«Программа реновации оказалась нежданным элементом социализма в условиях дикого капитализма»

Начальство считает, что в истории про реновацию пора ставить точку. Коллеги подводят удовлетворенно итоги – столько-то домов "спасли", а столько-то наоборот, удалось внести в списки. Последние на вход закрыты. И протесты вроде как заглохи.

Я не уверен, что реновационный протест "всё", отнюдь. Просто он больше уже не будет темой для объединения разнородных протестных столичных групп и массовых митингов, хотя организаторы протеста будут еще как минимум раз пытаться провести общегородской протестный митинг с базовой темой реновации. Вероятнее всего протест расколется на отдельные случаи по отдельным домам.

Хотя я за реновацию и против хрущевок, лично я не доволен столь ранним подведением «итогов» «нулевого этапа» программы (пусть этот пост выглядит таким же), так и тем, что программа уже «закрыта». Наоборот, я бы оставил программу открытой для включения в нее других жилых объектов – и сделал бы принципы включения в нее (голосование 2/3 жителей + переговоры с властями + договор с застройщиком) постоянно работающими – вместо всех планирующихся программ по расселению ветхого и аварийного жилья.

Таким образом, под давлением так называемого гражданского общества, начальство пошло на ряд уступок, которые не делают программу ни приятной для самих столичных властей, ни выгодной для стройкомплекса. Программа остается проблемной для ее исполнителей. Жильцы же по большей части остаются в выигрыше.

Но вот о чем практически никто не пишет: в результате «политического процесса» (протесты, Дума, трансформация программы в мэрии) жильцы оказались перед выбором, в какой из программ реновации участвовать?

Поясню.

Одна из главных развилок, перед которой оказались инициаторы реновации - это различие между равнозначной заменой жилья и равноценной. Казалось бы, разница всего в три буквы и внешне слова похожи, но различие – радикально.

В первом, равнозначном, случае речь идет о предоставлении жилья не меньшей жилой площади с не меньшим числом комнат и обязательно большей общей площадью (на самом деле это не равнозначное жилье – дельта в пользу жильца).

Во втором случае речь идет о предоставлении жильцам равноценного жилья – то есть вне зависимости от района, метража – московские власти обязуются выкупать жилье по его рыночной стоимости или переселять жильца в аналогичную по стоимости квартиру по результатам договоренности с жильцом. Проблема, конечно, кто и как будет определять рыночную стоимость жилья, но главное – принцип. После того, как этот вариант расселения пятиэтажек оказался прописан в законе, де-факто мы получили две программы расселения – условно социалистическую и условно рыночную.

Первая программа, «равнозначная», на которой настаивали изначально городские власти, выполнена в типично советской логике расселения, где агентом заботы о жилье выступают власти, но они же сохраняют за собой массу преимуществ – в обмен на своеобразные удобства для жильца, как то сохранение района, сокращение бюрократии на оформление и приватизацию, ремонт, помощь в переезде и т.п. Все это прописано черным по белому в законе.

Вторая программа, «равноценная», исходит из рыночного понимания принципов расселения, где власть не берет на себя лишних обязательств, зато предоставляет жильцу деньги и свободу.

Очевидно, первый вариант расселения пятиэтажек начальству нравился больше – вследствие сокращения издержек в административной логистике, а также представлений о состоянии рынка жилья в столице. Но оказалось, что население в весьма существенной части уже переориентировалось на рыночный тип собственника жилья и люди не согласны – этот момент был принципиален для большинства протестовавших против реновации – делиться своей свободой в принятии решений о месте жительства.

Что меня с самого начала разговоров о реновации поразило: вообще-то у нас давно уже не СССР, Чубайс хвастался, что всех сделал собственниками (у кого, конечно, были квартиры), так что я вообще не понимал специфику того языка, на котором граждане и власть обсуждали реновацию. Как будто никакого рынка вообще нет, как будто на власти ответственность за обеспечение граждан жильем. Грубо говоря, программа реновации оказалась нежданным элементом социализма в условиях дикого капитализма – это вызвало шок у тех, кто всерьез полагал, что решение жилищного вопроса – дело их кошелька. Оказывается, нет. Власть и ее реновационные программы в мире, где капитал преобладает над социальными гарантиями (преимущественно англо-саксонский мир, Лондон, Нью-Йорк), оказываются на стороне "объективных факторов" формирования цены на жилье и его предоставления – наряду с возрастом и износом жилья, трансформацией района, климатическими факторами. И жителям сносимых черных районов остается обычно лишь только молиться – посмотрите, как в Чикаго сносят целые кварталы жилья, выбрасывая людей на улицу, в первом сезоне сериала «Босс».

Опыт Москвы оказался нетипичен: городские власти пошли на выкуп квартир или даже замену ее на равноценную – то есть готовы сыграть с жителями и по рыночным правилам. И одновременно они предлагают выбор – согласиться на переезд на условиях мэрии.

И тот и другой варианты – мягко говоря не дешевые, прежде всего для муниципального бюджета.

Ну, что ж, Москва город богатый. А у богатых свои причуды.

Вячеслав Данилов – исполнительный директор в Центр политического анализа