Первая Мировая война полностью изменила расклад сил в мире. Общий долг 64 государств мира в 1913 году равнялся 10 700 250 фунтов, в 1921 году он вырос до 95 413 000 фунтов (только процентные выплаты по долгам в 1921 году равнялись 44% суммы общего долга 1913 года). Главным кредитором мира стали США. Объем консолидированного долга этой стране достиг гигантской суммы 10 141 000 000 долларов или около 60 млрд. золотых франков. Основными должниками Вашингтона стали бывшие до войны кредиторами мира Великобритания (4,166 млрд. долл.) и Франция (3,35 млрд. долл.). Обескровленные участием в Мировой войне страны не могли позволить себе предвоенную гонку вооружений.
Зато это могли сделать США. В августе 1916 года была принята программа, по которой американский флот к 1919 году должен был пополниться 162 кораблями, включая 6 линкоров, 10 крейсеров, 50 эсминцев, 67 субмарин и т.д. Это было добавление к программе 1915 года, по которой также предусматривалось строительство 6 линкоров. К 1925 году флот США должен был насчитывать 60 линкоров новейшей постройки. Это был американский вариант «двойного стандарта», предусматривавший возможность противостояния англо-японскому морскому союзу. Вступление в Первую Мировую войну вызвало определенную ревизию этих программ, но лозунг – the second to none – остался в силе. В 1921 году у Америки было 17 линкоров общим водоизмещением 467 250 тонн, у Великобритании — 26 линкоров (632 700 тонн) и у Японии — 7 линкоров (209 140 тонн). К 1924 эти показатели должны были составить у американцев — 27 (856 850 тонн), у японцев — 9 (273 140 тонн), у англичан изменений не предполагалось.
Гонка военно-морских вооружений продолжалась, и участие в ней стоило все дороже. К 1921 году США должны были потратить на строительство кораблей 252 млн. долларов, Великобритания планировала сократить свое военные расходы более, чем на 1 231 млн. фунтов. В этих условиях Лондон был вынужден отказаться от политики «двойного стандарта» — то есть политики, при которой Англия должна была иметь флот, равный двум мощнейшим флотам мира. Морские державы вынуждены были согласиться на 10-летний мораторий в строительстве линейного флота. По условиям соглашения 1922 г. США и Великобритания получали право на общий тоннаж военно-морского флота по 525 тыс. тонн, Франция и Италия — по 175 тыс. тонн и Япония — 315 тыс. тонн (Ст. 4). Страны договорились не строить и не приобретать линейные корабли свыше 35 тыс. тонн (Ст. 5) с артиллерией свыше 16 дюймов (406 мм, Ст. 6). Ограничения касались и авианосного флота — общий тоннаж его не должен был превышать 135 тыс. тонн (США и Великобритания), 60 тыс. тонн (Франция и Италия), 81 тыс. тонн (Япония, Ст. 7). Никто не должен был строить или приобретать авианосцы водоизмещением свыше 27 тыс. тонн (Ст. 9), их артиллерийское вооружение не должно было превышать калибр 8 дюймов (203 мм) и не иметь более 10 орудий 6-дюймового калибра (152 мм, Ст. 10). Срок соглашения истекал 31 декабря 1936 года (Ст. 23).
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Экономические соображения заставили Лондон, Токио, Париж и Рим пойти на уступки. Сами США легко остановили строительство и вывели из строя 30 судов общим тоннажем в 845 700 тонн. Великобритания вынуждена была сделать то же в отношении 19 судов тоннажем в 583 375 тонн, Япония — 17 судов в 448 928 тонн. Гонка вооружений на море приобретала все более технологический характер – сокращение тоннажа достигалось ли по формуле «ход вместо брони», или за счет сокращения веса механизмов, корпуса корабля, перехода на жидкое топливо. Несмотря на значительные уступки, превосходство американского флота над японским было полным и очевидным. В общем, при том что валовый национальный продукт Японии равнялся в 1925 году только 8% американского, то даже при росте военных расходов с 1910 по 1921 гг. на 350% (на флот шло 80% военных расходов) другого результата быть не могло. Япония должна была идти на уступки. Хозяином и гарантом status quo на Тихом океане стали США. Поддержки от своего британского союзника Токио не получил и японские дипломаты назвали Вашингтонскую конференцию «похоронами союза» с Англией.
Делегация ДВР прибыла в Вашингтон, так как планировалось обсуждение проблемы Сибири, но к полноценному участию в работе конференции так и не была допущена. Тем не менее 23 января 1922 года она добилась постановки вопроса о Сибири. Японский представитель барон Сидехара Кидзюро немедленно заявил о том, что вмешательство Токио в Гражданскую войну в России сыграло самое положительную роль в регионе. Делегация ДВР представила документы, свидетельствующие о японских зверствах. Кроме того, был предан гласности текст японо-французского соглашения о предоставлении Токио свободы рук на русском Дальнем Востоке. 24 января Хьюз заявил, что США отказываются признавать права Японии в России, полученные в результате интервенции. 28 января делегация ДВР потребовала немедленного ухода японских войск с территории республики.
Тем временем армия ДВР перешла в контрнаступление. Белое командование стало активно укреплять подступы к Хабаровску. Ключевой позицией стала Волочаевская сопка. Фронт длиной около 18 км был укреплен несколькими рядами колючей проволоки, пулеметными точками, окопами. Склоны были политы водой, а 40-градусные морозы превратили ее в лед. Положение атакующих было очень тяжелым, невозможно было развести костер – по огню немедленно начинала бить артиллерия белых. У народноармейцев не было горячего питания, направляемый на позиции хлеб замерзал до такой степени, что его приходилось рубить топором. Среди бойцов высоки были потери обмороженными. И тем не менее 10-12 февраля 1922 года в боях под Волочаевской сопкой была сорвана последняя попытка белых остановить наступление НРА. 12 февраля Блюхер докладывал в Реввоенсовет Сибири: «Действующие части, несмотря на неимоверные условия боевой жизни Восточного фронта, в глубоком сознании своего революционного долга, перейдя в наступление и выдержав целый ряд крайне упорных боев, проведя 6 суток под открытым небом, взяли Нижне-Спасское и Волочаевку». 14 февраля был взят Хабаровск. 5 марта был отдан приказ о переходе войсками ДВР нейтральной зоны и об организации наступления на Владивосток.
Даже ослабевшая после Гражданской войны Россия могла позволить себе твердую позицию в Вашингтоне. Не менее твердой была и позиция представителей Пекинского правительства. 4 февраля конференция приняла резолюцию относительно особого отбора служащих и охраны на Китайско-Восточной железной дороге. В тот же день Китай отказался поддержать резолюцию о переложении ответственности за положение дел на КВЖД на него (она оставляла лазейку для вмешательства держав). Конференция приняла решение об основных принципах политики по отношению к Китаю. Признавались его суверенитет, независимость, административная и территориальная целостность, право на прочное правительство, провозглашался принцип равных возможностей держав и отказ от использования «специальных прав и преимуществ» (Ст. 1), принцип «открытых дверей» (Ст. 3), участники конференции обязались воздерживаться от «создания сфер влияния» (Ст. 4) и т.д. Это была американская программа.
В ходе конференции был подписан договор о возвращении Шаньдуна под власть Китая. Правда, Китай должен был выплатить Японии стоимость железной дороги (53 406 141 золотая марка) и компенсировать те траты, которые Токио понес, приводя ее в порядок после захвата Циндао. Таким образом продолжилось японо-китайское военное и военно-морское сотрудничество, наметившееся в 1918 и 1919 годах на почве борьбы с большевиками и их влиянием. Это сближение, нацеленное на борьбу с русской революцией, не было популярно в Китае. 28 марта 1922 года в Пекине было подписано японо-китайское соглашение о сроках эвакуации, и в декабре того же года японский гарнизон покинул Циндао.
Соглашение по Шаньдуну было дипломатической победой, тем более значительной, так как власть Китайской республики и в начале 1920-х годов была призрачной, её правительство самостоятельно не смогло создать ни армии, ни системы управления. Большая часть Китая находилась под властью четырех генеральских группировок, каждая из которых к тому же находилась под контролем Англии, Франции или США. Цинская династия еще в 1860 году начала политику «самоусиления», предусматривавшую создание в провинциях новых армий, обученных и вооруженных по европейскому образцу. После японо-китайской войны и «боксерского» восстания этот процесс получил значительное ускорение. После революции 1911 года новые армии стали основой власти провинциальных милитаристов. Местные правители были фактически бесконтрольны, они формировали союзы и вели войны друг с другом. Так, например, после окончания Вашингтонской конференции генерал У Пей-фу потребовал отставки премьер-министра Лян Ший-и, которого поддерживал маршал Чжан Цзо-лин. Премьер отказался выполнить это требование и началась война между правителями Чжили и Манчжурии за контроль над Пекином. Опасности для соседей Китая эти конфликты еще не представляли. Но войны этих армий становились все более жестокими и интенсивными, никакой власти над собой милитаристы не признавали.
19 июля 1922 года японский генеральный консул в Харбине официально известил представителя ДВР о том, что в Токио было принято решение об эвакуации войск не позднее 1 ноября 1922 года. Японская сторона предложила начать переговоры по этому вопросу. В действительности в Токио продолжали колебаться, и поэтому ни одно из решений не было окончательным. 4 августа 1922 г. правительство Японии под влиянием известий о победах Красной армии в Европе и неблагоприятной международной обстановки ввиду позиции, занятой США, приняло решение: «Настоящее положение вынуждает нас отказаться от оккупационных планов в Сибири на некоторое время, оставаясь укрепленными на тех территориях, где имеются наши войска».
В Приморье тем временем шла смена политических декораций. 23 июля во Владивостоке был созван Приамурский Земский собор, который 10 августа избрал нового главу правительства Приморской области. Его возглавил ген-л. М.К. Дитерихс. Он немедленно известил вдову Александра III императрицу Марию Федоровну и Великого Князя Николая Николаевича – мл. о том, что признает власть Романовых. В публичных выступлениях генерал призывал к бескомпромиссной борьбе с большевиками и походу на Москву, которая закончится восстановлением монархии и свергнутой династии. Дитерихс назвал себя Правителем и Земским воеводой, а армию — Земской ратью. Создать единение в борьбе с противником ему так и не удалось. Между тем, в Приморье активизировались партизаны, прочный контроль удалось удержать только над Владивостоком. Земская рать провела единственное удачное наступление 6 сентября 1922 г. Её отряд силой до 1 тыс. штыков и 250 сабель потеснил уступавший ему по численности отряд ополченцев ДВР. Успех был недолгим. Началось контрнаступление и «рать» оказалась не в состоянии противостоять Народно-революционной армии и все более усиливавшемуся партизанскому движению. 11 сентября был взят Спасск, 16 октября — Никольск-Уссурийский.
Дитерихс мог рассчитывать лишь на помощь японцев, каковую они оказывали ему фактически до конца «белого Владивостока». 19 октября передовые части НРА столкнулись с японскими частями на подступах к городу, в котором шел грабеж и уничтожение государственного имущества. Они вынуждены были остановиться. Впрочем, эта остановка уже ничего не могла изменить. Белое Приморье лихорадочно приступило к эвакуации. Она была проведена без порядка, предварительного плана ухода подготовлено не было. На суда было погружено около 10 тыс. чел., включая гражданских лиц, раненых и больных. Часть войск, не успевших отойти к морю, перешла китайскую границу и была разоружена местными властями. К 23.00 24 октября белая армия и флот покинули Владивосток. На палубах некоторых уходящих транспортов оркестры играли «Боже, царя храни!». Корабли уходили в корейский порт Гензан. Город контролировали только японские патрули. 31 октября флотилия прибыла в Гензан, её сопровождали японские миноносцы. Долгое пребывание русских кораблей в своих портах японские власти не разрешили, часть беженцев сошла на берег и отправилась в Манчжурию, корабли ушли в Фузан и далее в Шанхай.
25 октября 1922 года войска ДВР вошли во Владивосток. Надобность в политическом буфере отпала. 14 ноября Народное собрание Дальневосточной республики приняло решение о самороспуске и присоединении к РСФСР. Вслед за этим настала очередь Камчатки, где также весьма активным были сторонники Советов – они регулярно брали в осады Петропавловск, который удерживался только благодаря поддержке с моря кораблями Сибирской флотилии – «Свирь» и «Взрыватель». 6 ноября 1922 года красные партизаны заняли Петропавловск-Камчатский, в течение 1923 года полуостров был очищен от последних белогвардейских отрядов. Под оккупацией оставался лишь Северный Сахалин: японцы поначалу отказывались уходить оттуда, а в 1923 году даже предложили Москве продать эту территорию — последовал отказ.
15 сентября 1922 года представитель Советского правительства А.А. Иоффе обратился к доктору Сунь Ят-сену с письмом, предлагая ему сотрудничество. «Мое правительство, — писал советский дипломат, — вообще является решительным противником разделения Китая на сферы влияния и для себя на такие сферы никогда не претендует (так в источнике — А.О.). Ввиду определенных условий Россия имеет специфические интересы в Китайско-Восточной железной дороге и так называемой полосе её отчуждения, и я не сомневаюсь, что эти интересы будут поняты и удовлетворены Китаем на предстоящих русско-китайских переговорах». Одним из законных желаний Москвы было недопущение превращения Северной Маньчжурии в плацдарм для разбитых белогвардейцев. Иоффе сообщал, что советское правительство не собирается идти на уступки японцам или на переговоры с Чжан Цзо-лином, но будет вести их только с единым правительством Китая.
Вскоре произошли события, которые приблизили завершение иностранной интервенции. Одной из первых её начала Япония, она же была последней страной, чьи солдаты оставались еще на территории России. В 1923 году Япония перенесла удар чудовищной мощности. В полдень 1 сентября началось землетрясение огромной силы. Оно почти уничтожило Иокогаму и нанесло мощные разрушения в 7 префектурах, включая Токио. Погода была ветряная, начались пожары, которые быстро распространились по городам. В префектурах Токио и Канагава сгорело 381 090 домов - 54,9% имевшихся, полностью обрушилось 83 819 домов – 12,1% имевшихся. Всего только в этих округах в той или иной степени пострадало 558 049 домов, в префектуре Токио было убито 59 500 и без вести пропало 13 тыс. чел., в префектуре Канагава погибло 29 600 чел., из них в Иокагаме 21 тыс., без вести пропало 2,2 тыс. чел.(из них в Иокогаме 1,9 тыс. чел.). Первые оценки человеческих потерь по стране доходили до 3 млн. чел.
Всего 2 548 тыс. чел. потеряли дома и еще у 700 тыс. жилища были повреждены. Пошли слухи о причастности к пожарам корейцев, на развалинах городов начались корейские погромы. Для успокоения и организации помощи было задействовано 14 пехотных, 6 кавалерийских, 7 артиллерийских, 2 телеграфных и 2 тыловых полка, 8 инженерных батальонов. «Шесть минут понадобилось для того, — отмечал автор «Известий», — чтобы небывалая катастрофа унесла с собою не только миллионы человеческих жизней, но и результаты полустолетней деятельности японского народа.» Общие материальные потери Японии исчислялись в размер от 1/8 до ¼ всего богатства страны – около 200 млн. фунтов, что составляло приблизительно 2 млрд. руб. золотом. За несколько дней страна понесла потери, сравнимые с русско-японской войной.
СССР был первой из стран, приславших помощь. 4 сентября Совнарком принял решение: «В связи с небывалой и трагической катастрофой, постигшей Японию, признать необходимым оказать трудящемуся населению Японии реальную материальную помощь.» Правительство обратилось с призывом: «Пусть каждый гражданин Советской страны жертвует, сколько может, тем, кто волею стихии обречен на голод и нищету.» В тот же день Чичерин отправил правительству Японии ноту со словами глубокого соболезнования, сообщив о принятом решении «оказать посильную помощь пострадавшим от землетрясения японским гражданам». Отчет МВД Японии гласил: «Симпатии Советской России к Японии по поводу бедствия были такими же большими и сердечными, как и у других стран.»
Уже 7 сентября Российское общество Красного Креста было готово направить в Японию 150 тыс. пудов продовольствия. 11 сентября в Йокогаму пришел пароход с продовольствием и медикаментами – «Ленин» (бывший «Симбирск»). В городе уже начинался голод, но японские власти не допустили передачи помощи. Позже Министерство Внутренних дел заявило, что «по определенным причинам власти отказались принять помощь, привезенную судном, хотя они были благодарны за добрую волю, продемонстрированную Советским Правительством.» Настоящей причиной было подозрение в импорте идей. Власти опасались, что вместе с едой «Ленин» привез и революционную литературу. Пароходу запретили швартовку и разгрузку, а затем и вообще пребывание в территориальных водах Японии. Через три дня пребывания на рейде Йокогамы «Ленин» вынужден был уйти назад и 18 сентября вернулся во Владивосток.
23 сентября Чичерин отправил в Токио ноту протеста: «Решительно протестуя против этих действий японских властей, Союзное Правительство заявляет, что сообщения японской прессы, что якобы на российском пароходе «Ленин» имелась коммунистическая литература, абсолютно ни на чем не основаны и не соответствуют действительности. Удаление российских пароходов с помощью пострадавшим из японских гаваней самым отрицательным образом отразится на дальнейших сборах в пользу пострадавших от землетрясения. Этот факт произвел самое гнетущее впечатление на широкие массы в Советских Республиках, и он отразится весьма неблагоприятным образом на их стремлении помочь пострадавшему японскому населению.» Сбор пожертвований в пользу пострадавших в Японии продолжался, и через месяц было собрано 2 539 166 руб. 25 коп.
В случае с СССР в Токио свою роль играли и воспоминания о русско-японской войне, интервенции в годы Гражданской войны и соображения идеологического порядка. После 1923 года Япония ослабла, но японские интервенты ушли с территории России только в 1925 году, обговорив вывод своих войск многочисленными условиями. Они были изложены в советско-японском соглашении от 20 января 1925 года. Взамен за уход оккупантов из Северного Сахалина, «…принимая во внимание нужды Японии в отношении естественных богатств, правительство Союза Советских Социалистических Республик готово предоставить японским подданным, компаниям и ассоциациям концессии на эксплуатацию минеральных, лесных и других естественных богатств на всей территории Союза Советских Социалистических Республик».
Советские власти обязались в течение 5 месяцев после эвакуации японской армии с русской территории заключить договоры о концессиях на Северном Сахалине сроком от 40 до 50 лет. Японцам должно было быть предоставлено не менее 50% нефтяных площадей, право на добычу угля, проведение лесозаготовок, японские концессии получали особые льготные условия эксплуатации. После этого японцы начали выводить военных из северной части острова. 14 мая 1925 года последние оккупанты покинули Северный Сахалин, после чего ими была возвращена часть похищенного имущества, в том числе уведенные ранее корабли Амурской флотилии — монитор «Шквал», канонерские лодки «Бурят», «Вотяк» и «Монгол», несколько других кораблей.
Комментарии читателей (0):