МИД Китая: у США «длинные руки», которые тянутся по всей планете

МИД КНР предал гласности проведенное в Китае расследование экстерриториальной деятельности властных органов США. И опубликовал доклад с характерным названием «Практика и риски умышленного применения США юрисдикции “длинной руки”». Тема весьма актуальная и интересная для мирового сообщества, в том числе и для нас в России ввиду широкого применения этой американской практики против наших граждан («дела» Виктора Бута, Николая Ярошенко, Марии Бутиной и т.д.). Интерес представляет как изложенная в докладе фактура, которая, к сожалению, обходит внимание прецеденты применения этой практики против российских граждан, ограничиваясь лишь упоминанием нашей страны в общем ряду объектов односторонних санкций США, так и сведения о структуре использующих её государственных институтов. Выясняется, что чем дальше – тем больше в Америке создаётся глубокоэшелонированная система вмешательства во внутренние дела других стран на основе принципа экстерриториальности, который усиленно внедряется в законодательство и подзаконные акты. В её основе, как подчеркивают авторы из китайского МИД, находится стремление сохранить американскую гегемонию. Для этого используется подавление конкурентов из числа субъектов экономики, а также государств, которые заподозрены Вашингтоном в «нелояльности» своему лидерству. Причем, в процессе осуществления этой деятельности, как отмечается в докладе, США не обращают внимания на масштаб и размеры ущерба, который наносится мировому экономическому порядку, международным отношениям и праву.

Теперь о конкретике фактов, изложенных в документе. Самое интересное для нас, учитывая неплохую осведомленность российской читательской аудитории об этой теме, — вопрос о структуре институтов американского вмешательства. Авторы утверждают, что главными лицами, принимающими решения о любых санкциях, являются президент и члены Конгресса, и это полностью опровергает привычную западную правозащитную демагогию о «неприкосновенности» «особых» полномочий и независимости судебной власти на Западе. Чуть-чуть отвлекаясь от темы, напомним, что о познании на собственном опыте зависимости судебной системы от политических решений в своих мемуарах «Моя жизнь в политике» писал и экс-канцлер Германии Герхард Шредер.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 06.06.23   Очередной Летний Давос пройдёт в конце июня в китайском Тяньцзине
• 07.03.23   Глава МИД Китая: конфликт на Украине затягивает «невидимая рука»

При этом между Белым домом и Капитолием существует негласное разделение функций: решение принимается президентом, после чего проводится через Конгресс. Далее основные прерогативы осуществления экстерриториального режима санкций переходят в администрацию и министерства. Так, разработкой санкционных списков занимается Госдеп, в структуре которого в этих целях действует политическое управление экономических санкций (SPI). Наблюдением над реализацией уже введенных санкций занимается управление по контролю над иностранными активами (OFAC), подчиненное минфину; в его компетенцию также входит непосредственное замораживание активов подсанкционных компаний и лиц, прямо или косвенно подпадающих в юрисдикции США. К ведению соответствующих списков, видимо, особо важных, подключен и минторг в лице входящего в его структуру Бюро промышленности и безопасности (BIS). Отдельно, но без детализации ведомственной ответственности, в докладе упоминаются ограничительные меры, принимаемые внутри основных международных платежных систем - SWIFT и CHIPS. Давление американского правительства, как утверждают авторы, осуществляется в случаях, когда требуется ограничить или разорвать контакты с финансовыми учреждениями той или иной «нежелательной» страны. С подачи минюста, возглавляемого в США генеральным прокурором, в законодательство страны внедрены два положения, создающих базу для продвижения экстерриториальной практики «длинных рук» в глазах общественного мнения. Это, во-первых, принцип «минимальных контактов», внедренный в целях обхода требований международного права, запрещающих привлекать к ответственности тех, кто не имеет связи со страной, где возбуждается дело. В практике США для доказательства наличия такой связи используются любые предлоги, вплоть до (внимание!) применения доллара в финансовых расчетов и пользования услугами американского почтового ведомства. То есть привлечь в соответствии с этим принципом, строго говоря, можно любого, скажем, участника валютных обменов, осуществленных когда-либо с использованием «зеленой» валюты.

Второе, еще более жесткое и конъюнктурное положение – так называемая «доктрина последствий». Юрисдикция США по ней может осуществляться всякий раз, когда действие, совершенное за границей, приводит, по субъективным американским оценкам, к «последствиям» для США. Причем, независимо не только от наличия (отсутствия) американского гражданства или проживания в Америке, но и того, считается ли такое действие правонарушением по законам страны пребывания. Вы – гражданин, например, России – сделали публичное заявление с критикой Вашингтона, а потом поехали даже не в США, а в страну, до которой они могут дотянуться. И «приехали»: вас там задерживают и выдают американскому «правосудию» даже в том случае, если по местным законам ничего противоправного в том, что вы сказали, находясь еще дома, вы не совершили.

В качестве законодательной базы используются законы о торговле с врагом, о международных чрезвычайных экономических полномочиях, о противодействии противникам Америки посредством санкций, о коррупции за рубежом и т.д. Существенные статьи, облегчающее вмешательство во внутренние дела других стран, содержатся в «патриотическом акте», а также в законе о национальной обороне.

Еще один показательный штрих касается сбора доказательной базы в других странах. Для этого, как следует из доклада, используются соответствующие приемы, связанные с давлением на банки и особенно на компании, действующие в Интернете. От них США требуют раскрыть информацию, которую по законам своей страны они сообщать не обязаны. И если такие субъекты экономики не подчиняются американскому давлению, — против них вводятся санкции. Так, например, поступили несколько лет назад с немецким «Фольксвагеном», которому в США предъявили многомиллиардный экстерриториальный иск, и один из крупнейших европейских автогигантов счел за благо спрятать свое самолюбие за пазуху и подчиниться американским требованиям, не особо вникая в степень их (не)законности.

Если же отчитаться перед «гегемоном» за те или иные действия банку или компании запрещает законодательство своей страны, то, как отмечается в докладе, в ход идут такие надуманные «аргументы», как якобы «независимость» судебной системы, к запросам которой американское государство-де «не имеет никакого отношения». Или властям страны без ложной скромности предъявляется обвинение в «низкой эффективности» их собственной правовой системы. При этом в США явочным порядком просто присваивают себе право выносить вердикты на этот счет кому угодно. Либо добиваются удовлетворения своих требований, как в случае с «Фольксвагеном», либо замыкают тот или иной банк или компанию в ее национальных границах, блокируя любые попытки ее выхода в международное экономическое пространство. В докладе, правда, приводится пример ответных действий по отношению США со стороны ЕС, принявшего еще в 1996 году так называемый Блокирующий статут, открывший возможность подачи европейцами исков в свои суды против физических и юридических лиц из США. Но с позиций современности и приведенных примеров наглядно видна его неэффективность; в условиях радикализации международного кризиса США все активнее и бесцеремоннее продвигают свои экстерриториальные амбиции, прикрываясь лозунгами «международной солидарности» в «борьбе за демократию». Не помогают и инициативы и предложения, которые вносятся в ООН, ВТО, другие международные организации; в Совете Безопасности ООН у американцев право вето, а руководство практически всех таких организаций буквально наводнено агентурой влияния США. Результат, который приводится авторами: к 2021 финансовому году обще количество действующих американских санкций составило 9,4 тыс. и продолжает стремительно увеличиваться.

Только три примера из китайского документа. Иран: в результате принятого ещё в 1996 году закона Д’Амато о запрете инвестиций в энергетику, а также последующих мер, экономический ущерб для страны превысил 200 млрд долларов. Ливия, также подпавшая под действие этого (и не только этого) санкционного закона, только с 1980 по 1992 годы потеряла до 33 млрд, хотя оценка Всемирного банка, также приводящаяся в докладе, скромнее – 18 млрд. Анитииракские санкции только в период с 1990 по 2003 годы лишили страну нефтяных доходов в размере 150 млрд долларов и вызвали серьезную гуманитарную катастрофу; из-за хронического недофинансирования разрушенными оказались сферы образования, здравоохранения, социального обеспечения.

А вот «встречный» пример. Стоило Международному уголовному суду (МУС) заинтересоваться преступлениями американских вояк в Афганистане, как США, даже не являясь членом МУС, ввели санкции против ряда его должностных лиц.

Словом, фактов, иллюстрирующих, мягко говоря, «избирательное» применение американской Фемидой норм международного права в документе МИД КНР приведено предостаточно. Недостаток, и то относительный, продиктованный пунктуальным следованием международным нормам, на наш взгляд, только один. Авторы, как, собственно, и положено функционерам МИД, предельно сосредотачиваются именно на США. И намеренно упускают из виду, что экстерриториальность американского законодательства – следствие не «злой» воли вашингтонских властей, а определенности круга задач, поставленных перед ними стратегами так называемого «глубинного государства», которому и принадлежит реальная власть в Вашингтоне и, в целом, в западном мире. США потому вмешиваются во внутренние дела по всей планете, что роль «мирового центра» на себя примеряют концептуальные элиты, продвигающие так называемый «новый миропорядок». И его контуры явственного обозначились коронавирусной пандемией и повышенной активностью Давоса и Ватикана, объединившихся на глобалистской основе в проекте «великой перезагрузки». В планах этого проекта – установление глобальной юрисдикции, примером которой служит попытка «давосских стратегов» внедрить вслед за Парижским климатическим соглашением еще и глобальное Пандемическое соглашение. А власти США – всего лишь ширма, которой эти планы и прикрываются, канализируя всеобщее недовольство такой политикой в сторону от реальности.

В целом же, документ МИД КНР не только представляет большой интерес с познавательной точки зрения, но и демонстрирует продолжающееся обострение китайско-американских отношений в условиях разворачивающегося глобального кризиса.