Тема создания ЧВК в структуре корпораций в марте стала вновь актуальной. Поводом для активного обсуждения этого вопроса в СМИ послужило заявление главы комитета Госдумы по обороне Андрея Картаполова (бывший заместитель министра обороны, генерал-полковник), что российские корпорации могут самостоятельно закупить и поставить на свои объекты средства борьбы с беспилотными летательными аппаратами (БПЛА), тем самым обеспечив безопасность их функционирования.
В Министерстве обороны неоднократно сообщали об атаках беспилотников в ряде российских регионов. БПЛА были замечены в Краснодарском крае, Республике Адыгея, Брянской и Белгородской области. Позже глава СК РФ Александр Бастрыкин потребовал установить обстоятельства попыток применения беспилотников для атак по регионам России.
Заявление Картаполова было сделано после падения 28 февраля БПЛА рядом с газовой компрессорной станцией в Подмосковье. В марте атакам ВСУ с помощью беспилотников более пяти раз подверглась НПС «Новозыбков» нефтепровода «Дружба» в Брянской области. Приграничные территории были усилены огневыми средствами вооружения и боевыми силами, но дополнительная защита военных не помогла предотвратить новые нападения.
Картаполов подчеркнул, что военные средства ПВО сосредоточены на защите важных государственных объектов.
«Но у нас есть ещё масса других важных объектов. Это нефтебазы, газораспределительные станции, электростанции, подстанции всех мастей, мосты, путепроводы, заводы. Можно долго их перечислять», — пояснил он.
Очевидно, что запрос на усиление охраны стратегически важных объектов есть, но может ли государство передать частным корпорациям одну из основных функций министерства обороны – защиту стратегически важных объектов?
Разговоры о том, что российские нефтяные корпорации приступили к созданию собственных частных военных компаний (ЧВК) для охраны инфраструктурных объектов начались еще в феврале, после публикации на портале правительственной информации постановления о разрешении «Газпром нефти» создать частное охранное предприятие (ЧОП) для защиты объектов компании и ее «дочек».
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 23.03.23 В Калужской области военнослужащие-контрактники получат по 100 тысяч рублей
- 21.03.23 Депутат Гурулев о планах ВСУ под Бахмутом: разведка ЧВК «Вагнер» позволяет знать наперед о намерениях врага
- 15.03.23 Bloomberg: Блинкен едет в Африку, чтобы остановить рост влияния ЧВК «Вагнер»
- 12.03.23 Нужно вернуть справедливость в Россию
В «Газпром нефти» агентству Ura.ru уточнили задачи, которые будут стоять перед компанией. «Частное охранное предприятие (ЧОП) создается исключительно для охраны гражданских производственных объектов компании в регионах ее деятельности в Российской Федерации (ХМАО, ЯНАО, Омск, Томская и Оренбургская области и др.). ЧОП создается в соответствии с требованием законодательства РФ, по которому только лицензированные охранные предприятия имеют право охранять производственные объекты высокого класса опасности. Создание собственного охранного предприятия является распространенной и общепризнанной практикой среди крупных компаний в России и во всем мире», — сообщили в пресс-службе компании «Газпром нефть».
С одной стороны, это вполне согласуется с тем, что уже есть в законе об ужесточении требований к охране объектов ТЭК (в том числе и против терактов), но зачем нужно особое разрешение?
Вслед за этим в телеграм-каналах появилась информация, что бойцы новой ЧВК «Газпром нефти» уже были замечены в Донецкой народной республике. Однако позже появилось уточнение, что речь шла не о ЧВК «Газпром нефти», об одном из добровольческих подразделений, участвующих в СВО, которых на сегодняшний момент сформировано уже более 20 единиц.
ЧВК и ЧОП - в чем разница
Законы о частной военно-охранной деятельности существуют в США, Великобритании, Австралии, Индии, Пакистане, Ираке, Афганистане, Китае, ЮАР и других странах. Деятельность таких компаний внутри и за пределами стран их регистрации контролируется национальными и местными законами, а также специальными государственными органами. Как правило, эти законодательные акты подразумевают под военно-охранной деятельностью спектр услуг, далеко выходящий за пределы компетенций российских ЧОПов.
В законодательстве РФ до сих пор не определено, что это за формирование - ЧВК, хотя соответствующий законопроект уже неоднократно вносился в Госдуму.
Хронология попыток легализовать ЧВК в России
Уже в течение десяти лет, начиная с 2012 года, этот закон в разных редакциях выносит на рассмотрение Госдумы и правительства партия «Справедливая Россия», но получает отказ за отказом. Всего на данный момент в России насчитывается пять официальных попыток законодательно легализовать частную военно-охранную деятельность российских компаний внутри и за пределами страны.
В апреле 2012 года впервые депутат от фракции «Справедливая Россия» Алексей Митрофанов внес законопроект на рассмотрение комитета Госдумы по обороне.
Первый законопроект 2012 года отличается от всех последующих тем, что подразумевает создание российских «частных военных компаний» для оказания на договорной основе военных услуг исключительно иностранным юридическим лицам в иностранных государствах, — поясняет старший партнер коллегии адвокатов Pen&Paper, статс-секретарь Федеральной палаты адвокатов РФ Константин Добрынин.
Согласно законопроекту 2012 года, оказание услуг в иностранных государствах включает не только сугубо военную деятельность (разминирование территорий, строительство военных объектов, вооруженная охрана, подготовка военнослужащих, войсковые учения), но и экономическую, такую как оказание помощи в экспорте российской продукции военного назначения, имущества и снаряжения. Поэтому закон предусматривает меры государственной поддержки частных военных компаний, в частности, налоговые льготы.
После рассмотрения профильным комитетом Госдумы по обороне, законопроект был отправлен на доработку — согласно части 3 статьи 104 Конституции РФ, такой законопроект требовал предварительного заключения правительства РФ.
Законопроекты 2014-ого и 2016-ого годов уже прямо оперируют понятиями «военно-охранная компания» и «военно-охранная деятельность», не предусматривая такого широкого участия в торговле продукцией военного назначения в отличии от первого варианта законопроекта. Основные функции ЧВК здесь: военные услуги (в том числе в условиях вооруженных конфликтов) и охрана (защита жизни и здоровья, охрана имущества). При этом законопроекты направлены на регулирование военно-охранной деятельности, осуществляемой не только в иностранных государствах, но и на территории Российской Федерации.
Законопроект 2014 года, как и его предшественник в 2012 году, был отклонен комитетом Думы по обороне из-за отсутствия заключения по нему со стороны правительства, а законопроект 2016 года был снят с рассмотрения самими инициаторами.
В январе 2018 года министр иностранных дел Сергей Лавров, отвечая на вопрос о судьбе двух российских граждан, предположительно, контрактников «ЧВК Вагнера», попавших в плен к ИГИЛ (организация запрещена в России) в Сирии, неожиданно сказал:
«Это практика многих стран мира, и в Ираке это происходило, и в других странах региона, где так называемая Blackwater работала… я думаю, тут надо четко зафиксировать законодательную базу для того, чтобы эти люди были тоже в правовом поле защищены».
Спустя пару недель после этого заявления, руководители фракции «Справедливая Россия» Сергей Миронов и Михаил Емельянов выступили с новой, четвертой по счету редакцией законопроекта «О частных военных компаниях». В апреле 2018 года вновь был получен негативный отзыв правительства РФ на законопроект.
Согласно заключению, проект закона о ЧВК вступает в противоречие с Конституцией РФ, в частности, с частью 5 статьи 13, запрещающей «создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых направлены на создание вооруженных формирований», а также со статьей 71, согласно которой вопросы внешней политики и международных отношений, войны и мира, обороны и безопасности находятся в исключительном ведении государства.
В последний раз «Справедливая Россия» предлагала на рассмотрение законопроект о ЧВК в марте 2022 года. В ноябре глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас говорил, что сейчас нет необходимости в соответствующем законопроекте, потому что нет общественного запроса на законодательное регулирование деятельности ЧВК. Уже в феврале текущего года правительство России прислало в Госдуму отрицательный отзыв на законопроект. Сергей Миронов утверждает, что при отказе в кабмине вновь сослались на то, что законопроект противоречит части 5 статьи 13 Конституции России (запрет деятельности организаций, направленных на смещение конституционного строя России).
В настоящее время российские нефтяные компании прибегают к услугам ЧВК для охраны своих объектов за рубежом в неспокойных регионах. Например, по неофициальной информации, в охране объектов «Газпрома» в Ливии задействована ЧВК «Редут». Внутри же РФ охраной стратегически важных объектов занимаются ЧОПы.
Политолог Павел Салин советует не спешить с выводами и не путать ЧОПы, созданные для охраны, и ЧВК, которые выполняют более отвлеченные политические задачи и служат, скорее, для экспансии. «Деятельность ЧВК, действительно, не урегулирована российским законодательством, и власти — это выгодно, потому что есть много пространства для маневра. Именно поэтому ЧОПы охраняют и легко переходят эту границу, становятся ЧВК, непонятно, где проходит разграничительная линия. Пока де-факто так: если что-то охраняется, пусть даже в горячей точке, то это ЧОП, а если решаются армейские наступательные задачи, то это ЧВК», — цитирует слова Салина портал Накануне.ru.
Получается, что ЧОП может применять оружие только в целях защиты, а не по-своему усмотрению, то есть не имеет право предотвратить террористический акт. «Органы безопасности имеют право сбивать беспилотные воздушные суда (БВС) только над охраняемым объектом, а потому они ждут прилёта и противодействуют, когда становится уже поздно», - рассказал MASHNEWS генеральный директор ассоциации «Аэронекст» Глеб Бабинцев.
Между тем, в Госдуме разработали новую статью Уголовного кодекса, в которой предлагается ввести ответственность за нарушение требований к антитеррористической защищенности объектов сроком до семи лет лишения свободы.
«Кто у нас в принципе отвечает за безопасность граждан? Директор того или иного предприятия или все-таки силовые структуры? По логике вещей у каждого есть своя доля ответственности. Хорошо, но тогда давайте разделим ее и наказание в том случае, если просмотрели, не среагировали вовремя. Или как прикажете все это понимать? Спасение утопающих — дело рук самих утопающих? Хорошая перспектива», - рассуждает политический обозреватель «Ъ FM» Дмитрий Дризе.
Средства противодействия БПЛА
Есть множество средств противодействия БПЛА, и не все из них одинаково хорошо работают. Идеальный вариант – это комплексная система безопасности, которая будет автоматически обнаруживать БПЛА, предупреждать о его появлении и находить место расположения оператора.
Но для того, чтобы нейтрализовать БПЛА, необходимо подавляющее излучение высокоэффективных помех в приемные тракты аппарата, а также пульта его управления. В результате дрон лишается способности определять свое местоположение и перестает получать команды от оператора.
«Для подавления необходимо генерировать помехи в диапазонах GSM, Wi-Fi, GPS и других. Но вы не сможете получить разрешение Госкомиссии по радиочастотам или Роскомнадзора на излучение в этих диапазонах, потому что все устройства поблизости просто «ложатся», как только у вас срабатывает система подавления», — пояснили в компании «Комплексные системы связи Северо-Запад»:
При установке системы подавления также важно учитывать диапазон действия излучения и мощность средств подавления. «Необходимо провести анализ наличия инфраструктурных объектов рядом с охраняемой территорией, чтобы при постановке помех не вывести из строя объекты транспортной или энергетической инфраструктуры», — отмечает директор по развитию бизнеса НИИ «Вектор» (выпускает системы противодействия БПЛА) Андрей Сорокин. В противном случае на защищаемом такими средствами объекте может рухнуть вся информационная инфраструктура, нарушиться работа транспорта и оборудования, предупреждает Глеб Бабинцев.
В большинстве случаев безопасный диапазон настолько мал, что применение систем подавления оказывается просто бесполезным. Кроме того, средства радиоэлектронной борьбы законодательно до сих пор никак не регламентируются.
В контексте нынешнего вооруженного конфликта главным является тот факт, что большинство антидроновых систем имеют гражданское назначение. То есть они могут быть эффективны против коммерческих коптеров или самолетов, но уж никак против «Стрижей» и других реактивных беспилотников. Да и боевые мультикоптеры, применяемые ВСУ, очень часто работают на таких частотах, которые заглушить обычным антидроном весьма проблематично. Для этого приходится пользоваться модифицированными противодроновыми ружьями и другими системами РЭБ, адаптированными под военные цели, отмечает издание «Репортер».
«Всё, что продаётся, это устройства обнаружения. Поэтому определить зону подлёта мы можем, но, для того чтобы устранить угрозу, нужно сбить дрон физически. Но если вы сбиваете дрон физически, то это статья — порча чужого имущества. Если вы перехватываете управление, то это опять статья — воровство. Единственное, что вы можете сделать, — это подавить БПЛА, чтобы он ушёл в режим самоспасения, то есть улетел домой или просто сел. Но как только вы начинаете излучать сигнал в этих диапазонах, чтобы подавить беспилотник, вы нарушаете закон, потому что не имеете на это права», — рассказали в «Комплексных системах связи Северо-Запад».
Будут ли оправданы инвестиции в создание частных ПВО?
Экономика создания дополнительных военизированных подразделений внутри корпораций является важным аспектом, поскольку речь идет о компаниях, в уставных документах которых получение прибыли прописано как главная цель их деятельности.
Риски атаки дронов на нефтяные объекты фактически существуют в период СВО, которая, как представляется, должна быть ограничена во времени. Вне периода действия СВО эти риски стремятся к нулю. Получается, что затраты компаний на содержание ПВО превысят гипотетический ущерб.
По разным оценкам, затраты на системы борьбы с БПЛА могут составить десятки миллиардов рублей для отдельных объектов, в зависимости от сложности их расположения, протяженности (например, нефтепровод) и других характеристик. Помимо расходов на закупку самого оборудования потребуются траты на обучение персонала. Само по себе оборудование защитить трубопровод все равно не сможет – необходимы люди, которые знают, что с этим оборудованием делать.
Современный комплекс ПВО С-400 «Триумф» (состоит из четырех машин), который в теории может обезопасить от всех видов ракет, стоит порядка $650 млн. Чуть дешевле обойдется его предшественник, советский С-300 — $400–500 млн. Однако российские оборонные заводы производят массу иных комплексов. Цена установки «Тор М», который считается лучшим средством борьбы с небольшими дронами — порядка $25–30 млн.
Кроме того, наличие собственных средств ПВО не даст 100% гарантии предотвращения атак. Так, из-за продолжающихся атак на НПС «Транснефти» в Брянской области было принято решение о дополнительном усилении территории огневыми средствами вооружения и подразделениями боевых сил армии. Но атаки продолжились.
«ВСУ около получаса назад безуспешно атаковали подстанцию рядом с нефтепроводом «Дружба» в Брянской области. Это четвёртая попытка украинцев ударить по нефтепроводу за два дня. Из-за частоты нападений на территории выставили военный дозор. Вчера в 12:30 на нефтеперекачивающую станцию сбросили боеприпас. Затем попытались ещё раз — около 15:20. Сотрудники станции увидели БПЛА типа «Крыло», который сбросил снаряд, похожий на ВОГ-17. Он разорвался в пяти метрах от резервуара с водой, оставив воронку диаметром в один метр. А в третий раз «птичка» пролетала над «Дружбой» около 21:00. Её автоматным огнём отогнали наши военные, специально приставленные к «Дружбе». Разрушений нет, никто не пострадал», - сообщил 21 марта Telegram-канал MASH.
В условиях СВО вражеские дроны, сумевшие обойти приграничные государственные системы ПВО, с таким же успехом могут оказаться неуязвимыми для корпоративных средств защиты.
«Программа по закупке корпорациями систем борьбы с беспилотниками имеет смысл, если военные хотят профинансировать предприятия, производящие такие системы, и увеличить их выпуск. Мне очевидно, что какое-то время они проработают в корпорациях, а потом «в связи с особой ситуацией» эти системы и обслуживающий персонал будут изъяты у компаний и переброшены на фронт», — считает директор Института развития технологий ТЭК Сергей Воробьев.
Наконец, возникает вопрос о страховании промышленных объектов. Потери компаний от подобных происшествий должны быть компенсированы выплатами страховых премий. В случае создания собственных военных оборонных комплексов, подобные атаки, вероятно, перестанут классифицироваться, как страховые случаи. В таком случае, компании лишатся возможности компенсировать ущерб.
Вопрос о применении оружия
Получается, что предложение Андрея Картаполова – разрешить корпорациям самостоятельно обороняться от атак БПЛА, можно осуществить только передав частным компаниям право принимать решение о необходимости применения оружия и, по сути, основную функцию государства – защиту страны от внешних посягательств.
А это предполагает создание целой военной структуры в каждой отдельной корпорации (военного бюджета, поста главнокомандующего). Ведь придется решать вопрос о защите населенных пунктов, непосредственно примыкающих к объектам, о сбивании транзитных целей, формировании бюджета.
Необходимо будет разработать для всех компаний, имеющих на балансе стратегически важные объекты, единую схему действий.
Политолог Дмитрий Абзалов в беседе с журналом «Компания» предложил сформировать в России единый заказ на защитные орудия, поскольку в противном случае компании будут закупать разное вооружение, что будет препятствовать созданию единого периметра защиты.
Между тем, эксперт подчеркнул, опираясь на международный опыт, что защиту стратегических объектов частных компаний следует все же отнести к зоне ответственности министерства обороны РФ.
Силовое укрепление энергетических корпораций внутри страны является довольно тревожным явлением, считает доктор исторических наук Вячеслав Тетекин:
«Оружие попадает в руки непонятно кому. Одно дело — структурированные вооружённые силы государства, силы государственной безопасности, но когда права появляются у частных структур, становится непонятно — а в чьи руки попадает функция насилия? Если деньгами располагает прежде всего олигархат, то можно себе представить, что ЧВК не обязательно будут работать в национальных интересах, а в интересах определенных слоев российской верхушки».
Эксперт не исключает, что наделение корпораций такими полномочиями может привести к конфронтации таких ЧВК с регулярной армией России.
«Коммерческие компании не должны заниматься подобными вещами. Любые военизированные структуры – это прерогатива государства и если реально есть риск, что какой-то внешний враг нанесет удар по энергетическим объектам, то такие угрозы должны устраняться государством. У государства есть функция защиты своей территории, своего населения и своих промышленных объектов. Отличительной чертой государства от любой другой структуры является монополия на насилие. У компании может быть своя система безопасности, но не военизированная, — охрана, чтобы кого-то задержать до прибытия официальных лиц. Компании должны заниматься своим делом - зарабатывать деньги, производить какой-то товар и получать прибыль, а не войной», — говорит ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков.
Комментарии читателей (0):