В Татарстане частную собственность можно изымать без суда и следствия

Автором девиза «Да погибнет мир, но торжествует юстиция (Pereat mundus et fiat justicia)», как уже говорилось, является император Фердинанд I. Этот девиз нередко используется как насмешка над теми, для кого буква закона важнее справедливости.

С моей точки зрения, современной России в большей степени соответствует девиз: «Пусть рушится юстиция, но торжествует мир беззакония». К такому выводу автора этих строк — специального корреспондента REX приводит практика журналистских расследований и, в частности, по делу Рамиля Такаева...

А теперь вот какой вопрос: «Действует ли на территории Республики Татарстан Основной закон РФ». Правильный, с точки зрения республиканской юстиции, ответ мне стал ясен, когда председатель Судебной коллегии Верховного суда Республики Татарстан(СК ВС РТ) Радик Гилманов огласил резулятивную часть определения, которое возглавляемая им Коллегия приняла, рассмотрев жалобу Такаева на решениеВахитовского районного суда Казани.

Заявитель этой жалобы привел только один довод: в нарушение ст. 67 ГПК РФ суд не дал оценки аргументу истца о том, что его имущество было изъято во внесудебном порядке, а это нарушило п. 3 ст. 35 Конституции РФ, согласно которой, «никто (в России. - Е. А.) не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения».

В соответствии с упомянутой нормой ГПК РФ федеральный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими. Как это делают региональные суд — я не знаю...

А еще я не знаю, насколько авторитетен для г-на Гилманова председатель КС РФ Валерий Зорькин, который, напомню, заметил, что судьи должны руководствоваться российской Конституцией, ведь это обусловливается ч. 1 ст. 15 Основного российского закона, оценивая ситуацию исходя из своего «внутреннего убеждения профессионального юриста». Но как это опять таки следует из практики, на территории государства по имени «Республика Татарстан» Основной Закон государства российскогоне действует. А это уже проблема политическая.

В своей жалобе Такаев сослался на мнение судьи ЕСПЧ Боштяна Зупанчича, смысл судебной власти усматривающего не в логике силы, но в силе логики, которая, как он считает, должна находить свое выражение в обоснованности судебных решений.

А с обоснованностью законного, с формальной точки зрения, решения судьи Вахитовского суда Ильи Сычева дело обстоит неважно. Еще хуже у него с законностью, поскольку судья Сычев не дал никакой оценки доводу Такаева о том, что имущество у него было изъято во внесудебном порядке.

Ничуть не лучше с законностью у СК ВС РТ: она отказалась удовлетворить, казалось бы, вполне законную и обоснованную жалобу Такаева. Уж не потому ли она так поступила, что Республика Татарстан (РТ), будучи «демократическим правовым государством, объединенным с Российской Федерацией», живет по собственной Конституции? Которая вовсе не запрещает изымать имущество во внесудебном порядке...

Принимая решение по жалобе Такаева, СК ВС РТ, надо полагать, исходила изприоритета Конституции РТ. Последняя, имея высшую юридическую силу в правовой системе регионального «правового государства» применяется на всей его территории (ст. 24).

А теперь коротко об обстоятельствах дела Такаева, который некоему частному лицу задолжал около четырех миллионов рублей. Имея более чем приличное состояние, Такаев, казалось бы, легко мог с рассчитаться с кредитором, продав часть нажитогоимущества: оно на тот момент состояло из четырех коттеджей и одного земельногоучастка.

Но в том-то и заключалась проблема Такаева, что судебный пристав-исполнитель ЛейсанНигаметзянова (в дальнейшем для краткости «СПИ»), как считает сам Такаев, задумала мошенническую операцию. Реализуя эту операцию, она не дала Такаеву возможности произвольно распорядиться своим имуществом. И, возбудив в отношении Такаева исполнительное производство, сначала наложила арест на все его имущество, а затем это имущество незаконно отправила на торги...

В своем иске Такаев сослался на постановление о прекращении производства по уголовному делу в отношении СПИ от 29 декабря 2014 года, принятое заместителем руководителя СО по Советскому району Казани СУ СК РФ по РТ. Этим постановлением был установлено, что СПИ не уведомила организаторов торгов об определенииСоветского районного суда города Казани от 4 мая 2006 года, которым исполнительное производство в отношении Такаева было приостановлено. Но не потому ли и не уведомила, что это входило в ее мошеннический план?

Судя по тому, что в отношении СПИ уголовное производство все-таки было возбуждено, имущество Такаева было продано незаконно. Однако судом сей факт установлен почему-то не был. А уголовное преследование СПИ было прекращено вовсе не потому, что она оказалась белой и пушистой. Это преследование было прекращено в виду истечения срока давности привлечения СПИ к ответственности за совершенное преступление (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ). Что никак не могло послужить оправданием преступных деяний СПИ, из чего следует, что имущество Такаева подлежало-таки возврату законному владельцу.

Как я думаю, потомственный судья Сычев мог бы удовлетворить законное и обоснованное требование Такаева, но только в том случае, если бы истец, ограничившись возвратом незаконно изъятого имущества, не стал требовать покрытия убытков за счет государственного бюджета (который, заметим в скобках, и так трещит по всем швам)...

Вернемся к «подвигам» СПИ. 15 мая 2006 года, игнорируя определение Советского районного суда Казани от 4 мая того же года (о приостановлении исполнительного производства), арестованное имущество Такаева она отправила на торги, тем самым вытерев свои грязные ноги о российскую Конституцию. И проявив неуважение к негордому суду...

30 мая 2006 года — уже после продажи имущества Такаева СПИ как ни в чем не бывалообратилась в Советский районный суд с ходатайством... о возобновлении исполнительного производства в отношении должника, теперь уже бывшего. Имотивировала это тем, что суд Такаеву якобы дал срок – до 11 мая 2006 года, чтобы тот провел оценку арестованного имущества. Но на самом деле конкретный срок для такой оценки судом не устанавливался.

Суд повелся на дезинформацию, по-видимому, не зная о том, что торги по реализации арестованного имущества уже состоялись. И вынес определение о... возобновленииисполненного исполнительного производства.

Несмотря на серьезный вред, причиненный Такаеву, СПИ вышла-таки сухой из воды: постановлением от 29.12.2014 года следователь по особо важным делам старший лейтенант юстиции Руслан Колинько ее действия квалифицировал всего лишь как «ненадлежащее исполнение должностных обязанностей».

С этим можно было бы согласиться, если бы дело сводилось к невинному неисполнению(или к ненадлежащему исполнению) должностных обязанностей. Но, если это было так, зачем в отношении бедняжки СПИ возбудили уголовное дело? Ее работодатель, основываясь на ст. 192 Трудового Кодекса РФ, мог бы ограничиться мерамидисциплинарного воздействия...

Складывается впечатление, что задумав похитить имущество Такаева, СПИ реализоваласвой умысел путем обмана суда или как минимум злоупотребления его доверием. Но, как это ни странно, сначала районный суд, а затем и суд региональный последовательно отказывали Такаеву в удовлетворении его просьбы направить в компетентные органы сообщение о том, что СПИ совершила преступление, предусмотренное ст. 159 УК РФ.Неужели у них в этом был свой интерес?!

Дело, впрочем, не столько в квалификации деяний СПИ, сколько в том, что суд проигнорировал существеннейшее обстоятельство: отправляя арестованное имущество на торги, СПИ пренебрегла нормами российской Конституции, из чего со всей определенностью следует, что у Такаева остается право на реституцию.

Справка

Смысл реституции сводится к возврату имущества, утраченного в результате незаконного изъятия (ч. 2 ст. 167 ГК РФ). Реституция, однако, применима только в том случае, если это изъятие признано незаконным. А этого пока, увы, не случилось...

Арестованное имущество Такаева было проданное по смехотворной низкой цене: примерно за 6 млн. рублей при сумме долга менее 4 млн. руб. Остаток излишне взысканной суммы СПИ должна была возвратить должнику. Прошли годы, но «сдачу» Такаеву скупое российское государство не вернуло. А на требование Такаева о возврате «сдачи», которое он заявил 30 июля 2016 года Управление Федеральной службы судебных приставов по Республике Татарстан отписалось только 5 октября 2016 года. Дескать, документа, подтверждающего факт невозврата Такаеву денежных средств в Управлении нет. Нет и доказательств обратного. Так, Такаев должен еще доказывать, что ему не вернули сдачу?!

В силу ч. 6 ст. 110 ФЗ «Об исполнительном производстве», - благородно разъясняет судья Сычев, - денежные средства, остающиеся после удовлетворения всех требований, подлежат возврату должнику. О наличии такого остатка и возможности их получения СПИ должна была известить Такаева в течение трех дней. А она не известила...

В неблаговидной роли адвоката СПИ выступила представитель республиканского Управления ФССП Миляуша Губаева, попытка которой отмыть СПИ до бела со всей очевидностью дискредитирует федеральную Службу СПИ и, в частности, ее региональное Управление.

Впрочем, само это Управление так не считает. На запрос спецкора ИА REX,адресованный председателю республиканской комиссии по этике оно сообщило, что действия СПИ не были признаны преступными либо незаконными (?! - Е. А), что в них«не усматриваются нарушения требований к служебному поведению и соответственно отсутствуют основания, предусмотренные Указом президента РФ от 1 июля 2010 г. № 821 «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов, достаточные для проведения заседания комиссии».

Так ведь, республиканская комиссия не провела соответствующую проверку, по ее результатам которой она только и могла бы судить о нарушении требований к служебному поведению г-жи Губаевой. Ну, что же, эту ошибку, быть может, исправитфедеральная комиссия...

Спрашивается, насколько законно решение судьи Сычева? Оно законно на все 100,поскольку, с формальной точки зрения, уже вступило в силу. Решающую роль в принятии этого решения могло сыграть «внутреннее убеждение» судьи Сычева в том, что у СПИ как представителя государства есть-таки право попирать закон. Впрочем, это всего лишь мое субъективное мнение. Чтобы читатель имел возможность судить о качестве решения судьи Сычева и определения СК ВС РТ, отсылаю его к публикации, в которой эти судебные акты привожу в изложении.

В прениях, состоявшихся в региональном Верховном суде, автор этих строкпоинтересовался у г-жи Губаевой, читала ль она российскую Конституцию? Да, читала, - ответила та, - но на память воспроизвести ее нормы не могу.

И еще один вопрос я задал фактическому представителю СПИ: считает ли она допустимым отнимать имущество без суда? От ответа на этот вопрос она ушла...

Итак, решение судьи Сычева стало законным, поскольку СК ВС РТ оставила его в силе,проигнорировав тот бесспорный факт, что названный судья не дал оценки доводу Такаева о том, что его имущество было изъято во внесудебном порядке.

Чужая душа — потемки, поэтому мне трудно сказать, почему апелляционная инстанция оставила в силе нехорошее решение судьи Сычева, для чего ей пришлось-таки переступить через российскую Конституцию.

Может быть, СК ВС РТ исходила из приоритета региональной Конституции, которая право частной собственности не защищает. Иными словами, она не запрещает изымать частную собственность без суда и следствия, что нужно иметь в виду потенциальным инвесторам, намеревающимся вкладывать свои денежки в татарстанское «поле чудес».

Но, с другой-то стороны, свои решения российские суды, включая региональные, должны принимать именем Российской Федерации. Чем же можно объяснить тот факт, что региональный Верховный суд проигнорировал российскую Конституцию?

Ведущий Ефим Андурский, редактор Евгений Абрамов