Стресс-тест на коронавирус для российского капитализма

Их политическая система к чрезвычайной централизации не готова, она построена в этих странах на принципах согласования и компромисса, процедурах и узких границах возможностей для всех участников.

Современная рыночная экономика и созданное под неё многопартийное государство не способны действовать в жёстком централизованном режиме как одна корпорация. Любая централизация, а тем более чрезвычайная, немедленно ломает консенсус элит и создаёт условия для прихода к власти военных и связанных с ними производственников.

Первыми теряют власть финансисты и хозяева торговых сетей. Это две главные страты современного капиталистического общества. Они попадают под жёсткий контроль государства и вынуждены обслуживать клиентов при минимальной марже. Собственники сырьевых корпораций уступают контроль за бизнесом государству, и их статус обнуляется.

Владельцы компаний сотовой связи попадают под тотальный контроль силовых структур и, по сути, уступают им всю сферу массовых коммуникаций. Для владельцев СМИ заканчиваются все возможности манипулятивного бизнеса, так как они попадают в рамки цензуры и предписанных новостных стандартов.

Прекращается бизнес всяких пиарщиков, адвокатов, юрисконсультов, рекламщиков и прочих манипуляторов, также их покровители и заказчики, клиенты и партнёры остаются не у дел. Любая попытка нажиться на ажиотажном спросе трактуется как спекуляция и влечёт уголовное наказание суда или трибунала. Элиты оказываются перед лицом угрозы утраты элитного статуса, причём не временной заморозки, а утраты навсегда.

Такая ситуация для либеральных административных, медийных, коммерческих и политических элит совершенно неприемлема, так как они тесно переплетены коррупционными связями. Им легче управлять информацией таким образом, чтобы резонанс от негативных последствий чрезвычайной ситуации был смягчён и рассеян, чем создавать своими руками условия для утраты власти.

Господство над СМИ и сферой коммуникаций позволяет либеральной элите формировать искажённую картину реальности, платя жизнями граждан, но не допуская изменения принципов власти с либеральных на чрезвычайные. Потому что все допустимые границы чрезвычайности в рамках либеральных систем недостаточны для преодоления пандемии коронавируса, так как требуют времени, а времени как раз и нет.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 04.04.20   «Призрак социализма» внимательно присматривается к России
• 30.03.20   Коронавирус: битва за Москву
• 25.03.20   Коронавирус против конституционной реформы?
• 18.03.20   «Вирусные» выборы в Америке разрушают политическую систему?

Любые централизованные системы власти — это в какой-то степени социализм. Левый пролетарский или правый национальный — для либерализма не имеет значения. В любом случае это крах либеральной системы. Именно потому в Италии, Германии, Франции, США и Испании реакция на коронавирус настолько беспомощная, что люди мрут, эпидемия расползается, как лесной пожар, а власти или растеряны, или ищут способы вернуть контроль над ситуацией.

Китай просто ввёл армию в города и заставил жителей соблюдать предписанную властью дисциплину. Тотальная система распознавания лиц отслеживала все контакты заболевших, узнавая их даже в масках. Экономика проглотила спад от прерывания торговых коммуникаций, и это не вызвало ни малейшего кризиса власти. Никаких криков о нарушении прав человека и прочих либеральных стонов просто не могло возникнуть.

В результате «драконовских» действий начался спад эпидемии, и следующе волны уже встретятся с готовой системой сопротивления. Чрезвычайные действия помогли китайским учёным-вирусологам очень быстро выделить вирус, изучить его генетическую структуру, после чего они выложили эту информацию в открытый доступ. По сути, они спасли множество жизней, и власть КПК только окрепла.

Как поступили США? Они бросились перекупать германских учёных и приступили к использованию непроверенных вакцин, предупредив, что предстоит обязательная вакцинация и превратив население в подопытных кроликов фармацевтических корпораций. Трамп уже объявил, что США первыми создадут вакцину, что будет подтверждением его предвыборных лозунгов о «Великой Америке».

Цель — власть и деньги, то есть либеральные и рыночные приоритеты довлеют над гуманитарными. Не допустить приоритета конкурентов, когда завтра на рынок будут выброшены разные вакцины — задача циничная, но типично американская. Цена вопроса измеряется, как всегда, только в деньгах, а человеческие жизни — средство.

На фоне выздоравливающего Китая гибнущая Италия, заболевающая Германия, гуляющая в разгар эпидемии Франция и по привычке заливающие любую проблему деньгами США просто демонстрируют неспособность их политэкономических систем к мобилизации перед лицом реальной угрозы. Рисовать картины в духе катастроф Голливуда оказалось легче, чем решать проблемы в реальной жизни.

Россия столкнулась с коронавирусом в ситуации недостроенного капитализма и стойкой остаточной памяти населения со времён социализма на мобилизационные рефлексы. Политическая система уже не готова действовать по китайскому типу, но до степени размягчения Италии и Германии дело ещё не дошло.

В правительстве идут дискуссии о последствиях введения полного карантина в городах-миллионниках. Названы следующие риски такого сценария:

1. Финансовые. Возникает угроза срыва осуществления всех мероприятий, так как бюджет не имеет источников финансирования чрезвычайных проектов в таких масштабах. Потребуется, по сути, социалистическая ревизия бюджетного процесса — с планированием и контролем над поставками и ценами, что вызовет падение экономики и рост социальной напряжённости, и без того накалённой.

Кроме того, нет кадров, способных такую политику проводить, и нет элит, на эту политику согласных.

2. Политические. Возникает риск чрезмерного вовлечения военных в политику, и, по сути, они перехватывают управление в стране. Полиция не справится с изоляцией больших городов, и потому включение армии неизбежно. В СССР и в Китае армия надёжно контролируется верхушкой компартии, в России же такого партийного контроля нет, а президент и парламент управляют армией через сложный регламент, который придётся отложить в чрезвычайных условиях.

В любом случае будет нарушена система сдержек и противовесов, что сделает неизбежным острый конфликт элит, а в нынешней ситуации это недопустимо.

3. Технологические. Нет системы индикативного матричного и балансового планирования и оперативного управления снабжением городов в условиях карантина. Уже сейчас во многих городах покупательское поведение граждан меняется в сторону ажиотажного спроса на крупы и консервы. Всё больше в магазинах пустеющих полок и всё длиннее у касс очереди с забитыми доверху запасами явно не текущего спроса.

Что будет когда магазинные прилавки закрытых городов опустеют, как в Австралии или США? Какими будут снабжение и расчёты в ситуации карантина? Как не допустить транспортного коллапса, закрыв метро и запретив в автобусах перевозить более десяти пассажиров? Как управлять поведением граждан, отвыкших подчиняться власти и падких на слухи и провокации в интернете?

Другой экономический порядок потребует сворачивания нацпроектов, не создав никакой иной им альтернативы. Значит, неизбежен ещё более сильный спад. Кто им воспользуется в своих целях? То есть накануне голосования по изменениям в Конституции и важнейших политических выборов возникают два экономических механизма — чрезвычайный и рыночный, конфликтующие между собой и грозящие парализовать всякое управление. Откладывание голосования по поправкам в Конституцию на более поздний срок только усложнит ситуацию.

В США абсурд торжествует: в магазины пускают малыми группами, но перед входом в магазин по 10 минут люди стоят в плотной очереди. В России до такого пока не додумались.

Понятно, что для настоящего полного карантина всех — детей, студентов, родителей — их нужно собрать в контролируемые группы и полностью изолировать от внешнего мира. Как в армии или в пионерлагере. Но способно ли наше общество сейчас на такие сознательные жертвы? Даже ради спасения от угрозы опасной эпидемии?

Как поведёт себя бизнес в условиях форс-мажора? Станет ли он продолжать расчёты и выполнять обязательства или воспользуется моментом и станет жить по принципу «святых девяностых», гласящему: «Если можно не платить — платить не нужно»? Включится в социальные программы или уклонится?

Ведь уже сейчас возник дефицит масок и обычных противовирусных препаратов, типа мирамистина. Их производство совершенно недостаточно, и никто не знает, какими способами его увеличить. Премьер-министр Михаил Мишустин попросил корпорации «включить все свои ресурсы» и принять меры для бесперебойной работы предприятий.

Но при этом правительство не контролирует ЦБ, который как раз сейчас намерен поднять ключевую ставку для «таргетирования инфляции», ускорившейся после падения цен на нефть и снижения курса рубля. Так чем же можно помочь бизнесу, чтобы он выполнил просьбу Мишустина и увеличил производство в условиях внезапного дефицита? И как поведёт себя бизнес, если от ажиотажного спроса начнут исчезать крупы, яйца, растительное масло, консервы, сахар, мука и горох?

Неужели снова потребуется вмешательство президента для приведения в чувство придерживающих товар торговых сетей и помощи производителям, не имеющим резервных мощностей и запасов? Или власти на местах перейдут к распределению по талонам? А смогут ли они эту систему эффективно наладить и использовать?

Эпидемия коронавируса стала настоящим стресс-тестом для многих государств, гордившихся своими демократиями как эталоном для подражания. Оказалось, что наиболее жизнеспособны как раз те системы, которые либеральными элитами третировались как недемократические и авторитарные.

Они смогли именно благодаря авторитарным стандартам быстрее среагировать на распространение инфекции и спасти население. Ничего похожего либеральные демократии в силу своего устройства сделать не могут, а когда научатся, то перестанут быть либеральными демократиями.

Россия по типу политического устройства занимает промежуточное положение между Западом и Китаем. Для решения задач кризисного управления система Запада со всей очевидностью совершенно не подходит. Централизованные же инструменты за прошедшие тридцать лет оказались основательно подзабытыми. Усиление прямого администрирования в создавшейся ситуации выглядит совершенно естественным.

Уже многие эксперты заметили, что мир выйдет из пандемии короновируса изменившимся. Наложившись на глобальный экономический кризис и конфликт с Западом по поводу Крыма, коронавирус подверг систему управления государством в России серьёзному экзамену на прочность.

Назревшие изменения только ускорятся, в результате чего трансформация либеральных институтов в нечто более жизнеспособное изменит российскую государственность уже в самые ближайшие годы.

Ранее на сайте ИА REX : Развитие - не всегда благо