КНДР осуществила 18 ноября успешный запуск межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) «Хвасон-17». Старт был произведен с территории международного аэропорта северокорейской столицы, пролетев около 1 тыс. км, ракета упала в заданном районе акватории Японского моря, в пределах зоны исключительных экономических интересов Японии. Территориально — западнее Хоккайдо, северного острова японского архипелага. Глава государства Ким Чен Ын, наблюдавший за запуском вместе с одной из своих дочерей, сделал заявление, что «испытательный запуск вновь подтвердил, что ядерные силы КНДР способны сдержать любую ядерную угрозу». По его словам, «недавние военные угрозы со стороны США и других сил вокруг КНДР всё более настоятельно вынуждают страну существенно ускорить модернизацию подавляющих сил ядерного сдерживания».
В общей сложности это 34-е ракетное испытание, произведенное в КНДР с начала текущего года. Абсолютное большинство, более двух десятков пусков, было осуществлено в ноябре, в ответ на провокационные учения Vigilant Storm, проведенные ВВС США и Южной Кореи с 31 октября по 5 ноября. Провокация в том, что участники объявили свои маневры «оборонительными», но при этом мало того, что имитировали нанесение по КНДР ядерного удара (муляж боеприпаса B-61, сброшенный с F-35), но и подняли в воздух в общей сложности 240 боевых самолетов. В ходе учений Юг и Север даже отработали удары по границам территориальных вод друг друга; по окончании американо-южнокорейских маневров Пхеньян, реагируя на их столь агрессивную легенду, продолжил ракетные пуски, последние из которых перед запуском МБР состоялись 17 ноября. Причем американцы, которых поддержали в Японии, попытались прикрыть спровоцировавшую северокорейский ответ собственную беспрецедентную военную активность обвинениями КНДР якобы в подготовке седьмого по счету ядерного испытания. Пентагон пообещал в этом случае отправить в Японское море авианосную ударную группу, а президент США Джо Байден даже поднял эту тему 14 ноября в разговоре на Бали с председателем КНР Си Цзиньпином, подтвердив готовность расширить региональное военное присутствие, но дипломатично оговорившись на всякий случай, что не подозревает собеседника в поддержке (якобы) действий Пхеньяна. Днем раньше, 13 ноября, встречаясь на полях Восточноазиатского саммита с южнокорейским президентом Юн Сок Ёлем, хозяин Белого дома вновь напомнил о планах усилить «сдерживание» КНДР. Почерк знаком и понятен: ядерная тема — «конек» Вашингтона, который пускается в ход всякий раз, когда нужно прикрыть собственные поползновения в эту сторону; кому как не России это хорошо известно по многомесячной шумихе, подогреваемой с подачи Белого дома и Госдепа западными СМИ в бывшей УССР.
Вокруг учений поднялась нешуточная международная полемика. С осуждением КНДР, помимо Вашингтона и Сеула, выступили Япония, верховный представитель ЕС по внешней политике Жозеп Боррель, генсек ООН Антониу Гутерреш, президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, главы МИД «большой семерки». При этом британский Форин-офис в преддверии заключения в декабре военного соглашения с Японией предложил Токио всестороннюю координацию в противостоянии Пхеньяну, еще раз обозначив собственные колониально-имперские, реваншистские амбиции, обозначившиеся после создания с участием Лондона блока AUKUS (США, Британия, Австралия).
Ранее на ИА REX: Северокорейские ракеты с ядерными боеголовками теперь могут долетать до США
Противоположную позицию по отношению к северокорейским ракетным испытаниям заняли Россия и Китай. Анна Евстигнеева, зам. постпреда при ООН, 5 ноября на заседании Совета Безопасности обвинила Вашингтон и Сеул в стремлении разместить на Корейском полуострове и в регионе американские ядерные вооружения. «В этой связи очевидно, — подчеркнула дипломат, — что ракетные пуски Пхеньяна являются следствием проводимой вокруг этой страны недальновидной, конфронтационной военной активности США». На том же заседании постпред КНР Чжан Цзюнь, выразив глубокую обеспокоенность Пекина продолжающейся эскалацией напряженности, призвал стороны к сдержанности и осторожности. «Китайская сторона вновь призывает …осознать причины давнего тупика в ситуации на полуострове, придерживаться направления политического урегулирования и предотвратить очередную эскалацию ситуации», — заявил Чжан. А мы должны понимать, что среди причин Пекин, наряду с провокационным американским вмешательством, имеет в виду и факт общей истории Москвы и Киева.
Пикировка коллективного Востока с коллективным Западом продолжилась и на фоне нынешних испытаний северокорейской МБР. В противовес бурной активности США, которая включила консультации вице-президента Камалы Харрис, представлявшей Вашингтон на саммите АТЭС, с лидерами Японии, Южной Кореи, Австралии, Новой Зеландии и Канады, замглавы российского МИД Сергей Рябков заявил, что в Москве «с тревогой следят, как США испытывают терпение Пхеньяна». Наше предложение сводится к реанимации прежних форматов, в списке которых выделяется шестисторонний диалог по Корейскому полуострову, а также совместная российско-китайская инициатива, увязывающая возврат к денуклеаризации с предоставлением американской стороной КНДР твердых гарантий безопасности. Американцы, однако, настаивают на безоговорочном осуждении Пхеньяна, для чего инициировали созыв 21 ноября очередного заседания Совбеза ООН, который, однако, почти гарантированно окончится ничем. А именно — наложением Россией и Китаем вето на подготовленный коллективным Западом проект антисеверокорейской резолюции.
Почему такой клинч? Прежде чем перевести разговор в плоскость политического анализа, выясним военную сторону вопроса. Если говорить об МБР «Хвасон-17», то это третий подтвержденный случай ее запуска после 26 февраля и 4 марта. Еще два пуска, предположительно не вполне удачных, имели место 16 марта и в начале ноября, уже на фоне упомянутых американо-южнокорейских учений с ядерной имитацией (сообщалось, что ракета будто бы развалилась в воздухе). Характеризуя боевые возможности северокорейской МБР, военные эксперты указывают, что она может применяться как в моноблочном варианте, так и в виде MRV с накрытием площади поражения несколькими неуправляемыми боеголовками. Не исключается ее модернизация до уровня MIRV — полноценного многозарядного, с РГЧ — разделяющейся головной частью — стратегического средства доставки сразу нескольких боеголовок со своими автономными полетными заданиями. Дальность семнадцатого «Хвасона» — до 15 тыс. км — обеспечивает ему возможность достичь любой цели на территории США; специалистами не раскрывается информация о способности ракеты и боеголовок обходить существующие системы ПРО.
Разумеется, в Вашингтоне в бешенстве от самих этих фактов современности. И от обладания КНДР ракетно-ядерным щитом. И от официального решения Пхеньяна объявить себя ядерным государством. И от того, что США, по сути, ничего не могут ни предъявить, ни противопоставить Ким Чен Ыну, ибо с точки зрения международного права каждая из спорящих сторон права по-своему. КНДР, запуская ядерную программу, предусмотрительно покинула ДНЯО, сняв с себя соответствующие обязательства по нераспространению. США ссылаются на резолюции Совбеза ООН, которыми против Пхеньяна за это введены международные санкции, но приняты эти решения были давно и в совершенно иной геополитической обстановке. По доминирующему в Москве и Пекине мнению, санкции и другие ограничения Пхеньяна себя исчерпали именно ввиду фактического отказа Вашингтона гарантировать ему безопасность, что наглядно подтверждено и прошедшими учениями Vigilant Storm.
Чем круче закручивается спираль кризиса на Корейском полуострове, который в США очень похоже, что видят своеобразной альтернативой военному подрыву стратегической стабильности в Тайваньском проливе, тем прочнее становятся двусторонние контакты России с Китаем и КНДР, а также Пекина и Пхеньяна между собой. Обратим внимание на факт, говорящий лучше любых аналитических выкладок. Первые испытания стратега «Хвасон-17» пришлись на старт российской СВО в бывшей УССР — конец февраля, начало и середину марта. Разумеется, что эта серия испытаний очень сильно отвлекла США и Запад от европейского ТВД, рассредоточила их внимание, поспособствовав успеху начального этапа СВО, позволившего освободить обширные территории. И только лишь вторая серия испытаний, приуроченная, заметим, к марафону «больших» саммитов в АТР — США — АСЕАН, G20, АТЭС, стала ответом на непосредственную американскую провокацию с учениями, направленными против Пхеньяна. Конечно, найдутся «высоколобые» эксперты, которые объяснят это случайным совпадением; очевидно, что действительность совпадения также не готов признать официоз ни одной из сторон по нашу сторону глобальных баррикад. Но указанных фактов, являющихся серьезной информацией к размышлению, это не отменяет. Да и сам Ким Чен Ын твердо и последовательно поддерживает Россию, демонстрируя, помимо этого, еще и уникальные для нашего времени личностные и лидерские качества, а также политическую принципиальность.
Западные СМИ обсуждают информационные вбросы о (якобы) военных поставках из КНДР в Россию, это неизменно опровергается и Москвой, и Пхеньяном, а Пекин в этой ситуации регулярно выступает с миротворческой риторикой. Но Китай и КНДР, несмотря на нее, решительно поддерживают Россию и в большой политике — Пхеньян всякий раз, Пекин воздержался лишь однажды — при голосовании по проекту резолюции, осуждающей воссоединение Российской Федерации с четырьмя новыми субъектами. Когда западные заказчики травли Москвы протаскивали через Генеральную Ассамблею ООН шитое белыми нитками даже не требование (резолюции ГА носят рекомендательный характер и к исполнению не обязательны), а предложение российских репараций бывшей УССР, против этого выступил и Китай. Тех, кто не был ЗА антироссийские инициативы Запада, набралось меньше половины — 48,5%. А стык, в который вступили с США страны ОПЕК+, осью которой является видевшийся ситуативным, но оказавшийся прочным нефтяной альянс России и Саудовской Аравии? В мире явно подули новые ветры; складывается принципиально иная, отличная от последних десятилетий ситуация. «Ветер с Востока одолевает ветер с Запада», — эти пророческие слова Мао Цзэдуна сегодня, почти через полвека после кончины основателя КНР, всё более становятся квинтэссенцией нашего времени.
С одной стороны — закручивание Вашингтоном гаек глобальной конфронтации; с другой — кризис этого курса, углубляющийся на каждом повороте пресловутого «гаечного ключа». Какую модель поведения в этой ситуации цугцванга выберет коллективный Запад? Будет он с прежним упрямством «нажимать» в надежде переломить негативные для себя тренды и вернуть стратегическую инициативу, а с ней и доминирование? Или, просчитав становящиеся всё более реальными глобальные угрозы, как в дни Карибского кризиса, решится отползти от края пропасти, в которую, как и тогда, заглядывает человечество? Окончательного ответа нет; можно говорить лишь о тенденциях. И именно в эти дни в действиях НАТО впервые начинают проявляться более или менее адекватные признаки, указывающие на разворот от дальнейшей конфронтации. Ситуативный ли это зигзаг, перегруппировка или новая «генеральная линия», никто не знает. Но не исключено, что именно последние события на пограничном польском хуторе, принявшем на себя удар киевских ракет, и/или на 38-й параллели, пересекающей Корейский полуостров, как раз и станут первым шагом от эскалации к преодолению?
Однако порох в любом случае следует держать сухим…
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):