Гайдаром по власти

2 февраля телеканал ТВЦ повторил демонстрацию сентябрьского документального фильма «Удар властью. Егор Гайдар» (http://dochronika.ru/load/lichnosti/udar_vlastju_egor_gajdar/2-1-0-11539), приурочив его, по-видимому, к очередной годовщине со дня рождения Ельцина (1 февраля).

Фильм оставил у автора этих строк некое двойственное впечатление и в прошлый раз; сейчас оно только окрепло и материализовалось в определенные выводы, которыми и хочется поделиться. С одной стороны, показана достаточно реальная кризисная ситуация в стране и дается слово оппонентам Гайдара (хотя по какому принципу они подбирались, остается загадкой: из действующих политиков - один антикоммунист Жириновский, а мнение представителей КПРФ, наиболее последовательно выступавшей против гайдаровской политики, полностью проигнорировано). С другой стороны, фильм содержит явные агитационно-пропагандистские, в стиле пресловутого «министерства правды», идеологизированные вбросы, квинтэссенцией которых являются его завершающие слова: «”Великий экономист и гениальный реформатор”, - почти в один голос говорят сегодня, что очень конечно его бы удивило». И в самое заключение – «плач Ярославны» от «несгибаемой демореволюционерки» Мариэтты Чудаковой: «Что имеем, не храним, потерявши – плачем». Правда, авторы фильма так и не уточнили, кто именно плачет по Гайдару, а также не назвали тех, кто «в один голос» считает его «великим» и «гениальным». Вероятно потому, что «узок их круг, и страшно далеки они от народа», как сказал известный политический классик. И, добавим, список этого круга ввиду его ограниченности нетрудно назвать поименно; они и появляются в телеэфире на протяжении всего фильма, повествуя о подробностях политической и личной жизни своего «героя».

Если охарактеризовать фильм о Гайдаре одним словом, то слово это - недосказанность, которую кто-то спишет на «деликатность» авторов, а по мне так определяющим представляется их последовательный антикоммунизм и стремление «отлакировать» не укладывающуюся в него недавнюю историю. И, что немаловажно, подготовить будущий реванш. Ибо подобные фильмы, не мытьем, так катаньем, продвигающие социал-дарвинистский «гайдаризм» под видом объективистского «анализа», всегда имеют определенную политическую подоплеку. Если же соединить этот показ с целым рядом последних событий, то эта подоплека высвечивается максимально ярко, хотя и двусмысленно. Месседж «был бы сейчас Гайдар, доведи он реформы до конца (интересно, до какого?), все было бы в порядке», который исподволь навязывается доверчивому зрителю, попутно еще и раскрывает всю убогость и интеллектуальную нищету нынешнего «либералитета», подтвержденную недавним «гайдаровским форумом». Поэтому наследникам и последователям Гайдара, в том числе из экономического блока правительства, предстоит определиться: дело в чем? В созданной Гайдаром «машине»? Или в том «раздолбае», который сегодня сидит в ее правительственной «кабине»? Почему-то представляется, что выбор этот для них окажется не менее сложным, чем преемников генсеков в советскую эпоху, которую они отчаянно критикуют.

И последнее, что касается вступительной части. Почему именно на ТВЦ осуществляются подобные вбросы? Версия автора этих строк, которую уже приходилось излагать, состоит в том, что ввиду крайней сложности означенного выше предстоящего выбора, в определенных, близких к либеральным, кругах прорабатывается сценарий с заменой нынешней правительственной команды либералов «либеральчиками» второго эшелона. И этим «эшелоном» является проходящая обкатку в Москве команда нынешнего мэра Сергея Собянина. Те асоциальные «реформы», что проводятся сегодня в столице (по принципу выбери для экспериментов регион, который не жалко), очень похожи на гайдаровские и вполне могут означать избрание Москвы неким «полигоном» для «второго пришествия» либералов во власть. Поэтому приведенный выше «вердикт» авторов фильма о «великости» и «гениальности», на мой взгляд, подлежит прочтению еще и с этой точки зрения. «Не спрашивай потом, по ком звонит колокол, он звонит по всем нам!».

Итак, недосказанность №1: эпизод с отравлением Гайдара в Дублине, который в фильме разорван как минимум на три сюжета. С него он начинается, продолжается вопросом «кому и зачем нужна была смерть Гайдара? Он был уже не у дел, не лез в большую власть. Старые обиды? Месть? Или в эту версию верить не стоит?». И заканчивается фильм версией, изложенной самим Гайдаром весьма характерным изданиям - «Ведомости» и «Financial Times»: «Понятно, кому это невыгодно – это невыгодно российской власти. За всем этим – я имею в виду за событиями последнего времени – могут стоять те, кто хочет радикального ухудшения отношений России с Западом». Заявление это, опубликованное 10 декабря 2006 года, через десять дней после инцидента в Дублине (https://news.mail.ru/politics/1213627/), тоже двусмысленное. Из него до конца непонятно, выгодно или невыгодно это российской власти. Еще меньше авторы фильма хотят углубляться в детали, уточняя расклад сил во власти. Между тем, надо заметить, что это был очень острый эпизод внутренней политики. Именно на это время приходятся дебаты об отношении к предложению (если не сказать, ультиматуму), привезенному в Москву в марте 2006 года правящим князем Монако Альбером II (Гримальди). Из ряда источников, причем из нескольких сразу, автору этих строк известно, что предлагалось интегрировать Россию в Запад, но не целиком, как договорились при распаде СССР, а по частям. «Россия-де сложная страна, слишком большая, чтобы стать по-настоящему европейской, начиненная взрывоопасными конфликтами», - заявил монакский монарх и для начала предложил «отделить Северный Кавказ», чтобы сделать страну перед вступлением в Европу «более однородной» и не «беременной» национальными конфликтами. Российская элита по этому вопросу не просто разделилась - раскололась. Большинство либералов во власти с этим согласились: в Европу любой ценой (вспомните киевский майдан – точно такой же, только непубличный, имел тогда место в Москве в федеральных органах власти). И только Владимир Путин и группа его ближайших сторонников, в целом меньшинство элиты, категорически высказались против подобного сценария, подкрепив свою позицию примерно следующим главным аргументом: «СССР распался – нам тоже много чего обещали. Теперь второй этап “вождения за нос” и “утилизации страны” начинается? Ни за что!».

В первой половине декабря 2006 года Гайдар озвучивает приведенную версию своего отравления. Еще раньше, 29 ноября (этот эпизод имеется в фильме), выступает Чубайс и заявляет: «Попытка отравления, попытка убийства, я считаю, что ровно эту версию нужно рассматривать». 10 февраля 2007 года, то есть через одиннадцать месяцев после визита Альбера II, через два с половиной месяца после отравления Гайдара и через два месяца после гайдаровского признания, что его отравили, президент Путин выступает на 43-й конференции по вопросам политики безопасности. Знаменитая Мюнхенская речь ставит точку во внутриэлитных спорах и переводит разногласия в плоскость внутриполитической борьбы. Апогеем становятся «болотные» выступления либеральной оппозиции в декабре 2011 – марте 2012 годов. Ответственность за их организацию многие, в том числе отнюдь не оппозиционные, журналисты и СМИ возлагают на ближайшее окружение тогдашнего президента Дмитрия Медведева, в частности, на его пресс-секретаря Наталию Тимакову и ее супруга Александра Будберга (http://wek.ru/glavnyj-press-sekretar-rossii-byla-avtorom-provalivshejsya-snezhnoj-revolyucii). Пара Тимакова - Будберг, по их версии, в свою очередь, тесно связана с ельцинской семьей, прежде всего с Татьяной Дьяченко и Валентином Юмашевым, а также со многими другими фигурантами российской политики, в том числе действующими (https://www.youtube.com/watch?v=ZgD-jEoz5NE). Возвращению Владимира Путина в Кремль всячески препятствует Запад – и это уже внешнеполитический срез, оформляющий последствия Мюнхенской речи и произошедшего в ее преддверии элитного раскола.

Еще один немаловажный факт: за сутки до дублинского инцидента с Гайдаром, 23 ноября 2006 года, в Лондоне умирает близкий к Борису Березовскому бывший офицер ФСБ Владимир Литвиненко, также отравленный - полонием. Уже тогда СМИ эти два отравления между собой начинают связывать, причем, однозначно. А западные политики и спецслужбы подозрительно быстро «отыскивают» в «деле Литвиненко» так называемый «московский след», с тех пор муссирующийся постоянно. И сегодня, на фоне демонстрации фильма о Гайдаре, «дело Литвиненко», как по заказу, опять реанимируется и используется для нового информационного «наезда» на российскую власть (http://radiovesti.ru/article/show/article_id/187815).

Контекст событий будет неполным, если в нем не учесть, что оба отравления случились на Британских островах, в сфере «эксклюзивной» ответственности отнюдь не российских, а британских спецслужб, которые, если хвататься за провокационную лондонскую версию, получается их «прохлопали»? Или, напротив, что куда вероятнее, ибо в их профессионализме никто не сомневается, как минимум, не мешали отравителям (то есть их «крышевали»), если вообще не взяли организацию обоих преступлений на себя. Имеет автор право на такую гипотезу? Ведь и Березовский спустя несколько лет ушел из жизни там же, при весьма неясных обстоятельствах, после двух писем в московский Кремль, в которых он, по версии начальника охраны олигарха, информировал российское руководство о политическом заговоре оставшейся в России олигархии (http://www.politonline.ru/comments/22885082.html).

Что? Каков мотив отравления Гайдара? Очень простой: дестабилизация России в преддверие транзита власти – завершения второго президентского срока Владимира Путина. Ерунда? А убийство Немцова год назад разве не было еще более вызывающим, и в нем тоже не попытались и не пытаются до сих пор обвинить действующую власть и ее сторонников? (Автору на этот счет высказываться уже приходилось: http://regnum.ru/news/polit/1919092.html). Цель отравления Гайдара? Как минимум, скомпрометировать главу государства, спровоцировав на нарушение Конституции и третий «поход во власть» подряд, как максимум, организовать внутриполитический кризис, подорвать его позиции, ограничить маневр и привести во власть после него кого-нибудь из управляемых прозападных марионеток. Отыскать которых – это ясно, как Божий день, – и тогда, и сейчас можно только среди либералов.

Не в их ли интересах было то, что произошло в Дублине 24 ноября 2006 года? Подчеркну при этом (наиболее ретивым за заметку), что «в интересах» и «организовали» - это разные вещи. Первое, о чем и идет речь, – это аналитический вывод; кроме того, на чьи-то интересы можно сработать и «извне», исходя из собственного понимания этих интересов, используя самих интересантов втемную. Особенно, если они находятся в зависимости. Второе же - обвинение, требующее доказательств, от предъявления которого автор далек, «как Ленин – от буржуазии».

И еще один аспект: кто у нас, если верна туманная версия Гайдара, «заинтересован в радикальном ухудшении отношений с Западом»? Неужели не сам Запад, особенно после отказа от проекта фактического расчленения страны, привезенного в Москву Альбером II? И что, Западу в целом и отдельным его «фракциям» разве впервой вынашивать планы расчленения СССР и России? Напомнить? От заявлений полковника Хауса, этой «власти за троном» президента США Вильсона, секретной англо-французской конвенции по разделу сфер влияния в России и «концессионного плана» олигарха Франка Вандерлипа до гитлеровского Генерального плана «Ост» и печально знаменитого американского «Public Law 86-90» от 17 июля 1959 года.

Ни на какие эти, явно напрашивающиеся, вопросы фильм не отвечает, а столь же провокационно, сколь и бездоказательно, пусть и неявно, проталкивает ту же версию, что и в «деле Литвиненко». Авторы, как кот вокруг сметаны, ходят вокруг непреодолимого желания возложить ответственность за произошедшее в Дублине на российскую власть. Доказать ничего не могут, но строят версии, ничем не подкрепленные, абсолютно расходящиеся с элементарной логикой. Если Гайдар в 2000-е годы, по их собственным утверждениям, был «не востребован», «никуда не лез» и «никому не мешал», то – о чем речь? «Нескладуха», однако…

Недосказанность №2, вытекающая из недосказанности №1. Показывают Аллу Гербер, известную в начале 90-х годов «демократку», активистку «Демократической России», одной из опор Ельцина в его носорожьем порыве к власти ценой разрушения единой страны. «У него (Гайдара. – Авт.), - вещает Гербер, - была идея сделать Россию НОРМАЛЬНОЙ, сытой, благополучной европейской страной…». Потом слово, в слово, через некоторое время в фильме это же самое повторяет и сам Гайдар: «Наше общество пока для себя само не решило, оно вообще хочет идти в Европу, строить НОРМАЛЬНОЕ европейское государство – демократическое, …открытое, с надежными гарантиями частной собственности, с разумной налоговой системой, со стабильными ценами, с конвертируемой валютой? Или оно хочет вспоминать “главные песни о старом” или там “Старые песни о главном” и ностальгировать по былым социалистическим временам?».

«Нормальность», которую привязывают к «европейскости», - неизменное заклинание всех реформаторов-разрушителей, и Гайдар с Чубайсом и находящиеся от них без ума Гербер, Чудакова и прочие, - лишь подтверждение этому.

Во-первых, Россия – не часть Европы. С геополитической точки зрения – собака не может быть частью своего хвоста, а хвост не может вилять собакой. Европа – маленький аппендикс на западной окраине громадной Евразии, центральную часть которой – так называемый «Хартленд» (ключевая категория западной геополитики, введенная идеологом британского имперского экспансионизма Хэлфордом Маккиндером) – занимает Россия. Геополитические реалии Евразии вообще симметричны: такой же аппендикс, только меньших размеров, имеется и на востоке – Корейский полуостров, как и Европа в свое время, до сих пор разделенный. «Непотопляемый авианосец» США на западе – Великобритания, а на востоке – Япония и т.д. С цивилизационных позиций раскол христианства на Восток и Запад произошел еще в XI веке, и с тех пор не преодолен.

Вы думаете, Гайдар этого не понимал? Очень хорошо понимал, хотя и не все, мы это сейчас докажем с помощью его же собственного «итогового» (опубликован в конце жизни) труда «Долгое время. Россия в мире. Очерки экономической истории». М.: Дело, 2005). «С начала XI века в Европе началось медленное, с отступлениями, войнами, катастрофами, но существенное… ускорение экономического роста. Все наиболее развитые тогда европейские регионы лежали вдоль линии, которую можно провести от Венеции и Милана к устью Рейна. И к западу, и к востоку от этой линии эффективные инновации… распространялись медленнее, чем вдоль нее. В европейские страны, удаленные от этой географической оси подъема, технологические новшества приходили много (одним – тремя веками) позже. Россия XI – начала XII веков, удаленная от центра европейских инноваций и потому относительно малоразвитая, была тем не менее со всей очевидностью европейской страной» (С. 259-260). И ссылается Гайдар в этом утверждении отнюдь не на религию, а на результаты археологических раскопок предметов быта и языковые особенности (подробности опустим – тема другая; будем считать, что поклонники Гайдара знакомы с аргументами своего «гуру» в деталях, разжевывать не надо).

Но при этом: «Удаленность от удобных для мореплавания морей, сухопутность - вот главное отличие России от мира Западной Европы, вся история которой была сначала связана со Средиземноморьем, а затем с Атлантическим океаном. В VIII – XII веках торговый путь “из варяг в греки”, интерес к которому возник после того, как арабские завоевания осложнили условия средиземноморской торговли, сыграл значительную роль в формировании первого русского государства. Но с конца XII – начала XIII веков значение этого пути, связывавшего юг и север, запад и восток, падает, с одной стороны, под влиянием давления кочевников, с другой – благодаря походам крестоносцев, захвативших Константинополь и открывших прямые и удобные морские каналы европейской и евроазиатской средиземноморской торговли. С этого времени на протяжении веков российские княжества оказываются отделенными от морских коммуникаций, отрезанными от больших торговых путей…» (С. 261-262).

Вот вам и вся геополитика, причем, крайне циничная.

Прежде всего, выпирает экономический детерминизм так называемого «homo economicus», отличие которого от homo sapiens – даже не в отрешении от всех нематериальных факторов, а скорее в неспособности увязать их с материальными. Как может быть «европейской» страна, где, в отличие от Европы, преобладают сухопутные коммуникации? Почитайте, как ставит вопрос куда более авторитетный исследователь Арнольд Тойнби. Он говорит о «переносе» на Запад из Центральной Азии «мирового центра» - ввиду того, что морские коммуникации стали преобладать над сухопутными. Причем, гораздо позже, чем об этом упоминает Гайдар; в те времена Европа – периферия цивилизованного мира, к тому же находящаяся под сильным влиянием иудейского ростовщического капитала, преодоление которого требует от римских пап «поступиться принципами» - создать наделенные экстерриториальностью ордена, локально отменив в них догматический запрет на ростовщичество. Тойнби справедливо связывает подъем Европы с эпохой великих географических открытий (Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. Сб. М.-СПб., 1996. С. 55-56). То есть с началом колониальной экспансии. Заметим, что эта эпоха дала капитализму мощную подпитку, подменив классовую борьбу внутри европейских стран солидарной межклассовой эксплуатацией колоний, о чем впоследствии напишет Фридрих Энгельс, но даже не вспомнит Гайдар. Уж не говорю о точке зрения Освальда Шпенглера («Закат Европы»). Причем, это все европейские источники. На российских (Н.Я. Данилевский, Ф.И. Тютчев, К.Н. Леонтьев или, например, П.Н. Савицкий или П.П. Семенов-Тян-Шанский и др.) пока не останавливаемся. Но только потому, что те, что приведены, для либералов доступнее в силу особой специфики их коллективного интеллекта.

Да и захват крестоносцами Константинополя (1204 г.) у Гайдара по умолчанию рассматривается «позитивом» для торговли, то есть для экономики. И неважно, что эта катастрофа формально продолжалась недолго, до 1261 года, хотя последствия ее полностью преодолены так и не были. Что она являлась прямым последствием Великой Схизмы 1054 года, то есть раскола между западной и восточной церквами. И одновременно предтечей другой катастрофы – упадка Византии, духовно-религиозного подчинения ее католическому Риму (1439 г.) и в итоге захвата мусульманами (1453 г.). Как не имеет значения для Гайдара и то, что восстановление средиземноморских торговых путей в обход Руси по сути было эквивалентом нынешней «обводной» войны трубопроводов. Что хорошо для экономики – то хорошо для всех! Правда, не всегда. Ниже он предъявит претензии большевикам и обвинит их в «глобализме» и «мессианстве» «антикапиталистической» идеологии (С. 292), и получится классический двойной стандарт: капиталистический глобализм – это хорошо, а вот социалистический – нет. (Хотя на самом деле плох любой глобализм, чреватый откатами в «деглобализацию», которые сопровождаются великими потрясениями, об этом уже приходилось писать: https://iarex.ru/articles/52279.html).

Итак, по Гайдару, как ни крути, признаком «европейскости» является преобладание морских коммуникаций над сухопутными; следовательно, приоритет сухопутных априори ставит «европейскость» России под вопрос, разве не так? Именно об этом буквально вопиет и вся западная геополитическая теория, считающаяся классической, - от упомянутого Маккиндера, а также Мэхана и Спайкмена до Хаусхофера, Шмитта и Бжезинского. Кроме «Хартленда», в этой теории есть еще и «Римленд» - лимитрофы, зоны подвижных цивилизационных разломов, которые передвигаются либо вглубь «Хартленда», обозначая рубежи западной экспансии «nach Osten» (нам ли этого не видеть?), либо откатываются в Европу, как это имело место в результате Второй мировой войны.

Почему «классической» считается именно западная теория геополитики? И сами они так считают, но главное, - у России совсем другая, великоконтинентальная, геополитика. Россия и так в центре – мира и событий, ей некуда стремиться в пространственном отношении (по Хаусхоферу, пространство – само по себе фактор силы, как и его отсутствие – фактор слабости, что кому угодно мигом растолкуют, например, в Израиле). Это Запад на периферии, и ему хочется господствовать в «Хартленде», ибо это считается условием мирового господства. Для России европейский «Римленд» - предполье, зона безопасности, для англосаксонского сектора Запада она – лишь плацдарм дальнейшей экспансии.

Карл Шмитт предельно заостряет дилемму «море – суша» в труде «Land und Meer» («Земля и море»). Морским цивилизациям, утверждает он, свойственен приоритет торгового, демократического начала; сухопутным – авторитарного, имперского, военного. Причем, родную Германию Шмитт, в духе спайкменовской теории лимитрофов («Римленда»), относит отнюдь не к морю, а к суше. Из этого по понятным причинам вообще вытекает, что не Россия – часть Европы, а Европа – это лимитроф, объект борьбы, которая ведется между субъектами – Россией и англосаксонским, абсолютно «морским» миром, лишенным двойственности континентальной Европы. И эта борьба имеет свой термин, именуется «Большой игрой» («The Great Game»). Подробнее об этом можно посмотреть здесь: Сергеев Е.Ю. Большая игра, 1856-1907: мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии. М.: КМК, 2012. – 456 с.). И ведется она отнюдь не только на российских границах (современный пример – Сирия). Но так было не всегда, а стало только после того, как ПОЛИТИЧЕСКИЙ центр Запада перекочевал на его островную ГЕОГРАФИЧЕСКУЮ периферию – в англосаксонский мир, в Британию, а затем в США.

Все это Гайдару вроде бы побоку, не может он отрешится от экономического детерминизма, прочно усвоив его от ранних коммунистов и переложив на либеральный лад. Впрочем, побоку, да не совсем. «Русь приняла христианство от Византии, - читаем у него дальше. – Учитывая тесные экономические связи с ней и ее культурное влияние, такое развитие событий логично (понимает ведь, что к чему, только наводит тень на плетень. – Авт.). Тогда еще не произошло разделения церквей, хотя слабеющая Восточная Римская империя и разделенная на сотни осколков, но соединяемая универсальной латынью ушедшего Рима Западная Европа уже ШЛИ РАЗНЫМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ПУТЯМИ. Византийский выбор оказался фундаментально важным для специфики эволюции российского общества и государства по сравнению с западноевропейской. Россия оказалась КУЛЬТУРНО, РЕЛИГИОЗНО, ПОЛИТИЧЕСКИ и ИДЕОЛОГИЧЕСКИ отделенной от того центра (экономических. – Авт.) инноваций, которым во все большей степени становится Западная Европа, воспринимает ее и сама воспринимается ею как нечто чуждое, инородное. Следствие – нарастающее ограничение культурного обмена, возможностей заимствования нововведений, подозрительность, изоляционизм» (С. 264).

Вполне адекватный, на мой взгляд, вывод. Цивилизационный фактор, по сути, признается приоритетом над экономикой, которая – не самоцель, а всего лишь средство. И к чему тогда все разговоры о российской «европейскости», если и имевшие под собой почву, то только в эпоху не европейской, а восточно-европейской Киевской Руси?

И вот оно, главное: констатация с полным отсутствием понимания обсуждаемого феномена – и ретроспективного, и с точки зрения современности и исторической перспективы. В этом основная причина заблуждений! «Еще одна точка расхождения траекторий России и Западной Европы – близость Большой степи, монгольское завоевание XIII века. …Именно монголы, которые к тому времени хорошо освоили и приспособили к своим нуждам китайскую налоговую систему…, включавшую регулярные переписи населения, круговую поруку в деревне при сборе налогов, приносят в Россию податную общину, увеличивают объем изымаемых государством у крестьян ресурсов» (С. 265). И далее: «Сохранение введенной монголами системы налогообложения в руках московских князей стало важнейшим фактором финансового укрепления Москвы…» (С. 266).

Гайдар здесь делает верный вывод, основываясь только на экономике, случайно. Ибо полностью опускает и геополитический, и цивилизационный факторы. Между тем, татаро-монгольский «Улус Джучиев», значительную и постоянно расширяющуюся часть которого унаследовали Московское царство, а затем Российская Империя и СССР, - это и есть «Хартленд», единое и неделимое геополитическое пространство. Стабильность в нем возникает только, если им владеет кто-то один. Раздробленность губительна даже для части «Хартленда», что и показал опыт падения Киевской Руси. В цивилизационном плане язычники-монголы (Орда приняла ислам только в XIV в., при хане Узбеке) не претендовали на религиозное доминирование, ограничиваясь сбором дани и даже помогали русским отражать нашествия с запада и юга, чем и воспользовались Александр Невский и Дмитрий Донской. В свою очередь, и Москва, унаследовав геополитическую проектную задачу Орды и распространив свое влияние на весь «Хартленд», очень быстро осознала, что удержать контроль можно только с помощью умной национальной и религиозной политики, исключающей подавление малых этносов и конфессий. На «государеву службу» да, некоторое время принимались только православные, включая вновь обращенных, невзирая на национальность. Но и это ограничение продержалось недолго. Кто такие князья Юсуповы? Урожденные Тохтамышевичи; можно привести и еще примеры на эту тему.

По сути Гайдар, раскрывая все это, подтверждает правоту теоретиков евразийства, но выводы делает, точнее, притягивает за уши, прямо противоположные. Противоречащие, подчеркну еще раз, этому, в целом добросовестному историческому анализу. Ломает почему-то итоги этого анализа об колено. Внутренняя, подсознательная, установка или экономический детерминизм этому способствуют? Других-то объяснений этому феномену, как ни крути, не находится (конспирологические искать не будем).

Так кто кого формирует: географическая среда экономику или экономика – среду? Среда, как видим из исторического опыта соединения нашей страной православной цивилизационной проектной задачи Византии и входившей в ее церковную иерархию Киевской Руси с геополитической задачей Золотой Орды, не только экономику формирует. Но и в значительной мере культуру, которая, в свою очередь, отражается в религии, а в ней находит самовыражение народный архетип. И в связи с этим еще одно важное замечание: не латынь скрепляла запад Европы, а инвеститура – самостоятельная церковная кадровая политика: короли – королями, а папских нунциев папа и назначал. Мог по договоренности с монархом это делать, а мог - и самостоятельность проявить. Поколебалось это право Святого престола даже не с Реформацией, а с формированием в середине XVII века, по итогам Тридцатилетней войны, Вестфальской системы. Дальше Гайдар это затрагивает, но вскользь, не акцентируя этот вопрос. «Независимая церковь, как центр влияния, отделенный от светской власти, нередко и успешно противостоящий ей, - важнейший институт, сдерживающий экспансию государственной власти на протяжении веков, в течение которых подготавливался подъем Европы. В России такой традиции не существовало. Для нее не стало характерным то сочетание культурной и религиозной общности европейского мира при отсутствии его политического единства, которое стимулировало конкуренцию городов и государств и делало неизбежным использование эффективных инноваций» (С. 264-265).

Три важных заблуждения, если не сказать подлога, содержатся в этом коротком фрагменте. Первое: организуйся Россия таким образом, как «рекомендует» Гайдар, никогда бы не выйти ей из феодальной раздробленности; просто монголов в качестве взимателей дани сменил бы Запад, а наша страна, точнее ее европейская часть превратилась бы в лимитроф – арену противостояния крестоносцев с кочевниками.

Второе: умалчивается, что у России имелась собственная традиция, заимствованная из Византии. И заключавшаяся в СИМФОНИИ светской и духовной властей в рамках единого централизованного государства. С доминированием центростремительной тенденции и в светской, и в духовной сферах государственной и церковной организации. «Царь отвечает за тела подданных, патриарх – за их души», - так коротко звучит эта формула, веками великолепно зарекомендовавшая себя во Втором Риме, а в России нарушенная уже при втором Романове – Алексее Михайловиче, церковным расколом XVII века, позволившим светской власти сделать первый шаг по пути ликвидации симфонии. Сослав патриарха Никона, царь не отменил его нововведений, вызвавших раскол. Следом – петровские реформы, уничтожившие институт патриаршества и поставившие во главе Церкви государственного чиновника – главу Священного Синода. Откуда это? С Запада, из Британии, примерявшей на себя после воцарения Вильгельма III Оранского («Славная революция» 1688-1689 гг.) тогу «мирового центра». Оранско-Нассауская династия, смешанная, с иудейскими корнями, и сегодня правит в Нидерландах; отсюда такая тесная связь Британии с Бенилюксом, где или рядом и расположены (Брюссель, Гаага, Маастрихт) все основные западные и европейские институты и символические центры, эту связь олицетворяющие. Как это произошло? Очень просто. Говорят, что монарший сан юного Петра Великого, посетившего в те годы Англию под видом простого плотника, был секретом для кого угодно, но только не для Вильгельма и его «распорядителя» по делам Англиканской церкви, архиепископа Кентерберийского Кристофера Рена. Приняв Петра вместе с Ф.Я. Лефортом после посвящения их архиепископом (!) в масонство, Вильгельм выслушал сетования молодого русского монарха на противодействие священников и ненавязчиво посоветовал ему подчинить себе церковь, «как у меня». «Плоды» масонского «просвещения» упали на «благодатную почву» раскола, и петровские реформы, особенно поначалу, с православной традицией не коррелировались, а грубо ее ломали.

Беда была в том, что Романовы изначально были связаны с Англией определенными взаимными интересами. Первым советником и личным лекарем Михаила Федоровича – отца Алексея Михайловича и сына митрополита Филарета, был некто Артемий Иванович Диев – сын Джона Ди, придворного астролога и личного советника британской протестантской королевы Елизаветы I (http://oko-planet.su/politik/politikdiscussions/94909-britanskaya-imperiya-ideologiya-globalnogo-dominirovaniya-ot-dzhona-di-do-sesila-rodsa.html). Не без английской помощи «разрулили» Смуту и прогнали поляков из Москвы: англичанам, находившимся в жестком клинче с римскими папами, необходим был обходной маршрут в Индию, минуя папские европейские владения. Маршрута толком не получилось, но именно с тех пор у российских элит и появилось это «европейское» поветрие, которого никогда не было при Рюриковичах. Дело довершило повальное увлечение с XVIII века русской знати сначала вольтерианством, затем католическим иезуитством и, наконец, масонством. Поэтому не только жить элита и народ стали по-разному (в «Войне и мире» Л.Н. Толстого с самого начала поражает обилие французской речи в русских салонах), но и молиться в разных храмах, разным Богам. Именно в этом опрокинутое в современность главное русское противоречие. Выйти из этого «заколдованного круга» и попытался Николай II, мы хорошо знаем, чем это для него обернулось. Об колено «европейский вектор» сломал только И.В. Сталин, но не до конца, элитные устремления сохранились, и их размах сегодня – главная угроза национальной безопасности страны, несопоставимая ни с международным терроризмом, ни с натовской военной мощью. И Гайдар в этом неоформленном противостоянии вестернизированной, «креативной», части элиты с остальной элитой и с народом однозначно занимает сторону первых, требуя вестернизации. Он ведь не спрашивает, хотим ли мы засилья тайных институтов власти, политиков-марионеток, секулярной дехристианизации (в православной терминологии – апостасии)? Не озабочивается, так и хочется сказать, не заморачивается, духовным и напирает только на материальное. Классическая черта, присущая всем «homo economicus».

Третье заблуждение (или подлог?) Гайдара касается уже самой Европы. «Независимость» европейского церковного центра от государства, о которой он пишет, была липовой. В 496 году папский Рим взял на себя перед Константинополем обязательства, подписав договор с королевским родом Меровингов. И признал тем самым первородство византийского престола по отношению к западному (оккультная версия истории последующего предательства изложена в нашумевшем романе Дэна Брауна «Код да Винчи»). О каком предательстве - здесь мы подходим к самому главному - идет речь? В 747 году папа Захарий вступает в сговор с Пипином Коротким, тогда еще не королем, а старшим чиновником (мажордомом) последнего Меровинга – Хильдерика III. Здесь нужно сказать, что мажордом, уже фактически правивший королевством франков, сам в 743 году возвел Хильдерика на престол, пустовавший к тому времени уже семь лет. Как выяснилось, проделал он это с тайными намерениями. В 751 году распоряжением преемника Захария – папы Стефана II – Хильдерик свергается и заключается в монастырь; власть, не только фактическая, но и номинальная, переходит к Пипину Короткому. Он и «благодарит» папу Стефана тем, что дарит ему Папскую область, оформляя ее с помощью подлога как «дар Константина Великого» (крестителя Первого Рима). На Рождество 800 года уже сын Пипина Короткого – будущий Карл Великий – коронуется папой Львом III в качестве христианского императора и берет себе имя Каролинга (от имени Карл), провозглашая новую династию бывших управляющих или, по-современному, менеджеров, преемниками свергнутых Меровингов. С тех пор повязанные общим предательством и подлогом папы и «священные римские императоры» идут по жизни вместе и делят власть по принципу «рука руку моет». И этот «рейдерский захват», и незаконная «приватизация» престола предопределили все дальнейшее развитие Европы, отозвавшись появлением в XVI–XVII веках масонства и строительством в XIX–XXI веках на его основе разветвленной системы олигархических глобально-управленческих институтов.

Но зачем высокопоставленным «рейдерам» потребовался такой переворот, если мажордом и так безраздельно правил, только прикрываясь последним из Меровингов? В 787 году прошел последний, VII Вселенский Собор, завершивший каноническое оформление православной византийской Веры. И Рим, не принявший основных решений прежних Соборов, стремился во что бы то ни стало освободиться от обязанности их исполнять. Это и было проделано коронацией Карла, для чего потребовался еще один подлог. Папа Лев III не имел права провозглашать его «христианским императором» при наличии такового в Константинополе, но воспользовался «лазейкой»: на византийском троне в этот момент находилась женщина, императрица Ирина.

Ну, и какой фактор является определяющим – экономический или геополитический и цивилизационный? Уходя от реалий российской истории в обсуждаемом фрагменте (и делая это не раз; другой пример – уход от темы революций 1917 года и Гражданской войны, ибо факты приводить невыгодно – С. 290), Гайдар упрямо уходит и от ответа на этот важный вопрос. На самом деле экономика, как учил основоположник мир-системной теории Фернан Бродель, - целостный взгляд на мир, но только с одной из сторон. Другими такими сторонами он называл политику, культуру и социальную иерархию (Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV-XVIII вв. В 3-х т. М., 2007. Т. 3. С. 32). Можно обсуждать перечень таких взглядов на мир, который со времен Броделя существенно обогатился и который автор этих строк в докторской диссертации упоминал в качестве «сфер проектной конкуренции». Но нельзя не видеть главного: экономика и геоэкономика – лишь часть политики и геополитики. Пример: строительство трубопроводов – это реализация геополитических целей геоэкономическими средствами, только и всего. Экономический детерминизм – НЕ ОПРАВДАН, не имеет под собой адекватного научного обоснования, а увлечение им противоречит национальным интересам и отвечает вожделениям узкого класса олигархов, пытающегося распространить свою власть на весь мир. (Кстати, о «реформах Гайдара», как о рождении «ненавистного класса олигархов, людей, которые будут нагло демонстрировать свалившееся на них богатство и пытаться управлять страной», в фильме говорится).

Помимо всего прочего, призывая сограждан определиться с «европейским выбором», Гайдар блефует, что такой определенности нет. В середине 2000-х она уже была, а сегодня, после Крыма, Донбасса и Сирии, последователи этого «европеоидного» подхода окончательно, на глазах, превращаются в реликтовых, динозавроподобных маргиналов, которых остается всего лишь выбросить на обочину, ибо сами они не уйдут.

Недосказанность №3, самая крупная и принципиальная. Раскрывая биографию Гайдара, авторы фильма приводят следующий фрагмент: «…Работал во Всесоюзном НИИ системных исследований, потом – в журнале “Коммунист” (кстати, основном теоретическом органе партии! – Авт.). В 1983 году состоится его историческое (!) знакомство с Анатолием Чубайсом – неформальным лидером ленинградских экономистов, работавших над программой реформ».

Вдумайтесь, читатель! Ни Гайдару, ни Чубайсу тогда не было и 30-ти, и кто бы им в таком юном по политическим меркам возрасте, да еще в СССР, позволил бы заниматься рыночными разработками (а эти разработки в целом были именно рыночными), если бы не надежная «крыша». Какая именно?

Вот, что пишет по этому поводу бывший «яблочник», политолог Олег Греченевский в книжке «Истоки нашего демократического режима». «Где-то в 1983 году, когда Андропов стал Генеральным секретарем, возникла по его указанию эта знаменитая “комиссия Политбюро”, она же комиссия Тихонова - Рыжкова - для подготовки экономической реформы в СССР. Здесь надо пояснить: Тихонов был председателем Совета Министров СССР с 1980 года. Когда Андропов пришел к власти, он оставил Тихонова на этом посту: этому старцу было уже около 80 лет, и он никому не мешал - это была удобная ширма…, чтобы не вспугнуть раньше времени партийный аппарат. На самом деле экономикой страны тогда руководили “люди Андропова” - новые кадры, которых …привезли в Москву из провинции (в основном с Кавказа и из Сибири). Одним из таких “людей Андропова” был секретарь ЦК КПСС по экономике Николай Рыжков, бывший директор крупного уральского завода. Рыжков осуществлял только общее руководство этой секретной комиссией (а Тихонов был вообще фикцией - он только подписывал бумаги). Научное руководство этой комиссией поручили директору ВНИИСИ (того самого Института системных исследований. – Авт.) Гвишиани, а реально руководил подготовкой документов его заместитель Шаталин (во ВНИИСИ в 1976-1986 гг.; в 1986 г. возглавил другой “системный” Институт экономики и прогнозирования научно-технического прогресса АН СССР; с 1987 г. – академик АН СССР. – Авт.). Рабочий аппарат этой “комиссии Политбюро”состоял из сотрудников Шаталина (Гайдар, Авен, Ананьин, Широнин и другие). Кроме того, к написанию отдельных разделов основного документа привлекли также ленинградскую “команду Чубайса” (сам Чубайс, С. Васильев, С. Игнатьев, Ю. Ярмагаев и другие). …Эти молодые кандидаты писали тогда по заданию Андропова не какую-то пустую бумажку, вроде очередного доклада к юбилею - они предлагали план преобразования народного хозяйства огромной супердержавы. Который непременно стали бы тут же осуществлять, если бы не внезапная смерть Андропова! …Гайдар и прочие его сослуживцы хотя бы работали в престижном институте - а ведь команду Чубайса подобрали в Ленинграде буквально на улице! Только весной 1983 года Чубайс впервые лично познакомился с Гайдаром, когда посетил его лабораторию во ВНИИСИ - и почти сразу он и его ленинградская команда принялись за работу: начали составлять руководство, как преобразовать советскую экономику… Результатом работы комиссии Тихонова-Рыжкова стал документ объемом 120 страниц. У него было длинное, казенное название: “Концепция совершенствования хозяйственного механизма…(и т.д.)”. Но на самом деле это была программа экономической реформы. Подробное содержание документа нам точно неизвестно, но это была отнюдь не полная ломка всего и построение на обломках капиталистического общества - за образец была взята Венгрия и другие подобные социалистические страны. Для нашей страны, которая долгие годы пребывала в полном застое и такая программа была вполне революционной. …Все эти труды не пропали даром: когда внутри андроповского клана взяли верх сторонники перестройки и поставили на престол Горбачева - то вся эта документация была пущена в дело. Горбачев вспоминает, что когда он в 1985 году стал генсеком, то все необходимые бумаги были уже давно заготовлены - ему оставалось только подписать все эти директивы…» (http://modernlib.ru/books/grechenevskiy_oleg/istoki_nashego_demokraticheskogo_rezhima/read).

Зачем же тогда было «валить» власть КПСС? Чтобы выйти за отведенные документом рамки? ВНИИСИ, «комиссия Политбюро», журнал «Коммунист», далее увидим еще и МИПСА - цинизм здесь даже не в предательстве, а в двойной, тройной и четверной жизни. Это называется готовностью пойти по трупам.

К вопросу об «опыте Венгрии», где Ю.В. Андропов в «крутую» середину 50-х годов был послом. Был такой очаровательный «предперестроечный» стишок незадолго до горбачевской антиалкогольной кампании:

Если водка будет пять, водку будем пить опять.

Если ж станет она восемь, все равно мы пить не бросим, -

Передайте Ильичу – нам и десять по плечу.

Если ж будет двадцать пять – будем Зимний брать опять,

Ну а если будет больше, будет все у нас, как в Польше!

Как в Венгрии и Польше все у нас и получилось со всеми этими гайдаро-чубайсовскими нововведениями, заказанными и «прикрытыми» соответствующим ведомством, а затем поддержанными Горбачевым. А мы-то, наивные, удивляемся, откуда «выпорхнул» этот Гайдар?

Вся эта информация будет неполной, если не отметить, что официальное объединение команд Гайдара и Чубайса произошло в августе 1986 года, на совместном семинаре в пансионате со знаковым названием «Змеиная горка». По данным Греченевского, удалось выявить далеко неполный список в 19 человек, которых следует перечислить здесь поименно. Гайдар, Авен, Машиц, Улюкаев, Кагаловский (представитель России в МВФ, супруга которого в свое время оказалась в центре скандала вокруг Bank of New-York), Чубайс, Нечаев (фигурируют в фильме), Широнин, Ананьев, Синельников, Мау (ректор РАНХиГС), Глазков, Ярмагаев, Васильев, Дмитриев, Игнатьев, Оксана Дмитриева, Евсеева, Трофимов.

Слабо это все было показать в фильме, г-да авторы этой «документальной» кинопродукции? Или «мама» с «папой» не велели, пальчиком грозили, и «кислород» перекрыть обещали?

Года два или три назад, в перерыве круглого стола в одном из вузов, на автора этих строк после выступления буквально набросился представитель Высшей школы экономики, начав доказывать, что назначение Гайдара в правительство было случайным, и на его месте мог оказаться кто угодно.

- Вы про «Змеиную горку» в курсе? - спрашиваю.

- А вы там тоже были? - последовал неосторожный встречный вопрос.

- Я – нет, а вы?

- А я… – был…, - печальным голосом заключил неожиданный собеседник, моментально исчезнув из поля зрения.

У этой темы имеется и еще один срез. ВНИИСИ, а также другие «системные» институты – упомянутый шаталинский ИЭП НТИ, а также ЦЭМИ – Центральный экономико-математический институт, сложились не сами по себе, а в качестве филиалов системы институтов Римского клуба. В частности, созданный в 1976 году ВНИИСИ, в котором Гайдар оказался в 1980 году, в возрасте 24-х лет, - это филиал венского Международного прикладного института системных исследований (МИПСА), созданного в 1972 году, одновременно с выходом первого доклада Римскому клубу «Пределы роста» (авторы – группа Денниса Медоуза из Массачусетского технологического института). Подробнее обо всем этом в книжке зятя многолетнего Председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина, того самого фактического руководителя андроповской «комиссии Политбюро», Джермена Гвишиани «Римский клуб. История создания, избранные доклады и выступления, официальные материалы» (М.: URSS, 1997. С. 28-36). К тому же автор столько раз писал на эту, актуальную и сегодня, тему (здесь: https://iarex.ru/articles/52232.html и здесь: https://iarex.ru/articles/51985.html, и еще во многих местах), что необходимости в еще одном детальном разборе не видно. Разве что остается напомнить об активном участии в МИПСА крупного современного либерального глобалиста Гавриила Попова, который был у Гайдара в МГУ деканом факультета. Связь здесь обратная, чем можно было бы подумать. Интересные студенты всегда попадают в поле зрения руководства, и Попов, которого на факультет МГУ отозвали в свое время из Вены, из этого самого МИПСА, свою роль в его карьере тоже, видимо, сыграл.

Морали у этой недосказанности две:

- не надо спорить о причинах распада СССР, главная из них, как и в случае с Российской Империей, очевидна. Это – предательство элиты, в том числе определенной части спецслужб (примеры нахождения генерала Бобкова на службе у Гусинского, генерала Кондаурова – у Ходорковского, связи генерала Черкесова с дагестанскими бизнесменами братьями Магомедовыми и т.д.);

- Гайдара №2 появиться не должно, кто бы ни проектировал его появление и ни «вел» соответствующих «кандидатов», в московской ли мэрии или за ее пределами. Это – «категорический императив» выживания и восстановления страны, как и масштабное перепрофилирование и кадровая перетряска хотя бы основных либеральных «заповедников» - НИУ ВШЭ и РАНХиГС. («Гайдаровские форумы» могут проводиться, но не в стенах президентской академии, и министрам, а тем более премьеру, на них делать нечего, иначе это тянет на прямое нарушение 13-й статьи действующей Конституции России, запрещающей государственную идеологию, которую таким образом пытаются протащить явочным порядком, под ширмой «научных» мероприятий).

Недосказанность №4, связанная с третьей, касается уже не самого Гайдара и не членов его семьи, а другого либерального оппозиционера Григория Явлинского, точнее, его программы «500 дней». «Блестящую, как многим казалось, программу спасения тонущего корабля, предложил Григорий Явлинский. Всем очень хотелось верить в чудо. И обещание, что надо потерпеть всего 500 дней, выглядело очень заманчиво. Но эта программа так и осталась на бумаге. Воплощать в жизнь Явлинский ее отказался. Как считают многие, исключительно из страха, что ничего не получится».

«Многие», кто «так считают», наверное не в курсе, что команда Явлинского, которая базировалась не в «системных» институтах, а в Московском институте народного хозяйства (МИНХ), знаменитой «плехановке», ныне – Российском экономическом университете, «замыкалась» на тот же «центр», что и гайдаро-чубайсовская. И куратором у нее тоже был академик С.С. Шаталин. Эти команды, которые не пересекались, были не только конкурирующими, как считает Олег Греченевский. Главное в том, что «заказчики» рыночных «реформ» закладывались на два сценария – сохранения и распада СССР. Программа «500 дней» была союзной программой и выдвигалась под условие назначения Явлинского «экономическим» вице-премьером Кабинета Министров СССР (начиная с Валентина Павлова, правительство стало именоваться не Советом, а Кабинетом министров). И когда Союз было принято «валить», надобность в Явлинском и его программе попросту отпала.

Недосказанность №5: Маша Гайдар. Эта недосказанность заключается в том, что красноречивые кадры одесской пресс-конференции под украинским флагом, как и эпизод с представлением дочери Гайдара городской общественности губернатором Одесской области Михаилом Саакашвили, не сопровождаются соответствующим дикторским комментарием. Без него далеко не все обратят внимание на то, что показывается на телеэкране, и все, кто занимается в сфере информационного противоборства, об этом хорошо осведомлены.

Не проясняются и другие детали. «Сопли в сахаре» по поводу отчаянности Маши, которая висела под мостом, что у Кремля, с лозунгом возвращения губернаторских выборов, в фильме присутствуют. А вот оценка тех, кто на том этапе в это «висение» поверил, а потом ужаснулся цинизму произошедшего, почему-то не приводится. Восполню этот пробел. «Они смеются над прежними товарищами втроем: Никита Белых, Маша Гайдар и Дьявол («демократы» пишут имя этого персонажа с прописной буквы? – Авт.). А ведь Маша Гайдар висела под мостом с лозунгом “Верните выборы, гады!”. Так что даже если бы Никита Белых был архангелом (а вот этот персонаж, по «демократическим» нормам, прописной буквы недостоин. – Авт.) идти к нему в советники нельзя было: он не избирался, его Путин с Медведевым назначили! Но выборы гады не отдали. Выборы конвертировали. В высокую должность», - пишет завзятая антикоммунистка и оппозиционерка Света Иванова (http://maxpark.com/user/3707350993/content/424589). Остается только добавить, что сведущие люди в курсе: совсем не случайно так получилось, что бизнес, оказавшийся затем криминальным, в Кирове при губернаторе Белых получил Алексей Навальный. Маша в стороне, как они уверены, не стояла.

Недосказанность №6. Мария Стругацкая, вторая жена Гайдара, дочь одного из известных писателей-фантастов, скатившихся к концу жизни на позиции зоологического антикоммунизма, продвигавших по сути фашистские идеи социального экспериментирования над людьми и в этом – предтечей гайдаровского «шока без терапии» (один «Град обреченный» чего стоит!). Что она говорит о событиях октября 1993 года? «Там же расстрельный список был, без суда и следствия. Как говорится, расстрел баранов…», - обвиняет она поднявшую вооруженное восстание оппозицию. Вооруженные люди на улицах столицы – трудно не согласиться – это никуда не годится. Но кто до этого довел, разве не Ельцин с Гайдаром? И разве не было в октябре бессудных расстрелов оппозиции бесчинствующими омоновцами и ельцинскими боевиками, в том числе на краснопресненском стадионе около Белого дома? А ведь о них упоминает председатель Конституционного суда Валерий Зорькин в нашумевшей и вызвавшей истерику в либеральных кругах статье «Право – и только право. О вопиющих нарушениях, которые упорно не замечают» (http://www.rg.ru/2015/03/23/zorkin-site.html).

А откровения шефа ельцинской Службы безопасности Александра Коржакова о планах «выкуривания» депутатов Верховного Совета в случае объявления ими импичмента Ельцину в марте 1993 года? Вот, что он пишет в книжке «Борис Ельцин: от рассвета до заката»): «22 марта Ельцин вызвал Барсукова:

- Надо быть готовыми к худшему, Михаил Иванович! Продумайте план действий, если вдруг придется арестовывать съезд.

- Сколько у меня времени? - поинтересовался генерал.

- Два дня максимум.

Президент получил план спустя сутки. Суть его сводилась к выдворению депутатов сначала из зала заседаний, а затем уже из Кремля. По плану Указ о роспуске съезда в случае импичмента должен был находиться в запечатанном конверте. После окончания работы счетной комиссии (если бы импичмент все-таки состоялся) по громкой связи, из кабины переводчиков офицеру с поставленным и решительным голосом предстояло зачитать текст Указа. С кабиной постоянную связь должен был поддерживать Барсуков, которому раньше всех стало бы известно о подсчете голосов. Если бы депутаты после оглашения текста отказались выполнить волю президента, им бы тут же отключили свет, воду, тепло, канализацию... Словом, все то, что только можно отключить. На случай сидячих забастовок в темноте и холоде было предусмотрено “выкуривание” народных избранников из помещения. На балконах решили расставить канистры с хлорпикрином - химическим веществом раздражающего действия. Это средство обычно применяют для проверки противогазов в камере окуривания. Окажись в противогазе хоть малюсенькая дырочка, испытатель выскакивает из помещения быстрее, чем пробка из бутылки с шампанским. Офицеры, занявшие места на балконах, готовы были по команде разлить раздражающее вещество, и, естественно, ни один избранник ни о какой забастовке уже бы не помышлял. Президенту “процедура окуривания” после возможной процедуры импичмента показалась вдвойне привлекательной: способ гарантировал стопроцентную надежность, ведь противогазов у парламентариев не было. Каждый офицер, принимавший участие в операции, знал заранее, с какого места и какого депутата он возьмет под руки и вынесет из зала. На улице их поджидали бы комфортабельные автобусы. Борис Николаевич утвердил план без колебаний» (http://lib.ru/TXT/korg.txt).

И чего в этой ситуации стоят откровения Стругацкой, прозвучавшие на фоне крови, пролитой не в бою, а после него, после победы, да еще и крови соотечественников? Чем это было, как не спровоцированным с участием Гайдара эпизодом гражданской войны и «большого террора», если официальное количество погибших в тех событиях (около 150-ти человек) всеми добросовестными экспертами единодушно оценивается как заниженное минимум в десять раз?

Другое дело, что опереться на эти штыки либералы не могли, потому и не воспользовались в полной мере событиями 1993 года, ибо на банкете по случаю победы над Съездом народных депутатов в тот же вечер громогласно прозвучало: «Чеченов из Белого дома, “жи…ов” – из Кремля!». И если в первом случае имелся в виду Руслан Хасбулатов, то кого подразумевали во втором, пусть читатель догадается сам.

И уже через год, в начале декабря 1994 года, «мордой в снег» была положена охрана Гусинского. Страна, пережив кровавую драму одного этапа противостояния, плавно втягивалась в другой, следующий. И «горячее спасибо» за все за это нужно сказать именно Гайдару, вслед за Ельциным, разумеется. И запомнить это «спасибо» навечно, без срока давности, и не забывать никогда! «НЕ ДАЙ, БОГ!», как писалось в известной «одноразовой» выборной газетенке 1996 года. Любая попытка либерального реванша – а есть твердая уверенность, что проигрывающие информационное пространство и теряющие административный ресурс либералы рано или поздно, на что-то, подобное ГКЧП, обязательно решатся, - это в худшем случае немедленный распад страны: регионы вряд ли будут участвовать в московских разборках. В лучшем же случае – это повторение тех «кругов ада», которые мы все вместе прошли в 90-е годы. Через два двоевластия, расстрел Белого дома, чеченскую войну, агрессию международных террористов в Дагестане. Отголосками которой стали многочисленные террористические акты в самых различных городах нашей страны, а также на объектах транспорта и инфраструктуры.

Ну, а «развернутых» выводов в этом материале, может быть, вопреки читательскому ожиданию, не будет. Все-таки мы обсуждаем документальный фильм. И по ходу этого обсуждения достраиваем представленную на экране «причесанную», гламурную картинку. Приводим ее в соответствие с исторической правдой и политической реальностью.

Павленко Владимир Борисович – доктор политических наук, действительный член Академии геополитических проблем.