Зачем Китаю военные базы за рубежом

В апреле текущего года американские военные подтвердили, что Китай завершил строительство пирса длинной более 330 метров на своей единственной зарубежной военно-морской базе в Джибути на восточноафриканском побережье Баб-эль-Мандебского пролива.

Модернизация порта позволит китайцам принимать авианосцы, а также обслуживать новые универсальные десантные корабли проекта 075, которые вскоре должны занять ключевое место в наземных операциях Народно-освободительной армии Китая (НОАК). При этом анализ спутниковых снимков дает основания предположить, что КНР строит второй пирс или причал, чтобы расширить возможности своей военно-морской базы.

Все эти мероприятия потенциально позволят Военно-морскому флоту НОАК проецировать свою мощь за пределами традиционных операционных районов в Восточно- и Южно-Китайском морях, что существенно повысит статус КНР на международной арене.

Автор Telegram-канала «Lu Man: Взгляд на Восток» рассказывает, зачем Народно-освободительная армия Китая расширяет свое присутствие за рубежом и каким образом этому способствуют инфраструктурные проекты глобальной инициативы «Один пояс — один путь», а также в какой стране может появиться очередная китайская военная база.

Защита китайских интересов

По мере того как сфера влияния Китая выходит за пределы его национальных границ, руководство страны все чаще заявляет, что НОАК должна обеспечить защиту китайских интересов за рубежом. Еще в 2004 году председатель Ху Цзиньтао впервые призвал военных взять на себя «новые исторические миссии».

При Си Цзиньпине дискуссия о необходимости зарубежных военных баз радикально изменилась. Китай преступил к реализации глобальной инфраструктурной инициативы «Один пояс, один путь», что побудило китайские экспертные круги задуматься над вопросом, как наилучшим образом обезопасить растущие вложения КНР в других частях света.

По меньшей мере с 2019 года в официальных документах и заявлениях министерства обороны КНР перед военными прямо ставится задача защищать интересы Китая за границей, а также открыто говорится, что НОАК будет развивать «зарубежные логистические объекты».

Поспешная эвакуация нескольких тысяч китайских граждан и компаний из Ливии в 2011 году и Йемена в 2015 году привели к крупным экономическим потерям. Китайцы были вынуждены свернуть многомиллиардные проекты в этих странах. Но в Пекине извлекли главный урок - неспособность проецировать военную мощь приводит к невозможности защитить собственных граждан и интересы КНР в других частях света.

Руководство Китая решило впредь не допускать подобных ситуаций и по возможности минимизировать геополитические риски. После реформы 2016 года Центральная военная комиссия учредила отдел зарубежных операций, занимающийся в том числе вопросами развития и координации баз НОАК за границей.

Китай создал свою первую официальную зарубежную базу в Джибути в августе 2017 года, потратив на начальном этапе строительства около 590 миллионов долларов. Объект находится в ведении Военно-морского флота НОАК и необходим прежде всего для поддержки логистики китайских войск в Аденском заливе и Красном море, а также миротворческих и гуманитарных операций в Африке.

Расположенная в стратегически важном месте военно-морская база позволяет Китаю закрепиться в западной части Индийского океана. Таким образом Пекин старается обеспечить прикрытие своих основных коммерческих судоходных маршрутов, по которым проходит большая часть импорта энергоносителей и китайской морской торговли.

Присутствие вооруженных сил КНР в Джибути в случае необходимости значительно расширяет возможности Пекина по защите своих инвестиций и инфраструктуры в регионе, а также обеспечению безопасности примерно одного миллиона китайских граждан на Африканском континенте и еще 500 тысяч на Ближнем Востоке.

Где будет следующая база?

С тех пор, как Китай создал военно-морскую базу в Джибути, иностранные и китайские исследователи пытаются предположить, где будет размещаться следующий зарубежный «стратегический опорный пункт» Пекина.

В специальном докладе американских военных от 2020 года впервые были перечислены потенциальные кандидаты на расширение китайского присутствия. В документе говорится, что Китай, вероятно, рассматривает Мьянму, Таиланд, Сингапур, Индонезию, Пакистан, Шри-Ланку, Объединенные Арабские Эмираты, Кению, Сейшельские острова, Танзанию, Анголу и Таджикистан в качестве мест для размещения логистических объектов НОАК. Китайцы, предположительно, уже пытались обосноваться в Намибии, Вануату и на Соломоновых островах. Но наибольшее внимание наблюдателей привлекает Камбоджа.

В июле 2019 года The Wall Street Journal со ссылкой на неназванных официальных лиц США сообщила, что Пекин и Пномпень якобы подписали секретное соглашение, дающее Китаю доступ к военно-морской базе Реам на 30 лет с последующим автоматическим продлением договора каждые 10 лет. Взамен китайцы обязались модернизировать всю инфраструктуру для чего во второй половине 2020 года были снесены ряд построенных американцами и австралийцами технических конструкций и зданий, включая штаб тактического командования Национального комитета морской безопасности.

И Китай, и Камбоджа категорически отрицают, что подписывали соглашение о предоставлении доступа ВМФ НОАК к базе Реам. При этом правительство Хун Сена ссылается на положения Конституции, прямо запрещающие размещение иностранных военных в стране.

Еще одним логистическим объектом НОАК в Камбодже потенциально может стать крупный туристический проект «Тара Сакор» стоимостью 3,8 миллиарда долларов, который c 2016 года является частью инфраструктурной инициативы «Один пояс — один путь». Правительство предоставило китайской компании «Объединенная группа развития» право аренды на 99 лет около 20% камбоджийского побережья в южной провинции Кахконг.

Впоследствии проект был по большей части приостановлен, за исключением строительства международного аэропорта Тара Сакор с трехкилометровой взлетно-посадочной полосой – избыточно длинной для относительно небольшого аэродрома. По мнению ряда специалистов, эти воздушные ворота в будущем могут быть использованы китайскими военными для своих нужд.

Подозрения усугубляет растущее сотрудничество между армиями двух стран, а также постепенное дистанцирование Камбоджи от Запада, в ответ на регулярную критику по части соблюдения демократических процедур и нарушений прав человека. За последние годы правительство Хун Сена аннулировало совместные программы с военно-морским мобильным строительным батальоном ВМС США, отменило военные учения «Страж Ангкора» с американцами и запустило подобные маневры «Золотой Дракон» с китайцами.

Хотя на сегодня нет явных доказательств присутствия НОАК на базе Реам или гражданских объектах Тара Сакор, исключить такую возможность в будущем также нельзя, особенно учитывая растущие долги Камбоджи перед Китаем и дальнейшее вовлечение Пномпеня в китайскую сферу влияния.

Жемчужная нить

Еще один вероятный кандидат на размещение китайской военно-морской базы – пакистанский глубоководный порт Гвадар, который сдан в аренду Китаю до 2059 года и находится под управлением China Overseas Port Holding Company.

Пакистан является крайне важным звеном инициативы «Один пояс — один путь», так как через него проходит «Китайско-пакистанский экономический коридор», соединяющий северо-западный Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР с побережьем Индийского океана. Совокупная стоимость всех проектов, реализуемых в его рамках, оценивается в 62 миллиарда долларов.

Гвадар служит не только конечной точкой экономического коридора, но и лежит на морских торговых путях, связывающих Восточную Азию с странами Персидского залива. Хотя Пекин отрицает какое-либо военно-морское использование гражданского порта, китайцы явно строят укрепленный комплекс, который, потенциально, сможет обеспечить размещение войск НОАК в будущем.

Схожие подозрения вызывает крупный глубоководный порт Хамбантота на Шри-Ланке. Проект строился китайскими подрядчиками на кредиты КНР, и в итоге был за долги передан China Merchant Port Holdings в долгосрочную аренду на 99 лет.

Даже если Хамбантота останется гражданским портом, ВМФ НОАК вполне может рассчитывать в случае необходимости получить к нему доступ. Это позволит китайским кораблям и подлодкам увеличить продолжительность операций в регионе.

Мальдивы также часто упоминаются в контексте возможного расширения военного присутствия Китая в Индийском океане. Наиболее примечательным китайским проектом здесь является расширение международного аэропорта Велана, где была построена новая взлетно-посадочная полоса протяженностью 3400 метров, а также топливный склад и грузовой терминал. Но особые подозрения вызвали работы по намыванию островов. В 2016 году компания из КНР за 4 миллиона долларов получила в аренду на 50 лет небольшой остров, после чего увеличила его площадь с 38 тысяч квадратных метров до 100 тысяч.

Все китайские проекты на Мальдивах соответствуют заявленным целям развития туризма, однако расширение территорий и размещение крупной инфраструктуры сильно напоминает деятельность КНР по созданию искусственных островов в спорных районах Южно-Китайского моря с последующей их милитаризацией.

Китайские инвестиции в гражданские порты в Индийском океане получили неофициальное название стратегии «Жемчужной нити». Ее основная цель - создание базовых плацдармов в ключевых точках, которые однажды могут быть использованы военно-морскими силами НОАК. Пекин существование подобных планов не признает.

Объекты двойного назначения

Схожие подходы Китай применяет к островным государствам Тихого океана. По некоторым данным, в 2018 году Пекин предлагал Вануату разместить у себя военно-морскую базу НОАК, но получил вежливый отказ. А спустя год правительство Соломоновых островов было вынуждено наложить вето на передачу в аренду китайской China Sam Enterprise Group острова Тулаги.

В связи с потенциальной возможностью расширения китайского военного присутствия часто упоминаются Восточный Тимор, Фиджи, Папуа-Новая Гвинея, а также королевство Тонга, которое задолжало КНР сумму в размере почти 25% своего ВВП.

Основной интерес Пекина к тихоокеанским островам обусловлен не столько защитой торговых маршрутов, сколько необходимостью противостоять давлению со стороны США. Военно-морские базы в этом регионе позволят Китаю выйти за пределы основных рубежей американской системы сдерживания КНР, более известных как первая (Окинава-Тайвань-Филиппины) и вторая (Япония-Гуам-Индонезия) цепь островов.

Руководство КНР будет принимать решения о создании конкретных баз за рубежом на основе текущих дипломатических возможностей и более широких стратегических требований. Но важно учитывать, что в мирное время многие задачи по обеспечению деятельности ВМФ НОАК в других странах могут быть решены путем доступа к сети коммерческих портов, которые находятся в долгосрочной аренде и управляются китайскими компаниями.

В случае достижения политических договоренностей с правительствами соответствующих стран, часть этих логистических объектов двойного назначения без особого труда преобразуются в полноценную военно-морскую инфраструктуру. Основанием для этого могут послужить в том числе долговые обязательства перед Пекином, накопленные при реализации крупных инфраструктурных проектов «Пояса и пути».

Рассматривая политические аспекты присутствия НОАК в других странах китайские эксперты особо отмечают, что Пекину необходимо «создать международную среду, которая примет строительство Китаем зарубежных баз».

Сухопутные маршруты

Примечательно, что практические во всех материалах по данной теме рассматриваются планы создания за рубежом именно военно-морских баз, находящихся в ведении ВМФ НОАК. О возможности в будущем разместить китайские ВВС за границей иногда говорится лишь в виду упомянутого строительства аэропорта в Камбодже. А единственные сведения о сухопутной военной базе КНР касаются Таджикистана.

По данным ряда СМИ, Китай заключил тайное соглашение с Таджикистаном о создании военной базы в стратегически важном Мургабском районе Горно-Бадахшанской автономной области, примерно в 12 км от Ваханского коридора в Афганистане и в 30 км от границы с КНР, на высоте 3860 метров над уровнем моря. Местные жители подтверждают, что видели в приграничных населенных пунктах китайских военных, которые служат неподалеку.

Официальная версии настаивает, что осенью 2016 года между правительствами двух стран было подписано соглашение о строительстве учебных центров, пограничных застав и пунктов пропуска на таджикско-афганской границе. Реализацией проектов занялась китайская сторона, чем и обусловлено присутствие военнослужащих НОАК в Мургабском районе.

Регулярные сообщения о китайских военных и вооруженной полиции на афганской территории в Ваханском коридоре и в приграничных районах Таджикистана указывают на то, что Пекин всеми силами страется не допустить проникновения уйгурских террористов на территорию северо-западного Китая. К Синьцзяну выходит не только «Китайско-пакистанский экономический коридор», но и другие континентальные маршруты в рамках инициативы «Один пояс — один путь», пролегающие через Центральную Азию.

Все это делает Таджикистан перспективным направлением для полноценного присутствия НОАК. Потребность в военной инфраструктуре еще больше возрастет, после вывода американских войск из Афганистана. По некоторым данным, Пекин уже приступил к строительству первой военно-тренировочной базы в афганской провинции Бадахшан, граничащей с Китаем, Пакистаном и Таджикистаном, хотя официально Кабул подобную информацию отрицает.

Инструмент глобального влияния

Сегодня в Китае обсуждаются различные варианты создания и обеспечения зарубежных военных баз для защиты постоянно растущих китайских интересов по всему миру. При этом учитывается не только местоположение будущего объекта, но и политические, экономические, культурные факторы, а также доступ к региональной инфраструктуре.

Основанием для расширения присутствия НОАК в других странах служит коммерческая логистическая сеть, которая выстраивается частными и государственными китайскими компаниями за счет реализации собственных проектов или покупки, аренды, а также совместного использования уже имеющихся морских портов, аэродромов и сопутствующих сооружений.

Защищать китайские интересы за рубежом должен прежде всего Военно-морской флот НОАК, который таким образом получает возможность проводить операции за пределами традиционной зоны ответственности в относительной близости от берегов КНР.

Зарубежные базы необходимы Китаю в первую очередь для того, чтобы гарантировать безопасность морских торговых путей и китайских цепочек поставок, что увязывает военное присутствие КНР с глобальной инфраструктурной инициативой «Один пояс — один путь».

Помимо этого китайские военные объекты за границей выполняют такие функций, как материально-техническое обеспечение борьбы с пиратством, развертывание миротворческих сил и гуманитарных миссий, включая помощь при стихийных бедствиях, а также проведение военных операций, отличных от войны (MOOTW), в том числе эвакуацию некомбатантов и аварийно-спасательные мероприятия.

Все это призвано повысить имидж Китая на международной арене, что в перспективе позволит Пекину еще больше укрепить свое влияние в мире.

Редакция Telegram-канала «Lu Man: Взгляд на Восток»