Корни и ветви Русского Мира. Русский характер

Продолжая тему, начатую в предыдущей статье, хотелось бы подробнее остановиться на особенностях русского национального характера, определяющего уникальность Русской Души – загадочной и непонятной многим иностранцам.

Прежде всего, поскольку речь пойдет о русском национальном характере, необходимо определиться с тем, что следует считать русской национальностью. На самом деле у нас издавна русским считался тот, кто воспринял русскую систему ценностей, традиции, эстетику и др. Также исторически русскими считались те, кто принял православие. Стоит в этой связи, в частности, отметить, что до 1917 года почти третью часть русского дворянства составляли татары, и все они, безусловно, считались русскими. Вряд ли кто-либо осмелится отрицать, что А.С. Пушкин – русский, хотя он, как известно, потомок темнокожего «арапа Петра Великого». Поэтому нередко можно встретить утверждение, что «русский – это не национальность, а состояние души».

Древнегреческий историк Геродот утверждал, что развитие народа и ход исторических событий подчиняются природным условиям. Эту же мысль разделяли и видные русские историки Соловьёв и Ключевский. Условия, в которых формировался русский народ, являлись уникальными. Ни один народ в мире не развивался в таких тяжелых условиях и не создал при этом великого государства. Поэтому мы и отличаемся от других народов. Мы не лучше и не хуже, мы просто другие.

Чтобы понять русскую душу (хотя это довольно сложно и не всем доступно), надо, прежде всего, обратить внимание на истоки формирования русского национального характера, который складывался на основе исторических условий, географического положения страны, пространства, климата и религии.

Природно-климатические условия России сформировали в характере русского народа такие черты, как терпеливость, выносливость, широту натуры, трудолюбие. Полиэтничность и поликонфессиональность России воспитали в русском народе братство, терпеливость (которую сейчас принято на западный манер называть толерантностью) к другим языкам и культурам, бескорыстие, отсутствие насильственности. Историческое бытие русского народа и геополитическое положение России выковали в характере русского народа такие свойства, как национальная стойкость, свободолюбие, жертвенность, патриотизм.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 29.11.15   Корни и ветви Русского Мира. Русский язык и культура / Александр Тимофеев
• 01.10.15   О, Минск! «Стоячая волна»! / Алла Бронь
• 28.09.15   Что увидел Ватикан в Армении? Финал армянства на Ближнем Востоке / Станислав Стремидловский
• 28.09.15   Усилия России по борьбе с ИГ поставили Вашингтон в тупик

Социальные условия существования русского народа - монархия, община - способствовали формированию монархического правосознания, соборности, коллективизма, взаимопомощи. Православие, как основная доминанта русского национального самосознания, сформировало в русском народе религиозность, стремление к абсолютному добру, любовь к ближнему (братство), смирение, кротость, жертвенность (готовность отдать свою жизнь за других) и патриотизм. Эти качества формировались в соответствии с евангельскими идеалами добра, правды, милосердия и сострадания, которые, впрочем, были присущи русскому народу еще до принятия христианства.

Историк В.О. Ключевский писал: «В Европе нет народа менее избалованного и притязательного, приученного меньше ждать от природы и судьбы и более выносливого». Привыкнув к сюрпризам погоды, русские развили в себе наблюдательность и смекалку. Особенно ярко это проявилось в приметах, которые являются продуктом вековых наблюдений за погодой. Но, как отмечает Ключевский, природа «часто смеется над самыми осторожными расчетами великоросса: своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великорусский авось. В одном уверен великоросс – что надобно дорожить ясным летним рабочим днем, что природа отпускает ему мало удобного времени для земледельческого труда и что короткое великорусское лето умеет еще укорачиваться безвременным нежданным ненастьем. Это заставляет великорусского крестьянина спешить, усиленно работать, чтобы сделать много в короткое время и в пору убраться с поля, а затем оставаться без дела осень и зиму. Так великоросс приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкал работать скоро, лихорадочно и споро, а потом отдыхать в продолжение вынужденного осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс; но и нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии».

Среди основных черт русского национального характера следует выделить ответственность, терпение и рассудительность. Чувство ответственности воспитывалось в русских крестьянских семьях с детства, детей с малых лет приучали к труду и ответственности за его результаты. Развитию чувства ответственности также способствовала существовавшая на Руси круговая порука, когда община отвечала за каждого своего члена, были сильны родовые связи, когда старший в роду отвечал за младших. Но при этом действовало и обратное правило: каждый член общины был ответственен перед общиной, каждый член рода был ответственен перед всем родом.

Терпение – черта, которая выработалась в русском народе благодаря суровым природно-климатическим условиям, что хорошо отражено в пословице «Терпение и труд всё перетрут». Иностранцы, пишущие о России, нередко путают это качество русского национального характера с бессловесностью, забитостью, рабской покорностью. Но история России знает примеры, когда даже терпению русского человека приходил конец.

Вот что писал об этом А.Н. Радищев: «Я приметил из многочисленных примеров, что русский народ очень терпелив и терпит до самой крайности; но когда конец положит своему терпению, то ничто не может его удержать, чтобы не преклониться на жестокость». Да, русские невероятно терпеливы, они способны терпеть до последнего, но потом могут взорваться. Вспомним фразу А.С. Пушкина: «Не приведи Бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный!» Иногда, правда, её перевирают, вырывая из контекста и забывая о продолжении этой фразы: «Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердные, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка».

Рассудительность как характерная черта русского человека сформировалась в силу того, что он был вынужден принимать решения в условиях ограниченной информации, и неверный выбор грозил неурожаем и голодом: посеешь хлеб рано - всходы попадут под поздние заморозки, а опоздаешь с севом - уйдёт весенняя влага. Поэтому и руководствовались пословицей «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Русские приучились надеяться только на свои силы, на себя и свои способности. Русский мог быть и земледельцем, и плотником, и кузнецом, и гончаром, и охотником. Его произведения труда его были неказисты, но все они были исключительно функциональны.

Как отмечает русский философ Н.О. Лосский, «К числу первичных основных свойств русского народа принадлежит выдающаяся доброта его. Она поддерживается и углубляется исканием абсолютного добра и связанною с нею религиозностью народа. Достоевский, внимательно наблюдавший русский народ и много думавший о нем, подчеркивает доброту его... Доброта русского народа во всех слоях его высказывается, между прочим, в отсутствии злопамятности. «Русские люди», говорит Достоевский, «долго и серьезно ненавидеть не умеют». Нередко русский человек, будучи страстным и склонным к максимализму, испытывает сильное чувство отталкивания от другого человека, однако при встрече с ним, в случае необходимости конкретного общения, сердце у него смягчается и он как-то невольно начинает проявлять к нему свою душевную мягкость, даже иногда осуждая себя за это, если считает, что данное лицо не заслуживает доброго отношения к нему».

Главными отличительными чертами русского народа являются также сострадательность и милосердие. При этом русские сострадательны и милосердны просто потому, что кто-то нуждается и страдает. Эти черты русского характера сохраняются в разные времена и в разных условиях, о чем свидетельствуют иностранцы, наблюдавшие жизнь в СССР. Австрийский немец Отто Бергер, бывший в России в плену в 1944— 1949 гг., написал книгу «Народ, разучившийся улыбаться». Он говорит, что, живя вблизи Можайска, немецкие военнопленные поняли, «какой особый народ русский. Все рабочие, а особенно женщины относились к нам, как к несчастным, нуждающимся в помощи и покровительстве. Иногда женщины забирали нашу одежду, наше белье и возвращали все это выглаженным, выстиранным, починенным. Самое удивительное бы то в том, что сами русские жили в чудовищной нужде, которая должна была бы убивать в них желание помогать нам, их вчерашним врагам». Об этой особенности русского характера написал и немецкий солдат вермахта, оказавшийся в русской деревне во время Великой Отечественной войны: «Очнувшись, увидел стоявшую передо мной на коленях русскую девушку, которая поила меня с чайной ложечки горячим молоком с мёдом. Я сказал ей: «Я мог убить твоего мужа, а ты беспокоишься обо мне». Когда мы проходили через другие русские деревни, мне тем более стало ясно, что было бы правильно как можно быстрее заключить с русскими мир. …Русские не обращали внимания на мою военную форму и относились ко мне скорее по-дружески!».

Как известно, нигде так не проявляются особенности характера, как на войне, поскольку здесь практически невозможно что-либо скрывать, в экстремальной ситуации все выплескивается наружу, причем в концентрированном виде. В этой связи заслуживают внимания наблюдения из дневника поэта-фронтовика Давида Самойлова: «Российский солдат вынослив, неприхотлив, беспечен и убеждённый фаталист. Эти черты делают его непобедимым. Есть три главных его состояния. Первое. Без начальства. Тогда он брюзга и ругатель. Грозится и хвастает. Готов что-нибудь слямзить и схватиться за грудки из-за пустяков. В этой раздражительности видно, что солдатское житьё его тяготит. Второе. Солдат при начальстве. Смирён, косноязычен. Легко соглашается, легко поддаётся на обещания и посулы. Расцветает от похвалы и готов даже восхищаться строгостью начальства, перед которым за глаза куражится. В этих двух состояниях солдат не воспринимает патетики. Третье состояние - артельная работа или бой. Тут он герой. Он умирает спокойно и сосредоточено. Без рисовок. В беде он не оставит товарища. Он умирает деловито и мужественно, как привык делать артельное дело».

Разумеется, характер русского народа не стоит идеализировать, есть в нем и черты, которые трудно назвать исключительно положительными. Русским, в частности, свойственны такие удивительные качества, как самоуничижение и принижение своих заслуг. В России обычно склонны превозносить иностранные достижения, а иностранцы никак не могут понять, как народ с такой богатейшей культурой и литературой, колоссальной территорией, полной богатств, умудряется так отвергать себя. Но это не означает, что русские действительно считают себя ущербными и менее развитыми, здесь дело в следовании православному правилу - «унижение паче гордости», поскольку гордыня считается основным из смертных грехов, убивающих бессмертную душу. Ключевский писал: «Ему (великороссу) легче одолеть препятствие, опасность, неудачу, чем с тактом и достоинством выдержать успех; легче сделать великое, чем освоиться с мыслью о своём величии. Он принадлежит к тому типу умных людей, которые глупеют от признания своего ума».

Стоит также отметить такие присущие русскому народу качества, как беспечность и обломовская мечтательность. Беспечность, по мнению ряда исследователей, связана с крепостным правом, наследие которого пришлось изживать из себя не одному поколению, «по капле выдавливая из себя раба». Здесь мы сталкиваемся со знаменитым русским авось, представляющим собой надежду на барина или царя-батюшку, а также на благоприятные условия.

Что же касается лени, которую часто называют обломовщиной, то под этим подразумевается очень часто свойственная русским привычка не доводить до конца работу, охладевая к начатому делу. Русские, стремясь к совершенству, чрезмерно чутко относятся к недочетам в работе. Как отмечает Лосский, «Отсюда часто возникает охлаждение к начатому делу и отвращение к продолжению его; замысел и общий набросок его часто бывает очень ценен, но неполнота его и потому неизбежные несовершенства отталкивают русского человека, и он ленится продолжать отделку мелочей. Таким образом, обломовщина есть во многих случаях оборотная сторона высоких свойств русского человека – стремления к полному совершенству и чуткости к недостаткам нашей действительности. Отсюда понятно, что обломовщина широко распространена во всех слоях русского народа. Конечно, большинству людей необходимо трудиться, чтобы иметь средства для жизни своей и семьи. В этом подневольном, нелюбимом труде обломовщина выражается в том, что работу свою такой Обломов исполняет «кое-как», небрежно, лишь бы сбросить ее с плеч долой. Русские иногда сами говорят о себе: «Мы – кое-каки».

Разумеется, повинуясь чувству долга, русский человек обычно вырабатывает в себе способность выполнять обязательную работу добросовестно и точно, но при этом он зачастую ленится выполнять работу, но не строго обязательную. Частично это также выражается в небрежности, неточности, неряшливости, опозданиях и т.п. Интересно, что талантливые русские люди нередко ограничиваются только оригинальным замыслом, идеей, планом какой-либо работы, не доводя ее до осуществления. Давно уже было замечено, например, что беседа с западноевропейским ученым дает то, что уже отражено в его работах. Однако беседа с русским ученым обычно оказывается намного более содержательной и насыщенной новыми мыслями, по сравнению с его печатными трудами. Русский может придумать гениальную идею, но он далеко не всегда будет доводить ее до воплощения в жизнь. Однако при всех недостатках русского характера, сила его заключается в способности преодолевать их. Ключевский отмечал, что великоросс мыслит и действует, как ходит. А что может быть кривее и извилистее великорусского просёлка? Но этот просёлок всегда приводит к цели.

Говоря об уникальности русского характера и русской души, необходимо отметить главное свойство – антиномичность (сочетание обоюдно противоречащих высказываний о предмете, каждое из которых признаётся логически доказуемым). Русская душа одновременно стремится и к общинности, и к индивидуальности, что отличает русскую цивилизацию от европейской и восточной. Русский человек может быть одновременно и религиозным, и атеистом; и щедрым, и скупым; и государственником, и анархистом; и великим, и ничтожным; и слабым, и сильным; и милосердным, и жестоким.

Многие нынешние проблемы в России возникают из-за непонимания особенностей русской души. Несмотря на то, что приезжающие в нашу страну иностранные эксперты, продвигающие тезис о необходимости внедрения в России европейских порядков, с умным видом излагают свои теории, русский народ жил, живет и будет жить своим умом, потому что пальмы у нас не растут.

Единственное, без чего не может жить русский человек – без Родины и веры. Все русские (если они по-настоящему русские), которые были вынуждены уехать за рубеж, всегда стремились вернуться обратно. Они сохраняли в себе и прививали своим детям любовь к России – не к государству, расположенному на одной шестой части суши, а к Родине. По сути, именно благодаря им стало возможным говорить о существовании Русского Мира как феномена, не ограниченного границами одной или нескольких стран. Точно так же русские не могут жить без веры. До Октябрьской революции это была вера в Бога, царя и Отечество, потом ей на смену пришла вера в КПСС и светлое коммунистическое будущее. В 90-е годы прошлого века эта вера рухнула, и стало непонятно, во что и в кого можно верить. Да многим, собственно, было не до этого – люди пытались просто выжить, не имея уверенности в завтрашнем дне. В последние полтора десятка лет ситуация постепенно начала выравниваться, и люди стали возвращаться к вере – к той самой исконной вере в высшие идеалы добра и высшей справедливости, которая всегда была присуща русскому народу.

Когда-то русский философ Николай Бердяев говорил: «Русские почти стыдятся того, что они русские; им чужда национальная гордость и часто даже - увы!- чуждо национальное достоинство». Сейчас мы можем отметить, что ситуация с тех пор существенно изменилась: мы любим называть себя русскими и гордимся этим званием. А те, кто стыдятся того, что они русские, на самом деле настоящими русскими и не являются, ведь русский – это состояние души, а не национальность. Если человек называет себя русским, это значит, что он берёт на себя ответственность за русскую землю и многонациональный и многоконфессиональный русский народ. Только в этом случае он имеет право называть себя русским.