Администрация президента Джо Байдена не скрывает своего стремления уйти с Ближнего Востока. Госсекретарь Энтони Блинкен в интервью перед вступлением в должность отметил, что, по его мнению, Вашингтон во время правления Байдена будет делать в регионе «меньше, а не больше». По словам одного высокопоставленного чиновника США, администрация бывшего американского президента Барака Обамы не реализовала так называемый поворот в сторону Азии, но «на этот раз» поворот состоится, пишет Далия Дасса Кайе в статье, вышедшей 1 декабря в Foreign Affairs.
На данный момент в дискуссиях о внешней политике США доминирует «стратегическое соперничество» с Китаем. Эта тема стала одной из немногих, по которым в расколотом политически Вашингтоне существует межпартийный консенсус. Тем не менее, несмотря на все разговоры об уходе с Ближнего Востока и подлинную обеспокоенность стран региона по поводу того, что вслед за уходом из Афганистана США могут оставить и их, действительность на местах говорит об обратном: Вашингтон по-прежнему поддерживает разветвленную сеть военных баз. Он доказал свою готовность сотрудничать даже с самыми сомнительными партнерами во имя укрепления региональной безопасности. Более того, региональная динамика, вероятно, приведет к дальнейшей нестабильности и насилию, подпитывая спрос на продолжение американского присутствия.
Ранее на ИА REX: Россия, а не США, всегда несла на Ближний Восток мир – Foreign Policy
Безусловно, на Ближнем Востоке США больше не являются единственным глобальным игроком. За последнее десятилетие там возросли и объем китайских экономических и технологических инвестиций, и военное влияние России. В этом смысле период гегемонии США в регионе закончился. И все же, как бы американцы ни хотели покончить с Ближним Востоком, Ближний Восток пока не закончил с США. Вывод американских войск — это не только миф, разговоры о нем не дают начать важные дебаты в Вашингтоне о том, как Соединенные Штаты могут скорректировать свою политику, чтобы улучшить жизнь граждан региона и внести вклад в более справедливый политический порядок на Ближнем Востоке.
Сохранение статус-кво
Несмотря на все опасения в арабских столицах по поводу ослабления обязательств Америки в отношении Ближнего Востока, взаимодействие США с регионом в военной области демонстрирует большую преемственность, чем принято считать. Несмотря на обещание пересмотреть продажу оружия Объединенным Арабским Эмиратам на сумму $23 млрд и начать уделять больше внимания правам человека, администрация Байдена решила пойти на совершение сделки.
«Перекалибровка» отношений Байдена с Саудовской Аравией также не привела к серьезным изменениям в политике: министр обороны Саудовской Аравии Халид бин Салман, брат наследного принца Мохаммеда бин Салмана, провел в июле встречи на высоком уровне с высокопоставленными официальными лицами США во время визита в Вашингтон, несмотря на публикацию отчета американской разведки, согласно которому наследный принц одобрил операцию по поимке и убийству саудовского журналиста Джамаля Хашогги. Кроме того, в сентябре 2021 года с наследным принцем в Эр-Рияде напрямую встретился советник по национальной безопасности Джейк Салливан. Впоследствии администрация предложила новую продажу оружия Саудовской Аравии на $650 млн.
Не похоже, чтобы администрация намеревалась отвернуться от традиционных партнеров США или «поставить права человека в центр своей внешней политики». Точно такой же путь Вашингтон выбрал не только в отношении свои богатых партнеров в Персидском заливе. Так, хотя команда Байдена и предпочла приостановить на время выделение $130 млн в виде военной помощи Египту, ее решение не оправдало ожиданий правозащитных организаций. Они призывали к тому, чтобы администрация следовала постановлению Конгресса, согласно которому $300 млн военной помощи должны выделяться исключительно в зависимости от конкретного прогресса в области обеспечения принципа верховенства права, а также в части реформ.
Ежегодно получая в рамках программы внешнего военного финансирования США $1,3 млрд, Египет остается в тройке крупнейших получателей американской военной помощи во всем мире, несмотря на подавление президентом Абдель Фаттахом ас-Сиси политической оппозиции и гражданского общества.
США переориентируются на вызов, «брошенный» Россией и Китаем, и администрация Байдена дала понять о необходимости пересмотра своей военной стратегии, объявив о сокращении противоракетных систем в регионе. Вывод этих систем из Саудовской Аравии, который состоялся в сентябре, даже несмотря на то, что хуситы продолжали наносить ракетные удары по территории Саудовской Аравии из Йемена, обострил чувство того, что США бросили Эр-Рияд.
Министерство обороны в настоящее время проводит крупномасштабный обзор состояния вооруженных сил, который, вероятно, повлияет на военное присутствие США на Ближнем Востоке на фоне того, как Соединенные Штаты уделяют приоритетное внимание угрозам в Индо-Тихоокеанском регионе. Однако по-прежнему сомнительно, что на горизонте грядет радикальное сокращение американских войск или что Вашингтон готов игнорировать предполагаемые потребности в безопасности своих основных региональных партнеров.
Базовая опора
Причины, по которым было бы выгодно сократить американское присутствие на Ближнем Востоке, очевидны. Помимо необходимости перенаправления ресурсов в Азию с учетом меняющихся геостратегических условий, зависимость США от нефти с Ближнего Востока значительно уменьшилась. Кроме того, те, кто выступает за подобное сокращение, все чаще задаются вопросом, насколько эффективны для борьбы с терроризмом крупные военные базы, а также могут ли эти базы провоцировать дальнейшие атаки со стороны Ирана, вместо того, чтобы сдерживать их.
Некоторые аналитики утверждают, что США должны вернуть все войска домой, в то время как другие выступают за более рассредоточенное развертывание войск в регионе с использованием меньших баз. При таком развитии событий США стали бы в меньшей степени зависеть от крупных оперативных баз, таких как авиабаза Аль-Удейд в Катаре или лагерь Арифджан в Кувейте. Высказываются опасения, что Иран, наращивающий свой потенциал применения ракет и беспилотников, может начать наносить по этим американским объектам удары.
Подобная аргументация убедительна. Тем не менее из-за политических соображений, бюрократической инерции, непреходящей уязвимости США перед потрясениями на мировом рынке нефти и экономических интересов американской оборонной промышленности вероятность того, что Вашингтон радикально и в сжатые сроки изменит свой курс, мала, независимо от стратегической логики.
Читайте также: Россия хочет примирить страны в Персидском заливе с одобрения Байдена – Responsible Statecraft
Партнеры Соединенных Штатов в Персидском заливе хотят, чтобы американские войска оставались в регионе, рассматривая базы как признак политической приверженности Вашингтона обеспечению их безопасности. И после того, как Катар и другие государства Персидского залива сыграли такую важную роль в воздушной перевозке афганцев после ухода американских военных из страны, можно ли считать вероятным, что администрация Байдена закроет Аль-Удейд? Сокращение численности развернутых там войск возможно, но полное закрытие — едва ли.
США по-прежнему сохраняют значительное военное присутствие в регионе благодаря тому, что Демократическая и Республиканская партии всё еще уделают самое пристальное внимание Ирану. В совместных учениях по обеспечению безопасности на море, которые проводятся с прицелом на сдерживание Ирана, теперь участвуют США, Израиль, Объединенные Арабские Эмираты и Бахрейн.
Также неясно, подвержены ли крупные базы США иранским атакам так же, как опасаются некоторые: Катар и Кувейт, страны, в которых размещены тысячи американских военнослужащих, поддерживают более дружеские отношения с Тегераном. В связи с этим находящиеся там американские военные, возможно, не будут представлять для Исламской Республики столь же желанной цели. Таким образом, выгоды от сокращения американского присутствия в регионе могут быть перевешены политическими издержками отчуждения партнеров из Персидского залива.
Переброска систем противоракетной обороны и авианосцев с Ближнего Востока является одним из признаков сокращения присутствия США в регионе и, вероятно, станет более частым явлением по мере перемещения ресурсов в Азию. Региональным партнерам это не понравится, но они научатся с этим жить. Однако отказ от масштабной военной инфраструктуры — это совсем другое дело.
Теневая война с Ираном
Иран рассматривает то, что США по-прежнему находятся в регионе, как угрозу своим интересам, а также как удобную цель. Тегеран стремится усилить свой потенциал сдерживания, в связи с чем он может предпочесть наносить удары по небольшому количеству американских сил в зонах конфликта, а не по крупным базам США в Персидском заливе. Официальные лица США и Израиля обвинили Тегеран в атаке с помощью беспилотников на американскую базу Аль-Танф в Сирии, которая произошла в октябре, как предполагают в Вашингтоне и Тель-Авиве, в качестве возмездия за израильские авиаудары в Сирии. Присутствие США в Ираке также сократилось до нескольких тысяч военнослужащих, которые по-прежнему подвергаются атакам поддерживаемых Ираном ополченцев.
Читайте также: Асад не уйдёт. США самим нужно уходить из Сирии – Responsible Statecraft
Враждебность между Соединенными Штатами и Ираном сейчас настолько глубоко укоренилась в истеблишменте обеих стран — особенно когда к власти в республике пришли сторонники жесткой линии, — что попытки перезагрузить отношения в ближайшие годы маловероятны. Решение администрации Дональда Трампа выйти из ядерной сделки и принять политику «максимального давления», направленную на дипломатическую и экономическую изоляцию Ирана, толкнуло Исламскую Республику на более, а не менее воинственный путь.
После убийства Соединенными Штатами иранского генерала Касема Сулеймани в январе 2020 года впервые с 1980-х годов две страны вступили в прямой военный конфликт. Даже если американским политикам удастся избежать полномасштабной войны с Ираном и сдержать его ядерные амбиции, они все равно, вероятно, окажутся в низкосортном конфликте за региональное влияние с Тегераном.
Хотя Иран первоначально продолжал соблюдать условия ядерной сделки после выхода США из соглашения, за последний год он значительно расширил масштабы своей ядерной программы. Он увеличил степень обогащения урана намного выше ограничений соглашения, приближая его к оружейным уровням. Продолжаются исследования и разработки усовершенствованных центрифуг.
Время, необходимое Ирану для производства достаточного количества обогащенного материала для создания ядерного оружия, сократилось до месяцев, а не до года, как было прописано в ядерной сделке. Инспекторы МАГАТЭ больше не получают доступа к ядерным объектам республики, что было прописано в соглашении. Все эти шаги создали еще один источник напряженности в отношениях Ирана с США и международным сообществом.
Также уже не ясно, хочет ли Тегеран в такой же мере, как прежде, возобновлять действие сделки. Официальные лица Ирана не спешили возвращаться к переговорам в Вене о восстановлении сделки, после того как президентом в июне 2021 года был избран Эбрагим Раиси. Они, наконец, согласились вернуться к переговорам в конце ноября 2021 года, но не ясно, что администрация Байдена будет иметь политические возможности для облегчения санкций, необходимого для восстановления соглашения, или для того, чтобы Иран согласился пойти на то, чтобы отказаться от достигнутых результатов. И почти нет никаких сомнений в том, что Израиль, к которому прислушивается администрация Байдена, не пойдет ни на какие уступки Ирану.
Официальные лица США уже обсуждают с израильскими коллегами «план Б» на случай провала переговоров. Эта стратегия будет включать большее экономическое давление и, возможно, военные решения. Неясно, как такая политика «назад в будущее» приведет к новой ядерной сделке, особенно без той международной поддержки, которая была возможна до соглашения 2015 года. Трудно представить, чтобы Китай согласился на возобновление экономического давления на Иран в свете растущей напряженности в отношениях между Пекином и Вашингтоном.
Действительно, Китай недавно выразил более сочувственную позицию в вопросе права Ирана на обогащение делящихся материалов после решения Соединенных Штатов и Соединенного Королевства продать атомные подводные лодки Австралии — развитие событий, которое Пекин считает опасным с точки зрения ядерного нераспространения. Скорее всего, в случае провала попыток возобновить ядерное соглашение Иран будет действовать так же, как он отвечал на политику максимального давления администрации Трампа: все чаще наносить военные удары по всему региону, в том числе по силам США.
Если сделка сорвется, США будет еще труднее сократить свое присутствие на Ближнем Востоке и сместить внимание на другой регион. Израильтяне определенно не стали бы отодвигать Иран на второй план, что почти гарантирует продолжение эскалации. Масштабы «теневой войны» Тель-Авива с Ираном уже значительно расширились: она вышла за пределы сирийского театра военных действий, где Израиль регулярно наносит удары по целям, связанным с Ираном, и теперь вылилась в активную морскую конфронтацию. Еврейское государство также продолжило свою кампанию убийств ведущих ученых-ядерщиков и прямые атаки на ядерную инфраструктуру Ирана, в том числе устроив взрыв на ядерном объекте Ирана в Натанзе в апреле 2021 года, сразу после того, как в Вене начались переговоры. Кибервойна между Израилем и Ираном распространилась даже на гражданские цели.
Премьер-министр Израиля Нафтали Беннетт до сих пор избегал публичной ссоры с Вашингтоном по поводу Ирана. Но хотя его стиль может отличаться от конфронтационного подхода бывшего премьер-министра Биньямина Нетаньяху, его политика, кажется, во многом схожа с курсом предшественника. Беннетт поддерживал тайную военную кампанию Израиля против ядерной программы Ирана и говорил о стратегии «смерть от тысячи порезов» в отношении Тегерана.
Другие представители руководства еврейского государства сделали публичные заявления, подтверждающие право Израиля на защиту от Ирана, что многие поняли как указание на сохранение Тель-Авивом своих военных возможностей. Израиль не является официальным союзником США, однако американская политическая приверженность безопасности Израиля настолько сильна, что Вашингтону будет трудно оставаться в стороне в случае полномасштабного ирано-израильского конфликта.
Кроме того, наблюдается обострение и в части израильско-палестинского конфликта, даже несмотря на то, что палестинский вопрос является менее приоритетным для региона и для Вашингтона. Политики могут посчитать более целесообразным выступать за улучшение экономических условий палестинцев, а не оказывать давление на израильтян по ключевым вопросам, таким как расширение израильских поселений. Вспышка насилия в секторе Газа в мае продемонстрировала, что Соединенные Штаты могут закулисно сдерживать конфликт, но не могут его игнорировать. Нормализация отношений между Израилем и арабскими государствами — это долгожданное развитие событий в регионе, но оно не может заменить урегулирование между сторонами, фактически находящимися в состоянии войны.
США нужно стать частью решения
Несмотря на все эти сложности, США не собираются отказываться от Ближнего Востока. Фактически Вашингтон может столкнуться с другой проблемой — не с тем, что он уходит, а с тем, что он остается, следуя неверному курсу.
Администрация Байдена, похоже, всячески подчеркивает важность взятых на себя военных обязательств, чтобы успокоить своих партнеров, которые по-прежнему скептически относятся к траектории ее внешней политики. Продажа оружия Саудовской Аравии и Объединенным Арабским Эмиратам является доказательством того, что Вашингтон по-прежнему уделяет приоритетное внимание военному партнерству в регионе.
Но эти усилия, особенно когда они не сбалансированы с участием в решении проблем безопасности человека и управления, могут подпитывать региональные конфликты и репрессии. (В настоящее время Соединенные Штаты ежегодно инвестируют в предоставление военной помощи Египту столько же, сколько и в помощь экономическому развитию для всего региона). Такой подход гарантирует непреходящий характер кризиса, из-за которого США придется и впредь идти на дорогостоящие шаги по сдерживанию новых форм экстремизма и насилия.
Более перспективной альтернативой стало бы использование возможностей региональной перебалансировки для сокращения военных обязательств и увеличения экономической помощи и помощи в целях развития. Соединенным Штатам необходимо переориентировать свое внимание и ресурсы на проблемы, влияющие на повседневную жизнь людей. Повышение устойчивости к изменению климата в регионе, в котором уже наблюдаются большие сложности с инфраструктурой и расширением возможностей для молодежи, — вот те вопросы, которые должны стать приоритетными в повестке дня, когда официальные лица США посещают Ближний Восток. Американская поддержка в этих областях должна основываться на работе, которая уже ведется, но не получает достаточно средств и внимания.
В этот момент стратегического изменения у Соединенных Штатов есть возможность поступить по-другому — разработать и реализовать стратегию развития и справедливости. Вместо чрезмерных военных инвестиций Вашингтон мог бы вкладывать средства в решение социально-экономических и управленческих проблем, препятствующих лучшей жизни граждан региона. Соединенные Штаты вместе со своими богатыми союзниками могли бы помочь партнерам, которые хотят превратить регион из набора проблем в набор возможностей. В любом случае Соединенные Штаты и Ближний Восток не собираются расходиться, но Вашингтон должен воспользоваться шансом, чтобы стать частью решения, а не частью проблемы.
Комментарии читателей (0):