондона — доходность концессии значительно выросла. Добыча нефти британцами в стране выросла с 7 млн. тонн в 1933 г. до 19 млн. тонн в 1938 г., чистая прибыль за эти годы выросла с 2,7 до 6,1 млн. фунтов.

Показатели советско-персидских торговых отношений в абсолютных цифрах поначалу были неплохими. В 1929 году советский экспорт в Персию достиг 242 647 тыс. руб., после чего стал постоянно сокращаться. В 1931 году он составил уже 210 096 тыс. руб., в 1936 году — 50 442 тыс. руб., в 1939 году он практически сошел на нет — 1 230 тыс. руб. Если в 1933-1934 гг. и 1934-1936 гг. доля СССР в импорте в Иран равнялась 24% и 29,7%, практически уравниваясь с показателями Великобритании (вместе с Индией) — 20,3% и 24,7%, то позже картина изменилась. Импорт из Персии в 1929 году составил 211 427 тыс. руб., после чего его показатели также стали падать, достигнув в 1936 году 72 493 тыс. руб., а в 1939 году — 2 605 тыс. руб. В 1933-1934 гг. на СССР приходилось 21,7% персидского экспорта, в 1934-1936 гг. — 39,4%, что уже превысило показатели Великобритании и Индии, соответственно — 23,5% и 19,7%. Но к концу 1930-х это преимущество ушло.

С 1933-1934 годов начался рост деловых контактов шахского правительства с США и Германией. Впрочем, лидирующих показателей ни Берлину, ни Вашингтону добиться не удалось. Рост показателей немецкого ввоза составил с 8,1% в 1932-1933 г. до 9,1% в 1934-1936 гг., американского — с 8,8% до 10,3%. Сравнимыми были показатели персидского импорта в эти страны. В 1932-1933 гг. на Германию пришлось 8,4% персидского вывоза, а в 1934-1936 гг. — 8,6%. Доля США в эти годы составила 15,6% и 11,5% соответственно. С середины 1930-х интерес Берлина к Персии резко вырос. Выросло и влияние Германии в этой стране, активизировалась и Италия. Шах видел в этом средство борьбы с английским господством. С 1934 года на страну начало вещать Radio Bari, с 1939 года - Radio Berlin. Последовал ряд визитов высших государственных лиц в Тегеран, в страну приехала масса преподавателей и инженеров. Начало этому положило посещение Тегерана министром экономики Германии Ялмаром Шахтом. Немецкие фирмы построили Трансиранскую железную дорогу – от Бендер-и Шахпура (совр. Бендер Имам-Хомейни) на побережье Персидского залива до Бандар-Шаха (совр. Бандар-Торкаман) на побережье Каспия у советской границы – на 900 миль дороги приходилось 2100 мостов и 224 туннеля. Правительственные иранские газеты воспели этот подвиг правителя, сравнивая шаха с легенадрным Ростамом. Стоимость дороги была немалой – 2 552 700 000 реалов.

В 1935 году для иранцев сделали исключение в Нюрнбергских законах, они были признаны в Германии чистыми арийцами, под сильнейшим влиянием нацистской пропаганды в 1935 году шах принял новое официальное название страны – Иран, то есть «земля арийцев». В декабре 1937 года Тегеран посетил глава Гитлерюгенда Бальдур фон Ширах. Он был принят министром образования Ирана и получил аудиенцию у шаха. В 1939 г. послом Третьего рейха был назначен Эрвин Эттель, убежденный нацист, развернувший широкую пропаганду национал-социалистических идей. В 1939 году на Германию приходилось уже 41,5% товарооборота страны — больше, чем на её традиционных соперников — Англию (с Индией) и СССР.