Историческое время потому таковое, что историки хоть как-то описали события, придали своим трудам наукообразие и предложили их человечеству для усвоения. Некоторые, особо продвинутые, на этой основе даже самонадеянно занялись будущим. Засим имеем то, что имеем, даже если со многим не согласны, равным образом как в прошлом и настоящем, так и в будущем.
Вот разгорелся спор вокруг картины Репина «Иван Грозный» на тему: вызывает ли она негативные реакции? Походу выяснилось, что никто точно не знает, убивал ли Царь всея Руси своего сына, ибо давно это было и быльём поросло.
Впрочем, историков понять можно: сложно описать и доказать то, чего уже давно нет, а артефакты имею свойство со временем тускнеть, но ещё сложнее спрогнозировать то, чего ещё нет, а только зарождается, а также дать верное название тому, что в полный рост проявится лишь в будущем. Иногда в далёком будущем.
К примеру, слово «перестройка», ставшее символом развала страны, родилось лишь в 80-х, но как явление проявлялось в России не единожды на протяжении веков. Сюда, хоть и с натяжкой, можно вписать даже княжескую междоусобицу, а уж смутное время конца 16-го — начала 17-го веков и вовсе без всяких натяжек. Туда же легко попадает период, закончившийся февралём 1917-го. Собственно, даже 30-е годы перед Второй Мировой Войной есть не что иное, как перестройка всего государства, чуть было не закончившаяся «величайшей катастрофой 20-го века», правда получившей отсрочку на 50 лет и по другому поводу. Таковы исторические уроки перестроек, усвоением которых, более никогда не расслабляясь, мы и должны сейчас усиленно заниматься, вопреки призывам пацифистов всех мастей и несгибаемых борцов за всё хорошее и светлое.
Или вот, например, ещё одно явление, для нас в данном контексте наиболее интересное и получившее название лишь в 20-м веке: «глобализация». Вопреки многим теоретикам и практикам (от истории и не только), осмысляющим современный мир, я считаю, что глобализация есть центральная ось цивилизационной парадигмы, последовательно реализовывающаяся вот уже как лет 500.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
В общих чертах, суть процесса, его зарождение, развитие, апогей и затухание выглядят, на мой взгляд, примерно так.
В историческое время до 15-16 веков человеческая цивилизация мучительно искала парадигму развития, испробовав почти всё: демократию и тирании, языческое многобожие и монотеизм, законы писаные и неписаные (понятия), права человека и общества, невероятные взлеты и падения имперских амбиций, и такие же невероятные взлеты и падения человеческого духа. Да много чего ещё, включая верность и предательство, красоту и уродливость, добро и зло, наконец. Вот с таким пёстрым багажом люди и добрались до средневековья, когда, не удовлетворившись достигнутым, породили во всех смыслах революционное Возрождение, движущими силами которого стали:
- революция в искусстве в лице, прежде всего, Караваджо и его учеников и последователей, сорвавшая покровы как с таинства библейских сцен, так и с окружающей жизни, и обнажив то, о чём не принято было говорить;
- модернизация христианства Мартином Лютером посредством Реформации, породившей протестантизм, изначально поставивший личное благо выше общественного;
- фабричное производство, заменяющее индивидуальный труд и мастерство безликими машинами, потребовавшими коренных преобразований в производственно-общественных отношениях;
- рыночная теория Адама Смита, постепенно и поэтапно отлучающая государство от непосредственного управления экономическими процессами.
Нетрудно заметить, что всё перечисленное случилось практически одномоментно в течение одного века, что, на мой взгляд, как раз и свидетельствует о зарождении новой объективной реальности под современным названием «глобализация», как символ устранения культурно-этнических идентичностей, а также экономического и политического переподчинения некоему безликому наднациональному центру. Апогеем глобализации как раз и стала уже настоящая «величайшая катастрофа 20-го века», взявшая курс на последующее расчленение России, над которой по сей день никогда не заходит Солнце. И вот тут начинается самое интересное: то самое, упомянутое мной, затухание, последовавшее за апогеем.
Коротко процесс выглядит так.
Столкнувшись к концу 20-го века с тщательно подготовленной к расчленению Россией, парадигма глобализации затрещала по швам, ибо именно наша страна поставила во главу угла возрождение национальной идентичности, как раз и подлежащей повсеместному демонтажу. Более того, встав на рельсы прерывания глобализации, Россия умудрилась захватить в свою орбиту даже те страны, которые внешне совсем не являются не только нашими союзниками, но даже и вовсе позиционируют себя в качестве врагов русского мира.
К примеру, возьмём пару крайностей: если США — это вроде бы не открытый враг, то Украина иначе как врага России себя не позиционирует, даже не понимая, что уже лет 100 льёт воду на нашу же мельницу. То есть, и США, и Украина в настоящий момент крайне озабочены национальной идентичностью, хотя и разными способами: одни отгораживаются от мира лозунгом «Америка прежде всего», другие рвутся наружу, требуя признания украинства в качестве отдельного этноса. Все остальные значимые игроки также крепко призадумались и стоят на пороге пересмотра своего участия в глобализации, в результате которой Запад, породивший транснациональные (они же наднациональные) корпорации, погряз в долгах, а весь остальной мир оказался придатком западных экономик.
Отвлечёмся ненадолго на Украину, ибо это наиболее яркий современный пример поиска национальной идентичности, отстаиваемой даже силой оружия. К тому же — они ближайшие наши соседи, хоть и не братья.
В поиске национальной идентичности народы проходили разный, зачастую драматический, путь. Так или иначе, но к 20-му веку почти все значимые и незначимые (с точки зрения количества представителей) нации, народы и народности были подсчитаны, описаны и вошли в научные исследования. Украинцев, как отдельной нации, там не было от слова вообще.
Первые серьёзные попытки (если не фантазировать и не притягивать за уши псевдоисторические фейки) отделить украинцев от русских, относятся к 1906 году, когда некто Николай Грушевский выделил окраинное население Российской империи в отдельный народ («Очерк истории украинского народа»). Далее, вплоть до настоящего времени, мы всё знаем. Или почти всё.
Что знаем точно: сначала украинство получило полусамостоятельный статус в рамках СССР, а четверть века назад и обрело долгожданную государственность, как формальную — с наличием гимна, флага и герба, так и фактическую — очерченную границами на картах мира и признанием в этом качестве в ООН.
Казалось бы, дело в шляпе: что ещё нужно для полного счастья и процветания? И вот здесь выясняется — чтобы государство состоялось в рамках очерченных границ, необходимо и достаточно выполнение хотя бы одного из двух условий: во-первых, наличие, как минимум, вековых традиций государственности, способной себя защитить, во-вторых, опора на серьёзного союзника, опекающего твоё существование в качестве государства.
Впрочем, всегда лучше, если соблюдаются оба условия, тогда можно спать более-менее спокойно. Однако есть нюанс: при ближайшем рассмотрении в современном мире подавляющее число стран существуют в качестве формально независимых государств, имеющих атрибуты (гимн, герб, флаг и голос в ООН) лишь потому, что у них есть влиятельные опекуны. Некоторым даже не нужна армия ни в каком виде.
Без соблюдения этого условия (наличие сильных опекунов) существуют лишь крупные мировые державы, коих можно перечесть по пальцам. В этом смысле мир мало изменился со времён начала 20-го века, когда в нём насчитывалось всего 80 с хвостиком государств, а все остальные были, в той или иной степени, полностью зависимыми. Если внешне ситуация и изменилась, то лишь формально. Глобализация, с одной стороны, политически раздробила мир на национальные части с образованием 200-сот с лишним стран, с другой стороны, завязала всех в один экономический узел без особых прав на свободу действий.
Впрочем, реально независимых суверенных государств не осталось, есть лишь подавляющее большинство полностью зависимых и несколько стремящихся к независимости. Среди последних — Китай, Россия и недавний флагман глобализации США. Остальные, за редким исключением, и не в обиду будет сказано, вовсе не в счёт. По крайней мере, до тех пор, пока сворачивание проекта глобализации не приобретёт необратимый характер. Сворачивание именно в политической его части, позволяющей, в частности, иметь сегодня стабильно растущее и зависимое большинство в ООН и имеющей конечной целью создание мирового правительства.
Механизм прост: фрагментированным зависимым миром проще управлять, заставляя голосовать и принимать решения вопреки своим национальным интересам. Правда, на беду глобализаторам, в ООН есть Совет Безопасности, где у пяти членов есть право вето, что и стало причиной нарастающего количества предложений о реформировании ООН.
То есть, надо чётко понимать, что два внешне противоречивых процесса: фрагментация карты мира и сведение его к политически единому мировому правительству есть звенья одной цепи — объединение через разделение. Примеров тому множество. Последние — это перечень стран от Югославии до Ливии и далее по списку. Вплоть до упомянутой выше Украины, сначала отделённой от России, затем, через обретение государственности, встройка в пазл Евросоюза, где уже в 21 веке экспериментально моделируются принципы мирового правительства на отдельно взятой территории.
Модель сия проста до очевидности: лишить все страны производственного потенциала, поручив производить лишь то, что позволено, да и то исключительно по жёстким квотам. Именно этот принцип заложен и в глобальной модели, где подлежит квотированию всё и в каждом уголке мира, а над всем возвышается безликое мировое правительство. Такое же безликое, как и чиновники в Брюсселе, из которых в памяти всплывает только Жан Клод Юнкер по причине того, что его имя периодически пересекается с Газпромом, а также ввиду наличия хоть какой-то минимальной харизмы.
В общем, глобализация до последнего времени, громко чавкая, пожирала территорию за территорией, однако что-то пошло не так, и сейчас мы являемся свидетелями достаточно драматичных и крайне противоречивых событий. С одной стороны, флагман Запада — США решительно сворачивает свою глобальную миссию, трансатлантические связи разрушаются, в ЕС нарастают споры и противоречия в отношениях с заокеанским союзником, Россия наращивает свой потенциал, не позволяя диктовать себе условия, и постепенно разворачивается на Восток, уводя от Запада гигантские рынки.
Всё это есть очевидные признаки агонии существующей парадигмы, закат которой происходит на наших глазах. Контролировать процесс — пожалуй, наиважнейшая задача и в такой же степени невыполнимая. Ибо слишком сложная построена конструкция, охватить которую целиком и полностью вряд ли способен человеческий интеллект, даже коллективный и даже до зубов вооружённый компьютерными мощностями, заточенными, кстати, на ту же глобализацию путём жёсткой встройки в глобальную сеть.
Пожалуй, единственный путь самосохранения, который приходит на ум — железный занавес, причём добровольный и, в некоторой степени, немедленный. Пока ещё не поздно.
P.S. Меньше всего мне нравится последний абзац, однако ничего другого на ум, как ни старался, так и не пришло. Может кто подскажет? Я, конечно, понимаю, что сдюжим, но как-то уж слишком пессимистично вышло: закат, агония, занавес...
Комментарии читателей (0):