Ближний Восток: от Вильсона и Сталина до Обамы и Путина

Страны Большого Ближнего Востока переживают период сложнейшей трансформации, которая характеризуется болезненными для государств и народов региона преобразованиями. Развал Ирака, последовавший за вооруженным вторжением в 2003 году в эту страну США и их союзников, аналогичные процессы в Ливии в результате феномена так называемой «арабской весны», война в Сирии с фактической фрагментацией этой страны, события в Йемене, нестабильность Турции, которая, по словам директора анкарского Центра стратегических исследований Kafkassam Хасана Октая, «превращается в Сирию», туманные геополитические перспективы Саудовской Аравии, деградация Афганистана, существование «двух Кипров», турецкого и греческого, оформившаяся, по выражению турецкой газеты Haberturk, в составе «двух Палестин» одноименная автономия, фактически независимый Курдистан в Ираке, утеря бывшими метрополиями на Кавказе контроля над Карабахом, Южной Осетией и Абхазией, рождение в среде американских аналитиков проекта создания на подконтрольных «Исламскому государству Ирака и Леванта» (ИГИЛ — структура, запрещенная в России) территорий Ирака и Сирии «нового суннитского государства»… И это не конец.

«Кто ответит на вопрос, куда движется «Большой Ближний Восток» и когда он достигнет пункта назначения, — риторически восклицает турецкая газета Yeni Safak, — когда любой политический чих у берегов Гибралтара быстро аукается чуть ли не на севере Китая или в Средней Азии». Действительно, кто? И что за «политические кудесники», которые, по словам израильского востоковеда Гая Бехора, говоря о необходимости сохранения территориальной целостности того или иного государства в пространстве Большого Ближнего Востока, по сути, заявляют о своих «волшебных способностях обратно превратить яичницу в сырое яйцо».

Регион разваливается и будет дальше разваливаться под давлением внешне новых, но на самом деле старых реалий. Во времена холодной войны Ближний Восток помечался на военных картах НАТО и Варшавского договора не только как предполагаемый театр военных действий, но и как регион, подлежащий геополитической корректировке. Не случайно он выступал эпицентром большинства конфликтов, особенно после Второй мировой войны. Так, в апреле 1945 года СССР денонсировал советско-турецкий договор 1931 года о ненападении и нейтралитете, перестал юридически признавать существовавшую на тот момент советско-турецкую границу. Затем Иосиф Сталин официально заявил на Потсдамской конференции, что Турция должна вернуть Армении и Грузии, которые он называл «договорными государствами», их исторические территории, «захваченные в период военно-политической слабости Советской России». Речь шла, как минимум, о восстановлении российско-турецкой границы на август 1914 года. Тогда Советский Союз задержал вывод своих войск из Северного Ирана. И тогда же стало известно о наличии курдского проекта, желании Сталина разместить советские базы на ливийской и турецкой территории. В геополитическом смысле он мыслил категориями «Большого Ближнего Востока», не вводя в оборот этот термин, однако хорошо понимая значение узлов, завязанных в регионе после распада Османской империи чиновниками британской и французской администраций. Но в силу разных причин из всех геополитических проектов Сталина был осуществлен только один: образование в 1948 году государства Израиль.

После распада СССР казалось, что ближневосточное противостояние двух сверхдержав завершилось и США получили исключительную возможность установить мир в этом регионе «по образу и подобию». Однако первый парадокс состоит в том, что Вашингтон, как некогда Москва с ее большевистскими идеями, решил выполнить в регионе свою «демократическую миссию», что не сразу было распознано многими западными и российскими экспертами. Второй парадокс: когда 10 июля 2006 года в журнале Вооруженных сил США Armed Forces Journal появилась карта «Нового Ближнего Востока», подготовленная сотрудником офиса заместителя начальника штаба по разведке Департамента обороны США подполковником Ральфом Петерсом, она производила впечатление компиляции с советских военных карт, на которых были нанесены возможные границы государств на Ближнем Востоке, восходящие к периоду Первой мировой войны, хотя сам Петерс представлял ее только как «игру ума».

Тем не менее, это был план построения государств от Израиля до Пакистана, от Туниса до Закавказья. Первоначально скандальная карта оценивалась многими российскими и зарубежными экспертами как «спекулятивный плод фантазий американских геополитиков», но достаточно бросить сегодня взгляд на реальную карту Ближнего Востока, сравнить ее с петерсовской, чтобы понять: удается или не удается США осуществить геополитическое переформатирование региона. На наш взгляд, этот проект уже выполнен процентов на шестьдесят, и нынешние события в регионе имеют и будут иметь продолжение. В этой связи израильский демограф Яков Файтельсон считает, что «эра старого Ближнего Востока подходит к концу, здесь будет продолжаться процесс дезинтеграции существующих государств, поскольку они представляют собой недавно образованные и искусственные конструкции, уязвимые для процесса дробления, кроме Египта и Ирана как стран с глубокими историческими корнями и давно сложившимися границами на Ближнем Востоке».

В частности, в Закавказье на «карте Петерса» Армения обозначена в приграничье с государством Курдистан. По этому поводу процитированный выше турецкий политолог Октай говорит, что «правящая партия решением курдского и армянского вопросов преследовала иную цель — остаться у власти, заручившись поддержкой мировых держав, но все вышло наоборот». Что касается Сирии, то в 1920 году Франция разделила свой мандат на четыре отдельных государства: Большой Ливан, Государство Алавитов, Государство Алеппо и Государство Дамаска. В 1921 году были созданы Государство друзов — Джабаль аль-Друз — и санджак Александретта. Потом Франция свернула эксперимент по предоставлению нацменьшинствам прав на автономию. В 1922 году произошло объединение Алеппо и Дамаска в единое государство, вначале названное Сирийской Федерацией, а затем переименованное в Государство Сирия. В 1936 году Государство алавитов и Джабаль аль-Друз были окончательно включены в состав Сирии, а во французской армии Леванта (Troupes du Levant) появились подразделения, укомплектованные в основном представителями нацменьшинств: алавитами, черкесами, друзами и курдами. В 1946 году Сирия стала независимой, вскоре власть в стране захватила армия, где большинство командных постов заняли алавиты, служившие еще в Troupes du Levant. Алавиты продолжали и далее доминировать в армейской верхушке и в госаппарате Сирии, сохраняя ее единство с помощью диктатуры пан-арабской национал-социалистической партии Баас. Сейчас правительство Башара Асада удерживает под своим контролем в основном районы проживания алавитов, территорию своего первого государства, ликвидированного в 1920-е годы французами. Но не будем забывать и то, что и в соседней Турции проживают около 10 миллионов их соплеменников. А для христиан Сирии, угроза которым со стороны исламистов-суннитов граничит с геноцидом, возможным решением могло бы стать присоединение к Ливану, где у христиан все еще сохраняются сильные позиции, включая собственные вооруженные силы.

Друзы пытаются, с одной стороны, придерживаться вооруженного нейтралитета, а с другой, продолжают служить в сирийской армии, опасаясь суннитских исламистов. В случае падения режима Асада и распада Сирии они могли бы, как и алавиты, попытаться восстановить свое государство — Джабаль аль-Друз, ликвидированное французами. Курды, овладев своей территорией на северо-востоке Сирии, практически сомкнулись с фактически независимым Курдистаном на севере Ирака. Таким образом, на месте созданного французами сирийского образования могут возникнуть, по крайней мере, четыре государства. «Иордания тогда — в 1923 году — стала своеобразной компенсацией Британией потерь своему союзнику, Хашимитскому шейху Абдалле, изгнанному Саудитами из его владений в Хиджазе и священных для мусульман Мекки и Медины, — отмечает Файтельсон. — Старые претензии Хашимитов могут привести к попытке расширить территорию Иордании, используя распад Саудовской Аравии на юге и волнения в суннитских районах Ирака на северо-востоке. В этом случае в Иордании возникнет несколько групп населения, нейтрализующих друг друга, а объединяющим для них фактором становится… король Абдалла. Своего рода арабская модель Великобритании с ее Англией, Шотландией, Уэльсом и Северной Ирландией, в качестве которых в данном случае выступят анклавы бедуинов, палестинцев, иракцев, сирийцев и черкесов».

Все это свидетельствует о том, что на Ближнем Востоке с заметным хронологическим лагом осуществляется задуманная еще более 100 лет назад глобальная геополитическая реорганизация. Изначально в ее разработке участвовали британцы и французы, которые по итогам Первой мировой войны вышли на соглашение Сайкса-Пико. Потом свои карты рисовал СССР, и только после — одни США, хотя теперь, с учетом присоединения России к военной операции против ИГИЛ в Сирии, Москва снова в игре. Пока Ближний Восток представляет собой «геополитический пластилин», глину, из которой можно вылепить все, что угодно, однако приобретут эти «поделки» необходимую твердость и устойчивость лишь в огне преобразований.