Запретная тема объединения России и Белоруссии в формате Союзного государства на самом деле является ключевой в договоре 1999 года, подписанном Борисом Ельциным и Александром Лукашенко. Москва терпеливо ждала, когда несменяемый (с 1994 года) руководитель другой части интеграционного объединения соизволит приступить к выполнению союзного договора хотя бы в экономической его части.
Вместо этого из Минска приходили запросы о «поддержке» — финансовой и иной помощи, периодически сменяемые безосновательными обвинениями в скупости, пресловутых имперских амбициях и тому подобном. Одновременно осуществлялся внешнеполитический «разворот на Запад» под предлогом ущербной «многовекторности», демонстративные игры в «Восточное партнёрство» с Евросоюзом, «нефтяную независимость» с США и Азербайджаном. Для пущей убедительности были подвергнуты репрессиям белорусские критики русофобии и сторонники воссоединения Белоруссии с Россией («дело пророссийских публицистов» в сюжетах националистической прессы).
В разгар президентской кампании 2020 года Совбез Белоруссии обвинил Россию в реализации плана интервенции (уголовное «дело вагнеровцев»). КГБ Белоруссии обещал представить доказательства поддержки из Москвы главного соперника Александра Лукашенко на президентских выборах, но так и не выполнил обещанного. Все заводилы этих русофобских скандалов получили различные поощрения.
Такая риторика мало чем отличается от прошлогодней, когда Лукашенко рассказывал элите Гомельской области «об угрозах со стороны россиян» и пытался списать собственные ошибки госуправления на выдуманные внешние факторы. Далеко не самые резкие фразы из его уст тогда звучали так: «Выпендрится Россия там с нефтью — нас начинает штормить».
Ранее на ИА REX: Союзному государству 22: зачем белорусов убеждают, что они не русские
Российским обывателям, и не только им, до сих пор не вполне ясно: ради чего Россия всесторонне поддерживает «режим Лукашенко» финансово, прежде всего — политически, информационно и в целом по всем направлениям. Только экономический аспект интеграции позволял белорусским не всегда друзьям, но постоянным партнёрам ежегодно получать дополнительно по $4−8 млрд выгоды, в иные годы составлявшей примерно десятую часть ВВП другой части Союзного государства. Российская Федерация о такой поддержке могла только мечтать.
Требования официального Минска иногда переходили все разумные пределы. Например, уж несколько лет как Лукашенко требует от России выплат по «интеграционной дани», отказывая РФ в суверенном праве устанавливать законы на своей территории («компенсация» за налоговый манёвр в нефтяной сфере, «газ как для Смоленской области», доступ к госзакупкам, транспортным «дозволам», квотам на вылов российской рыбы и так далее). Территориальную целостность России при этом другая часть Союзного государства не признаёт, по-прежнему считает Крым де-юре украинским.
При формировании бюджета на 2022 год, как заявила 10 декабря председатель комиссии по бюджету и финансам Палаты представителей Национального собрания Белоруссии Людмила Нижевич, «учтены недопоступления в бюджет средств от налогового маневра, который продолжается и в текущем году». Речь о налоговом манёвре Российской Федерации, о российских деньгах, которые авторы законопроекта о белорусском бюджете считают «своими» и вменяют их «недопоступление» в Минск в вину Москве.
Разворот официального Минска в сторону своего единственного реального союзника оказался вынужденным, конъюнктурным и, как убеждает своих западных друзей и партнёров глава МИД Белоруссии Владимир Макей, он угрожает «суверенитету и независимости» Белоруссии. Поэтому ситуативность такого кульбита создаёт риск очередного «разворота на Запад», почву для чего готовят системные националисты в минских властных коридорах, государственных институтах, вузах, СМИ.
Приверженность принципу «многовекторности» Лукашенко и Макей неоднократно подтверждали с конца 2020 года. Академия наук Белоруссии неустанно твердит про необходимость уравновешивания России стратегическим партнёрством с КНР.
Читайте также: Почему растёт число противников объединения России и Белоруссии?
Новый разворот Минска в сторону Запада непременно произойдёт, как только для этого будут созданы условия. Российская помощь способствует реализации такого сценария. Западные эксперты по «сдерживанию России», которым руководство другой части Союзного государства много лет благоволило, исходят из понимания необходимости навесить на Россию спонсирование русофобских этнократий по периметру пресловутого «санитарного кордона», ибо сами по себе они не выживают и не могут выживать. Дотирование официального Минска, выдаваемое за поддержку Белоруссии и белорусского народа, полностью соответствует этой стратегической задаче.
Проводники этой линии зорко следят, чтобы Москва не поступала в своём постсоветском «мягком подбрюшье» так же, как её геополитические враги — не формировала новые элиты, не контролировала гуманитарную сферу и не делала многого из того, что позволило, например, реализовать украинский сценарий. Москва должна платить и становиться в позу кота Леопольда, апеллируя к рудиментам ушедшей эпохи и сломанным механизмам, включая международно-правовые.
Очередной предновогодний визит Александра Лукашенко к Владимиру Путину посвящён изъятию из российского бюджета избыточной, как полагают в Минске, ликвидности, которую белорусские партнёры уже расписали по расходным статьям своего бюджета. В этих статьях есть обслуживание огромного внешнего долга — преимущественно перед той же Россией, она же остаётся единственным реальным источником одалживания. В них есть спонсирование десятков государственных СМИ, которые ещё недавно поливали Россию русофобскими пропагандистскими помоями, навязчиво раздавая указания о «тереблении имперского эго». В них есть повышения довольствия штатным и внештатным пропагандистам, карателям и персоналу многочисленных президентских резиденций, холуям из пропрезидентских номинально негосударственных партий и организаций, страждущим статусных предметов роскоши колхозным элитариям. И, конечно же, немалые средства расписаны на продолжающуюся откровенно русофобскую и преступную «белорусизацию» — уничтожение русскоязычной топонимики, внедрение «дней вышиванки» и прочих новых «традиций», ревизионизм официальной историографии и многое другое.
Системный национализм подписанта 28 «союзных программ» исключительно экономической интеграции в рамках Союзного государства (вместо 31 «дорожной карты») вполне сочетается с запретом шествий «Бессмертного полка» в белорусских городах, ликвидацией русских общественных организаций и мало-мальски русофильских инициатив. В как бы союзной Белоруссии нет ни одной пророссийской политической партии — таковые делятся на прозападные и пролукашенковские, ни одной русской школы (не путать с русскоязычными), ни одного русского СМИ. МИД РФ считает такое положение дел нормальным.
Поэтому перед сменяющим ничем особенным себя не проявившего Евгения Лукьянова новым российским послом Борисом Грызловым стоят более чем масштабные и более чем трудные задачи. В то же время, в отличие от периодически подающего большие надежды «Россотрудничества», реальные результаты практической работы на белорусском поле демонстрируют польские, немецкие, шведские и другие «друзья и партнёры».
Лукашенко после созданного им политического кризиса 2020 года ликвидировал тысячи НГО, в том числе никак не связанных ни с прозападной оппозицией, ни с западными грантодателями. Однако лишение их государственной регистрации всего лишь осложнило работу, но не ликвидировало матрицу, которая десятилетиями взращивалась при непосредственном участии госструктур Белоруссии.
Глава лукашенковской дипломатии Макей периодически заверяет, что каналы коммуникации с Западом сохранены и действуют. Не ликвидирован русофобский «Минский диалог» — его, как и многие другие проекты «западного вектора», по-прежнему патронируют МИД и спецслужбы Белоруссии. Берегут не просто так — для дела.
Из этого же сериала — тайное причисление правительством Белоруссии литовского герба «Погоня», являющегося по совместительству символом белорусских националистов, к «историко-культурным ценностям» под охраной государства. Из этого же сериала — лицемерные интриги вокруг другого символа белорусских русофобов и национал-сепаратистов, замаранного в коллаборационизме во время обеих мировых войн ХХ века — бело-красно-белого флага. Почти год Лукашенко, его так называемые «идеологи» и силовики грозятся запретить этот «фашистский» символ, внести его в перечень запрещённой символики, но не делают этого. Объяснение этому как бы парадоксу следует искать в предыдущих десятилетиях инициированной Лукашенко новой волны «белорусизации»: надеются использовать в недалёком будущем, как это было в недалёком прошлом — в декабре 2019 года, а до этого — в марте 2018 года, а до этого — бессчётное количество раз за постсоветский период.
Из этого же сериала — сочинение самостийных политических мифов во всём их разнообразии, продвигаемых не только государственной «Белтелерадиокомпанией», но также МИД и другими министерствами и ведомствами: про «вторую по благозвучности среди языков мира беларускую мову», про второе место Белоруссии по привидениям после Шотландии, про «белорусские корни» Колумба, про «белорусский танец краковяк», про «белорусского национального героя Костюшко» и тому подобное. В создании такой мифологии и продвижении её, в том числе через учебные программы и академические издания, вплоть до катастрофы 2020 года наблюдалось доверительное и горячее сотрудничество системных националистов с внесистемными.
Учебные программы в рамках гуманитарного измерения союзной интеграции никто и не пытался хоть как-то унифицировать. В Белоруссии ещё со времён позднего СССР, с горбачёвской «перестройки» эти программы пишут местечковые национал-сепаратисты, воспитывая националистов со школьных и студенческих скамей. Они добрались даже до детских садов и яслей, насаждая даже там «вышиванки», «дни мовы» и прочие элементы синтеза новой этнонационалистической белорусской идентичности. Она менее агрессивна, чем украинская необандеровщина, однако это поправимо.
Всё это делалось совсем недавно во исполнение протоколов поручений белорусского президента такими его назначенцами, как Михаил Журавков, Павел Латушко и им подобными. Та же политика проводится в наше время его же назначенцами, а не какой-нибудь Светланой Тихановской в Вильнюсе.
Продвижение «литвинизма» в противовес белорусизму и западнорусизму подкрепляется ценовой политикой, что указывает на комплексный подход лукашенковских «идеологов». Например, сахар торговой марки «Лiтвинскi» продаётся чуть дешевле, чем сахар других торговых марок, в том числе владельца упомянутой ТМ — государственного Городейского сахарного комбината. Аналогично продвигаются другие чуждые белорусам символы и идеологемы.
Чиновничество РФ в это же время даже не пытается вчитаться в учебные программы другой части как бы союзного государства. Бюрократию не смущают даже такие факты, как публичное и неоднократное (троекратное!) объявление Александром Лукашенко Великой Отечественной войны «не нашей».
Совбез Белоруссии не только санкционирует аресты пророссийских активистов, ставит рогатки «Бессмертному полку» и другим инициативам, направленным на сохранение подлинной исторической памяти и наполнение реальными смыслами единения Белоруссии с Россией, но действует в прямо противоположном направлении. «Дело вагнеровцев», «дело регнумовцев» и прочие бесславные дела этого органа несправедливо недооценены в Москве. Там предпочитают не вспоминать, как нынешний госсекретарь ОДКБ Станислав Зась в бытность его госсекретарём СБ Белоруссии продвигал совместно с коллегами из МИД, НАН и других госструктур откровенно русофобский и антиконституционный тренд закрепления за одним из государственных языков Белоруссии статуса «национального». С этой целью он поучаствовал даже в многотомном издании на тему пропагандистской этнической белорусской государственности, значительная часть которого посвящена обоснованию тезиса «беларуская мова — единственный национальный язык Белоруссии». Общеизвестно, чем закончились подобные интенции на Украине.
Показательно, как перековавшиеся из маргинальных националистов в системных клевретов режима сначала пытались отрицать факт проведения преступной «белорусизации», потом — оправдывать её, заодно оправдывая применение к сторонникам общерусского единства различных репрессий — от штрафов и увольнений до реальных сроков за «экстремизм». Теперь они, злорадствуя над бывшими коллегами по националистическому цеху, проговариваются в весьма показательных деталях. Например, ранее радикальный, а ныне вполне системный националист Александр Шпаковский, не так давно угрожавший России войной за слишком (по его мнению) тесную интеграцию, оправдывавший «зачистку» пресловутых «русскомирцев» и клеветавший на «вагнеровцев», рассказывает своим френдам о «белорусизации» и проституированной прозападной «многовекторности» официального Минска накануне потрясений 2020 года. Разоткровенничавшийся пропагандист напоминает, как политический эксперт внесистемной националистической тусовки Артём Шрайбман «ходил в МИД заслушивать доклад об итогах внешней политики», а завсегдатая националистических русофобских тусовок политолога Валерия Карбалевича приглашали на мероприятия патронируемого МИД Белоруссии «Минского диалога». Шпаковский припомнил, как русофоб, неутомимый куратор националистических проектов Антон Мотолько был «лицом» крупнейшего сотового оператора «Велком», а у популяризатора националистической символики Павла Белоуса финансируемый из госбюджета пропрезидентский союз БРСМ «заказывал сувенирную продукцию» и так далее.
Что у трезвого на уме, то у Шпаковского на странице в Facebook. Некоторое время назад он же по заданию своих кураторов отрабатывал версию о том, что никакой поддержки властями русофобского этнического национализма в Белоруссии нет.
Той же официозной версии на тех же российских телеканалах придерживался его собутыльник Алексей Дзермант, также соучастник гонений на русофилов, прославившийся спором с другим белорусским пропагандистом Игорем Марзалюком на тему «белорусы — не славяне, а балты». Из такого субстрата нынешний госсекретарь Союзного государства России и Белоруссии собирается формировать новый медиахолдинг СГ, как будто опыт «Союзного вече», «БелРосТВ» и тому подобного ничему не научил.
Ярким примером такой практики является фактическое одобрение введённой МИД Белоруссии дискриминационной обязательной аккредитации корреспондентов российских СМИ, на практике означающее фактический запрет на профессию в другой части Союзного государства. Применение к российским журналистам в Белоруссии насилия, спецсредств, лишение их свободы с насильственной депортацией (со штампом в российский паспорт), а также многое другое считались Григорием Рапотой вполне «нормальными» явлениями. Такой же подход практикует и сменивший его Дмитрий Мезенцев.
Аппарат СГ давно превращён в роскошную синекуру, дорогостоящую богадельню для отставников, демонстрирующих минимальный КПД и полную безответственность. Всё это стало возможным с одобрения высокопоставленных чиновников, предпочитающих имитацию реальной интеграции. Именно всё это уже было врагом посла России и спецпредставителя президента России в Минске Михаила Бабича и превратится в первого бюрократического врага для Бориса Грызлова
Благодаря такой практике соцопросы закономерно демонстрируют снижение популярности воссоединения Белоруссии с Россией. Для полного размежевания не надо ничего делать — просто продолжать в том же духе. При такой стратегии повторение урока украинских граблей гарантировано.
Комментарии читателей (0):