Может ли правовое государство творить беззаконие?

Автор этих строк действительно противен своему оппоненту - государству. И, прежде всего, тем, что смеет сопротивляться его беззаконию.

Начну с диалога, который у меня — неработающего пенсионера мог бы состояться с государством.

Пенсионер: У сильного (государства) всегда бессильный виноват: тому в истории мы тьму примеров слышим...

Государство: Молчи! Устало слушать я, досуг мне разбирать вины твои, старик! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать...

Поговорим о государстве по имени Российская Федерация.

Согласно ст. 3 Устава (Конституции) источником власти этого учреждения служит многонациональный народ, который, заметим, источаемую им власть совершенно не контролирует.

Конституция декларирует равнозначность таких наименований как Российская Федерация и Россия (п. 2 ст. 1). Однако эта декларация не соответствует действительности. Сами посудите: одно дело — Российская Федерация — учреждение, управляющее делами России, и совсем другое — сама Россия, которая, будучи страной, к числу учреждений, конечно же, не относится...

Отсутствие народного контроля над государственной властью не может не затрагивать власть судебную, которая почему-то считается независимой и, в том числе, от государства как организма, неотъемлемой частью которого эта власть и является...

Не скажу, что наши жалобы на законность и обоснованность решений судов первой инстанции государство оставляет без внимания. Эти жалобы проверяют вышестоящие суды. Но они, как показывает практика, практически всегда оставляют в силе первичные судебные решения. И даже в том случае, если эти решения совершенно нелепы...

Не соответствует действительности и другая декларация, согласно которой Российская Федерация есть правовое государством (п. 2 ст. 1 Конституции РФ). На самом деле РФ правовым государством не является, что я и покажу на примере своего дела.

В условиях правового государства никто не может уклоняться от выполнения принятых на себя обязательств.Однако кое-кто все-таки может действовать, основываясь на «праве» сильного, когда закон — тайга, прокурор — медведь, а судебный пристав-исполнитель — кровожадный волк, пожирающий невинных ягнят.

Но не зря же говорят: «Quod licet bovi, non licet Iovi (что можно быку, нельзя Юпитеру». Это я к тому, что правовое государство обязано применять закон, но не силу вместо закона!

Неведомый автору этих строк учредитель Российской Федерации обязал свое учреждение страховать трудящихся граждан, естественно, за счет работодателей, от неизбежной старости и возможной утраты трудоспособности. Однако это учреждение допускает лишение страховых премий (пенсий) тех граждан, которых оно считает людьми обеспеченными.

Представьте, читатель, что вы заключили договор страхования чего-нибудь с кем-нибудь, а когда страховыесобытия, предусмотренные этим договором, наступили, страховщик отказался выплачивать страховую премию.

Впрочем, ничего страшного в этом нет, потому что на страже наших прав и законных интересов стоит государство. Поэтому для того, чтобы восстановить утраченную справедливость, вам достаточно обратиться в суд. И он таки взыщет со страховщика предусмотренную договором страховую премию.

Совсем иначе обстоит дело, если в роли плательщика страховой премии выступает держатель государственных страховых резервов — Пенсионный фонд России, ошибочно считающийся страховщиком. Таковым на самом деле является Российская Федерация.

Во всяком случае, ваш спор с названным государственным учреждением будет рассматривать другое государственное учреждение. Имеется в виду суд, заинтересованный главным образом в защите интересов... государства. Поэтому вы, скорее всего, проиграете...

Дело усугубляется тем, что государственное пенсионное страхование граждан осуществляется не просто в обязательном, но и в бездоговорном порядке. Поэтому принцип «уговор дороже денег» здесь не работает...

Иными словами государство как пастырь страхует нас — своих ягнят по «праву» сильного. Основываясь наэтом «праве», государственный ПФР поступает с нашими пенсиями так, как он это считает целесообразным.

Сказанное в полной мере относится к действиям Управления ПФР, в связи с неправомерностью которыхавтор этих строк и попросил прокуратуру дать этому государственному учреждению предписание о возврате денег, удержанных из моей пенсии, поскольку не существует ровным счетом никаких доказательств того, что я когда-либо что-либо задолжал УПФР.

Примечание. Здесь и далее автор этих строк позиционирует себя в качестве гражданина.

Реагируя на мою просьбу, прокурор Кировского района Казани Равиль Вахитов провел соответствующую проверку. По результатам этой проверки прокурор кое-что установил. Например, что автор этих строк являлся индивидуальным предпринимателем (ИП).

Нет, г-н прокурор, предпринимателем я только числился. На самом деле никакого имущества ни в какие предприятия (с целью извлечения прибыли этого имущества) я не вкладывал. Это означает, что фактически я осуществлял не предусмотренную российским законодательством индивидуальную трудовую деятельность (ИТД).

Означает ли это, что тем самым я переступал закон? Нет, конечно? Я действовал в полном соответствии с Конституцией, которая каждому дает право свободно распоряжаться своими способностями к труду, произвольно выбирая род своей деятельности и профессию (ст. 37).

Автора этих строк — в прошлом осуществлявшего ИТД (в соответствии с замечательным советским законом об ИТД), государство вынудило перерегистрироваться в качестве ИП, сделав его юридическим гермафродитом, что дало повод государству для извращений юридического характера...

Прокурор выяснил, что страховые взносы за 2010 – 2011 годы Управлением ПФР были взысканы с меня по постановлениям судебных приставов в соответствии со ст. 19 Федерального закона «О страховых взносах...».

Прокурор не понимает, что я не обязан отвечать по обязательствам своего страхователя?!

Как я думаю, прокурор лукавит. Как, впрочем, и другие фигуранты моего пенсионного дела. Причина лукавства заключается в том, что с моего страхователя – ИП взять было нечего, ведь за ним не числилось имущества, на которое приставы могли бы наложить взыскание.

Посчитав эту причину «уважительной», страховые взносы государство взыскало... с застрахованного, проигнорировав то, что обязательства застрахованного и обязательства страхователя регулируются разными статьями Гражданского Кодекса РФ.

Прокурор правильно отмечает, что «в соответствии со ст. 54 Федерального закона «О страховых взносах...» пенсионные споры разрешаются в судебном порядке». Но он не учел или, что более вероятно, не пожелал учесть судебную подведомственность, в соответствии с которой споры с хозяйствующими субъектами полагается разрешать арбитражным судам.

Прокурор выяснил, что действия Управления ПФР мною «были обжалованы в Кировский районный суд г. Казани», решением которого моя жалоба «была оставлена без удовлетворения».

Прокурор как бы не заметил, что суд общей юрисдикции, подменяя суд арбитражный, взялся рассматриватьвзаимоотношения ликвидированного хозяйствующего субъекта с УПФР. Ну, я то здесь при чем?

Он заметил, однако, что «в связи с отсутствием добровольной оплаты страховых взносов за 2012-2013 годы (хозяйствующим субъектом. - Е. А.) эти взносы Управлением ПФР были взысканы в судебном порядке».

По-видимому, из присущей ему скромности г-н Вахитов не стал уточнять, что взыскание было наложено на застрахованного, тогда как долг числился за страхователем, с которого их и надо было взыскивать.

Прокурор пишет, что «вышеуказанные денежные средства взысканы с Вас Кировским РОСП г. Казани УФССП по РТ в рамках исполнительного производства».

Простите, но при чем здесь я? Ведь УПФР постановил взыскать недоимку с хозяйствующего субъекта - страхователя. А суд обязательства этого, между прочим, ликвидированного (без правопреемства) субъектапереложил на гражданина, который наследником этого субъекта не является. И прокурор это посчитал справедливым?

Так, у кого мне теперь искать защиту от государственного суда, который, как я понимаю, попустительствует Управлению ПФР, фактически ограбившему беззащитного пенсионера? Если полиция не увидела никакого криминала в том, что пенсионер в результате несколько месяцев кряду оставался без пенсии и, следовательно, без средств к существованию...

Прокурор посчитал, что изложенные в моих обращениях доводы «направлены на переоценку судебных решений, вступивших в законную силу». Ну, да, направлены. Так я этого и не скрываю. И что теперь мне делать, если законные, с формальной точки зрения, судебные решения я не считаю справедливыми?

От зоркого ока государева не ускользнуло, что в районный суд я обратился с иском «об установлении факта, имеющего юридическое значение, утрате статуса лица, застрахованного в государственной системе обязательного пенсионного страхования».

Да, суд не признал тот, на мой взгляд, совершенно очевидный факт, что выплата страховой премии (в виде пенсии) означала признание того, что обязательное государственное страхование в отношении меня было окончено в виду наступления событий, предусмотренных обязательным страхованием. Наступила неотвратимая старость, отягощенной утратой трудоспособности в виду инвалидности.

Прокурор почему-то не обратил внимания на то, что Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан приняла мой отказ от исковых требований к УПФР об установлении факта,заключающегося в том, что я не являюсь правопреемником ликвидированного страхователя.

В итоге отказное решение районного суда было отменено, а производство по делу прекращено. Посмотрим теперь, как этот факт оценит арбитражный суд...

Толкуя ст. 24 ГПК РФ как бог на душу послал, прокурор утверждает, что утрата гражданином регистрацииИП не освобождает этого гражданина от ответственности по имущественным обязательствамликвидированного ИП.

Прокурор действительно не понимает, что освобождение от ответственности предполагает изначальное ее наличие. А разве я когда-нибудь принимал на себя такую ответственность?

Заблуждение относительно смысла названной нормы достаточно распространено, поэтому за его разъяснением впору обратиться в Конституционный суд...

По-своему, прокурор толкует и ст. 45 ГПК РФ. Он полагает, что «вступление (прокуратуры. - Е. А.) в процесс при рассмотрении дел данной категории действующим гражданско-процессуальным законодательством не предусмотрено».

На самом деле ст. 45 ГПК РФ прокурору дает право обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина, если он, этот гражданин, по состоянию здоровья, возрасту и другим уважительным причинам не может обратиться в суд сам. А ведь я уже разменял восьмой десяток лет и при этом имею II группу инвалидности...

Прокурор попросту не пожелал выполнить свою работу. И если бы он решил вступиться за меня, то ст. 45 ГПК РФ не помешала бы ему это сделать. Напомню, что прокурор вправе принять участие в судебном процессе, если гражданин обращается к нему с просьбой о защите нарушенных или оспариваемых социальных прав, свобод и законных интересов в сфере социальной защиты, включая социальное обеспечение.

Учитывая это, отказ прокурора вступиться за мои нарушенные права я расцениваю как саботаж, на что и хотел бы обратить внимание генерального прокурора.

Районный прокурор разъяснил мне возможность его ответ «обжаловать в суд или прокурору Казани».Спасибо, конечно, но, коль уж скоро дело касается неопределенного круга моих коллег по несчастью,которых ПФР грабит, пользуясь огрехами отечественного законодательства, бездействие г-на Вахитова предпочту обжаловать Юрию Чайке. И попросить его проверить основательность доводов районного прокурора, отказавшегося защищать мое конституционное право на пенсию, заработанную честным трудом на благо своей мачехи — Родины.

Поразмышляв, я решил предложить государству сделку: пусть оно согласится с тем, что декларация о том, что Российская Федерация является правовым государством, действительности не соответствует, а перестану требовать те 50 тысяч рублей, которые Управление ПФР удержало из моей пенсии по «праву» сильного.