Россия и США. Встреча под «Часами Судного дня»

Столь широко обсуждаемое предложение американской администрации о встрече президентов России и США «на нейтральной территории» никакого отношения к потеплению между странами не имеет. Зато убедительно подтверждает формирование новых геополитических конфликтных зон, по сравнению с которыми уже всем приевшиеся Сирия, Украина, Венесуэла или Гонконг не имеют былого значения.

Поэтому «перлы» ряда, прости Господи, «политтехнологов» типа: «Вы будете смеяться, но это капитуляция. Американцы попробовали эскалацию, увидели, что Россия не отступает, — и струсили» (Андрей, простите за тавтологию, Перла, политтехнолог) — это не более, чем действительно вызывающее смех бессмысленное надувание щек. Белый Дом не собирается менять общую стратегию «против России, за счет России, на развалинах России». Чему доказательством является объявленное американской администрацией намерение новых санкций.

Но в любом случае существует ряд планетарных проблем, решение которых без участия России невозможно. Они, собственно, и изложены в отчете Белого дома о разговоре Байдена и Путина. В первую очередь — это «стратегическая стабильность по ряду вопросов контроля над вооружениями и возникающих проблем безопасности, основывающаяся на продлении срока действия нового Договора СНВ». Кибер-вмешательство России в американские выборы и Украина — это уже второй и третий вопрос, поднятые, похоже, для проформы. Ведь Россия не признает свое вмешательство ни в выборы, ни в Украине. Поэтому предлагать встречу на высшем уровне ради заведомо бессмысленного вербального пинг-понга — это просто не рационально. Это, скорее, «американский кнут»: напоминание о том, какие аргументы может использовать Вашингтон в случае, если Москва «взбрыкнет».

Следовательно, превыше всего — стратегия. А стратегия для США — нынче это Иран и Китай.

27 марта министры иностранных дел Ирана и Китая Джавад Зариф и Ван И подписали пакт о 25-летнем стратегическом сотрудничестве. В нем подробно говорится о 400 миллиардах долларов китайских инвестиций, которые будут сделаны в десятках областей (банковское дело, порты, телекоммуникации, железные дороги, здравоохранение, информационные технологии, etc) в обмен на регулярные и со скидкой поставки иранской нефти. И более того: в документе содержится призыв к углублению военного сотрудничества, включая совместные тренировки и учения, совместные исследования и разработку оружия, а также обмен разведданными.

То есть в случае даже начала реализации этого проекта можно с уверенностью говорить об ирано-китайском политико-экономическом альянсе.

Ирану это дает возможность прорыва санкционной изоляции, причем прорыва сразу на обильный китайский рынок. Для Китая «дружба с Тегераном», пожалуй, еще более важна. Ведь именно он выступал инициатором союза. Сам пакт был впервые предложен во время визита в Тегеран президента Китая Си Цзиньпина в январе 2016 года.

Для Китая подобного рода пакт — это формирование «прибрежной евразийской дуги», через Пакистан, Иран, Сирию и далее, в Средиземноморье. А там, глядишь, и Евросоюз проснется и начнет реализовывать всеобъемлющее соглашение о сотрудничестве в области инвестиций, о принципах которого ЕС и Китай договорились 30 декабря 2020 года. Вопреки откровенному противодействию Соединенных Штатов.

Случайно или нет, но практически сразу после подписания пакта и Тегеран, и Пекин осуществили действия, вызывавшие негодование США и их союзников. Персы начали тестирование каскада новых центрифуг, позволяющего обогащать уран до качества оружейного, а китайцы провели военную демонстрацию, имитировав боевые действия материковой авиации к западу от Тайваня и послав авианосец «Лаонин» в океан, к востоку от острова.

Американцы (и их союзники) нервно ответили на действия обоих противников. Нервно, но эффективно: взорвали завод в Натанзе, где испытывали центрифуги, и отправили на учения в Южно-Китайское море атомный авианосец «Theodore Roosevelt». Сейчас мяч на поле новоявленных союзников, но в целом трудно не признать, что в Индо-Тихоокеанском мега-регионе формируется точка открытого планетарного конфликта. Который по своему качеству и вероятным последствиям может даже «не замечать» какие-то вялые перестрелки где-то в Центральной Европе.

В создающемся на наших глазах сценарии в США меньше всего хотели бы видеть Российскую Федерацию в качестве союзников или даже симпатиков ирано-китайской «евразийской дуги». Потому что Россия — это, конечно, «экономический карлик», но, с другой стороны, и «военный гигант», распорядитель атомной «триады». А еще безотказная китайская подушка ресурсной безопасности. Причем США долго и упорно загоняли ее в эту позицию.

А сейчас, ради успеха в Индо-Тихоокеанском регионе, Вашингтону необходимо как минимум дистанцирование Москвы от любого участия в событиях на «евразийской прибрежной дуге». И именно этой необходимостью проще всего объяснить откровенно неожиданный звонок Байдена Путину.

Этим же можно объяснить и «босфорскую неожиданность». В начале апреля американские ракетные эсминцы Donald Cook и Roosevelt прошли пролив Гибралтар и вошли в акваторию Средиземного моря. Корабли направлялись в Черное море, их прибытие ожидалось 14−15 апреля. Однако уже 14 апреля турецкий телеканал NTV сообщил, что по просьбе американской стороны пропуски эсминцам через «Турецкий канал» (Босфор) были «аннулированы» и «не было сделано никаких уведомлений о возможных новых переходах». То есть в настоящий момент американских военных кораблей в Черном море нет. А ведь они являлись эффективным фактором раздражения для Кремля и фактором напряжения для Черноморского Флота России.

Это можно рассматривать как «уступку» со стороны США в перспективе возможных переговоров на высшем уровне. Но тогда неизбежно возникает вопрос: а какие еще уступки возможны, какие «пряники» предлагаются наряду с «кнутом».

И ответа возникает только три:

• «Северный поток — 2», без которого действующая власть России теряет и деньги, и лицо;
• Украина, значение которой в структуре русской государственности откровенно переоценено, но которая является сакральным символом ее истории;
• американское военное присутствие в Центральной Европе, то есть Прибалтика и Польша.

Я совершенно сознательно не упоминаю «снятие санкций». Это уже один из опорных камней «западно-демократической цивилизации» и покуситься на него не рискнет никакой американский президент: его просто «съест» двухпартийный консенсус в Конгрессе. Но три перечисленные уступки являются тактическими, которые со стороны США вполне можно допустить.

Россия в таком сценарии оказывается на распутье. Шаги навстречу США будут означать разрушение той евразийской конструкции, которую так скрупулезно последние 10 лет выстраивает Китай. Отказ от того, что американцами, без сомнения, будет представлено как попытка восстановить нормальные отношения между Россией и США, будет означать вхождение в новый этап использования технологии, которая принесла Западу такие блестящие результаты: дестабилизация государства через создание внутренних гражданских протестов и доведение их до уровня вооруженного противостояния гражданской войны. Это как минимум. Если по максимуму — это война между государствами Евразии. Например, между Ираном и Саудовской Аравией или Украиной и Россией.

С 1947 года в мировом сознании присутствуют «Часы Судного дня», как метафора глобальной катастрофы, которая «произойдет в полночь». В последнем «Бюллетене ученых-ядерщиков» (27 января 2021 года) отмечено, что «до полуночи осталось 100 секунд». И как бы встреча Байдена и Путина, буде она состоится, не заставила перевести стрелки еще на несколько секунд вперед.