По прошествии уже более чем двух месяцев с момента объявления президентом России Владимиром Путиным частичной мобилизации правительство и Государственная дума так до конца и не урегулировали вопрос правовых отношений работодателей с мобилизованными сотрудниками, пишет Telegram-канал «Новый век».
Многие говорят сейчас, что решение о проведении частичной мобилизации готовилось сильно загодя. Не знаем, загодя ли и насколько, но судя по тому, как адаптировалось к ситуации трудовое законодательство, можно подумать, что ничего не готовилось вообще.
Частичная мобилизация объявлена 21 сентября. 22 сентября правительственным постановлением работодателям стремительно запрещено прекращать трудовые договоры с мобилизованными. Почему не одновременно с объявлением 21-го? Если правительство готовилось, то необходимый пакет документов должен был лежать готовым и ждать только опубликования на соответствующем портале. Сутки правительственные админы с админкой сайта работали? Но придираться не будем – сделать что-то осмысленное за сутки для правительства РФ – практически скорость света, ничего быстрее даже теоретически невозможно.
Заметим при этом, что постановление № 1677, кроме запрета на разрыв трудовых отношений, даёт так же и ответ на вопрос, «а что ж тогда делать?» – «действие трудовых договоров и служебных контрактов приостанавливается». Проблема только в том, что в российском праве не существует понятия «приостановки действия договора» – ни трудового, ни какого бы то ни было ещё. В практике коммерческих компаний фактическая приостановка действия договоров и соглашений иногда применяется, но она прописывается индивидуально под условия конкретной сделки или специфику оказания тех или иных услуг. Это чистое творчество юристов договаривающихся сторон, по итогам какового чаще всего у сторон возникают взаимные претензии и дальнейшие неприятности с судебными издержками.
В случае с социальной защитой мобилизуемых необходимы, естественно, некие общие правила игры. И это требует не правительственных постановлений, а введение понятия «приостановки договора» в правовое поле через законодательство. Ведь непонятно, какие обязательства накладывает на стороны это самое «приостановление», какие возникают у них права, как это всё фиксируется.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 05.10.23 Почти 100 тысяч работников в Калужской области перешли на электронные трудовые книжки
- 01.03.23 Госдума откладывает определение самозанятых и платформенно занятых
Минтруд смог решить только вопрос, как фиксировать. Своим письмом (а министерское письмо – это, простите, филькина грамота, а не нормативный правовой акт) ведомство установило порядок: мобилизованный представляет работодателю повестку или копию, работодатель издаёт приказ о приостановлении действия трудового договора, на основании приказа работодатель производит все причитающиеся работнику на момент издания приказа выплаты.
Тут есть ряд любопытных нюансов. Минтруду понадобилась целая рабочая неделя, чтобы разродиться правилами. Но даже за эту неделю высоким ведомственным профессионалам не пришло в голову продумать, например, как должен оформляться табель учёта рабочего времени для сотрудника, с которым приостановлен трудовой договор. Ещё интереснее с выплатами: «выплаты, которые причитаются» – это причитаются в соответствии с каким порядком? В частности, как быть с деньгами за не отгулянный отпуск. При увольнении они выплачиваются. А при «приостановке», как пишет Минтруд, эти выплаты «могут производиться по заявлению работника». А могут не производиться. А можно вообще не проинформировать работника, что у него есть право написать по этому поводу заявление. И он, уверенный, что бухгалтерия отдала ему всё, что причитается, отправляется в зону боевых действий, где, например, погибает, что в зонах боевых действий случается, а работодатель тогда немного экономит – мелочь, а приятно, такая вот поддержка бизнеса от Минтруда.
Ещё интереснее, что ни Минтруд, ни правительство в своем постановлении никак не запрещают работнику уволиться самостоятельно – по собственному желанию или по соглашению сторон. А у работодателя найдётся тысяча способов давления на сотрудника, за которым всегда найдётся пара-тройка косяков. Давай-ка лучше увольняйся по-хорошему, и мы тебе заплатим то и это, а нет – получишь три копейки, без премиальной части, кипиая и прочих допвыплат, которые мы тебе должны только по итогам больших трудовых достижений, каковых ты не совершил.
И у работодателя есть стимул так поступить. Потому что письмом Минтруда ему, конечно, разрешено нанимать по срочным трудовым договорам временных сотрудников на место мобилизованного до его возвращения – ну, как с декретным отпуском для женщин, видимо. Вот только кто же на такую временную работу пойдет, которая непонятно, насколько временная. Освободить штатную единицу – прямой интерес. Минтруд обязан был исключить эту работодательскую лазейку, но не сделал этого.
В бизнес-практике, когда договор фактически приостанавливается, всем понятно, что это законодательно неурегулированный процесс. Поэтому, в соответствии с ГК, обязывающим любые изменения в исполнении договора фиксировать дополнительными соглашениями, эти самые соглашения и заключаются. И в Трудовом кодексе есть специальная статья 72, предписывающая изменение условий трудового договора фиксировать письменно в соответствующем соглашении. Однако Минтруд особо прописывает в своём письме, что никакое соглашение заключать с мобилизованными не нужно. Это оставляет мобилизованного работника наедине с законодательной дырой, в которой не учтены никакие его права, кроме права «вернуться на рабочее место на прежних условиях», что, мягко говоря, весьма расплывчатая формулировка.
Всё то же, что и в министерском письме, Госдума изложила в новой статье 351.7 Трудового кодекса. Это придало министерскому письму некоторый правовой статус. Правда, Думе потребовалось для этого ещё пару недель – только к 7 октября разродились. От себя депутаты тоже кое-что добавили. В частности, если после истечения трёх месяцев по окончании военной службы мобилизованный на работу не вышел, то работодатель может его уволить по собственной инициативе. Возникает, однако, вопрос: а как быть с ранеными. Вот комиссовали человека по ранению – иди лечись. Он у кого теперь на балансе? У Минобороны, по-прежнему, у работодателя, который ему больничный должен оформлять, из какого расчёта оформление? Этих подробностей никто прописать не удосужился.
Но самое интересное во всей этой нормотворческой вакханалии, что до конца ноября Минтруду не пришло в голову решить, что делать с трудовой книжкой мобилизованного. Только 22 ноября, заваленные запросами от кадровиков, они соблаговолили отметить, что делать ничего не надо. Это вроде бы и неплохо: период «приостановки» договора не будет исключен из трудового стажа. Однако тут возникает совсем уже путаница с головной болью для всех участников.
Мобилизованный заступает на некоторую должность в войсках, получает какие-то выплаты, другие виды довольствия по линии Минобороны, и при этом числится без всяких уточнений на некоторой должности на гражданском предприятии. Эта двойная бухгалтерия содержит настоящую бомбу для дальнейших конфликтов. Скажем, был мобилизованный в зоне боевых действий травмирован. По трудовой – это производственная травма фактически, работодатель ему должен. Или возвращается человек живой и здоровый на свою должность и в отпуск собирается, или на больничный. Выплаты рассчитываются из среднего заработка за некоторый предыдущий период. Но у него не было заработка на этой должности, и он будет получать минимальную ставку. И это только вершина айсберга, первые коллизии, которые могут прийти в голову всякому взрослому человеку, но не пришли – специально обученным и погруженным в тему специалистам Минтруда.
Вопросы при этом возникают, впрочем, не столько к Минтруду, сколько к Госдуме, безусловно. СВО или не СВО, а предполагать, что может сложиться ситуация, требующая мобилизации, законодатели обязаны. И соответствующие нормы прописать в законах подробно и недвусмысленно. Это несколько более приоритетная задача, чем отлов пропагандистов нетрадиционного секса или непатриотичных историков, вздумавших сравнивать Дмитрия Донского с Тохтамышем. Правовой вакуум в части трудовых отношений с мобилизованными, который криво штопают уже два месяца и никак не заштопают до конца, в принципе не может существовать в законодательстве. Более всего он свидетельствует об оторванности от реальной жизни законотворческого процесса и крайне низком профессионализме законодателей.
Комментарии читателей (0):