Весьма противоречиво воспринимаются российским обществом нынешние перемены в Казахстане. Первая попытка рассмотреть их через призму биографии нынешнего президента, который после трагических событий начала 2022 года имеет шансы превратиться в национального лидера, хотя их еще надо реализовать, не увенчалась успехом. Нам всегда хочется однозначности. Между тем «многовекторным» является сам жизненный путь К.-Ж. Токаева в большой политике. И в общественных представлениях с трудом сочетаются опыт работы в Китае, пришедшийся на перелом Тяньаньмэнь и визит в Пекин Михаила Горбачева, и назначение генеральным директором женевского офиса ООН. «Когнитивный диссонанс» здесь заключается в видимой противоположности этих направлений; при этом, однако, забывают, на какой период пришлась работа К.-Ж. Токаева в Женеве. 2011—2013 годы — это, если угодно тройной перелом. Во-первых, в России, где отнюдь не простым был обратный транзит от Дмитрия Медведева к Владимиру Путину. Во-вторых, в Китае, где именно на это время пришелся еще более сложный, точнее, сложнейший, обремененный многими экстраординарными политическими событиями, транзит от Ху Цзиньтао к Си Цзиньпину (через «дело Бо Силая — Чжоу Юнкана»). В-третьих, мало кто на этом заостряет внимание, но в начале 2011 года, когда К.-Ж. Токаев получил назначение в Женеву, кризис поразил саму ООН, точнее, ту часть ее институтов, которые связаны с международными финансами. Именно тогда состоялось знаменитое выступление Доминика Стросс-Кана, стоившее ему не только должности директора-распорядителя МВФ, но и политической карьеры на родине. В результате попытки развернуть мировую финансовую политику в социальную сторону, составлявшие основу решений саммита «Группы двадцати» в Сеуле (2010 г.), провалились, верх вновь взял пресловутый «Вашингтонский консенсус». И нынешние нововведения вроде состоявшегося «ковидобесия» и начинающегося «климатобесия» — это подмена похороненных сеульских решений их суррогатом, состоящим из глобально-управленческой мешанины олигархических интересов с интересами Ватикана. У автора этих строк нет сомнений, что ради этого суррогата их и хоронили, предварительно заводя под риторику глобальной социальной справедливости основные международные стратегические документы уровня ООН. Но при этом разворачивали их совершенно в противоположном направлении.
Ранее на ИА REX: РУССТРАТ: Казахский взрыв – «салафитский набег» и «дворцовый переворот»
Показательно: свой пост в ООН нынешний казахстанский президент оставил, получив от Нурсултана Назарбаева предложение возглавить правительство республики. Немногие международные чиновники уровня главы второго офиса в иерархии ООН и статуса замгенсека откажутся от связанного с этим рутинного благополучия и рискнут сделать шаг с непрогнозируемыми последствиями. В дополнение ко всему, пресловутому «новому мировому порядку» и месту в нем Казахстана посвящена и докторская диссертация К.-Ж. Токаева; то есть перед нами фигура очень непростая, опытная, которая по уровню своей профессиональной компетенции способна выстраивать и проводить в жизнь многоходовки. Отметим, что после формальной смены власти в марте 2019 года назарбаевский клан сохранил основные рычаги влияния на управление страной, хотя и принялся медленно их утрачивать, обнаружив тем самым ущербность модели транзита с «раздвоением» руководства. И то, как постепенно, шаг за шагом, К.-Ж. Токаев прибирал власть к рукам, говорит именно о его способности к стратегическим действиям. Все решения тщательно готовились и осуществлялись поэтапно, убыстрившись именно в последнее время, предшествовавшее попытке переворота. В ноябре прошлого года действующий президент перехватил у бывшего лидерство в правящей партии, подготовив тем самым плацдарм дальнейшего наступления. И только в январе, на фоне острой фазы событий и отставки правительства, К.-Ж. Токаев взял под контроль Совет безопасности, по сути лишив Назарбаева остатков политической власти. Широкой общественности неизвестно, какие показания дает задержанный по делу о государственной измене экс-премьер, экс-глава президентской администрации и экс-руководитель КНБ Карим Масимов, которого «повесившийся» в камере бывший зять Назарбаева Рахат Алиев в мемуарах назвал назарбаевским «казначеем». Представляется, что рассказать он может и, безусловно, расскажет много интересного, после чего все связанное с экс-елбасы останется вне рамок не только легальности, но и приличия. Именно когда это произойдет и будет обнародовано «в части, касающейся», как пишут в служебных документах, и следует, на наш взгляд, ожидать следующего хода по упрочению власти нынешнего лидера.
Читайте также: Союз с Россией даст Казахстану больше, чем противостояние с ней
Многочисленные эксперты мало внимания обращают на две взаимосвязанные вещи. Первая: комментируя согласие российского лидера (назовем вещи своими именами) на быстрый вывод сил ОДКБ из Казахстана, СМИ в целом недооценивают уровень контактов В. В. Путина с К.-Ж. Токаевым. Нет сомнений, что в процессе острой фазы, когда счет шел буквально на часы, между ними были достигнуты определенные, достаточно серьезные договоренности. Причем на уровне, на котором актуальность присутствия сил ОДКБ на длительный период стабилизации существенно снижалась. На наш взгляд, были разработаны иные механизмы, завесу над которыми приоткрывает отсутствие кадровых перемен в силовом блоке, за упомянутым исключением КНБ. Это и позволило произвести быстрый вывод союзных военных. И это означает, что с потерей Масимова назарбаевский клан здесь теперь уже полностью утратил контроль, и вся социально-экономическая и общественно-политическая деятельность в республике отныне контролируется действующим президентом. И это несомненная часть договоренностей, достигнутых под ввод войск.
Очень много внимания СМИ уделяют русофобу на посту главы информационного министерства, эдакому «казахстанскому Геббельсу» (не будем называть фамилию чиновника, которому за его хамское отношение к нашей стране запрещен въезд в Россию и от контактов с которым уже отказались в Россотрудничестве и в Роскосмосе). В ряде аналитических рассуждений справедливо указывается на то, что этот чиновник — не что иное, как «громоотвод» или, точнее, рупор для националистов в казахстанской элите. Инструмент сотрясения воздуха и создания тем самым иллюзии их пребывания во власти. Можно бить себя кулаком в грудь, доказывая, что «таким здесь не место», а можно, включив мозги и проанализировав другие аспекты кадровой политики К.-Ж. Токаева, в частности, назначения не только в минкульт, но и в министерство образования, которые в сумме не только уравновешивают мининформ, но и вышибают из-под него почву, оставляя вариться в собственном соку, без инструментов и механизмов влияния на реальную политику. Этим приемом уже пользовались и в России, правда, в обратных, неправедных целях. Работая много лет в команде Амана Тулеева, автор этих строк неоднократно слышал, как в период непродолжительной работы в середине 90-х годов министром по делам сотрудничества со странами СНГ он сталкивался не только с откровенной профанацией Кремлем интеграционных процессов, на которые был поставлен. Но и с «палками в колесах», которые вставлялись самому ведомству, которому, например, обнуляли квоты на бензин, и служебные машины вставали на прикол. Или по полгода не платили зарплату, а потом ее снижали, чтобы спровоцировать бегство чиновников в другие министерства. Точно так же и с нынешним казахстанским русофобствующим мининформом: имеется впечатление, что работать ему так, как хочет его новоиспеченный шеф, не позволят, а эффект от его деятельности ограничат популистской стороной и сведут к нулю, как говорится, «в рабочем прядке».
Читайте также: Элиты в Казахстане могут наделать глупостей и-за страха утраты суверенитета
Вторая вещь, о которой мы повели разговор: безусловным главным бенефициаром от деятельности назарбаевского руководства страны был не сам этот клан, кругозор и интересы членов которого в целом ограничивались коррупционными вопросами. Наибольшую стратегическую выгоду из этого — потому и не мешали — извлекали западные «партнеры», подчинившие себе весь наиболее прибыльный нефтегазовый сектор. Мы уже перечисляли эти компании. Это Chevron и ExxonMobil — две части бывшей рокфеллеровской нефтяной империи Standard Oil, британская Shell и французская Total, неразрывно связанные с семейством Ротшильдов, и т. д. И лишь на периферии списка этих акционеров с сугубо символическим процентом владения затесалась китайская государственная компания CNPC. Между тем, как мы помним по предыдущему протестному кризису в республике 2016 года, внешние кураторы протестов в Казахстане, которые удалось предотвратить в Астане и Алма-Ате, но нерастраченный потенциал которых полыхнул в Актюбинске (Актау), списали этот взрыв именно на «китайское засилье» в экономике, то есть перевели стрелки с больной головы на здоровую. И именно так, не без участия российских либеральных СМИ, все это преподнесли общественности. Чтобы поставить точку в олигархическом вопросе, напомним о стратегическом соглашении по обмену активами, которое было заключено 30 мая 2012 года кланом Рокфеллеров, его тогдашним предводителем Дэвидом, ныне покойным, с представителем клана Ротшильдов Джейкобом, олицетворяющим внутриклановую общность интересов британской и французской ветвей этой «династии». При более углубленном анализе, с помощью последующих международных документов уровня ООН, тогда выяснилось, что на деле имел место раздел не бизнес-влияния, а ролей в мировых делах: бизнес и финансы взяли на себя Ротшильды, политику, в центр которой была поставлена «зеленая» проблема «народонаселения», — Рокфеллеры. Поскольку нефтегазовые активы Казахстана под перечисленными компаниями находились уже тогда, правомерен вывод о едином управлении ими в общих межклановых интересах мировой верхушки, которая в дальнейшем обнаружила себя в конце 2020 года в виде публичного альянса Святого престола с Ротшильдами (Совет по инклюзивному капитализму при Ватикане).
Автору нет необходимости повторяться в том, что касается прямой тесной связи Назарбаева и, следовательно, косвенной — его клана с британскими элитными кругами через их главный «мозговой центр» — Chatham House. Именно оттуда, к слову, родом проект ЕАЭС, и именно поэтому Лондон через Назарбаева настоял на его ограничении экономикой, чтобы исключить «призрак СССР», особо беспокоящий американцев (https://regnum.ru/news/polit/3471444.html). Добавим к этому то, что уверенный в собственной непогрешимости Назарбаев сам публично сообщил эти подробности своей вовлеченности в сферу британских интересов. И в 1997 году выпустил под своей фамилией сборник под названием «Евразийский союз: идеи, практика, перспективы. 1994−1997», в котором первым номером поместил свой лондонский доклад на эту тему. Поэтому удаление К.-Ж. Токаевым из власти назарбаевских функционеров экономического, социального и гуманитарного блоков обречено получить продолжение в виде подступа к теме отмены кабальных соглашений о разделе продукции (СРП), система которых составляет основу западного доминирования в нефтегазовом секторе и, следовательно, в экономике в целом. Любителям торопиться, уже сейчас обрушивающимся с уничтожающей критикой на новую кадровую политику в Казахстане за ее «потакание националистам», можно напомнить известную пословицу: «Кто спешит — тот спотыкается». Новую систему следует укрепить, апробировать на практике, дополнить пакетами принятых профилактических решений законодательного и подзаконного характера — и лишь потом наступать дальше. В спину, между прочим, никто не толкает. Время есть. Все популистские сравнения этой республики с Украиной неизменно разбиваются о главный аргумент: Украина — не член ОДКБ и ШОС, находится на враждебной России границе с НАТО, ее бандеровский режим, несмотря на оксюморон таких умозаключений, позиционирует себя «частью Европы». Украина открыто стремится в НАТО и угрожает России войной, по крайней мере против наших граждан в Донбассе. А также крымским реваншем. Ничего этого в случае с Казахстаном не наблюдается; нет в республике и неурегулированных конфликтов, подобных Донецку и Луганску, и эмоции на этот счет никак не компенсируют аналитической недостаточности тех, кто такие параллели между двумя республиками проводит. Следующий этап, как представляется, которому реальное западное засилье в Казахстане, а не мифологическое китайское, сейчас мешает и которое, чтобы сделать этот шаг, требуется подорвать, — запуск процесса интеграции Казахстана в Союзное государство России и Белоруссии, то есть включение совсем другой интеграционной скорости в системе разноскоростной интеграции.
И в заключение давайте откровенно. Постпереворотный Казахстан сегодня — пока еще гнездо назарбаевщины с сильной инерцией этого типа геополитического мышления и еще более сильной внешней зависимостью. И не от России, к чему сама Россия, из песни слова не выкинешь, как минимум причастна. Эти процессы развивались десятилетиями. И поэтому ничем иным, кроме как революционным зудом (без всяких кавычек), сегодняшние призывы к максимальному ускорению процессов «деназарбаизации» объяснить невозможно. И если говорить об ответственной политике, рассчитанной на стратегию, а не тактический успех на ниве популизма, этот зуд необходимо как-то унимать. Иначе историкам в будущем действительно придется писать о январских событиях 2022 года в Казахстане как об эпизоде пресловутых «упущенных возможностей».
Павленко Владимир
Комментарии читателей (1):