26 января экс-президент США Дональд Трамп заявил о риске начала ядерного конфликта из-за передачи западных танков Украине. Этому предшествовал ряд заявлений на тему возможности и угрозы применения Россией ядерного оружия. В частности, в совместном заявлении 13 января премьер Японии Фумио Кисида и президент США Джо Байден подчеркнули: «мы однозначно заявляем, что любое применение Россией ядерного оружия на Украине стало бы враждебным и ничем не оправданным враждебным актом против всего человечества». В эту полемику по широкому спектру – от политологов до политиков также активно вовлечена российская сторона.
Что кроется за этой риторикой? Насколько велика угроза реального перехода от разговоров о ядерном оружии к его реальному применению? И если вероятность велика, то кто первым перейдёт от слов к делу.
20 января 2022 года на очередном совещании министров обороны НАТО на военной базе Рамштайн немецкая сторона отметила, что риск применения ядерного оружия Россией составляет 40%. Это – высокая оценка риска. С другой стороны, было подчеркнуто, что союзники по Северо-Атлантическому альянсу не имеют гарантий, что США готовы превентивно или постфактум ответить на удар российского тактического ядерного оружия (ТЯО). Западная коалиция до сих пор не получила однозначного ответа от Вашингтона на этот вопрос.
Повышенная многосторонняя медиа-активность по поводу возможностей применения ядерного оружия – явный признак информационно-когнитивной войны. Войны, не имеющей ограничений уровня эскалации фантазий и спекуляций. Это война без оговоренных «красных линий» и запрещенных приемов дает неограниченный простор для нанесения сознательных целевых информационных ударов.
Ядерное оружие делится на две категории – стратегическое и тактическое. Главное отличие между ними – это мощность ядерного заряда в тротиловом эквиваленте, радиус и сфера применения и, соответственно, средства доставки. К тактическому ядерному оружию относят ядерные заряды мощностью, условно, до 10-и килотонн, т.е. эквивалент десяти тысяч тонн тротила. Есть и сверхмалые тактические ядерные заряды мощностью менее одной килотонны. К стратегическому оружию относят ядерные заряды мощностью от сотен килотонн и до десятков мегатонн. Это – предельная мощность.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 06.05.24 В России пройдут учения по готовности нестратегических ядерных сил
- 06.08.23 Для этого преступления США срока давности нет
- 19.05.23 Американцы в Хиросиме превращают Украину в фитиль мировой войны
- 31.01.23 Экс-сотрудник Белого дома: мир оказался на грани ядерной войны из-за США
Дмитрий Журавлев, политолог: «Тупиком ядерного развития стало испытание в 1961 году Царь-бомбы, так называемой «слойки» термоядерных зарядов с атомным взрывателем, мощностью 57, 107, 157 мегатонн. Демонстрация такого оружия сделала бессмысленной концепцию ядерной гонки – создание все более мощных зарядов, со все более быстрыми носителями, с повышением их точности, и во все большем количестве».
Существенное различие между тактическим и стратегическим ядерным оружием заключается в воздействии на окружающую среду. Взрыв ядерной боеголовки мощностью несколько мегатонн способен создать пустыню радиусом в десятки километров, не пригодную для жизни в течение многих лет. Практика же испытательных взрывов тактических ядерных зарядов на атомных полигонах в 50-60 годы прошлого века показала, что уже через неделю на месте взрыва нет ограничений для нормального проживания людей.
25 мая 1953 года на полигоне в пустыне Невада орудие M-65, калибром 280 миллиметров произвело выстрел ядерным боеприпасом. Ядерный заряд W-9 имел мощность 15 килотонн. Несущий снаряд Т-124 весил около 364,2 килограммов. Дальность прицельной стрельбы составляла до 24 км.
В отличие от 20-килотонной авиационной бомбы «Малыш», уничтожившей 6 августа 1945 года японский город Хиросима, 15-килотонный артиллерийский снаряд мог уничтожить сравнительно небольшой укрепрайон, обороняемый одной-двумя ротами. Заряд W-9 был выпущен в количестве 80 штук. Снаряд Т-124 был снят с вооружения в 1957 году.
Но, концепция локального применения ядерного оружия, только в зоне боевых действий и только по военным объектам, оформленная в 1956 году, в работе «On Limiting Atomic War» («Об ограничении атомной войны»), являлась настолько привлекательным политическим инструментом, что пушки М.65 были переданы в Европу и оставались на вооружении до 1963 года.
Не даром у небольшой брошюрки 1956 года сразу четыре соавтора – контр-адмирал Энтони Баззард, профессор Патрик Блэкетт, член парламента Денис Хили и комментатор международных новостей Ричард Гулд-Адамс.
Начало переговорам о прекращении испытаний ядерного оружия было положено в мае 1955 года, под эгидой комиссии ООН по разоружению, объединившей представителей СССР, США, Великобритании, Франции и Канады.
Переговоры проходили не без участия СМИ. В 1959 году радиоактивные соединения были обнаружены в пшенице и молоке, на севере США. На экранах телевизоров, на страницах газет, в образах киноискусства – тема ядерной зимы, вселенской катастрофы из-за применения ядерного оружия была настойчиво и доходчиво доведена до всего «сознательного» населения планеты.
В дальнейшем Канада исчезла из числа разработчиков и обладателей ядерного оружия.
Д.А. Журавлев: «поскольку Канада имела единую с США систему противовоздушной обороны, создавать самостоятельный ядерный промышленный комплекс было нерационально – слишком дорого».
Если бы ядерного оружия не было, то его стоило бы выдумать. Но, что еще интереснее, – если бы ядерное оружие удалось полностью обезвредить, то угрозу его применения, в качестве эффектной и ужасной «страшилки», в которую вложен огромный ресурс, многим хотелось бы оставить. И для политики, и для медиа. Уж больно хорош получился рычаг информационного воздействия.
5 августа 1963 года, после более чем 8 лет трудных переговоров, Советский Союз, США и Великобритания подписали в Москве «Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой».
Интересно, что в англоязычных источниках этот договор известен как «Limited Nuclear Test Ban Treaty» (Договор об ограниченном запрещении ядерных испытаний). То есть, договорились, но каждый о своем, или понял по-своему, или сохранил возможность ре-интерпретировать что-то в свою пользу. И, как понимают все политики, «не все договоренности будут выполнены».
Д.А. Журавлев: «потребовалось около 20 лет, чтобы понять, что малые тактические ядерные заряды не являются альтернативой стратегическому ядерному оружию, – слишком сложно их контролировать, как с точки зрения распространения, так и применения, – пришлось договариваться».
26 мая 1972 года в Москве президент США Ричард Никсон и генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев подписали временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (договор ОСВ-1) и договор об ограничении систем противоракетной обороны. Оба документа вступили в силу 3 октября 1972 года.
В настоящее время, причина вседозволенности широкого использования семантических конструкций о «применении ядерного оружия» в информационном пространстве связана с подписанным 3 января 2022 года совместным заявлением лидеров пяти государств, обладающих ядерным оружием. В нем, частности, подчеркивается: «Китайская Народная Республика, Российская Федерация, Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Соединённые Штаты Америки и Французская Республика считают своей первоочередной ответственностью недопущение войны между государствами, обладающими ядерным оружием. ... Мы заявляем, что в ядерной войне не может быть победителей и она никогда не должна быть развязана».
Д.А. Журавлев: «тактическое ядерное оружие, самим своим существованием, приводит к эскалации недоверия между противостоящими сторонами, – решение о применении тактического ядерного оружия принимается в тактическим звене, без возможности что-то уточнить или сверить позиции по особым каналам коммуникаций, – следовательно, необходимы заблаговременные договоренности о ненападении».
Совместное заявление всех официально обладающих ядерным оружием государств, развязало руки солдатам информационного фронта, офицерам когнитивных противоборств и генералам смысловых войн.
Открылось огромное, многослойное и многогранное пространство для дезинформации, манипуляций и провокаций. На тщательно проработанном и подготовленном семантическом поле общественное мнение сначала подводится к черте «никто не хочет ядерной войны, но …». Затем – к черте «… но тактическое ядерное оружие может быть применено локально». Кстати, «тактическое ядерное оружие есть только у русских …». И вообще «… русские сами уже пишут о возможности применения тактического ядерного оружия».
Например, газета The New York Times 3 октября 2022 года опубликовала сведения о наличии у России 2000 малых ядерных зарядов: «Атомные угрозы президента России Владимира Путина могут стать шоком для американцев, которые в последние десятилетия почти не задумывались о ядерном оружии».
Борис Джонсон на форуме Давос-2023 призвал не поддаваться на российскую угрозу ядерной войны: «Путин хочет представить это как ядерное противостояние между НАТО и Россией, но Запад должен раскрыть его блеф», – заявил бывший британский премьер Джонсон, – Ерунда. Он [Путин] не собирается применять ядерное оружие. Он никогда этого не сделает, потому что это повергнет [Россию] в полный паралич, Россия потеряет все позиции; все государства, которые поддерживают Путина – индусы, китайцы, они немедленно ополчатся против него».
Важно подчеркнуть, что из информационного пространства «выпрыгнуть» невозможно. 20 января посол РФ в Вашингтоне Анатолий Антонов отвечал на просьбу СМИ прокомментировать утверждения представителей вашингтонской администрации о том, что Москва использует опасную и безрассудную риторику в ядерной сфере. Антонова вынудили реагировать. Он назвал безответственными утверждения Белого дома о том, что РФ якобы угрожает применить ядерное оружия. "Никто в российском политическом и военном руководстве никогда не высказывался подобным образом", - подчеркнул Антонов.
На ниве ярких заявлений о возможностях, недопустимости и рисках применения тактического ядерного оружия отметились и японцы, и французы, и американцы, и китайцы, и русские – в эту игру удалось вовлечь очень и очень многих.
Почему эта игра не наскучивает? Потому что игровая риторика постоянно обновляется. Относительно свежей новеллой является приравнивание к ТЯО различных компонентов вооружений, содержащих обедненный уран.
Д.А. Журавлев: «рассказы о загрязнении территории боевых действий сердечниками танковых снарядов или вставками танковой брони с обедненным ураном, – это отвлекающая концепция, маскирующая применение фосфорных боеприпасов, дающих сопоставимое загрязнение».
Являются ли спекуляции вокруг ТЯО идеализированными условностями? Усомниться в этом позволяет постепенно нарастающее давление на государственную корпорацию «Росатом», которая, в силу своего лидерства на мировом рынке, пока не подпадает под санкции. Но из подогреваемого глобального информационного котла лягушке выпрыгивать просто некуда. Высок риск «свариться заживо».
Понимая, что информационное пространство наполнено условностями относительно применения ядерного оружия, интересно наблюдать, какие радиоактивные элементы будут содержать все новые и новые информационные зерна, – как на севере США, так и в мировом информационном пространстве.
Раскрутка информационной ядерной войны влияет на реальность напрямую. На практике сейчас стали возможны неоднократные атаки дронами на российские объекты базирования стратегического ядерного оружия, без оценки в качестве казус-белли.
Несмотря на то, что красные линии не оговорены, перевод прокси-войны в информационную вероятно говорит о том, что сохраняется принцип: «сила ядерного оружия в невозможности его применения». В таком случае обмен информационными ядерными ударами производится исключительно с целью набирания политических, да и экономических, козырей.
Публицист Роман Газенко отмечает:
« В декабре 2022 года Президента РФ Владимир Путин на встрече с членами Совета по развитию гражданского общества и правам человека напомнил о словах бывшего британского премьера Лиз Трасс о готовности применить ядерное оружие. Очевидно, что это было официальной реакцией на данные о тайной доставке из Великобритании на континент – базы Рамштайн и Жешув тактических ядерных боеголовок. Известно, что наилучший способ оправдать агрессию – обвинить противника в подготовке агрессии и в качестве превентивной меры ударить первым.
Если Лондон решится на создание такого casus belli, то обмен информационными ударами может стать реальным ядерным конфликтом. Но, полагаю, что ни Лондон, ни его заокеанские и европейские союзники по НАТО на такой риск не пойдут.»
Главный казус информационной ядерной войны состоит в том, что политические «вершки» достанутся задорным полемистам, а вот кому достанутся экономические «корешки» – большой вопрос.
Комментарии читателей (0):