Министр иностранных дел России Сергей Лавров провел в Москве встречу с иранским коллегой Хосейном Амиром Абдоллахианом. Для нового главы МИД Ирана это был первый визит в Россию после прошедших в июне выборов нового иранского президента. До этого министры иностранных дел двух стран общались по телефону, а в Душанбе на полях саммита Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) Лавров побеседовал со своим иранским коллегой и пригласил его посетить с визитом Москву.
Важность этого визита определялась тем, что России необходимо понять главные приоритеты во внешней политике Ирана и будет ли Раиси сохранять тот характер взаимодействия с нашей страной, которого придерживался прежний президент Хасан Рухани. Тем более что, как утверждало в этой связи иранское издание Akharin Khabar, «Вашингтон будет если не самым важным, то одним из основных факторов, влияющих на внутреннюю повестку Ирана и на его внешние интересы», а «отношения Россией и Китаем будут развиваться, прежде всего, в рамках двух измерений без трехстороннего альянса с Москвой и Пекином, чтобы не занимать ничью сторону в противостоянии России и Китая с США». Правда, в настоящий момент вероятность полномасштабного военного конфликта между Ираном и США все же не так велика. В то же время Тегеран воспринимает развитие диалога с Москвой как возможность компенсировать трудности в своих взаимоотношениях с Западом. Всякий раз, когда американцы ставили вопрос о большом региональном значении Ирана и о необходимости ограничить его влияние, Россия вставала на защиту Тегерана, подчеркивая, что его влияние в регионе — это одна из гарантий сохранения мира на Ближнем Востоке.
Москве также важно было присмотреться к Абдоллахиану, которого эксперты называют первым «полноценным» последователем духовного лидера страны аятоллы Али Хаменеи на посту главы МИД». 57-летний дипломат ранее занимал пост спикера парламента по международным делам и заместителя министра иностранных дел по делам арабских и африканских стран. Большая часть его дипломатической карьеры проходила на Ближнем Востоке, что дало ему глубокое понимание ситуации в регионе. Он является противоположностью своего предшественника Мохаммада Джавада Зарифа, который значительное время проработал в США и был более сведущим в особенностях выстраивания взаимодействия с коллективным Западом. Как пишет эксперт американского Атлантического совета по Ирану Сина Азоди, «Зариф с его безупречным английским языком, дипломами престижных американских университетов и опытом представления Ирана в ООН был особенно хорошо подготовлен для того, чтобы попытаться преодолеть сорокалетний разрыв между Вашингтоном и Тегераном».
В 2016 году Абдоллахиана внезапно уволили из МИД. Объяснений этому было несколько. По одним данным, он и Зариф не были «на одной волне» в отношении региональных вопросов, особенно после заключения в 2015 году ядерного соглашения. По другой версии, его принудительный уход был сигналом Западу о том, что политика Ирана в регионе меняется. Некоторые предполагали, что его уволили, чтобы умиротворить арабские страны и тогдашнего госсекретаря США Джона Керри, который считал Абдоллахиана одним из главных препятствий на пути мирных и дипломатических усилий Рухани в отношении Вашингтона и крупных арабских стран, как, например, Саудовская Аравия. Важно отметить и то, что Абдоллахиан после назначения на пост главы МИД Ирана дал понять, что будет стремиться закрепить на Ближнем Востоке достижения «оси сопротивления».
Наконец, он пользуется большим доверием Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) и верховного лидера Али Хаменеи, что дает ему привилегии, которых не было у его предшественника. Как считает американское издание Foreign Policy, назначение Абдоллахиана на пост главы МИД «может привести к значительному расширению роли министерства иностранных дел в формировании ближневосточной политики Ирана». Вот почему многие эксперты с большим интересом наблюдали за подготовкой визита в Москву нового министра, за тем, как составлялась переговорная повестка между двумя сторонами. В принципе она банальна: двухсторонние отношения, ядерное соглашение, Афганистан, проблемы Ближнего Востока. Но одна тема «горящая»: ситуация в Закавказье и «неожиданно» возникшие осложнения между Ираном и Азербайджаном. Все эти позиции стороны отыграли в Москве под исполненную Абдоллахианом увертюру, смысл которой сводился к тезису, что диалог с Россией входит в приоритеты политики добрососедства нового правительства Ирана.
Читайте также: То, что позволено Баку, не позволено Тегерану?
В ходе переговоров, которые продолжались два часа, было отмечено, что администрация Раиси намерена и дальше развивать ирано-российские отношения. Сохраняется интенсивность политического диалога, и президенты двух стран уже дважды общались по телефону. Лавров отметил рост товарооборота, который, «несмотря на пандемию и сохраняющиеся санкции США, за первые семь месяцев текущего года увеличился на 42% — до 1,9 млрд долларов». Цифра небольшая, и иранская сторона считает, что нужно прикладывать больше усилий, чтобы добиться серьезного продвижения в двусторонних отношениях. Налаживается практическое сотрудничество в области противодействия распространению коронавируса. Подписан контракт на поставки «Спутника V» в Иран. Иранские власти также одобрили применение в стране однокомпонентной вакцины «Спутник Лайт», которая позволит ускорить вакцинацию населения и сформировать популяционный иммунитет. Важно, что позиции России и Ирана по многим международным темам близки или совпадают.
При этом Лавров отметил, что во взаимоотношениях с Тегераном обозначился новый вектор: присоединение Ирана к ШОС в качестве полноправного члена. Министры, обсуждая ситуацию вокруг ядерной сделки, отметили необходимость скорейшего возобновления переговорного процесса по восстановлению полноценного ее функционирования. «Попытки некоторых стран увязать сохранение соглашения с согласием Тегерана пойти на уступки по иным, не относящимся к сделке темам мы считаем бесперспективными», — подчеркнул Лавров. По его словам, «ситуацию в регионе необходимо обсуждать за рамками соглашения, всем вместе, за одним столом переговоров». Но элемент неопределенности в этом процессе сохраняется. Абдоллахиан не стал конкретизировать сроки возобновления венских переговоров, но поведал, что в ходе Генассамблеи ООН американцы передавали иранцам послания о «серьезных намерениях» президента Байдена относительно ядерной сделки.
Было также предметно обсуждено положение дел в Афганистане в контексте принципиальной значимости эффективного реагирования на возникающие вызовы, в том числе купирования территориальных и наркотических угроз, а также международного содействия постконфликтному восстановлению этой страны. По сирийскому урегулированию принципиальная позиция Москвы и Тегерана заключается в поддержке безусловного уважения суверенитета, единства и территориальной целостности Сирии, законного права сирийцев самостоятельно определять будущее своей страны. Взаимодействие в рамках Астанинского формата будет продолжено. И главное, о чем сообщил Абдоллахиан: Москва и Тегеран договорились организовать встречу президентов России и Ирана Владимира Путина и Ибрахима Раиси «в не очень далеком будущем».
Особое внимание стороны уделили сложностям, возникшим во взаимоотношениях между Баку и Тегераном, и проблеме, как считают в Тегеране, «перспектив геополитических изменений в регионе и изменений карты». Под последним глава МИД Ирана, похоже, подразумевает переход под контроль Баку части территорий Нагорного Карабаха по результатам ноябрьских договоренностей между лидерами России, Армении и Азербайджана и возможность создания так называемого Зангезурского коридора между Западным Азербайджаном и Нахичеванью с выходом на Турцию через территории Армении. Но это предположение, поскольку Тегеран публично пока не уточнил позицию в этом отношении. В Иране заявляют, что Баку интенсифицировал военные связи с израильтянами и чуть ли не разрешил Израилю развернуть военные силы на собственной территории. В этой связи Лавров дал понять, что Москва не поддерживает рост военной активности и учений в пограничных зонах Закавказья. Вместо этого она предлагает создать формат «3+3» — три закавказские страны и три их больших соседа, Россия, Иран и Турция — по созданию широкой системы региональной безопасности.
Тегеран вроде бы позитивно относится к этой инициативе, но, как выразился один эксперт, «реальное восприятие им ситуации оставляет вопросы». В западной экспертной среде это пытаются связывать с закулисной борьбой в иранских верхах между так называемыми либералами и консерваторами и утверждают, что нынешняя закавказская ситуация — это отвлекающий маневр Раиси. Как бы то ни было, визит главы МИД Ирана в Москву продолжает сотрудничество двух стран в интересах региональной стабильности и международной безопасности. Ряд объективных факторов сближают страны, и дело за тем, чтобы отношения между ними приобретали новое качество. К этому ведет новый расклад политических и экономических сил на Ближнем и Среднем Востоке, в Туркестане и Закавказье, где обе страны заинтересованы в поддержании мира и стабильности.
Тарасов Станислав
Комментарии читателей (0):