Мир и война.
Как мы представляем зону боевых действий? Посёлок в нескольких километрах от передовой? Угрюмые небеса взирают на печальный пейзаж, где разрушенные дома обрамляют пустынные улицы и площади, по которым двигаются лишь люди в камуфляже и военные машины, а тишину разрывает грохот артиллерийских прилётов — то далёких, а то и совсем близких...
Эта картинка не так уж далека от реальности, но в ней не хватает ключевого элемента — мирных людей. По всему Донбассу, даже в самых разрушенных городах и посёлках, там, где только что были бои, и там, где фронт уже месяцами стоит в считанных километрах, — везде вы встретите мирных людей, не пожелавших или не сумевших покинуть родной дом даже в военное время. Ростки мирной жизни неумолимо пробиваются через пепел войны. Стоит закончиться перестрелке или артобстрелу, как люди выбираются из подвалов, готовят еду на кострах, отправляются через весь город за гуманитарной помощью или просто проведать знакомых, дети весело щебечут, болтают, играют, далеко не отходя от укрытия, собаки невозмутимо бегут по своим собачьим делам.
Когда фронт отодвигается чуть подальше, буквально хотя бы на пару километров, несмотря на постоянные обстрелы, побеги жизни дадут первые цветы: откроются работающие по бартеру и за наличность ларьки и рыночки, где продают всё, что нашлось дома и признано ненужным, кто-то даже сможет починить машину, привезёт товар и откроет продуктовый магазин. Люди начнут возвращаться в свои квартиры, чинить то, что можно, образовывать целые ремонтные бригады. Другие станут искать работу: устроятся медсёстрами, дворниками, электриками, водопроводчиками, да мало ли ещё кем — и станут честно и совсем по-мирному трудиться, несмотря на войну «за углом».
Как воевать, когда с обеих сторон фронта кипит мирная жизнь? Что делать военным? Как можно разместиться в доме, если знаешь, что, стреляя в тебя, могут долбануть в соседний, где всё ещё живут мирные? Как вести свой артиллерийский огонь, не боясь задеть мирных? И на уровне солдата: заговаривать ли с местными, доверять ли? Что можно говорить, а что нет? А вдруг — это наводчики, вдруг сольют всё ВСУ? Безопасно ли делать покупки в местных магазинах? А если отравят? Как по глупости и доверчивости не схлопотать пулю или не подставить товарищей?
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 17.09.23 Никита Третьяков: если вы ждёте кого-то с войны, будьте готовы учиться общению
- 07.04.23 Скоро ли победим? Что знают мобилизованные на СВО
- 11.03.23 Никита Третьяков: В безжалостной борьбе нельзя доверять судьбу случайности
- 19.02.23 Уволенный Эдуард Басурин найдёт новый фронт и новый окоп
На все эти вопросы нет единого правильного ответа. Страх за себя и товарищей и осторожность многих заставляет закрыть своё сердце: «они все тут нас ненавидят», «все нормальные выехали, остались лишь наводчики и те, кто ждёт нашего поражения», — вот что порой можно услышать от наших солдат и командиров.
Каждый раз, когда я слышу эти слова в адрес людей, которых мы пришли освободить от по-настоящему фашистского режима, всё во мне содрогается от уродливости реальности: эти конкретные освободители боятся, а значит, и ненавидят освобождённых. К счастью, они не составляют большинство, а их страхи говорят больше о них самих, чем о мирных людях Донбасса.
До мобилизации я проехал почти все эти прифронтовые населённые пункты. Без охраны и оружия, в камуфляже и с флагом России на плече. Я приезжал, разговаривал, делал всё, чего не положено делать: поворачивался спиной, шёл с людьми в их квартиры, ел с ними одну еду... И я уверен, что большинство из этих людей не только не желает нам зла, они рады нашему приходу, они видят в русском солдате защитника.
Им горько и больно, когда этот защитник сам подозревает в них угрозу, оскорбляет их своим холодным недоверием.
Конечно, были на огромной территории СВО и случаи отравления, и подстав, и наводчики есть. Но эти единицы не должны застилать для нас народа, за судьбу которого мы воюем. Это в полном смысле слова наши люди. Бабушки — такие же заботливые и стойкие, как наши. Мужчины, такие же трудолюбивые и порой ранимые, как наши. Девушки и юноши — такие же категоричные и бесшабашные, как наши. Дети, такие же жизнелюбивые и наивные, как наши. Они и есть — наши.
Мы воюем за них, мы воюем бок о бок с ними. У них своя война — за сохранение своего дома, за сбережение самой ткани мирной жизни. Мы здесь ради них. И не должны забывать об этом.
Комментарии читателей (0):