Волки за вегетарианство или почём «мирные» заявления Вашингтона?

Критика, с которой в США обрушились на Дмитрия Медведева за комментарий зампреда российского Совета безопасности об очередном натовском сборище в Рамштайне, весьма показательна. Напомним, что Медведев предрек стратегам НАТО, если они собираются «выигрывать» у России войну в бывшей УССР с помощью поставок ВСУ ударных вооружений, ядерный ответ в случае, если эти их ожидания начнут сбываться. Самое интересное: российский политик, отношение к которому в последнее время меняется ввиду его прозревания от либеральной догматики и «заносов», не сказал ничего сверх того, что зафиксировано в отечественной Военной доктрине. Одним из оснований для ядерного применения в ней называется конвенциональная агрессия, ставящая под угрозу существование Российского государства. Ударные вооружения – это как раз то, что подпадает под этот случай. Но доктрина в Вашингтоне почему-то истерики не вызывает, а вот слова Медведева – вызвали. Как заявил замрук пресс-службы Госдепа Ведант Пател, назвавший эту риторику «провокационной», «ядерная война не может быть выиграна и не должна вестись».

Во-первых, ой-ли? О невозможности ядерного применения рассуждает наследник, точнее последыш авантюристов, подвергших бессмысленной ядерной атаке Японию, уже обречённую на тот момент вступлением в войну СССР, о котором «союзники» знали. Во-вторых, в случае с Хиросимой и Нагасаки – это попали в Японию. А целились – в Советский Союз, чтобы показать Москве в конце войны, «кто в доме хозяин». Иначе зачем было президенту Гарри Трумэну перед началом Потсдамской конференции подходить к советскому лидеру И.В. Сталину и с заговорщическим видом «информировать» его о создании в США «новой, чрезвычайно мощной бомбы» (ночью накануне Трумэн получил шифровку об успехе первого ядерного испытания в пустыне Аламогордо, штат Нью-Мексико, которое изо всех сил подгоняли именно под старт переговоров в Потсдаме).

В-третьих, о чём проговаривается, сам того не ведая, г-н Пател? Суть сказанного переводится с дипломатического языка на человеческий следующим образом. «Неважно, что там у вас в руководящих документах записано, бумага всё стерпит. Важно, как вы будете действовать на самом деле. И мы в Вашингтоне рассчитываем, что ваша пятая колонна, заинтересованная потом стать “гауляйтерами при оккупантах”, оставит всё написанное именно что на бумаге. И ваши “ядерные зубы”, как мы и мечтали в “святые” 90-е, будут, наконец, вырваны». Ну или, как писал в те самые 90-е ныне покойный Бжезинский, «Пятьсот миллиардов вашей элиты лежит в американских банках, и вы ещё разберитесь, это ваша элита или уже наша», резюмируя, что не видит никаких обстоятельств, при которых Москва воспользуется для своей защиты ядерным оружием. Понятно, что с тех пор кое-что поменялось, и такой уверенности у Вашингтона уже нет, отсюда и истерика.

Наконец, есть и четвертый, самый главный резон. В отличие от России, в стратегических документах США существуют не три, а четыре уровня эскалации военно-политического противостояния. Первый уровень – «гибридная» война, второй - конвециональный конфликт (с применением неядерных вооружений). А вот далее в России сразу рассматривается эскалация до глобальной ядерной конфронтации, а в США между этими стадиями прописывается ещё одна промежуточная ступень – «ограниченная ядерная война». Почему, и что это означает? Очень просто. До территории России достают американские средства средней дальности, а в ряде случаев даже тактические. Ибо наша территория окружена американскими военными базами, в ряде европейских стран НАТО дислоцировано ядерное оружие США. Оно может быть доставлено к целям в России с помощью баллистических и/или крылатых ракет, фронтовой авиации, а в тактическом звене – даже с помощью ядерной артиллерии (к сведению: тактическими ядерными боеприпасами могут стрелять практически все артиллерийские системы калибром от 150 мм). Россия же лишена такой возможности ударить по США тактическими или оперативно-тактическими (средней дальности) средствами. Для этого нужно было бы иметь базы на Кубе, в Венесуэле или Никарагуа. Ядерное применение по территории, откуда по нам выпущены ракеты, то есть по европейским странам или по АУГ – авианосным ударным группам США, откуда взлетели самолёты-ракетоносцы, да, в таком режиме возможно. По территории США – нет, для этого придётся задействовать стратегические средства доставки.

Отсюда и разница в подходах. «Ограниченная ядерная война» - это когда они по нам ударили, а в ответ от нас «ядерный привет» получили американские сателлиты, которых подставили под удар в рамках обязательств по НАТО. Нам же нужно, чтобы от ядерного возмездия за агрессию не ушёл настоящий агрессор – США. Кто помнит, с чего начался Карибский кризис? С постановки американских ядерных ракет в Турции, на что мы ответили ракетами на Кубе. То есть в США все эти расклады хорошо понимают, но «на правах гегемона» привыкли играть «в одни ворота». Медведев просто ещё раз предупредил, что так больше - не будет. Поэтому и возбудились в Вашингтоне, где (минуточку!), с одной стороны, заявляют о «невозможности» ядерной войны, а с другой, – разрабатывают «ограниченную» ядерную стратегию. Каково?

А теперь проведём такой мысленный эксперимент. Представим себе, что перечисленные латиноамериканские страны, а также Мексика, имеющая протяжённую общую границу с США, и где у власти левый президент, вступают в ОДКБ, на саммите которой принимается решение об «усилении центрально-американского фланга». У южных рубежей США появляются 700 тыс. военнослужащих, а в остальных странах размещаются базы ВМС и ядерное оружие. Одновременно в соседнем Техасе провоцируется майдан с лозунгами выхода из США (во времена губернатора Рика Перри, чтобы эти настроения приглушить, пришлось даже переводить его на федеральную должность). Начинается партизанская война за отделение, в которой оппоненты Вашингтона массово получают вооружения с юга, и масштабы этой помощи постоянно растут. И что бы в этой ситуации сделал президент в Белом доме? Разве не «врезал» бы?

Да чего там эксперименты! Так уже было, только в доядерную эпоху, в годы гражданской войны в США (1861-1865 гг.). Страну усилиями внешних сил поделили, вычленив из неё в результате сецессии шести штатов Конфедерацию Юга, и устроили побоище, стоившее обеим сторонам более миллиона жизней. А организаторы этого «конфликта» из Лондона и Парижа объявили военную блокаду Севера и держали для вмешательства на стороне Юга воинские контингенты соответственно в Канаде и той же Мексике. Не вмешались по ряду причин. В том числе из-за военной помощи Северу со стороны России, которая направила к атлантическому и тихоокеанскому побережью США две военных эскадры. И они поступили в распоряжение президента Авраама Линкольна.

Кстати, не все знают, что именно тот же самый метод, но с подачи уже Отто фон Бисмарка, был применён по отношению к нашей стране, от которой по опыту американской сецессии и отделяли Украину, создавая в ней усилиями всех западных разведок феномен «украинства». Поэтому если бы г-н Пател и его госдеповские боссы, имеющие, кстати, малороссийские корни, были бы честны перед собой и мировым сообществом, они бы, комментируя Медведева, рассказали об этом. Но политика, особенно американская, честности не предусматривает, поэтому «товарищ волк», напялив на себя овечью шкуру, выдавил из себя то, что выдавил. Кстати, «волк в овечьей шкуре» - символ некоего Фабианского общества – теневого клуба, внесшего немалый вклад в становление англосаксонских принципов «руководства миром». Но это уже несколько другая история.