Зачем русскому быть бОльшим сербом?

Первый раз в Косово я попал очень рискованным образом — на арендованной машине с белградскими номерами меньше чем через неделю после одностороннего провозглашения «независимости» в феврале 2008 года. Вместе с другим таким же политическим туристом, как я, посмотрев разделённую Косовскую Митровицу с, пожалуй, самым большим в мире на тот момент количеством граффити-портретов Путина на стенах домов, мы отправились дальше — в албанское Косово. Разница в те годы была колоссальной (затем я еще пару раз был там) — депрессивное и мрачное сербское Косово, прошедшее все круги Ада, но до сих пор ещё каким-то чудом не сдавшееся, не исчезнувшее — и пёстрое издали, преимущественно красного кирпича, активно строящееся и отстроенное новое Косово под албанскими и американскими флагами. Собственно, флаг Косово придумали позже и, насколько мне известно, он не стал таким же популярным среди населения. Проехав по знаменитому Косову полю, где случилась печально известная Косовская битва 1389 года, в результате которой сербские земли на 500 лет попали под власть турок, завернули в Газиместан — ставку султана Мурада, в которой он был заколот сербским героем Милошем Обиличем. И сразу наткнулись на словацкий патруль КФОР, охранявший это место. Нам разрешили поснимать сам монумент (ни в коем случае не военное расположение рядом!), под конвоем провели вокруг него и сделали ручкой. Вечером мы оказались в Приштине. В общем-то милый захолустный городок с глупыми новомодными «урбанистическими элементами» и дурацкой статуей Биллу Клинтону. Цены низкие, отношение, на первый взгляд, спокойное. На обратном пути в Белград уже затемно мы случайно сбились с главной дороги и заехали в обычное село, там внимание местной «гопоты» привлекли белградские номера нашего «Фольксвагена», и мы стали целью погони. К счастью для нас, албанцы впятером передвигались на очень старом корыте, которое довольно быстро от нас отстало. Но эмоций добавило. Сербских пограничников на административной границе мы готовы были расцеловать как родных.

Тогда, десять лет назад еще можно было пересекать сербско-косовскую границу довольно спокойно, без виз и всяких досмотров. Как-то в 2009-м весь досмотр состоял в том, что наш водитель убедительно помахал из машины тремя сербскими паспортами, между которых были засунуты два российских, и нас пропустили. Потом с этим стало сложнее. На сегодняшний день, гражданин РФ может посетить Косово в двух случаях — если у него есть косовская виза (поскольку РФ не признает Косово, её можно получить в Стамбуле) или если у него есть действующая Шенгенская виза. Жизнь в трёх сербских общинах на Севере Косово (Лепосавич, Звечан и Зубин Поток) тяжела и полностью под контролем КФОР, а теперь еще и Приштины. Оставшееся там население едва ли дотягивает до 60 тысяч человек, и это в основном представители старшего поколения. Совсем скоро даже на севере Косово останется менее 50 тысяч человек. Отдельные сербские анклавы в других частях края — такие как Штрпце (9 тыс. жителей на 2015 год) на границе с Македонией в перспективе 25−30 лет рискуют полностью исчезнуть-раствориться в агрессивно наступающей албанской среде. Чтобы не быть голословным, приведу официальные цифры переписи 2005 года: община Звечан — 12 тыс. сербов, община Зубин Поток — 14 тыс. сербов, община Лепосавич — 18 тыс. сербов, сербская часть Косовской Митровицы-17 тыс. сербов. То есть ни о каких 100 тысячах сербов в Косово уже давно не приходится говорить. Тем более, мы понимаем, что за прошедшие с момента проведения последней переписи 15 лет, количество сербов только уменьшалось. Это очень горькая, но важная часть правды о сербском Косово сегодня.

Признаюсь честно, когда я впервые услышал разговоры о «разграничении» применительно к Косово, мне стало немного не по себе. Отсутствие конкретики и масса домыслов-обвинений тут же наводнило голову вопросами — кому и зачем это может быть сейчас нужно? Но по прошествии времени всё постепенно встало на свои места. Речь шла о потенциальном обмене между Белградом и Приштиной территориями — три сербские общины Севера Косово в обмен на две албанские общины Прешево и Буяновац на юге Сербии. Смелый план, у которого нашлось бы немало врагов как среди сербов, так и среди косоваров, не был реализован по причине того, что категорическим противником изменения административных границ на Балканах выступила канцлер Германии Ангела Меркель. А с тех пор, как Приштина, вопреки резолюции 1244 Совета Безопасности ООН, создала свою армию и ввела односторонние 100-процентные пошлины на все товары из Сербии и Боснии, любой диалог оказался заморожен. И только сейчас он может быть снова разморожен, если Косово полностью отменит введённые пошлины.

При этом, как и предыдущий президент Сербии Томислав Николич, нынешний президент Александр Вучич ни за что на свете не сдаст Косово. Он прекрасно понимает — после того, как любой сербский политик признает независимость Косово, он может начинать собирать чемоданы. Именно поэтому Вучич собирается провести референдум, на котором граждане Сербии выскажутся о статусе Косово. Всё остальное — от лукавого.

На сегодняшний день, уровню политической и экономической стабильности Сербии могут позавидовать многие страны ЕС. Карнавальные протесты против действующей власти широким фронтом «от ЛГБТ до попов» благополучно развалились. Рост экономики на фоне соблюдения правильного баланса во взаимоотношениях между Москвой, Вашингтоном, Пекином и Брюсселем довольно стабилен. Заметен рост уровня жизни простых сербов, что делает эту страну уже совсем не такой дешёвой для туристов (в том числе, российских), как раньше. Той Югославии, которую многие из нас застали в 90-х и «нулевых» становится всё меньше и всё больше — европейской самодостаточной активно строящейся и развивающейся новой Сербии, к которой пока что не все привыкли. Небоскрёбы в Белграде, первый раз за полвека отреставрированные мостовые в центре города, фуникулёр (должен быть построен в 2020 году) над рекой Савой с открыточными видами города на Дунай, крепость Калемегдан, Соборную церковь и пр. Такой Сербии мало кто пока видел.

Но что делать этой прекрасной новой стране со своим печальным и трагическим прошлым? Ведь нести его тяжело, а бросить — жалко? Отсюда вероятно проистекает логика тех, кто допускает уход Косово — давно случившийся, но до сих не признанный. Сегодня эти 60 тысяч сербов на Севере Косово ещё можно попытаться вернуть домой вместе с их домами и садами, церквами и погостами. Но уже завтра даже это будет сделать нечеловечески сложно. В замороженных конфликтах обычно побеждает тот, кто первым меняет правила. Сохранение статус-кво в Косово однозначно на руку албанцам (естественная демография плюс продолжающийся отток сербского населения из края), и ровным счётом ничего не даёт сербам. В то время, как спасать нужно, прежде всего, живых людей.

Один сербский политик, объясняя мне, почему Белград не может отказаться от Косово, привёл интересный пример — «это всё равно что отобрать у немцев «Песнь о Нибелунгах». Заставить народ забыть свой героический эпос. Ведь для сербов Косово связано не только с землёй и монастырями (в том числе, Печской Патриархией — официальной резиденцией Сербского Патриарха), но и со знаменитым «Косовским заветом» — декларацией выбора царём Лазарем Царствия Небеснаго вместо победы над османами. Сербские монастыри и церкви должны получить экстерриториальный статус ООН и памятников ЮНЕСКО, а эпос — он живёт в народной памяти. Ведь никто же не опасается того, что в России забудут «Повесть временных лет» или «Слово о полку Игореве» только потому, что Киев из «матери городов русских» превратился в столицу враждебного государства?

В этой связи высказываемые последнее время отдельными экспертами опасения по поводу поддержки Россией возможного «разграничения» Косово вызывает больше вопросов. Желающих быть «святее Папы Римского» хватает с избытком, как известно, при всех режимах, тем более, в нашей стране «советов». Вот и теперь предлагаемый российской власти концепт «быть большими сербами, чем сами сербы» столь же прекрасен, сколь и невыносимо далёк от реальности, в которой эта самая власть до сих пор в Конституции заменяет слово «русский» словом «государствообразующий» применительно к народу, её выбравшему. Легко защищать территориальную целостность сербского Косово, сидя на московском диване. Гораздо труднее делать это на практике, сообразуясь с динамичной жизнью. В любом случае, вряд ли найдётся человек, способный поспорить с нынешним послом России в Сербии Александром Боцан-Харченко в части понимания балканских процессов, в особенности в Косово. Ему виднее.

Олег Бондаренко, основатель проекта www.balkanist.ru, специально для ИА REGNUM