Кто договорится с принцем – Путин или Трамп?

Российский вице-премьер Андрей Белоусов подтвердил то, о чём ранее говорил министр энергетики России Александр Новак, заявляя, что Москва «не хотела резкого падения цен на нефть и разрыва соглашения ОПЕК+, это была инициатива арабских партнеров». Белоусов пояснил, что «базовой идеей было сохранение соглашения еще на год» или, «по крайней мере, на квартал».

Но имеем следующие результаты. Россия с 2017 года сотрудничала с ОПЕК+, согласовано сокращала добычу нефти наравне с другими странами альянса. В марте 2020 года союз распался, так как стороны не смогли договориться о продлении договоренностей. Это событие совпало с эпидемией коронавируса, которая, как считает американский финансовый холдинг JPMorgan Chase, «вводит в рецессию мировую экономику», когда резко падает спрос на энергоресурсы. Сложившуюся ситуацию легче всего описывать с точки зрения медицины и экономики, поскольку в этих областях наработаны методики анализа, там есть за что ухватиться, чтобы выстраивать любые прогнозы. В них можно верить, можно и не верить. В качестве фактора стали давать о себе знать и предчувствия больших политических и, возможно, геополитических перемен. Сложившаяся за последние 20−30 лет мировая архитектура пришла в состояние небывалой ранее турбулентности и потрясений. Это особенно бросается в глаза, когда оцениваешь меры, которые используют разные страны в качестве кризисного реагирования. Сочетание трех факторов — ценовая или нефтяная война, пандемия и ощущение предстоящих политических перемен — создает уникальную в истории ситуацию. Так возникает вопрос: учитывали ли такой ход событий в Саудовской Аравии, когда в Вене на заседании ОПЕК+ стали играть на обострение, и что за этим стоит?

Консультанты правительства и парламента Германии из Фонда науки и политики (SWP) в специально подготовленной статье утверждают, что «плюсы и минусы стратегии низких цен в Эр-Рияде взвешивали на протяжении уже нескольких месяцев еще до пандемии коронавируса». Они связывают это со стремлением наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бен Салмана реализовать амбициозную программу Vision 2030, призванной сделать саудовскую экономику независимой от нефти, что требует гигантских инвестиций. «Кронпринц вложил в реализацию этой программы весь свой политический капитал, — подчеркивается в статье. — Салман, видимо, стал считать переход к стратегии низких цен с целью широкомасштабного увеличения саудовских долей рынка единственным оставшимся шансом вернуть себе в долгосрочном плане бюджетную свободу действий». Одновременно, как полагают немецкие эксперты, Салман намерен закрепить за Саудовской Аравией на Ближнем Востоке роль чуть ли главного игрока, начав «пробу сил с лидером России Владимиром Путиным, бросая ему стратегический вызов».

Кстати, такой сюжет, но с некоторыми важными нюансами, активно обыгрывается западными СМИ. «Ранее Саудовская Аравия надеялась сохранить позиции и доходы на нефтяном рынке посредством поощрения сотрудничества между крупными игроками, — пишет, к примеру, Bloomberg. — Теперь же саудиты полагают, что в сложившихся обстоятельствах разумнее всего поступить прямо противоположным образом: вступить в игру «кто первый струсит» с Москвой и независимой нефтяной индустрией США, рассчитывая на победу». В свою очередь британское издание Financial Times утверждает, что и «Москва тоже не прочь испытать на прочность американскую сланцевую индустрию». То есть, выходит, что на каких-то определенных направлениях Путин и Салман объективно могут действовать совместно. Что касается президента США Дональда Трампа, то он позиционирует себя стоящим над схваткой, заявляя, что вмешается в ценовую войну между Россией и Саудовской Аравией «в надлежащее время».

«Это очень губительно для России, поскольку все ее экономика завязана на этом, а у нас самые низкие цены на нефть за десятилетия, и для России это очень губительно, — говорит Трамп. — Я бы сказал, что это плохо и для Саудовской Аравии, но они ведут борьбу, борьбу по поводу цен и добычи». Конечно, это создает вариации возможностей либо определенного посредничества между Москвой и Эр-Риядом, либо игру на чьей-либо одной стороне. Кстати, Трамп уже обсуждал по телефону с Салманом и саудовским министром энергетики ситуацию на энергетическом рынке. Подробностей об этих переговорах нет. В свою очередь пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков сообщил, что Путин пока не планирует переговоров с руководством Саудовской Аравии, что также показательно. В то же время американские эксперты не исключают, что США станут предлагать России заключить сделку по нефти.

Многое в нынешней «нефтяной войне» остается за кулисами. Поэтому доводы многих западных и российских экспертов часто выглядят неубедительно. По всем внешним признакам нынешний кризис ОПЕК+ может перерасти в продолжительный конфликт. Но есть важные нюансы. Так, CNN констатирует, что «русские и саудовцы увеличили давление на США», и не исключает, что они «готовы к диалогу между собой», начиная игру в треугольнике между США, Россией и Саудовской Аравией на фоне падения уровня нефтедобычи в США, ведь ОПЕК+ косвенно играл на руку американской сланцевой отрасли. В США обратили внимание на заявление Пескова о том, что «Россия не находится в состоянии ценовой войны с какой-либо другой нефтяной страной» и что она «всегда готова к переговорам, особенно в такие драматические времена». Однако необходимо создать ситуацию и условия для того, чтобы «сохранить лицо» и выйти на диалог.

Разворота на 180 градусов со стороны Москвы и Эр-Рияда ждать не стоит, но шансы для движения навстречу друг к другу существуют, хотя председатель совета Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник рекомендует «оставаться во второй линии», но при этом «поменять налоговую систему». К тому же регуляторы американской сланцевой индустрии вступили в диалог со странами ОПЕК и стремятся добиться перемирия между Саудовской Аравией и Россией. Но пока Эр-Рияд не подтвердил присутствие своих представителей на встречах ОПЕК, запланированных на начало июня. Правда, до этого времени много воды утечет и многое изменится.

Ранее на ИА REX : Алиев вступает в битву с новой «пятой колонной»