По итогам хельсинкской встречи Владимира Путина и Дональда Трампа высказались все, кто мог, и кто не мог – тоже высказались. При всем многообразии нюансов выявлены три основных точки зрения, в которые в целом укладывается весь основной спектр мнений.
Сторонники первой из них пытаются отыскать и обосновать, кто выиграл и кто проиграл. Именно поэтому такое нездоровое внимание к мизансцене с рукопожатием российского президента и первой леди Америки. По тому, кому из участников переговоров и какие в этих гаданиях на кофейной гуще отводятся роли, легко судить о собственных пристрастиях экспертов, при том, что содержательная часть диалога лидеров остается в стороне, уступая место конкуренции «умствований».
Комментаторы из либеральных СМИ, например, считают, что под Путина прогнулся Трамп, представители оппозиционной патриотической общественности – наоборот, диаметрально противоположного мнения. И каждый находит в свое оправдание аргументы, обильно цитируя стенограмму совместной пресс-конференции лидеров. Здесь если что и интересно, то кардинальная смена настроений в обоих лагерях. Если раньше стояли за «своих», то сейчас этим «своим» явно не доверяют. И дружно подозревают их в «сдаче» друг другу. То ли не считают больше «своими», то ли просто сдали нервы, окончательно запутались в текущих раскладах и потеряли нить событий.
Второй взгляд, представленный отстраненными последователями «объективизма», сводится к тому, что переговоры завершились безрезультатно, ибо не было подписано итогового документа. Дескать, «даже с Ким Чен Ыном такой документ Трамп подписал, а с Путиным – нет». При этом как-то не задумываются о том, что совместный документ иногда подписывается для того, чтобы прикрыть разногласия и избежать обвинений в провале. А случается и наоборот: не подписывается, когда не желая выболтать лишнего, маскируют сближение и даже акцентируют разногласия, заранее зная, в каких «джунглях» приходится действовать. Именно Трамп, кстати, эту коллизию ощутил на себе по полной программе: не успев вернуться в Вашингтон, попал там под мощнейший медийный пресс.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 30.11.18 Американские вертухаи пытают российскую гражданку Бутину
- 25.08.18 Итоги встречи Патрушева и Болтона или пять часов впустую
- 01.08.18 Твердый голос российской дипломатии на Ближнем Востоке
- 30.07.18 Разговор США и Ирана перешел с дипломатического на «пацанский»
Есть и третий взгляд. Высказывающие его в количественном отношении уступают первым двум, но нахождение в меньшинстве не означает ошибочности. Скорее всего, именно здесь мы видим наиболее глубокое прочтение ситуации, которое раскрывает те противоречия, которые накопились в российско-американских отношениях, с позиций раскола ведущих мировых элит, запущенного американскими выборами 2016 года и связанного с различием тех проектов, что в них участвовали. И обозначает их как противостояние финансового капитала промышленному, а глобалистских императивов «черного миропроекта» – сохранению и укреплению национальных государств.
Не углубляясь в детали соответствующей аналитики и не повторяя высказанные в поддержку третьего взгляда тезисы, многие из которых весьма убедительны, сосредоточимся на доказательстве того, что именно эта точка зрения ближе всего к действительности. Хотя бы потому, что отсутствие конкретики после переговоров в тех случаях, когда за этим стоит провал, не предполагает ни приглашений к новой встрече, которое уже последовало со стороны американского президента, ни ярких, выдержанных в превосходных тонах, комментариев главы российского МИД.
Ну, а истерика вашингтонского истеблишмента, превзошедшая даже самые «смелые» ожидания (чего стоит хотя бы требование допросить переводчика), как и упомянутое хмыканье либералов в Москве, - косвенное подтверждение тому, что для этого имеются «железобетонные» причины. Вопит и хмыкает тот, кому наступили на мозоль, причем, и те, и другие хорошо знают, на какую именно. Тамошним прямо наступили, а «нашим» – тем, что под вопрос встало дальнейшее существование их внешней «крыши», без которой здесь и ломаного гроша никто не даст, что «успеют до канадской границы». А если и успеют, то не факт, что обратно не отдадут или непосредственно на месте не посадят за соучастие.
Какие достоверные основания имеются судить о чем-то конкретно? Очень простые. Во-первых, общий контекст, в который помещена встреча. Саммиту в Хельсинки предшествовал определенный ряд событий, которые в известной мере раскрыли логику поведения и целей лидеров России и США. Трамп поучаствовал в двух важных западных саммитах – «Большой семерки» и НАТО. И навел там и там немалого шороху. Настолько сильного, что перед встречей с ним в североатлантическом формате лидеры ЕС, наученные опытом канадского саммита G7, предпочли подписать декларацию ЕС-НАТО, документально зафиксировав свои антироссийские позиции, чтобы противостоять хозяину Белого дома вместе и не допустить раскола в своих рядах.
И это не говоря уже о беспрецедентных усилиях сорвать встречу в Хельсинки, предпринятых по обе стороны Атлантики, а также о соответствующих провокациях. Их устроили и американские власти, «подарившие» саммиту Путина и Трампа «дело Марины Бутиной», и европейские. Изощренный цинизм последних в том, что «умирать» за свои глобалистские интересы они отправили полностью зависимую от них православную Грецию, по сути, серьезно подорвав ее традиционные особые отношения с Россией.
В противовес подготовительной работе на Западе, российский лидер ограничился возможностями, которые ему предоставил футбольный чемпионат мира; ехать ни к кому было не нужно, приехали сами. И те, что оказались поумнее (Эммануэль Макрон), оказались в выигрыше, а те, что поглупее (Тереза Мэй) проиграли и на политическом поле, не только на футбольном. Когда тот же Трамп прибыл в Британию, он первым делом попенял премьер-министру на непослушание его советам и попил чай с королевой, которая ни словом не обмолвилась ему насчет этого пресловутого «вмешательства во внутренние дела». Очень многое говорит о том, что и Букингемский дворец, эмиссары которого в свое время активно работали на успех Brexit, о позиции своего правительства примерно того же мнения, что и Трамп. Недаром с этого корабля стаей побежали «крысы».
Для иллюстрации динамики отметим, что еще год назад Трамп свой визит был вынужден отменять, настолько солидарным был тамошний настрой. И хоть воды в Темзе утекло с тех пор много, в делах поменялось куда больше.
Иллюстрацией этих и других ошибок коллективного Запада в преддверие саммита в Хельсинки служит очень тонкая позиция, занятая Китаем. С одной стороны, Пекин, в отличие от европейских столиц, не стал переносить свой торговый конфликт с США на отношения с Россией «из-за встречи президентов»: «мухи отдельно, а котлеты – тоже отдельно». С другой, он максимально использовал для продвижения собственных интересов в Европе в рамках проекта «Пояса и пути» тот психоз, что охватил элиты Старого Света, и договорился с ними о совместных антиамериканских действиях.
Второе, по чему можно судить о подлинных итогах встречи, - это поведение и заявления самих участников переговоров – не взаимные комплименты, без которых никуда, но которые ни о чем не говорят, а содержательные оценки, как прямые, так и косвенные. А также утечки информации, допущенные уже с обеих сторон.
С этой точки зрения обращает внимание встреча Владимира Путина с дипломатическим корпусом. Трудно не увидеть ее увязки с прошедшими переговорами и еще труднее упустить из виду, что расстановка тем и акцентов со всей очевидностью отражала не только позицию России, но и результаты соответствующих обсуждений с американской стороной. Иначе не было бы необходимости привязывать одно к другому.
Первое: сирийская тема. «В Сирии при решающей роли России нанесен сокрушительный удар по международному терроризму, - говорит президент дипломатам. - Это позволило сохранить сирийскую государственность, создать условия для восстановления экономики и возвращения беженцев». Констатация сохранения сирийской государственности в условиях присутствия турецкого контингента на севере страны, а американского на юге, - это и есть эквивалент договоренностей с Трампом, тем более что тот перед саммитом и не скрывал, что хочет вывести своих военных, но нуждается в определенных гарантиях. По-видимому, в сохранности американских вложений в нефтяной сектор левого берега Евфрата, который контролируется поддерживаемой ими «умеренной» оппозицией.
«Ясно, что (гуманитарная помощь сирийцам) важна и для Сирии, и для региона в целом, да и для очень многих стран мира, - продолжает Путин, - поскольку это снизило бы, если бы мы активно работали на этом направлении, миграционную нагрузку на европейские страны». Что это, как не тонкий троллинг Европы? Вы, дескать, там о беженцах спорите? А вы не спорьте, вы вкладывайтесь в восстановление Сирии, не спекулируя вокруг фигуры Башара Асада. Молча вкладывайтесь, и будет вам счастье. Это ведь четкий и понятный месседж еврочиновникам ЕС и НАТО, что позиции России и США согласованы, и Европа вынуждена будет это принять, если не хочет, чтобы приток беженцев окончательно подорвал бюргерскую стабильность и благополучие.
А что Трамп? Он идет даже дальше и говорит еще конкретнее, правда, не сам, а устами госсекретаря Майка Помпео. У хозяина Белого дома была цель «взять две страны, которые шли по плохому пути (в двусторонних отношениях) и попробовать изменить этот путь». «У нас нет иллюзий относительно вызовов, которые Россия представляет для США. Но есть такие вещи, как борьба с терроризмом», - пояснил глава госдепа, добавив также, что у обеих этих стран есть ядерное оружие. «Две страны» - это, понятное дело, Россия и США. А вот на борьбе с терроризмом кто только до Трампа на Западе ни спекулировал! При этом терроризм поддерживая, его поощряя и ему покровительствуя.
Помпео лукавит. «Две страны» не в Хельсинки попробовали изменить путь, там они к этому уже были готовы и если бы не это, никакой встречи бы не состоялось. Важнейшей точкой соприкосновения интересов «двух стран» послужил Израиль, его противостояние с Ираном. С одной стороны, неоднократные поездки в Москву Биньямина Нетаньяху позволили ему заручиться с российской стороны определенными гарантиями по сохранению стасус-кво 1974 года на Голанских высотах, оккупированных Тель-Авивом в шестидневную войну 1967 года и играющих важную роль в системе безопасности еврейского государства.
Все эксцессы в Сирии, связанные с израильским ударами по правительственным военным объектам, объясняются иранским на них присутствием. Израиль считает его угрозой и стремится от него избавиться. В отличие от Барака Обамы, администрация Трампа всерьез принимает эти опасения и использует термин «терроризм» применительно к проиранской «Хезболле» для сдерживания Тегерана. Поэтому признание Белым домом встречи в Хельсинки «успехом» говорит о том, что цель, о которой заявил Помпео, достигнута. Собственно, Иран и сам уже заявлял о готовности уйти из Сирии, обставляя это требованиям вывода остальных сил, прежде всего, США. И видимо, гарантии американского ухода получены именно в обмен на российские гарантии Израилю – возвращаемся к тезису Путина о «сохранении сирийской государственности».
С другой стороны, вполне объяснима и критика российским президентом американской позиции по Ирану, в частности, за выход из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по ядерной программе. За сутки до его выступления перед дипломатами характерное заявление сделал Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Иране Леван Джагарян. По его словам, «иногда действительно возникают коллизии, и мы, естественно, обеспокоены возможностью военной конфронтации между иранскими и израильскими силами в Сирии». Но Россия делает «все возможное, чтобы не допустить разрастания конфликта».
О том, что сразу после Хельсинки, в случае отсутствия результатов, США и Израиль были готовы к антииранской эскалации, не раз упоминали в том числе и западные СМИ. Но теперь понятно, что эскалации, скорее всего, не будет. Россию в этом вопросе продавить не удалось? Или просто нашли развязку, взаимно учитывающую интересы друг друга? Разумеется, второе, тут двух мнений быть не может.
Поэтому вряд ли случайно именно в этот момент в Израиле принимается закон о том, что страна является «государством еврейского народа». То есть пока существует Израиль, у еврейского народа не может быть другого государства, и это если не ставит крест, то очень серьезно осложняет перспективы авантюры, ради которой во многом затевался украинский переворот 2014 года. Речь идет о проекте так называемого «Небесного Иерусалима» с созданием «параллельного Израиля» на юге Украины, на территориях, относящихся к Новороссии. Разве цепочка этих зависимостей – от Сирии к Ирану и от него к Израилю и Украине – не является результатом переговоров в Хельсинки? А перекладывание Трампом ответственности за Крым с Путина на Обаму – это не о том же? И судя по тому, что происходит, разве здесь не достигнуты определенные договоренности, о которых напрямую нам никто не расскажет?
Впрочем, при определенных обстоятельствах могут и рассказать. «Украинская» тематика хельсинкских обсуждений в выступлении Путина перед дипломатами прозвучала более чем ярко. «Серьезные риски обострения ситуации сохраняются на юго-востоке Украины. Причины, по сути, те же: несоблюдение сегодняшними украинскими властями взятых на себя обязательств, отказ от мирного разрешения конфликта. Раз за разом демонстрируется откровенное пренебрежение договоренностями, нежелание вести диалог со своими гражданами, все сценарии рассчитываются по силовому пути».
А теперь совместим две новости из Киева, навеянные встречей в Хельсинки. «МИД (Украины) направило в Вашингтон официальный запрос с просьбой официально подтвердить или опровергнуть факт обсуждения “новых инициатив по урегулированию ситуации на Донбассе” во время встречи американского и российского президента в Хельсинки». Это – 18 июля, через сутки после встречи Трампа и Путина. А вот на следующий день, 19 июля: «Замглавы МВД Украины Вадим Троян приказал пограничникам готовиться к “возвращению” Донбасса под контроль Киева».
Правая рука не знает, что делает левая? Просто истерика? Или осознание, что «окно возможностей» дальнейшего лавирования закрывается – США и Израиль утратили интерес, Европа в контрах с Вашингтоном, и ей не до Украины, а потому – сейчас или никогда? Но тогда попытка «хорватского сценария» ВСУ против Донбасса – это вопрос считанных недель, а то и дней, с учетом приближения осенней распутицы и президентских выборов. Пока никто не опомнился. Однако о том, что произойдет в этом случае на Украине, и с каким «кризисом государственности» столкнется Киев, Владимир Путин предупреждал еще в начале июня на «Прямой линии».
И неужели вот эта бурная реакция со стороны «обманутого в лучших чувствах» Петра Порошенко не свидетельствует о том, что у переговоров в Хельсинки был результат? Не успела завершиться работа над статьей, как автор получил новое подтверждение этого вывода – утечку от Путина в закрытой части выступления перед послами о том, что Трампу был предложен сценарий с новым референдумом в Донбассе. И что он обещал эту тему «обдумать». Чем это «пахнет» Киеву? Не будем понапрасну тратить время – и без того предельно ясно.
В выступлении Путина перед дипломатами прозвучала и северокорейская проблематика. «Решение, основанное на коллективных усилиях и диалоге, Россия всегда предлагала и для Корейского полуострова, разработала вместе с КНР план поэтапной нормализации ситуации. Хорошо, что заложенные в нем идеи нашли применение, что стороны сели за стол переговоров, проявили взаимное уважение, отказались от действий, способных привести к непоправимым последствиям. Рассчитываем, что позитивные тенденции, наметившиеся, в том числе, благодаря вкладу президента Дональда Трампа, получат дальнейшее развитие».
Очень тонкий ход. Понимая, что главные игроки в Корейском урегулировании – это Китай и США, и отдавая отчет в том, что Трамп, сошедшийся с КНР в клинче торговой войны, обсуждает эту тему с прицелом на запуск между Москвой и Пекином «черного кота», российский президент, выражаясь бильярдным языком, «отыгрался». И дал высокую оценку обеим сторонам, особо подчеркнув, что основу работы составил именно российско-китайский план. Ничуть не хуже получилось, чем и китайцы разыграли американо-европейские противоречия, обойдя при этом все «острые» углы и не затронув интересов нашей страны.
И последний штрих, на который обратили внимание многие эксперты, и который полностью укладывается в выводы нашего анализа, - это существенная коррекция в дипломатической речи Владимира Путина наших внешнеполитических приоритетов. «На этом фоне (роста протекционизма) внешняя политика России, напротив, должна стать более экономически ориентированной и более рациональной. Особое значение имеет формирование пространства добрососедства, благополучия, безопасности и стабильности по всему периметру наших государственных границ».
Когда о таких вещах говорят в условиях холодной войны, то надо четко понимать, что тем самым дают понять, что в этой войне наметился перелом, и поскольку ситуация скоро переменится, не следует от нее отставать. Тем более в преломлении геополитических раскладов в Евразии, где – в этот раз Путин дал понять очень четко – ЕАЭС и большое евроазиатское партнерство не столько дополняют «Пояс и путь», но скорее его уравновешивают, выстраивая параллельный лимитроф, сохраняющий континентальный баланс. Причем, такой, который сгодится как для реализации приоритетов сотрудничества, так, если что, и в противодействии гипотетическим всплескам противоречий и даже конфронтации. Проект, ориентированный не на ближнюю, а скорее на среднюю и дальнюю перспективу.
Конечно, эти рассуждения сделаны, как говорится, по горячим следам и опираются на то, что имеется в российских и мировых СМИ. Имеется, как видим, не так много, как хотелось бы, но и немало. Вполне достаточно для первых «пристрелочных» выводов, которые в дальнейшем, разумеется, должны корректироваться и в тактическом плане, в зависимости от того, «как оно пойдет», и в стратегическом, «как оно задумано», и даже в концептуальном – к какому «новому» миропорядку ведет и приведет. Ну и разумеется, трудно не согласиться с теми наиболее фундаментальными экспертами, которые примерно такой исход Хельсинки и предсказывали.
Наибольший простор не только политического, но и исторического творчества России сулит именно концептуальный выбор будущего пазла. И с наибольшими вызовами и препятствиями на этом пути, как и всегда в последние десятилетия, мы можем столкнуться (и уже сталкиваемся) в сфере отнюдь не внешней, а внутренней политики, напрямую вытекающей из проектной деятельности (или бездействия) элит. Впрочем, перед Трампом этот вопрос поставлен еще острее, чем перед Путиным. Но это уже несколько другая тема.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):