Сергей Сибиряков: Билл Клинтон и советская ментальность

Экс-президент США Бил Клинтон на круглом столе в рамках «Глобальной инициативы Клинтона» (такие мероприятия Клинтон ежегодно проводит в Нью-Йорке в отеле Midtown) предложил поговорить о проблемах мирного урегулирования ситуации на Ближнем Востоке. Экс-президент считает, что русскоязычные иммигранты в Израиле стали главной помехой для заключения мирного соглашения в этом регионе: «Среди молодых военнослужащих ЦАХАЛа становится все больше детей русских и поселенцев – самых закоренелых противников раздела земель. Это создает колоссальную проблему. Израиль стал другим. 16% израильтян говорят по-русски».

Клинтон убежден, что выходцы из России не заинтересованы в мирном договоре с палестинцами: «Они только что приехали, это их страна, они вложились в свое будущее в ней и не могут вообразить никаких исторических или иных претензий, которые оправдывали бы ее раздел».

Обозреватель ИА REX Сергей Сибиряков обсудил с экспертами проблему «советской ментальности», имеющую важное значение как для стран, в которых живет много иммигрантов из бывшего СССР, так и для стран постсоветского пространства. Они ответили на вопросы: считаете ли вы, что есть основания утверждать о наличии феномена советской или постсоветской ментальности у бывших граждан СССР, живущих в разных странах; как вы относитесь к утверждению, что советская ментальность выходцев из СССР не позволяет им адекватно воспринимать актуальные вызовы современности?

Анатолий Вассерман – журналист и политконсультант, Одесса – Москва:

Вообще стоило бы обсудить ещё и ментальность народа, чьи руководители рассуждают подобным образом. Но это – отдельная тема, хотя и несомненно важная для всех указанных стран. Что можно сказать о советской ментальности? Много разного. В основном – хорошего, ибо сам в ней воспитан.

Феномен несомненно наличествует. Хотя, и в разных формах. Например, у многих переселенцев он присутствует в виде стремления любой ценой избавиться от всех привычек советских времён (скажем, расистов и либертарианцев среди эмигрантов из СССР больше, чем в среднем среди белых граждан Соединённых Государств Америки, именно потому, что в СССР их воспитывали в духе интернационализма и граничащего с патернализмом коллективизма). Но восприятию актуальных вызовов современности советская ментальность весьма способствует – именно потому, что на протяжении всей своей истории наша страна сталкивалась с актуальными в каждый данный момент вызовами (такой силы, с какой

справились бы далеко не все народы, чьи представители обвиняют нас в неадекватности) и с большей их частью успешно справилась. Надеюсь, кстати, что и нынешний развал страны будет рано или поздно осознан именно как вызов нашей ментальности – и тогда мы его тоже успешно преодолеем.

Думаю, в какой-то мере Клинтон прав. Советский опыт включает в себя последствия умиротворения агрессора (Вторую Мировую войну подготовили и запустили систематические уступки Германии со стороны Великобритании, традиционно стремящейся поддерживать равновесие противоборствующих сил на европейском континенте, и – под её давлением – Франции). Постсоветский опыт включает в себя последствия уступок эгоистичному напору, прикрытому красивыми словами. Люди с таким опытом не склонны доверять мирным договорам с очевидными агрессорами. Впрочем, он не уникален. Ещё Голда Мойше-Ицхоковна Мабович (родившаяся, хотя и в Киеве, но ещё до советской власти) сказала: «Мы хотим жить. Наши соседи хотят, чтобы мы умерли. Это оставляет мало пространства для компромисса».

Александр Хохулин – журналист, Львов, Украина:

Каждое общество формирует определенную модель поведения своих членов. СССР исключением не являлся, поэтому вряд ли оправданно именовать это феноменом. Утверждение, что именно эта ментальность не позволяет адекватно воспринимать современность, является однозначной, хладнокровной и расчетливой клеветой.

Даниэль Штайсслингер – журналист и переводчик, Израиль:

Советская/постсоветская ментальность выходцев из СССР заключается в том, что они не прониклись модным в наши дни духом постмодернизма, признанием равноправия всех нарративов. Они (мы) до сих пор признают, хотя это не модно, классический европейский нарратив (а сионизм, равно как и русский патриотизм – это его часть) правильным, а всё, что ему противоречит – неправильным.

Иными словами, не утратили системы распознания своего и чужого. Сейчас это немодно и политически некорректно. Но успехи правых партий в Западной Европе показывают, что этим «страдают» не только выходцы из СССР, которые едва ли составляют значительную часть электората в той же Голландии.

И это как раз позволяет адекватно воспринимать действительность. Ибо европейский нарратив (классический, не современный, тот, который сформировался до всякой дерриды и ему подобной белиберды) придаёт достаточное значение здравому смыслу и артистотелевой логике. А это – проверенные временем инструменты познания действительности.

Кроме того, выходцы из Союза не научились облекать свои мысли в политически корректные формулировки, они просто говорят то, что думают все или почти все, но другие высказывают то же самое в более неопределённой форме.

Лев Вершинин – писатель и политолог, Испания:

Да, безусловно, есть такая ментальность. Я бы сказал, что она не позволяет им реагировать на эти вызовы так, как этого хотели бы изобретатели такого утверждения.

Дмитрий Николаенко – доктор географических наук, Киев, Украина, Северное полушарие:

А когда у них был договор, когда они его использовали как норматив? Возраст конфликта неопределенно большой, но конкретная причина, именно в данный момент, именно эта. Клинтон прав.

Я уверен, что такая ментальность есть. Люди «замерли» и вполне неадекватны их реальности.

Юрий Бликов – сценарист, кинорежиссер, Одесса, Украина:

Ментальность, в том числе и советская – это не феномен, это комплекс сознательных и подсознательных мыслительных паттернов, свойственных определенному социуму. Эти паттерны обеспечивают индивидууму максимально адаптивное поведение и максимально комфортное существование в конкретном социуме. Безусловно, такое огромное государство, с таким идеологическим прессом и историей, пусть и короткой, но очень насыщенной экстремальными событиями, с таким комплексом предшествующих ему исторических и культурных традиций, не могло не сформировать у своих граждан определенных специфических паттернов, ту самую ментальность.

Но, крайне неверно утверждать, что эта ментальность не позволяет выходцам из СССР адекватно воспринимать актуальные вызовы современности. Просто не нужно забывать, что в разных странах, разных регионах «современность» своя. Современность сегодняшних США отлична от современности в Канаде, очень отлична от современности России или Украины, и, тем более, радикально отлична от современности Сомали. Соответственно в каждой «современности» ментальность индивидуума будет проходить тест на совместимость и гибкость. На мой взгляд, ментальность выходцев из СССР более гибкая, чем тех же американцев.

Лариса Бельцер-Лисюткина – культуролог, преподаватель Свободного университета, Берлин, ФРГ:

Если 72 года существовало советское пространство и советская идеология, то можно говорить и о продукте: советской ментальности. Думаю, советская ментальность выходцев из СССР препятствует им адекватно воспринимать актуальные вызовы современности.

Кирилл Мямлин – эксперт портала Геополитика, Москва, Россия:

Касательно высказываний Клинтона. Территориальные проблемы в Израиле, оккупирующем палестинские территории с 1967 года, нисколько не преувеличены. Решить их можно только вернув территории их законным владельцам с извинениями и отстроенной инфраструктурой, в качестве компенсации, и долгим налаживанием последующего диалога. Сейчас же Израиль ведет себя так, как будто со своими соседями он жить вместе не собирается. А Клинтону не стоит валить все на эмигрантов из СССР, пусть он сначала разберется со своим «родным» ZOA.

Советская/постсоветская ментальность – сложная смесь из позитивных и негативных проявлений: радушие и открытость, основанная на чертах, присущих русской цивилизации и идеалистическому проекту социализма, смешанные с жестокостью – являющейся отражением суровых моментов в истории советского периода эгалитаризма и негатива дикого капитализма, накрывшего все постсоветские республики.

При этом нельзя говорить о «неадекватности восприятия актуальных вызовов современности». Почему? Все исследователи цивилизаций – от Шпенглера до Тойнби и Броделя, выделяли русскую цивилизацию, как отдельную (под разными названиями). Поэтому рассматриваемая некоторыми т.н. «неадекватность» восприятия «актуальных вызовов современности» жителями бывшего СССР («наследника» русской цивилизации), на самом деле есть неприятие ими ценностей других цивилизаций. Здесь и естественный протест против попыток вписать их дискомфортный мировой порядок на правах «цивилизации второго сорта».

Юрий Юрьев – политконструктор, Одесса, Украина:

Клинтон сделал заявление, сравнимое с заявлением о захвате политической власти в Израиле выходцами из СССР. По ходу он поставил под сомнение саму идею репатриации евреев. как идею существования Израиля и также обесценил столетние усилия от Ротшильдов до Сохнута. Странно, что количество выживших в СССР евреев не вызвало у Клинтона слов благодарности в адрес СССР, где, в отличие от «богатой гуманистическими традициями Европы» 40-х годов, евреи уцелели, развились и размножились.

Самосознание получивших образование в СССР в корне ничем не отличается от граждан стран пребывания, иначе эти люди не жили бы в именно этих странах. Они ведь не живут в Японии, Нигерии, Перу, а живут там, где им нравится. И если человек не асоциален, то он такой же, как и окружающие. Любое обвинение этих людей без достаточных к тому оснований - обязано вызвать претензии властей стран их пребывания. И к Клинтону тоже.

Вспоминаются обвинения в "рабской психологии", так вот Клинтон показал, что она не у "советских", а у властей, в странах, где гражданами "экс-советские". Соответственно рассуждать о "ментальности" нет смысла, когда рассуждения противоречат фактам.

Давид Эйдельман – политолог и политтехнолог, Израиль:

Мой интерес к феномену постсоветского менталитета вызван не только теоретическими интересами, но и чисто техническими задачами практикующего политтехнолога — необходимостью прояснить для себя, как работают некоторые механизмы восприятия, коллективной идентификации, негативной мобилизации и т.д.

Как сказала в 1998 году участвовавшая в фокус группе хайфская студентка: «А менталитет придумали американцы, чтобы нас «русских унизить». Но менталитет – это попросту способ осмысления мира. Способ, а не способность.

Процессы медленного разложения советского менталитета работают параллельно и схоже в разных странах. Понятно, что, допустим, маниловская мечтательность или «швондеровская» ультимативная категоричность в каждой конкретной стране принимают свою форму, но украинские PR-наработки вполне можно использовать на «русской улице» в Израиле, а демагогия русского державного антисемита - родственна риторике израильского ультраправого национально-религиозного фанатика из неофитов.

Как свидетельствуют социологические исследования (в том числе международные сравнительные исследования), базовая ментальная решетка, определяющая ценности и представления бывшего советского человека, обладает чрезвычайной устойчивостью. Меняется содержание ячеек. Иногда минусы перестраиваются на плюсы. Меняется слой «внешних» средств ориентации социального сознания. Но фундаментальный способ осмысления мира от этого, насколько можно судить, не перестает быть по существу «советским». Обладатель постсоветского менталитета может сжечь то, чему поклонялся, поклониться тому, что сжигал, но требование поклоняться и сжигать – остаются по-советски неизменными. Есть такой классический пример из «Записных книжек» Сергея Довлатова: «— Толя, — зову я Наймана, — пойдемте в гости к Леве Друскину. — Не пойду, — говорит, — какой-то он советский. — То есть как это советский? Вы ошибаетесь. — Ну, антисоветский. Какая разница...».

Очень часто, наиболее яркие антисоветчики – являются не менее совковыми, чем их оппоненты, а особая «совковость» именно в болезненной антисоветчине. Термин "изнасилованные СССР" употребляется социальными психологами уже лет двадцать. Создан он по аналогии с жертвами педофилии и детских изнасилований. Эти жертвы, подрастая, не могут нормально воспринимать многие нормальные вещи в сексе, поскольку он напоминает им их страдания...

Вот так и "изнасилованные СССР" не могут адекватно воспринимать такие понятия как «равенство», «социальную справедливость», «борьба за мир», «профессиональные союзы», «освободительные движения». Мышление их - все так же тоталитарно ультимативно, просто минусы заменены на плюсы, а полутонов не видно...

Второй вопрос, заданный экспертам: согласны ли вы с мнением о том, что выходцы из СССР в большинстве своем являются носителями имперского мышления и склонны к конфликтности, отрицанию компромиссов, ставке на применение силы, поощрению жестокости; считаете ли, что бывшие граждане СССР склонны, рассуждая о политике, преувеличивать значение территориальных проблем?

Анатолий Вассерман:

Советское (и говоря шире, континентальное – например, римское) имперское мышление несовместимо с конфликтностью, отрицанием компромиссов, ставкой на применение силы, поощрением жестокости.

Просто потому, что народы, расположенные бок о бок (а зачастую и перемешивающиеся), могут выжить только при постоянном поиске компромиссов, применяя силу только к конфликтным и жестоким. Зато для

колониального имперского мышления все перечисленные свойства почти неизбежны, ибо удержать в повиновении народы, отделённые от метрополии тысячами километров (то есть до самого недавнего времени – месяцами пути), можно лишь жесточайшим давлением колониальной администрации (численно ничтожной по сравнению с коренным населением колонии) на любой росток самостоятельности. Что же касается территориальных проблем – то их не испытывали разве что Соединённые Государства Америки (зато в полной мере испытали их соседи: достаточно вспомнить, что Мексика – сперва как испанская колония, затем как Соединённые Государства Мексики – утратила добрую половину своей территории, где

нынче располагается добрый десяток Соединённых Государств Америки). Поэтому выходцы из СССР придают территориальным проблемам не меньшее значение, нежели обитатели Западной Европы, чья карта в последний раз перекраивалась в 1945-м.

Александр Хохулин:

Как многолетний житель Западной Украины могу категорически утверждать, что галичане не являются носителями имперского мышления в предлагаемом толковании. Как русский по национальности также не замечал за собой подобных грехов. Если и имеются какие-то рудименты, то они не могут идти в сравнение, к примеру, с американскими стереотипами, предусматривающими «защиту демократии во всем мире».

Даниэль Штайсслингер:

Ставка на применение силы основана на том, что противная сторона воспринимает отказ от этого как проявление слабости. То есть, многие считают, что с противником можно заключить надёжный договор, который он не осмелится нарушить, лишь одержав над ним решительную победу. Это подтверждается всеми фактами израильской истории. «Недопобеды» во второй ливанской войне или операции «Литой свинец» лишь стимулировали наглость противника. А на компромисс многие готовы, при условии, что это будет обоюдный компромисс, а не односторонняя уступка Израиля, на чём настаивает противник.

Лев Вершинин:

Я еще ни разу не встречал человека, который смог бы внятно объяснить, в чем недостаток «имперского мышления». Как правило, в ответ на такой вопрос начинается бессвязная ругань. Если под «склонностью к конфликтности, отрицанием компромиссов, ставкой на применение силы, поощрением жестокости» следует понимать несклонность принять идеи «политкорректности, толерантности и мультикультурализма» в её навязываемом определенными элитами формах, такую склонность можно только приветствовать.

Отметим, что преувеличивать значение территориальных проблем - свойство всех вменяемых людей. Покажите мне хотя бы одну «цивилизованную страну», добровольно отказавшуюся от своей территории, имея силу ее не отдать.

Юрий Бликов:

Когда американец за рубежом громко заявляет: «Я американский гражданин», или дома: «Я плательщик налогов» – он точно знает, что за его спиной империя, со всей военно-политической мощью. Когда же граждане бывшего СССР влипают в неприятности за рубежом, то они точно знают – рассчитывать можно только на себя. Если они попытаются дома «качать права», то первый же милиционер объяснит им пагубность подобных заблуждений. Некоторая же жестокость, с точки зрения, скажем, той же западной ментальности, обусловлена исключительно более жесткими условиями жизни. Однако, с точки зрения ментальности тех же сомалийских пиратов, наши сограждане выглядят скорее тюфяками, чем жестокими имперцами.

Что касается преувеличения территориальных проблем, в рассуждениях о политике, то, скорее, это не преувеличение, а отображение насущности этой проблемы на постсоветском пространстве. Смею предположить, что подобное «преувеличение» было актуально для тех же американцев, времен бойни за Аламо.

Лариса Бельцер-Лисюткина:

(Пост)советская ментальность отличается от западной иррационализмом, раздутой и мало окультивированной эмоциональностью, негибкостью и склонностью к перечисленным в вопросе качествам. Но нельзя считать, что каталог свойств, перечисленных в вопросе, исчерпывает постсоветскую ментальность и присущ всем её носителям.

Кирилл Мямлин:

Касательно пресловутого «имперского мышления». Сначала нужно разобраться с самим термином «империя», получившим особенно негативистский оттенок в период «ваханалии глобализьма» прежде всего потому, что подразумевает самодостаточный рынок – а это глобальному капиталу, что кость в горле)

Империя подразумевает свой рынок более закрытым, отсюда и естественное недоверие и неприятие тех, кто вне этого рынка и ментальности. Поэтому люди, эмигрировшие из СССР, как более «закрытого рынка» во всех смыслах этого слова, перенесли свою ментальность и в Израиль. Кстати, этим они отличаются от тех, кто эмигрировал уже позже из России. При этом особенность мышления «закрытого рынка» наложилась на «коллективное бессознательное» еврейства, с его отношением к другим народам и религиям.

Территориальные проблемы во многом вытекают из экономических интересов и не только в сфере ресурсов, но и финансов. Нужно отметить, что границы государств получили свое особое значение с момента появления бумажных денег – тем шире они распространяются, тем больше государство получает сеньораж (доход от выпуска денег), часть этого дохода получают и элиты. Отсюда и желание элит распространять свое влияние как можно шире.

В сохранении территорий кроется и естественное желание сохранения своего «образа жизни». А вот тех, кто печатает «глобальную валюту», территориальные проблемы особенно не волнуют – они могут позволить себе кроить карты мира по своему усмотрению – лишь бы обеспечить распространение своих денег.

Юрий Юрьев:

Это не мы строили Empire State Bilding, если разобраться. И СССР никогда не использовал слово "Империя", а также не вводил войска в Англию, США и Францию. А вот Англия, США и Франция вводили войска в 20-х годах. И если про эти факты в США скажут: "преувеличение значения территориальных проблем", значит они "оторваны от земных реалий" и грош цена их доводам, пусть даже обёрнутым в глянец многомиллионных тиражей и эфиров.

А если конкретно про Израиль, так в милитаризации сознания репатриантов из СССР лучше винить агентство Сохнут и распространяемую им литературу, где ни в агентстве Сохнут, ни в издателях и авторах литературы не было тех самых обвиняемых Клинтоном репатриантов.

Давид Эйдельман:

Советский ментальный опыт в легитимации и внутреннем оправдание насилия, подавления инакомыслия; в специфическом сочетании культуры социального страха и державной гордыни, соединении официального культа единообразия с этикой заложничества.

Почему люди с постсоветской ментальностью, в независимости от стран проживания, так склонны к восхвалению жестокости в политике? Помню, однажды, по телеканалу RTVi у русскоязычных американских телезрителей опрос проводят: нужно ли применять пытки на допросах? Подавляющее большинство было категорически «за». Что-то около 90%. Причем, в опросе не оговаривалось, что речь идет о пресловутых «тикающих бомбах»…

Большинство людей, прославляющих такие суровые меры – по жизни никогда никого не пытали, не убивали и т.д. Как сказал Эхуд Барак о русскоязычном израильском ястребе Авигдоре Либермане: «Я не уверен, что он вообще кого-нибудь в жизни пристрелил из оружия…».

Те, кто реально выполняют боевые операции - они редко склонны прославлять жестокость ради жестокости. Нет! Тут налицо некий феномен садистской совковой агрессии, которая направлена не на какие-то реальные цели, а не на виртуальные куколки.

Идеологический совок на то и совок, что в нем мусор. Есть много разоблачительных иностранных писаний о «империи зла». Но гораздо сильнее некоторые саморазоблачительные тексты.

У замечательного советского поэта Павла Когана есть недописанный роман в стихах. Там рассказывается о воспитании в советском детском саду. Как педолог тетя Надя предложила посадить кукол и лупить по ним палками, воображая, что «Они — буржуи, мы — рабочие, а революции грядут». А когда один из детей бросил палку, и заплакал, отошел в сторонку, сел, то тетя Надя сказала всем:

«Что он неважный октябренок.

И просто лживый эгоист,

Что он испорченный ребенок

И буржуазный гуманист».

Вот с этим буржуазным гуманизмом (он же по совместительству абстрактный и общечеловеческий) совки и борются, находя его везде, где только можно. Причем, бьют со всего размаха - именно по куклам …

Опрошенные Сергеем Сибиряковым эксперты также ответили еще на два вопроса: В чем более всего проявляются особенности социально-политического мышления у бывших граждан Советского Союза? Какие изменения претерпевает этот феномен с течением времени?

Анатолий Вассерман:

Думаю, главная особенность – ощущение необходимости единения перед лицом любой угрозы (даже в сочетании с готовностью к самостоятельным действиям). Это ощущение заметно ослабло в 1970-е годы, когда явных угроз не ощущалось. Но у тех, кто пережил 1990-е годы на постсоветском пространстве, а не эмигрировал в эпоху застоя, оно резко обострилось вследствие опыта переживания последствий угрозы, перед которой не удалось объединиться.

Александр Хохулин:

Главная особенность мышления бывших граждан СССР в недооценке роли денег. С течением времени мы явно начали эту роль переоценивать.

Даниэль Штайсслингер:

Особенности социально-политического мышления бывших советских граждан (я могу судить только о тех, кто живут в Израиле) я указал ранее: опора на здравый смысл и чёткое умение распознавать своих и чужих (в цивилизационном, а не узкоэтническом понимании термина, в этом плане потомок немецких иммигрантов в США Джордж Буш-младший, англо-сакс Джон Болтон и афроамериканка Кондолиза Райс – свои, а еврей-либерал Рам Эммануэль из окружения Обамы или противник существования национальных государств еврей-космополит Джордж Сорос, или идеолог экономической саранчи французский еврей Жак Аттали и, естественно, пресловутый алжирский еврей Деррида – чужие, враги). Могие выходцы из СССР сочетают неоконсервативный подход к геополитике с социал-либеральным или социал-демократическим подходом к внутренним делам (в чём напоминают германских социал-демократов времён Вильгельма Второго).

Лев Вершинин:

К сожалению, исходя из советского опыта, «бывшие граждане» еще верят в порядочность политиков и в то, что они хотя бы частично исполнят свои обещания. А насчет изменений – поживем, увидим.

Дмитрий Николаенко:

Я не заметил особых перемен, новое поколение примерно такое же.

Юрий Бликов:

В первую очередь, особенности социально-политического мышления граждан бывшего СССР обусловлены существованием в условиях затянувшегося переходного периода. СССР сгинул в истории, но не заменился какой-либо устойчивой, окончательно-сформированной формацией. До сих пор идут процессы делимитации границ, перераспределения капитала и собственности, политической и идеологической государственной самоидентификации.

Соответственно, социально-политическое мышление людей носит тактический, сиюминутный характер. О стратегическом планировании, долгосрочной перспективе, вопреки всем декларациям, речь не идет, что на государственном уровне, что у отдельно-взятого индивидуума.

В виду этого, с течением времени, все больше и больше в социально-политическом мышлении граждан начинает преобладать прагматизм и индивидуализм. Это подкрепляется, с одной стороны, еще и тем, что подобные ценности, в сознании граждан бывшего СССР, устойчиво ассоциируются с богатым и благополучным Западом. А с другой стороны, местные сверхбогатые олигархи – с их дворцами, яхтами, самолетами и прочей, бьющей по глазам, роскошью – являются живой иллюстрацией победившего индивидуализма.

Лариса Бельцер-Лисюткина:

Более всего – в изоляционизме. Железный занавес деформировал картину мира. 20 лет свободы не скомпенсировали 72 года изоляции. Картина мира продолжает оставаться русскоцентричной. Всё «своё» очень мало и очень медленно релятивизируется и встраивается в контекст всеобщего, общемирового. У россиян нет чёткого образа себя в мире. И нет рационально осмысленного образа мира. Русские по подростковой обидчивости стоят на втором месте, сразу за исламскими странами.

Кирилл Мямлин:

Цивилизации хотя и смертны, но живут они очень долго; они эволюционируют, адаптируются, зная взлеты и падения, и являются наиболее стойкими из человеческих ассоциаций. Практически все основные цивилизации, существующие в мире в двадцатом веке, возникли, по крайней мере, тысячу лет назад или являются непосредственными «отпрысками» другой, давно живущей цивилизации. Все страны мира без исключения принадлежат к какой-либо из этих цивилизаций. В мировой истории со времени возникновения и принятия основных религий не было случая, когда какое-либо государство, либо этнос, либо субэтнос (не путать с колониальными территориями) изменили бы свой цивилизационный тип. Это – главное в понимании нашего будущего. И поэтому есть уверенность, что у глобального melting-pot проблемы только начинаются.

Юрий Юрьев:

Уровень образования в СССР изначально был несколько более глобален, так как СССР декларировал глобальные цели для всего общества. СССР включал в учебные курсы школы ещё Ломоносовскую "экономическую географию", а также "алгебру и начала анализа", и в итоге выходец из СССР вполне может показаться чрезвычайно образованным человеком, в глазах получавших образование ради на узкопрофессиональных знаний. Так, например логика, изучавшаяся всеми студентами СССР, вызывает смех после почти одновременных обвинений из США, звучащих как "рабы" и "экспансионисты" и порождает ответное: "пиарасты-либерасты".

Что будет с соотечественниками за рубежом, и не вернутся ли они обратно после того, как их каждый Клинтон пообвиняет при непротивлении властей - это решать им и их семьям.

Давид Эйдельман:

Более всего, как мне кажется, это проявляется в отсутствие правового сознания. Правовое, сознание, как известно, базируется на принципе «Все, что не запрещено – разрешено». А мы все выросли на фразе: «Кто тебе разрешил».