Молодые польские политики хотят подвинуть старых

В Польше наступил «огуречный сезон». Обычно он сопровождается тем, что начинает замедляться политическая и партийная активность, в более расслабленном режиме работают телевизионные каналы и радиостанции, сосредотачиваясь на повторном показе уже вышедших передач и фильмов. Тем более что на страну надвигается «африканская жара», а значит, пора устремиться к воде. На пляжи Вислы высыпают варшавяне, которых не пугает даже зловещий шестиметровый питон, ползающий где-то там в кустах, которого при направленных прожекторах средств массовой информации уже почти месяц не может изловить вся королевская рать польской полиции и пожарных.

И все вроде бы спокойно, да не все. На политическом горизонте поблескивают молнии. Вскоре в Польше будет дан официальный старт выборам в органы местного самоуправления, которые ознаменуют наступление очередного избирательного цикла. Он продолжится в конце мая 2019 года выборами в Европейский парламент, кстати, по новым правилам, которыми крайне недовольны небольшие партии. А осенью правящей ныне партии «Право и Справедливость» (PiS) предстоит или во второй раз завоевать большинство в Сейме Польши, или же она его потеряет. Пока что у PiS популярность держится на высоте. И во многом это «заслуга» так называемой «объединенной оппозиции». Она до сих пор не может выработать тактику и стратегию борьбы с правящей партией, которая могла бы привлечь симпатии поляков. Так, никак не оправится от поражения на выборах 2015 года возглавлявшая с 2007 года правительство «Гражданская платформа» (РО).

Более того, входившая с ней ранее в коалицию Польская крестьянская партия (PSL) активно дает сейчас понять «Праву и Справедливости», что в будущем готова вступить в коалицию с последней, если той в 2019 году не хватит голосов. Гжегож Схетына, пришедший на смену эвакуированному в Брюссель на пост председателя Европейского совета Дональду Туску, завяз во внутренних партийных дрязгах, поскольку далеко не все в РО согласны с его лидерством и хотят возвращения прежнего председателя. Иногда даже складывается впечатление, что Схетына вступил в некий тайный союз с руководством PiS — они не пускают обратно в Польшу опасного для амбиций Схетыны пана Туска в обмен на то, что «Гражданская платформа» под руководством ее нынешнего вождя ведет вялую борьбу с «Правом и Справедливостью». Другая оппозиционная парламентская партия, «Современная» (Nowoczesna) балансирует на грани избирательного порога. А движение «Кукиз'15» (Kukiz'15), похоже, превратилось в спарринг-партнера PiS.

Но зарождаются и более медленные глубинные процессы. Определенные действия оппозиции начинают пугать ее саму. Например, зарождается понимание того, что попытки разыгрывать карту Евросоюза против правящей партии могут стать очень опасными в это время, когда идет обсуждение нового семилетнего бюджетного цикла ЕС на 2021−2027 годы. Если Брюссель решит кардинально сократить финансирование и софинансирование программ развития польских городов и деревень, это ударит по самой оппозиции, сумей она вернуться во власть в 2019 году. Да и если не сможет, все равно PiS будет на кого показывать пальцем и обвинять в снижении уровня жизни. Есть и другое. Неспособность привлечь на свою стороны широкие массы во время организации протестов в «защиту демократии» толкает некоторых оппозиционных лидеров на радикализацию акций и заявлений. Возникает феномен, известный хорошо в России, когда большинство народа объявляется недалеким, неспособным понять всю важность «либеральных ценностей».

В этой ситуации «Право и Справедливость» часто объявляют «агентами Путина», которые строят из Польши «новую Россию». Конечно, многие реформы PiS направлены на то, чтобы создать ей благоприятную среду и свести к минимуму конкуренцию. Но ответные действия оппозиции грозят подорвать сами институты польской государственности, дискредитировать их. И получается, что польская оппозиция сама здесь очень стремительно превращается в аналог непримиримой и бесплодной российской оппозиции, давно списавшей со счета поддерживающее власти большинство. Но вместе с тем появляется третья сила, которая позиционирует себя по возрастной характеристике. Это «молодые бунтовщики», 30-летние политики, мыслители, журналисты, призывающие подвинуться «стариков», чьей базой является «миф об антикоммунистическом сопротивлении», легенда о «Солидарности», из которой они черпают легитимность. А молодежь недовольна тем, что польскую политическую жизнь фактически приватизировало «поколение «Солидарности».

Интересно, что в определенной степени их взгляды перекликаются с идеями правящей партии, нацеленными на слом Третьей республики и строительстве на ее обломках Четвертой. При этом «молодые бунтовщики» хотят отказаться во внешней политике от видения, основанного на опыте еще Польской Народной Республики, иначе говоря, перестать смотреть на мир лишь как продолжение борьбы западного и восточного блока времен холодной войны. Они хотят идти вперед. Но «Право и Справедливость» опирается на фундамент Второй республики (1918−1939 годов). В части польско-российских отношений интересно в данном случае то, какой исторический задел планирует использовать молодежь. Может быть, Российской империи? Или демократической России, просуществовавшей, правда, всего несколько месяцев в 1917 году? В любом случае можно сказать одно: «огуречный сезон» в Польше в этот раз не станет порой полного расслабления для политиков. Да и все еще где-то ползает неуловимый питон.