Разве в России олигархический строй?

Народ черпает свои знания из газет, а журналисты работают штампами и клише – для лучшей краткости и образности выражения при дефиците газетной площади. Именно от журналистов в оборот попал термин «олигархия», который те со времён обучения на журфаке почерпнули у Аристотеля, сказавшего, что «аристократия вырождается в олигархию». В этом случае Аристотель был первым журналистом, ибо разницы между аристократией и олигархией он никак не обосновал.

И теперь каждый в слове «олигарх» представляет всё, что угодно, однако при попытке детализировать образ сразу попадёт в затруднительное положение и уйдёт от ответа. Те, кто читал немного больше, вспомнят, что олигархия – это соединение власти и собственности в одних руках узкой группы приближённых к власти лиц. Те, кто любит копать поглубже, придут к невозможности точно отделить аристократию от олигархии, ибо и то, и другое – термины не научные, а публицистические.

Никто не сможет точно сказать, где кончается аристократия и начинается олигархия. С какого места они переходят одна в другую. Они обладают общими признаками и сочетают в себе нужные для лидерства качества: авторитет, богатство, компетентность в вопросах власти и способность к управлению. Аристократ, если понимать под этим лучших из лучших – это выдуманный образ, не существующий в реальности, ибо человек – не собака, элиты в породе не демонстрирует. А вот олигарх – это богатый и властный человек, и этот образ ясен и понятен всем.

Если искать чистоту смысла, то первыми аристократами человечества были пророки, подвижники веры и духа. Правда, богатство они понимали исключительно как духовную ценность, и материального богатства осознанно избегали. Потом появились всякие знатные люди, но лучшими их назвать уже было нельзя. Так что термины «аристократ» и «олигарх» весьма условны и размыты.

Богатство как признак олигархии тоже для описания не годится. Слово «собственность» в юридическом смысле включает в себя четыре аспекта: управление, владение, пользование и распоряжение. Если вы управляете, распоряжаетесь и пользуетесь, то владение для вас уже пустая формальность.

Ибо, по сути, вы и владеете тем, чем управляете, распоряжаетесь и пользуетесь, но в условном виде. Все советские директора подтвердят: управляли, распоряжались и пользовались госсобственностью, хотя формально не владели. На более мелком уровне – воровали там, где работали. Но в любом случае государственная по форме собственность приватизировались, что директоратом, что пролетариатом. Революция Чубайса устранила этот последний барьер.

То есть все наркомы и директора сталинской эпохи были, по сути, олигархами в немного видоизменённой форме. Никакое отсутствующее формально право владения не мешало им управлять, распоряжаться и пользоваться госсобственностью. И они использовали госсобственность для наращивания концентрации власти в своих руках.

Формирование административной правящей группы в любом обществе есть не только процесс неизбежный, но и тождественный понятию олигархизации. Ибо в этом слое немедленно начинается концентрация функций управления в верхних слоях социума и отъём этих функций у нижестоящих слоёв. Возникает власть как корпорация, её называют элитой, правящим слоем или классом, олигархией – это всё разные наименования одного явления.

Процесс концентрации власти в верхних социальных слоях есть процесс роста авторитарности, и с ним вступает в борьбу процесс демократизации. Это две диалектические стороны одной медали, как китайские Инь и Ян. Едва начинается Инь, немедленно начинается Ян. Это как езда на велосипеде – когда вы давите на одну педаль, вы одновременно отпускаете другую. Когда вы наращиваете авторитарность, немедленно падает демократия, и тотчас начинается борьба за её возвращение и ослабление авторитарности.

С этой точки зрения критерий управления главенствующий, а критерий собственности абсурден, ибо ничего не добавляет к формуле олигархии: собственность включает в себя право на управление, потому трактовка олигархии как соединения управления и собственности – это масло масляное.

Формула олигархии как соединения власти и собственности – это абсурд, противоречие в определении. Соединиться можно с внешним, вне вас лежащим, но не с внутренне присущим.

Ибо если вы управляете, вы уже отчасти осуществляете одну из функций собственности. «Государство – это я» - говорил Людовик XIV и был полностью прав. Не право наследования власти делало его властителем, а право управления (передать по наследству вы можете и домашние тапки с чернильницей, но не это делает вас управленцем).

Приватизация бюрократией государства – процесс, отмеченный ещё Карлом Марксом. И отмечал он это в процессе создания теории исторического материализма, то есть, изучая как минимум писаную историю человечества, а это период около четырёх тысяч лет. И повсюду процессы концентрации власти имеют место быть, делая закон олигархии универсальным принципом.

То есть в древнем мире собственности в капиталистическом смысле, как самовозрастающей стоимости, не было. А закон стремления власти к концентрации в узкой группе правителей был. Он воспроизводит себя в каждой корпорации, в каждом ООО, в каждой группе, где более двух человек. Это элемент лидерства, групповой психологии, где любая группа делится на вождей (лидеров) и конформистов (ведомых).

Даже у крыс так – на каждую группу из семи особей мужского пола двое будут альфа-самцами (олигархами местными), штуки 3-4 рабами, крепостными крестьянами или пролетариатом, и 1-2 независимыми бунтарями с претензией на занятие вакантного места альфа-самца.

Если же собрать семь альфа-самцов в одной команде, то после весьма кровавых разборок всех против всех, через несколько дней и у них восстановится все та же «ноосферная» комбинация – 2 альфа-самца, 3-4 раба, 1-2 бунтаря. Этология. Наука такая. И человеческое общество, при всем своем налете цивилизованности и «человеческого, слишком человеческого», ничем не отличается от любого животного стада, только пропорции другие - 5-7%, 75-80%, 15-20%.

Зачем сейчас об этом говорить? А вот зачем. Сейчас в СМИ появилось интервью с известным писателем, в прошлом ветераном КГБ, Михаилом Любимовым, где тот сказал, что, по его мнению, со сменой Путина в России останется существующий олигархический режим. И с ним все радостно и поспешно согласились, ибо ясно, что сложившаяся корпорация власти хоть и изменится, но никуда не денется и другой заменена не будет. Здесь Любимов прав и ничего нового не открыл.

Он не прав в том, что отнёс олигархию к периоду правления Путина, которому олигархия досталась как бы от Ельцина. Но и Ельцин получил олигархию от КПСС. В СССР она называлась «партноменклатура» и стала складываться сразу после октябрьского переворота.

Уже Ленин ужасался, глядя на то, что происходит с разлагавшимся на его глазах корпусом высшего партийного руководства, прошедшего тюрьмы, лагеря и ссылки. Когда отъевшийся холёный Бухарин при НЭПе кидал в массы лозунг «Обогащайтесь!», он озвучивал мечту ставшей властью правящей группы.

Ту мечту, о которой боялись говорить при Сталине, шептались при Хрущёве, ради которой устраивали многочисленные заговоры, ради которой убили Сталина и Берию. Ради той мечты, которую воплотили Ельцин и Чубайс. Когда Сталин в 1941 году в гневе бросил фразу: «Проклятая каста!» об эвакуированных в Куйбышев партийных чиновниках, не желавших отдавать детей в общие с рабочими школы – это ли не момент фиксации уже сложившейся советской олигархии?

На самом деле олигархия была всегда и всегда будет, ибо всегда будет принцип стремления к концентрации управления, и неважно, есть там момент владения или нет. Он никак не уменьшает возможностей управления, распоряжения и пользования.

Ни один царь просто физически не может править единолично, не делегируя полномочия ближайшему окружению. Ни один директор не может работать без замов и помощников. Если вас завтра сделают директором пионерлагеря, вы станете искать помощников, и искать вы их будете среди тех, кого знали давно. Разумеется, не переоценивая их надёжность, но других у вас и вовсе нет.

Почему Путин опирается на тех, кого знает лично? Потому что партийная система рекрутирования кадров показала свою порочность, начав работать по отрицательному отбору. Путин пришёл в систему власти, много столетий фактически работавшую по олигархическому принципу. Что с этой системой только ни делали, в какой только крови ни умывали – она всегда возвращается к принципу олигархии, нравится это или нет.

Надо сказать, положа руку на сердце: в России ещё далеко не самая жестокая система олигархии. Вот в США она просто беспрецедентна – вон что с Трампом вытворяют. В Британии она совершенно фашистская и людоедская. Во Франции - холодная и бесчеловечная, в Германии она вообще не имеет человеческого облика, там вместо власти бездушная машина.

В России исторически во власти сидят ловкачи и карьеристы, наивные подвижники и идеалисты, герои и железные фанатики, гении и бездари, но это всегда как минимум живые люди. «Со всеми своими почёсываниями», - как говорил о человеке Достоевский. Сравните фото Сороса и Тимченко, Рокфеллера и Ротенберга, Ротшильда и Сечина. От чьего вида у вас холод по спине пробежит?

Власть (то есть олигархия) в России всегда с человеческим лицом, каким бы простым и заурядным (депутаты из народа), грозным (каста воинов) или вороватым (каста купцов) оно порой не было. Властные лица англосаксонского и романо-германского мира – это «лики смерти».

Даже по фотографиям англо-американских чиновников и миллиардеров кажется, что это просто антропологически и биологически совершено другой тип человека. От которого мороз по коже продирает. Марсиане и инопланетяне. Наши могут как угодно раздражать, но они не вызывают холодного страха. Сорос не раздражает – от Сороса просто веет смертью. Сечин всегда мрачен, но он не пугает, а от улыбки Рокфеллера или британской королевы детям потом заснуть трудно.

Олигархия – это не то, что нужно оправдывать, но и не то, что нужно демонизировать. Как всякое явление, олигархия требует внимания общества и влияния на неё. Но так как она объективна, как закон земного тяготения, то злиться на закон глупо. Лучше просто не ходить там, где на голову падают кирпичи, не совать пальцы в розетку и всегда брать в полёт парашют. Тогда никакие объективные законы не будут приносить вреда, который могли бы принести, если бы с ними обращались неумело.

Олигархия, спички, радиация, высокое напряжение – всё это плохо лишь тогда, когда с этим неумело обращаются. В умелых руках всё это очень даже неплохо работает. Нужно просто знать как.