Политические трансформации, происходящие ныне в украинской государственной модели, неизбежно приведут (уже приводят) к институциональным изменениям государственного аппарата. Целью этих изменений является укрепление персональной власти, что позволяет «персоне» получить дополнительные ресурсные источники. Начиная с эпохи великих греческих философов такие действия назывались «переворотами», позднее – у римлян – «узурпацией».
«Узурпация» — это не обязательно «бунт, бессмысленный и беспощадный» (хотя часто и не без того). Уже Аристотель заметил, что «государственные перевороты встречаются двоякого рода: иногда посягают на существующее государственное устройство, чтобы заменить его другим… олигархию и демократию — аристократией и политией или наоборот; иногда на существующее государственное устройство не посягают, оно остается прежним, но стремятся сами взять в свои руки правление» (Политика, V, 2). Более того, «Магистр», очевидно, «на Украину смотрел», когда заметил, что «иногда государственный переворот имеет целью произвести только частичное изменение в государственном устройстве, например, учредить или упразднить какую-нибудь должность» (V, 4).
Вбросив на растерзание медийщикам информационную кость в виде закрытия телеканалов, санкций на Виктора Медведчука и его окружение и срок патриот-убийцы Стерненко, офис президента создает уже второй механизм, позволяющий ему действовать в обход конституционных и правовых норм.
Первым стал Совет национальной безопасности и обороны Украины. История этого плода развития украинского государственного институционализма удивительна. Были периоды, когда СНБО имел значительное влияние на президентов и превращался пусть не вполне легальный, но более чем реальный орган государственной власти (как при Владимире Горбулине в эпоху Леонида Кучмы). Но чаще это был «отстойник для чиновников, которые в общем-то не нужны, но которых и просто так выгонять не хочется. Кадровый резерв с зарплатой». В феврале 2005 года, когда президент Ющенко назначил секретарем СНБО Петра Порошенко в украинских политических кулуарах шутили, что лицо у того было, как у человека, который хотел стать директором мясокомбината, а стал заведующим библиотекой — ведь Порошенко рассчитывал на премьерское кресло.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 06.03.21 Об «истоках гнева» украинского президента
- 04.03.21 Как ухмыляется «аграрная супердержава»
- 01.03.21 Фонтаны интеллекта во властных «домах» Украины
- 27.02.21 Украина в петле свободы, или Зе в Чёрном вигваме
По Конституции Украины (статья 107) СНБОУ «является координационным органом по вопросам национальной безопасности и обороны при Президенте Украины». Функции и компетенция совета ни в конституции, ни в законе «О Совете национальной безопасности и обороны Украины» 1998 года подробно не прописаны: только общие слова «предлагает», «координирует» и «контролирует». В конституции нет даже отдельного раздела, посвященного СНБОУ, статья о нем входит в 5-й раздел, «Президент Украины».
Но в этом-то и прелесть самого органа, как такового: поскольку в нем собраны высшие администраторы страны: «по должности входят премьер-министр Украины, министр обороны Украины, председатель Службы безопасности Украины, министр внутренних дел Украины, министр иностранных дел Украины», то этим «коллективным авторитетом» можно легализовать любые решения лица, СНБОУ контролирующего.
Впервые президент Зеленский использовал инструмент СНБОУ в конце прошлого года, когда подписал указ об отстранении председателя Конституционного суда Украины от должности судьи КС сроком на два месяца. Причем именно «по итогам СНБОУ». Эксперты в телестудиях — как и Венецианская комиссия — могут рвать тельняшки в обсуждениях правомочности таких действий, но результаты налицо: с января Конституционный суд не провел ни одного заседания.
Да и студий поуменьшилось. На основании решений совета Зеленский наложил санкции на оппозиционные телеканалы, лидеров оппозиции и даже недавно на 10 бывших генералов. Всё это полностью отвечает оценке переворота/узурпации, данному Аристотелем: «частичное изменение в государственном устройстве, например, учредить или упразднить какую-нибудь должность». На Украине формируется институт, имеющий право не только налагать санкции на украинских персон (что запрещено законом), но и оглашать преступниками лиц, хотя это эксклюзивная прерогатива суда.
Вторым механизмом стало принятие 23 февраля закона «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно возобновления проведения конкурсов на занятие должностей государственной службы и других вопросов государственной службы» (законопроект №4531). 19 февраля президент ветировал этот закон, принятый депутатами 16 февраля. При этом Зеленский просил парламент изъять из закона нормы об ограничении выполнения полномочий заместителями министра, если должность министра является вакантной. Новая редакция закона предоставляет «исполняющим обязанности» министров широкие полномочия. Теперь большей частью министерств могут руководить люди в статусе и. о. и их будет назначать кабинет. Офису президента больше не нужно вносить кандидатуры состава кабинета министров в Верховную раду, договариваться с фракциями, тратить деньги и т. д. Кадровые решения можно принимать кулуарно в кабинетах в офисе на улице Банковой и кабмине на улице Грушевского.
То есть этим законом парламент фактически сам лишил себя одной из основных конституционных функций: формирования кабмина, назначения и контроля за деятельностью министров. Он, конечно, не «упразднил» себя, но «упразднил» свою функцию.
Зачем это сделано? В первую очередь — из-за денег. Без внешних вливаний ЗЕкоманда управлять страной не в состоянии, о чем свидетельствует нарастание государственного долга Украины именно со второй половины 2019 года.
Но ведь не секрет, что законопроект о реформе Высшего совета правосудия и назначение Юрия Витренко на должность вице-премьер-министра и министра энергетики — сейчас это два ключевых требования МВФ, которые отделяют правительство от очередного транша. Насчет остального МВФ готов договариваться, но суды и энергетика — принципиальный для фонда вопрос.
Именно Витренко назначен претворять в жизнь требование МВФ о возобновлении рыночного ценообразования (= повышению цен) на природный газ, о продолжении реформ (= продолжению создания банка компромата) по борьбе с коррупцией. 22 декабря 2020 года назначен первым заместителем министра энергетики Украины и стал временно исполняющим обязанности министра.
Однако украинские депутаты понимают, что дальнейшее повышение цен на газ — это их политическое самоубийство. Поэтому они дважды «прокатывали» Витренко при утверждении на «полноценную» должность. С принятием нового закона эта необходимость отпадает — и. о. получил все функции министра. Пожелание МВФ выполнено.
Апеллировать к праву в данной ситуации бессмысленно. Как показывает практика, конституция и закон созданы для тех, кто не имеет сил и/или нахальства их нарушить. Владимир Зеленский считает, что он в полной мере обладает этими качествами. Поэтому следует понимать, что на Украине произошел не «частный эпизод», а наступила «новая действительность». И эта «действительность» будет полностью поддерживаться всей действующей властью (сам Бог ей велел зачистить оппозицию в условиях падающего электорального рейтинга), финансовыми донорами из «коллективного Запада» (который упрямо не замечает происходящего откровенного нарушения «демократических ценностей») и значительной частью украинского населения, прежде всего — национал-радикалов. Которые без проблем «загонят в стойло» немногочисленных протестующих. Хотя впоследствии попытаются сделать это и с самой властью.
История показывает, что узурпаторы нередко достигали успеха и даже, порой, приводили свои страны к процветанию. Но такая «новая действительность» всегда отливалась слезами определенной части населения этих стран.
Комментарии читателей (0):