Расклады и итоги прошедших региональных выборов

Не успели пройти выборы, упакованные в единый день голосования, как нахлынули две волны заинтересованных комментариев. И комментаторов. Первые бросились убеждать всех в том, что «Единой России» надавали «по шарам». Другие парировали, что «надавали» только в Москве. А вот за пределами МКАД она «всех жахнула». И губернаторы-де все еэровские, и ЗАКС проиграли только один, в Хабаровске, но с этого региона с элдэпээровским губернатором и взятки гладки, ничего другого и не ожидалось. И вообще, дескать, не путайте Москву с Россией. Ибо ЕР выводы из прошлогодней кампании сделала, поэтому и получилось «на ура», на фоне «отдыха» конкурентов, которым, кроме как отдыхать, и заняться теперь больше нечем.

И то, и другое представляется весьма далеким от действительности. А что есть на самом деле?

Первое. Разумеется, «Единой России» никто, ничего и ни по чему не «надавал». Результат получен, прямо скажем, не выдающийся, но по нынешним временам вполне приемлемый. Причем дело даже не столько в губернаторах, на выборах которых, обладающих весьма существенной спецификой, все обычно зацикливаются, а в ЗАКСах. Именно они в пропорциональной части своего формирования (по партийным спискам) представляют собой социологически достоверный срез думских выборов, с которых через два года и начнется тот самый «транзит», которым так озабочено аналитическое сообщество.

Если бы не Москва, вокруг электоральных результатов в которой и идут все спекулятивные умствования, то один проигранный регион и четыре относительно проблемных из тринадцати — показатель вполне репрезентативный. И удовлетворительный, превышающий 50%. Кроме того, если брать ЗАКСы, то Москва — вообще пример не характерный. Единственный из субъектов Федерации, где региональный парламент избирался строго по мажоритарной системе. Еще в десяти по смешанной, пропорционально-мажоритарной системе, а в двух — только по пропорциональной.

Поэтому первый урок, который, казалось бы, должна из ситуации в Москве извлечь оппозиция — это требовать строго окружной мажоритарки везде. Но она этого делать не будет, ибо в оппозиции (или в той клаке, что себя так называет) имеется понимание двух вещей. Во-первых, что и в Москве все было совсем не так просто. И приписать «умному» голосованию, которого не было, несомненный успех КПРФ не получится. «Умность» оранжевых толкачей этого лозунга из так называемого «ФБК» (почти ФБР) если и присутствовала, то заключалась лишь в том, что коммунистам они не мешали.

На самом же деле, и это во-вторых, помешать вряд ли смогли бы. И очень хорошо отдают себе отчет в том, что введи по всей стране мажоритарку, в частности на выборах в Государственную думу, — все, что суждено получить оппозиции, поделят между собой КПРФ и ЛДПР, ну разве что еще Сергей Миронов что-нибудь «отщипнет». Но вот за «Яблоко» за пределами Москвы и Санкт-Петербурга предсказуемо не проголосует никто. Особенно по округам.

Второе. Что такое было «не просто» в Москве? Сопоставим три общеизвестных факта, которые получили освещение в СМИ на таком уровне, что сомнений в их известности не возникает. Один факт: итоги московских выборов с тринадцатью победами КПРФ из 45 округов; между прочим, почти 29%. При том, что все кандидаты от ЕР шифровались под «самовыдвиженцев». Это тоже, кстати, вопрос к такой практике, насколько это честно.

Понятно, что победителей не судят, а судят проигравших, но ведь кроме сиюминутных мотивов существует и перспектива, а она явно не на стороне такой «шифровки». И прокатывает она только до тех пор, пока у оппозиции нет настоящих харизматиков, которые эту тему смогут грамотно преподнести общественности. Второй факт: прозвучавшее накануне голосования выступление Владимира Путина на ВДНХ с высокой оценкой деятельности мэра Москвы. В переводе с политического «Эзопа» это означает кредит доверия, вне зависимости от итогов выборов. Показательно, что и сам Сергей Собянин на их результаты не обижался, а предложил новой гордуме поработать на интересы москвичей.

И третий факт: итоги выборов в Северной столице, предопределенные отказом от участия в них за неделю до голосования кандидата от КПРФ Владимира Бортко. Между прочим, только это снятие избавило Смольный вместе со Старой площадью от головоломки второго тура, на неизбежность которого, причем с очень неясными дальнейшими перспективами, указывала вся предвыборная социология. Иначе говоря, не снимись Бортко, вся благополучная картина по губернаторам у ЕР пошла бы насмарку в самом главном звене, на фоне которого меркнут все остальные успехи.

Некоторые СМИ уже заговорили о некоем «размене» Москвы на Питер, который на этот раз якобы был «важнее». Даже спекулируют на «отступных», называя разную «цену вопроса»: то ли объединенную левую партию, то ли известную киностудию. Представляется, что никакого размена в привычном понимании этого слова — сели, поговорили и договорились — не было. И эти представления очень далеки от того, как делается реальная политика. А что было? Безусловно, был нажим на Бортко, да он об этом и сам рассказал в качестве оправдания собственного отказа от борьбы.

Очень похоже, что ситуация в Северной столице в этот раз зашла в клинч, сопоставимый с президентскими выборами 1996 года, которые Геннадий Зюганов, как известно, выиграл, но настаивать на своей победе не стал под угрозой серьезной дестабилизации. Бортко все понял и решил не доводить дело до лобового столкновения; все-таки Питер — далеко не Иркутск, при всем уважении к этому прекрасному сибирскому городу. Вот и не стал никто «усердствовать» в Москве, а столичному градоначальнику заранее сообщили, что все в порядке; причем дали это понять широкой общественности в знаковый праздничный день. Ему просто усложнили задачу: теперь потребуется пройти тест на работе с нелояльным или не вполне лояльным депутатским корпусом. Ну, так он его пройдет, кто бы сомневался! К тому же, если нагружают тестами, то, следовательно, видят и указывают перспективу.

Третье. Откуда вся эта интрига и в какой мере она разрешилась сентябрьскими выборами? Заметим, что никто из экспертного сообщества уже не спекулирует на теме предстоящего властного транзита, а сколько было таких спекуляций в предвыборный период! Хотя и тогда было ясно, что для транзита, если о нем рассуждать, во-первых, могут быть задействованы иные сценарии, и их достаточно много, а кое-какие — Госсовет, интеграция — так уже и общеизвестны.

А во-вторых, лакмусовой бумажкой для выбора вариантов станет расклад по выборам 2021 года в Государственную думу, и именно поэтому на этих, прошедших, выборах если что по-настоящему было важно с точки зрения стратегической перспективы, так это, как уже говорилось, расклад партий в ЗАКСах. Точнее, его среднее арифметическое. А также тенденции в этом раскладе со средним арифметическим прошлогодних региональных выборов и тех, что пройдут в сентябре 2020 года. И уже ясно, что существенно прибавляет КПРФ, у которой имеется еще и «джокер в рукаве» — возможность партийного ребрендинга со сменой престарелого руководства, который эти позитивные тенденции для партии усилит, а заодно и снимет гири «толерантности» с рук и ног низового актива, где настроения куда радикальнее верхушечных.

Так откуда интрига? Очень многие приближенные к верхам эксперты, стоящие во главе системных аналитических центров, в последнее время рассуждали о перспективах премьерства. Причем справедливо делали это с прицелом на расклад после думских выборов 2021 года. Важность вопроса очевидна: вторая позиция при любом транзитном сценарии если не определяющая, то очень весомая, по крайней мере, в поле публичной политики. В связи с этим еще летние московские протесты, явно и откровенно избравшие объектом своего «интереса» мэра Собянина, показали очень грамотную режиссуру, свидетельствующую отнюдь не о кустарной драматургии. Что уже тогда бросилось в глаза и на что обратили внимание, надо отдать им должное, упомянутые системные эксперты? В отсутствие находившегося в разъездах по важнейшим международным вопросам президента второе лицо, оставшееся «на хозяйстве», практически самоустранилось. И отдав ситуацию на откуп московским властям и президентским федеральным силовикам, само отошло в сторону. Вот в этом своеобразном кастинге, который, повторимся, непосредственно связан с 2021 годом, вся и загвоздка. Если персонифицировать эту дилемму, то она звучит так: Дмитрий Медведев или Сергей Собянин? И именно этот расклад, похоже, и стал главной интригой прошедшего голосования. Если так, то необходимо признать, что ответ на этот вопрос не получен.

С одной стороны, ЕР выборы как минимум не проиграла, выступив лучше, чем в прошлом году, и опровергнув определенные ожидания. С другой, в Москве сохранена стабильность, выборы прошли без скандалов и политических последствий, а с оппозицией в Мосгордуме — это уже второй вопрос, он как-то решится «в рабочем порядке». И, скорее всего, отнюдь не на улицах.

Но что такое ничья, пусть и «боевая»? Она означает, что вопрос выбора если не «подвешен», то отложен. В каких целях — по объективным причинам сложившегося равновесия или в силу поиска новых альтернатив — гадать не будем. Есть вещи, которые аналитическим путем не вычисляются и которые просто нужно знать. Желательно, изнутри. Вот эта «ничья», на скромный взгляд автора этих строк, и есть главный итог выборов, который останется до следующих выборов, если не произойдет ничего непредвиденного и «ничейную» пока шахматную партию не сменит «китайская ничья» или «ход конем по голове». Что вряд ли: нынешняя власть, как известно, не любит резких телодвижений.

Четвертое. Возвращаясь к московским выборам, следует отметить, что КПРФ и ряд других левых партий и деятелей летом не только отмежевались от «яблочной», ФБКшной и прочей «навальной» протестной активности, заявив о приверженности государственным позициям, но и начали проводить альтернативные акции. Поэтому зачислять их мандаты в Мосгордуме в «оранжевую» обойму неправомерно. Это разные оппозиционные лагеря, и имеются серьезные основания полагать, что для системных левых «оранжевые» — намного хуже, чем ЕР.

Памятуя о тактике поэтапных союзов Компартии с будущими противниками, предложенной еще Лениным, можно предположить, что противодействие ликвидаторам и станет общей заботой власти и системной левой оппозиции. По крайней мере на определенном этапе. Потому летние протестные акции КПРФ и ряда других левых организаций и отмежевались от тусовки Навального, и в отличие от нее их организаторы не провоцировали правоохранителей на жесткие действия.

И последнее. Возвращаясь к теме импровизированного «размена», который некоторые усмотрели в противоположных исходах борьбы за мандаты Мосгордумы и кресло губернатора Северной столицы, следует сказать вот о чем. Москва — конечно, не вся Россия, но тем не менее она часть России, и далеко не последняя, хотя бы потому, что вопрос о власти, как учит история, решается в столицах. И этот выбор потом навязывается остальной стране, что в отечественной истории случалось неоднократно. Общественные настроения в столице (и столицах) на многое влияют. На нашей памяти уже было так, что Москва и Ленинград, поперек всей страны, за исключением Прибалтики, на референдуме 17 марта 1991 года проголосовали против сохранения СССР, и, к сожалению, получилось именно так, как проголосовали в столицах.

Поэтому, с одной стороны, власть можно понять в том смысле, что тандем двух столиц, настроенных оппозиционно, бросает ей вызов. И это уже вопрос к самой власти, как она так быстро утратила прежние форпосты, и к системной оппозиции, почему ее так просто удалось разобщить. С другой стороны, если КПРФ приобрела такой электоральный, а следовательно, и политический вес в Москве и Санкт-Петербурге (где ее кандидат реально претендовал на победу на губернаторских выборах), то это натуральный тренд. Причем, скорее всего, долговременный. С тенденцией к нарастанию. Поэтому промежуточный финиш сентябрьских выборов 2019 года — действительно лишь промежуточный. За ним, если власть хочет сохранить инициативу, должны последовать действия, тем более что треугольник «власть — патриотическая оппозиция — оппозиция ликвидационная» уже обозначился.

Чем ближе к думским выборам 2021 года — тем более узким становится пространство маневра власти, и тем больше она нуждается в союзниках. Поэтому шаг навстречу левопатриотическим силам, тематика которого обсуждается в современном дискурсе в виде «левого поворота», на определенном этапе может оказаться единственным способом сохранения в стране гражданского мира и согласия.

К самим левопатриотическим силам в этой связи лишь один вопрос: на что именно они готовы согласиться? Сегодня же на дворе не 2000 год, когда условия создания и разрыва пакетного соглашения в третьей Государственной думе определялись пропрезидентским «Единством», а отнюдь не коммунистами. Одно дело, если КПРФ еще раз повторит многократно исполненный маневр со сбором под себя протестных настроений и оптовой сдачей их власти. И совсем другое, если пресловутый «левый поворот» действительно состоится.