Китай: продажа «трежерис» как вызов американскому доминированию

Мировое экспертное сообщество и СМИ широко обсуждают угрозу Китая распродать имеющийся у него пакет американских государственных долговых обязательств — ценных бумаг, в которых номинирована значительная часть резервов большинства стран мира. У Китая таких бумаг более, чем на 1 трлн долларов. Как следует из публикаций в англоязычной гонконгской газете South China Morning Post, ранее принадлежавшей британскому глобальному банку HSBC, в дальнейшем — австралийскому и малайзийскому миллиардерам, а теперь — китайской Alibaba Group, Китай для начала обирается распродать из триллионного пакета бумаг на общую сумму в 200 млрд долларов. Позднее эту информацию подтвердила влиятельная государственная англоязычная газета Китая Global Times.

В российские СМИ эта новость проникла со ссылкой на эксперта Российского института стратегических исследований (РИСИ) Михаила Беляева, который, в свою очередь, сослался на заявление профессора Университета экономики и финансов Шанхая Си Юньянга. Выступив со своим как бы «частным мнением», китайский ученый «предположил», что «в ситуации жесткой конфронтации с Вашингтоном Пекин вполне может начать избавляться от американских долговых бумаг (трежерис)». Как раз после этого выступления идея продажи американских «трежерей», как зовут их в обиходе российские финансисты, и получила развитие на уровне СМИ. Следовательно, профессору просто поручили «выкатить пробный шар», что он и проделал.

В связи с этим отметим, что если это произойдет, Китай пойдет путем, которым уже прошла Россия. Пакет американских долговых бумаг, составлявший в российских резервах в 2011 году около 175 млрд долларов, к настоящему времени сократился практически до нуля. Конечно, резонанс от этого шага был несравним с тем, что произойдет при китайской распродаже, ибо экономики России и США на мировых рынках практически не соприкасаются, в отличие от США и Китая — главных мировых торговых партнеров. Однако объемы продаж долгов вполне сопоставимые: избавившись от пятой доли накопленных ценных бумаг казначейства США, политические и финансовые власти КНР уменьшат свой пакет «трежерис» примерно до 800 млрд долларов. А вот куда «кривая» вынесет после этого — об этом сейчас идет спор и в Китае, и в США. Причем, если экономисты Поднебесной видят исходом такой распродажи серьезные проблемы для экономики и финансовой системы США, то их американские и, в целом, западные оппоненты призывают ситуацию не драматизировать. Только в текущем году ФРС, если отталкиваться даже от официальных данных, напечатала «зеленой бумаги» объемом более, чем на 3 трлн долларов; поэтому максимум, чем, на их взгляд, обернется выполнение китайской угрозы распродажи, это производство дополнительной наличной массы на 200 млрд, если США захотят выкупить выброшенные на рынок бумаги, а не перепродать их третьим странам. Для американского госдолга, который уже сегодня составляет 105% ВВП страны и в абсолютных параметрах, опять-таки по официальным данным, приближается к 25 трлн, ничего принципиально не изменится.

В этой схеме рассуждений, правда, имеются два «подводных камня». Первый. Ряд экспертов отмечают, что в Китае, продолжающем политику «реформ и открытости», включая интернационализацию юаня, с начала сентября начал действовать упрощенный порядок доступа нерезидентов к внутреннему рынку облигаций. Это может означать, что если Пекин предложит по своим долговым бумагам более выгодные условия, чем существуют по «трежерис», начнет кардинально меняться положение дел на мировом рынке этих финансовых продуктов. Особенно если вслед за Россией от американских ценных бумаг откажется сам Китай; тогда у мира появится альтернатива — уйти в китайские бумаги, возможно, под более высокий процент или иные преференции, сбросив американские. В среднесрочной перспективе это серьезно угрожает позициям доллара, а следом и США, которые утратят статус эксклюзивного эмитента мировой резервной валюты, а с ним и возможность закачивать в свою экономику чужие деньги. Кроме того, проблематичным станет и финансирование ежегодного бюджетного дефицита за счет частного печатного станка под названием ФРС. Второй «подводный камень» является продолжением первого. Как только зона безраздельного господства доллара начнет сужаться — а это при появлении альтернативы вложениям в «трежерис» произойдет обязательно и является лишь вопросом времени, — никаких иных способов удержать в повиновении другие страны, в том числе собственных сателлитов, кроме прямого политического принуждения, у США не останется. Однако по мере оттока мировых денег из США в Китай будет снижаться американская экономическая, а с ней и военная мощь. Без неограниченного финансирования «из воздуха» бюджет страны просто не потянет половину мировых военных расходов. Иначе говоря, покрывая продажу Китаем первых 200 млрд из триллионного пакета за счет эмиссии ФРС, Америка выигрывает тактически, в краткосрочной перспективе. Разумеется, именно это и нужно для переизбрания Дональду Трампу, а дальнейшие задачи он будет решать по мере их поступления. А эти задачи не только появятся, но и приобретут стратегический характер. Финансовые эксперты уверены, что избавление от долларовой зависимости вызовет обвал уважения к США, с которыми постепенно, шаг за шагом, просто перестанут считаться, ибо будет продемонстрировано, что выход из долларовой зоны остается безнаказанным. Как минимум это означает радикальное переформатирование мировой финансовой системы. Сегодня юань является лишь одной из пяти валют, составляющих «корзину», формирующую курс условной электронной валюты МВФ — SDR. Что будет с этой валютой при обозначенном сценарии уже завтра — предсказать не возьмется никто.

Нет уверенности, что при определенных условиях МВФ вообще останется, а не будет заменен как не подлежащий «исправлению» рудимент отжившего свое миропорядка. То же самое в полной мере относится и ко всей системе глобальных институтов, создававшихся в послевоенную эпоху под американское лидерство.

Но главное: за экономической дестабилизацией, скорее всего, последует и политическая. Мировая история знает очень мало примеров, когда упадок одних великих держав с подъемом им на смену других осуществлялся мирно. Гораздо чаще он приводил к крупным потрясениям, и яркими примерами в этой дилемме «старых и новых» лидеров служат обе мировые войны XX века. В одной из вышедших в Британии в 1909 году научных работ утверждалось, что эта страна никогда не будет воевать с Германией из-за их взаимной экономической зависимости. Автор — Норман Энджел — не учел так называемой «ловушки Фукидида», когда война остается единственным способом остановить восхождение нового лидера старым, «пока не поздно», предотвратив тем самым смену на Олимпе. Как Германия к середине прошлого столетия гарантированно опережала бы Англию, так и СССР с его динамикой развития опережал Германию. Сегодня теми же самыми характеристиками можно описать противоречия между США и Китаем. Именно поэтому, несмотря на всю остроту предвыборной борьбы в преддверие ноябрьского голосования, Джозеф Байден, пусть и нехотя, сквозь зубы, но признает логику Трампа, нацеленную на то, что Китай «нужно останавливать». Пущенные для этого в ход экономические способы хорошо известны сегодня миру под названием «торговой» или «тарифной» китайско-американской войны. Меньше упоминают о стратегическом решении, принятом еще в 2011 году демократической администрацией Барака Обамы «вернуться в Тихий океан», реализация которого сегодня набрала значительную инерцию в рамках выдвинутой Пентагоном концепции «Индо-Тихоокеанского региона». Ее содержательный смысл заключается в окружении Китая системой военных блоков, а лучше — одного крупного военного блока, подобного НАТО. Способного либо сдержать развитие Поднебесной, либо создать ей такие угрозы, которые вынужденно отвлекут внутренние ресурсы КНР на гонку вооружений для обеспечения безопасности собственной территории и питающего ее транзита.

В Пекине прекрасно понимают, что запускаемая продажа «трежерис», вкупе с весьма вероятным скорым предложением миру собственных возможностей им на замену, сочетает тактические мотивы со стратегическими. И что она чревата серьезным обострением глобальной напряженности, не только финансовой и экономической, но и геополитической, и военной. Это означает, что Китай намерен играть «в долгую» и к такой игре готов. Ну что ж, посмотрим…