Чарли Уоттс ушёл из жизни 24 августа. Легендарный барабанщик культовых The Rolling Stones и, возможно, в принципе величайший барабанщик в истории рок-н-ролла. Впрочем, Джон Бонэм с этим наверняка бы поспорил.
Но вот с чем бы он согласился точно, так это с тем, что Чарли был несомненным феноменом. Во всём. Свою уникальную джазовую манеру игры он интегрировал в «самую грязную группу в истории рок-н-ролла». Сделал её чем-то вроде краеугольного камня. Для Stones Чарли был настолько важен, что Мик Джаггер и Кит Ричардс в ранние годы платили ему, дабы он только играл с ними. Лишь бы он был с ними. Это слова Кита Ричардса.
И он же, отвечая на вопрос, кто самый крутой из Stones, заявил, что, конечно же, Чарли Уоттс. Ну, а кто ещё смог бы выкинуть Джаггера в окно, когда тот назвал его своим ударником? Чарли, надев самый лучший костюм, смог, заявив вслед летящему Мику: «Никогда не называй меня своим барабанщиком. Я часть The Rolling Stones». Да, мистер Уоттс носил идеальные костюмы-тройки. Он вообще выглядел как истинный джентльмен. И привычки у него были джентльменские — в духе классической Англии: с чаепитиями и разведением лошадей.
Напомню, где-то рядом с ним can’t get no satisfaction Кит Ричардс и Мик Джаггер. Первый бесконечно менял наркотики, второй — любовниц и жён. Чарли, для сравнения, прожил с одной милой его сердцу дамой в браке 57 лет. И только смерть, будто в классической сказке, каких не делают нынче, разлучила их. Чарли Уоттс доказал, что есть вещи покруче sex, drugs & rock-n-roll.
Ему было достаточно просто выйти к микрофону, выбравшись из-за ударной установки, улыбнуться, и многотысячные толпы взрывались овациями. Чарли Уоттс — странная, но неоспоримая икона рок-н-ролла, его скрытый герой, уничтоживший все стереотипы и создавший свои стандарты и идеалы.
Он, как мужественный человек, успел назначить своего преемника. Так что, возможно, Кит и Мик снова поедут в тур. Однако возможны ли The Rolling Stones без Чарли Уоттса? Сомневаюсь. А если нет аутентичных Stones, то есть ли рок-н-ролл в принципе? Ведь именно эти англичане, чьё лого с высунутым языком знают в каждой точке земного шара, в бесконечную эпоху перемен символизировали дух, который, так казалось когда-то, бесповоротно изменит мир.
Да, Stones блестяще адаптировались к любым временам. И музыкально, и стилистически, и концептуально. Их новые песни звучат свежее большинства современных исполнителей. Их шоу — энергия, вырабатываемая ядерными реакторами. Bridges to Babylon — один из главных альбомов 90-х, точно так же, как A Bigger band — в нулевых.
Однако исконная родина Stones — это, несомненно, шестидесятые. С их безумным духом идеализма и свободомыслия. Сексуальная революция, торжество рок-н-ролла, антимилитаристское движение — те времена дышали независимостью и распространяли её флюиды, точно утренний луг ароматы, по всему миру.
Он уже оправился от кровавой колошматины войны и ощутил жизнь, полную благ. И многим показалось тогда, что теперь они сами, а не политики, властелины вселенной. Миру, как пел Леннон, дали шанс, и он будто отвечал взаимностью. Рок-н-ролл тут, конечно, звучал впереди колонн, устремлённых в новое будущее. Демократия никогда не казалась столь близкой. Впрочем, «демократия» — слишком узкое определение в данном случае. И революции, так казалось, могли обходиться без крови.
Но прошло время — и миражи рассеялись. Оказалось, к примеру, что те, кто митинговал против войны во Вьетнаме, думая, будто выступают против милитаристского государства, на самом деле подыграли ему. И Вашингтон изворотливо объяснил свою капитуляцию настроениями внутри США. А те, кто выглядел ещё недавно пророками, постепенно теряли свою актуальность, потому что all you need is love, безусловно, но человеку всё же хотелось чего-то ещё — власти, например. И одних, как Леннона, уничтожили выстрелами, а других, как Джаггера и Маккартни, сделали частью мирового истеблишмента.
Оказалось, что главный враг — даже не правительства и государства, а некто скрытый под определением корпоративного мира. Это они стянули человечество, как склонный к обвалам склон сеткой, системой матричных отношений, действующих намного эффективнее дубинок и слезоточивого газа. К этому условные «шестидесятые» были не готовы — или сделали вид, что не готовы. А потому сами стали частью того, против чего боролись. И если раньше Мик Джаггер улетал в сексуальный трип с женой канадского премьера и выступал против правительства, то теперь первые лица государств посещают его концерты, а он сам — чаепития с ними.
После был панк, да — единственный настоящий бунт, но он оказался очень коротким. А вот то, что казалось по-настоящему мощным, рассеялось и превратилось в материал для бизнеса. Стремление к идеализму задохнулось и осталось лишь как музейный экспонат, коим до сих пор можно выгодно торговать. Смерть Чарли Уоттса, легендарного барабанщика The Rolling Stones, напомнила нам ещё и об этом. О своего рода другой смерти.
Комментарии читателей (0):