Евросоюз на перепутье

Выход Великобритании из Евросоюза автоматически ослабляет институциональные механизмы контроля Лондона над принятием решений в евроструктурах и усиливает влияние франко-германского альянса. Однако даже в этом альянсе есть очевидный лидер – Германия.

Фактически прощающаяся с должностью федерального канцлера Ангела Меркель в своём выступлении 21 ноября в Берлине обозначила видение Евросоюза в краткосрочной перспективе. По её мнению, союз должен быть сильным и усиление должно произойти за счёт дальнейшей централизации с передачей ещё больших полномочий национальных правительств наднациональному органу – Еврокомиссии.

«Национальные государства сегодня должны — я бы сказала, обязаны — быть готовы отдать свой суверенитет», — заявила Меркель на мероприятии по теме «Парламентаризм между глобализацией и национальным суверенитетом».

Меркель видит главой Еврокомиссии представителя Германии и уже обозначился конкретный претендент - Манфред Вебер из ХСС, которого продвигает ЕНП. Жан-Клод Юнкер и Ангела Меркель – «хромые утки» и Великобритания уже не в состоянии блокировать креатуру Берлина. На выходных должно быть подписано соглашение о «бракоразводном процессе» с Лондоном.

Если Испания не наложит вето из-за проблемы Гибралтара, то весной 2019 года Великобритания покинет союз. Впрочем, так заявляет Тереза Мэй, а согласно выработанному переговорщиками соглашению процесс дезинтеграции может продлиться на неопределённый срок, так как на самом деле хронологические рамки размыты и мало кто и з тех, кто комментирует договорённости между Лондоном и Брюсселем читал этот документ.

В самом Евросоюзе также нарастают противоречия, связанные именно с тем видением ЕС, которые декларирует Меркель. Набирают силу евроскептики и так называемые правые популисты. В самой Германии – это «Альтернатива для Германии», оседлавшая волну популярности резкой критикой миграционной политики, проводимой правящей коалицией и персонифицированная Меркель. Провал ХДС на местных выборах однопартийцы федерального канцлера поставили ей в вину.

Меркель пытается спорить с национальными вариациями концепции Алена де Бенуа «Европа ста флагов», заявляя: «Это национализм в чистейшем виде. Это не патриотизм. Патриотизм — это когда в интересах Германии вовлекают и других и принимают ситуации, выигрышные для всех». Слишком многие признают, что теоретические выкладки доктора Меркель не прошли проверку практикой и наглядное подтверждение тому - миграционный кризис, дестабилизировавший не только Германию, но и весь ЕС.

Проблемы Германии не могут не быть важны для всей Европы. Поэтому большой интерес вызывает активность новых правых, консерваторов и либералов, которых за очень короткое время смог сплотить экс-советник президента США Дональда Трампа, талантливый политтехнолог Стивен Бэннон. Его призыв «объединиться ради победы здравого смысла» вызвал широкий отклик по всей континентальной Европе и правые партии действительно объединились. Они согласовали предвыборную стратегию к весенним выборам в Европарламент, где ожидают получить от трети до половины депутатских мандатов.

Одновременно мелкие и крупные шантажисты в Евросоюзе третируют Еврокомиссию да и весь союз, угрожая повторением британского пути (например, Италия) или апеллируя к Вашингтону (например, Польша). В таких условиях совсем непросто планировать создание единой армии Евросоюза, противостоять США в торговой войне и отвечать на другие вызовы.

Франко-германский альянс пытается сдержать дезинтеграционные тенденции. Германского канцлера поддерживает президента Франции Эммануэль Макрон, позиции которого внутри страны также нельзя назвать очень прочными. Недавно, выступая в Бундестаге, французский лидер поддержал и централизацию ЕС, и отдельные проекты – например, создание единой армии ЕС – всё то, что отстаивает Меркель и, между прочим, декларируют политические противники германского канцлера и французского президента.

Макрон и Меркель запоздали с «перехватыванием знамён» у «Национального фронта» и «АдГ». Объективно, правящие партии не могли резко развернуться без «потери лица» - то, что могут себе позволить восточноевропейские неофеодальные тирании в постсоветских лимитрофиях не могут себе позволить зрелые демократии Старой Европы.

Сейчас ЕС сотрясает общесистемный кризис, в основе которого скепсис в отношении централизации. Слишком многие, глядя на реальное положение дел, сомневаются в правильности концептуального подхода общеевропейской стратегии. Слишком велик соблазн переждать вал ненастий в национальных квартирах, отгородиться от соседей.

При всех декларациях единства ни для кого не было секретом, что Евросоюз по факту изначально и до сих пор неоднороден. Не принято произносить вслух из-за так называемой политкорректности, но Старую Европу сравнивали с «новыми членами» («молодыми демократиями») сам факт такой стратификации указывал на два уровня евроинтеграции. Теперь внутри ЕС может добавиться таких уровней – своеобразных колец интеграции общеевропейского дерева, в центре которого – франко-германский альянс, а на внешнем контуре – «предбанник» из так называемых «восточных партнёров» и разочарованной Турции.

Относительно недавно Владимир Путин, а также Нурсултан Назарбаев и другие политики постсоветского пространства активно обсуждали концепт единой евразийской империи от Дублина до Владивостока, с которым почти полвека назад выступил Жан Тириар. За последние годы процессы дезинтеграции зашли слишком далеко и государственные лидеры уже не мечтают о журавле в небе, надеясь сохранить хотя бы то, что есть. При этом мало кто решается проговорить вслух причины дезинтеграции и назвать вслух геополитического врага общеевропейского и евразийского единства. Тириар мог себе позволить такую смелость, ибо отвечал только перед своей совестью.