«Если бы только британское правительство играло в Большую игру: если бы оно радушно помогло России получить то, на что она имеет право рассчитывать; если бы мы только пожали руки с Персией; если бы получили всю возможную компенсацию своих потерь от узбеков; если бы заставили Бухарского эмира быть справедливым с нами, афганцами и другими узбекскими государствами».
В этих строках британского писателя, путешественника и разведчика Артура Конолли, написанных в разгар первой англо-афганской войны, заключена вся квинтэссенция вековой борьбы за Центральную Азию. Война окончилась катастрофой для Британии. Во время кабульской резни из 16.000-го гарнизона выжил только один солдат. Вскоре после этих событий по приказу эмира Бухарского был казнен офицер бенгальского кавалерийского полка А. Конолли. Но придуманная им фраза “Большая игра”, в ту пору ознаменовавшая масштабное геополитическое противостояние в Центральной Азии двух великих империй - Британской и Российской - дожила до нас, ни на йоту не потеряв свою остроту и актуальность. Распалась последняя из империй, завершилась еще одна бесславная афганская кампания, сам мир изменился до неузнаваемости, и новый этап “Большой игра” только начинается. Что ищут сильные мира сего в этом Богом забытом краю, вдали от основных торговых путей и экономических полюсов мира? Каким образом пересекаются их интересы? Кому достанется сердце Евразии?
В XXI веке экономическое могущество и финансовая мощь становятся все более важными компонентами военно-политической господства. Именно по этой причине обеспечение высоких темпов роста ВВП и стабильности экономической модели является краеугольным камнем программы любой политический системы, претендующей на первенство в новом миропорядке. Чудес, как известно, в мире не бывает, экономика в этом отношении далеко не исключение. И для поддержания достаточно высоких темпом роста валового продукта одних инноваций не достаточно, нужны доступные ресурсы и рынки сбыта.
После того, как Великий шелковый путь пришел в упадок, о Центрально-Азиатском торговом маршруте, казалось, позабыли на долгие века, и сегодня находясь в значительном отдалении от ключевых морских портов ЦА считается одним из наименее интегрированных в глобальную экономику регионов планеты. В то же время о колоссальных запасах углеводородных и минеральных ресурсов в недрах средне-азиатских республик известно уже давно, однако существуют вполне объективные причины на пути к их освоению, среди которых: относительная закрытость этих стран (до недавних пор), их удаленность от мировых промышленных центров, малоразвитая транспортная инфраструктура, хроническая нестабильность в соседнем Афганистане, замороженные конфликты внутри региона и многое другое. Но времена меняются, и богатая ресурсами Центральная Азия, через которую пролегает ближайший путь из Европы в Азию, не могла оставаться в забвении слишком долго. Там, где влияние России еще недавно казалось незыблемой, постепенно появляются новые игроки. В этом есть как свои преимущества, так и недостатки. На востоке восходят Индия и Китай, ЦА интересуются Япония, Евросоюз и США - а это, между прочим, крупнейшие экономики мира (в то же время, было бы абсолютно неверно заявлять, что сами страны региона являются простыми ‘пешками’ в большой игре и не ведут свою собственную партию). Всех этих друзей объединяет вера в экономическое развитие, интеграцию и процветание Средней Азии, однако, как это часто бывает, у каждого из них свое собственное ведение сути и судьбы этих процессов.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
США и ЕС
Напрашивается вопрос: каков же все-таки замысел у сильных мира сего и как пересекаются их интересы на пустынных просторах Центральной Азии? Начнем, пожалуй, с США. После вывода войск из Афганистана, влияние Соединенных Штатов в регионе заметно ослабло. Администрация Обамы сосредоточилась на Азиатско-Тихоокеанском регионе, уделяя все меньше внимания Средней Азии. Такая тенденция, скорее всего, продолжится и после Обамы. На данном этапе единственный масштабный интеграционный проект США в регионе – CASA1000, стоимостью 1,2 млрд. долларов. Это проект строительства дамбы на руслах рек Амударья и Сырдарья в Киргизии. Сгенерированную электроэнергию предполагается продавать через территорию Таджикистана в Афганистан и Пакистан. По мнению сторонников CASA1000, проект поможет преодолеть энергетический кризис в этих странах, одновременно стимулируя экономический рост и интеграционные процессы в регионе. Насколько целесообразно строительство дамбы в регионе, который находится на пороге кризиса нехватки воды? Зачем Киргизии продавать электроэнергию, если страна является чистым ее импортером? Не возникнет ли конфликт между Таджикистаном и Киргизией на счет условий транзита? Не возникнет ли конфликт между этими странами и Узбекистаном, который находится ниже по руслу, а также испытывает нехватку воды? Все эти вопросы пока что остаются без ответа.
CASA1000 – это попытка связать экономическими узами Центрально-Азиатские республики с Афганистаном и Пакистаном. На первый взгляд может показаться, что США преследуют цель ослабить влияние России в регионе. Однако, замысел намного масштабнее. Идея заключается в том, чтобы наладить коммуникацию между Средней Азии и мировым рынком. Проще говоря, чтобы получить доступ к ЦА, нужен выход к мировому океану, а если точнее к Аравийскому морю через Пакистан. Но планы США изначально имели один существенный недостаток: они недооценили власть Талибана в Афганистане. Может ли Иран после снятия санкций стать этим мостом? Вполне возможно.
Если Америка делает ставку на выход к морю, то Китай развивает сухопутные коммуникации. Заместитель госсекретаря США А. Блинкен недавно заявил, что инфраструктурные проекты Китая полностью вписываются в их собственное ведение развития Центральной Азии. Вывод войск из Афганистана означает, что перспективы нынешней американской стратегии по Центральной Азии весьма туманны. Более США уступают ЦА Китаю и России, при этом рассчитывая на укрепления авторитета Китая и ослабления влияния России. Это отнюдь не означает, что Штаты не будут приветствовать новых и особенно союзнических игроков в регионе как, например, ЕС, Индия или Япония.
Евросоюз рассматривает Центральную Азию, в первую очередь с точки зрения собственной энергетической безопасности. В условиях, когда внутренняя добыча энергоресурсов в ЕС сокращается, растет зависимость от внешних поставщиков. Европа окружена богатыми нефтегазовыми регионами, однако нестабильность в Северной Африке и на Ближнем Востоке в купе с украинскими событиями, когда поставки российского газа в очередной раз оказались под угрозой срыва, да еще и охлаждение отношений с самой Россией, заставили ЕС всерьез задуматься об альтернативных источниках и маршрутах поставок энергоресурсов, вспомнить о «Южном газовом коридоре». Проект ЮГК предполагает строительство сети газотранспортной инфраструктуры, связывающей месторождения в Азербайджане, Туркменистане, возможно также Узбекистане и Казахстане с европейскими рынками в обход России. Не далее как в начале этого года М. Шефчович, еврокомиссар по энергетике, заявил, что рассчитывает на первые поставки туркменского газа в ЕС уже в 2018. Трудно судить, насколько реалистичны эти сроки, ведь статус Каспийского моря до сих пор не определен, и вряд ли этот вопрос будет решен в ближайшие годы в силу объективных причин. Более того идет милитаризация Каспия, страны региона опасаются как бы не пришлось доказывать права на свой кусочек моря силой оружия. С другой стороны среднеазиатские республики ищут альтернативы и новые возможности для себя, развивая отношения с ЕС. Однако, пока вовлеченность Евросоюза в Среднюю Азию остается ограниченной, в том числе и из-за возрастающей нестабильности в восточных районах Турции, населенных преимущественно этническими курдами. Напомним, что за август участок газопровод “Баку-Тбилиси-Эрзрум” в Карсе был взорван дважды.
Япония
Теперь переместимся с Запада на Восток, где три крупнейшие экономики Азии - Китай, Индия и Япония - строят свои планы проникновения, укрепления и освоения Центральной Азии. О масштабах китайских инвестиций в регионе ходят легенды, и ни Индия, ни Япония не в состоянии бросить вызов Поднебесной. А Пекин не горит желанием пускать в регион соседей, один из которых в будущем может стать потенциальным соперником, а другого, мягко говоря, недолюбливает. Да и соседи тоже до недавних пор не особо стремились к богатствам ЦА, не будучи воодушевленными высокими горными хребтами, конфликтными зонами, недружелюбием транзитных стран и непростыми теократическими режимами, как железобетонная стена опоясывающими регион. Наступают новые времена. В международном сообществе заговорили о скорой отмене санкций против Ирана - в стене появляется брешь. Не воспользоваться случаем, было бы весьма неосмотрительно как со стороны Индии, так и со стороны Японии. Ведь другой такой возможности может и не будет. Кому как не им быть заинтересованным в освоении Централь Азии, особенно сейчас, когда после ухода американцев в регионе образовался некий вакуум власти, и идет процесс перераспределение влияния. Ни Индия, ни Япония не заставили себя долго ждать.
Примечательно, что о взаимоотношениях между Японией и Центрально-Азиатскими республиками говорится весьма немного, между тем страна восходящего Солнца уже более 10 лет ведет последовательную работу над укреплением своих позиций в регионе.
Средняя Азия становится все более важным направлением японской дипломатии. Недавно стало известно о запланированном в октябре турне премьер-министра Синдзо Абэ по всем странам региона. Это первый визит главы правительства Японии в ЦА почти за 10 лет. Ожидается, что энергетика будет основной темой встреч господина Абэ с лидерами ЦА.
Почему Абэ решил посетить регион именно сейчас? Самая главная причина, конечно же, авария на АЭС Фукусима-1, за ночь поменявшая энергетическую стратегию страны. Были закрыты почти все атомные станции, которые обеспечивали 30% энергопотребления в стране. Япония перешла на СПГ и уголь, выросла зависимость страны от внешних поставщиков. Вторая, не менее важная причина, соперничество с Китаем. Япония беспокоится, и не без основания, как бы Китай не монополизировал ключевые инфраструктурные объекты, в первую очередь, морские порты. Завладев ими, Китай завладеет торговлей через них, создавая преференции для своих компаний и не допуская других. В-третьих, появилось короткое окно возможностей, связанных с перспективами вовлечения Ирана в качестве транзитной страны. В-четвертых, косвенно помогая России в Средней Азии, Япония создает себе аргументацию в так называемой «Проблеме северных территорий».
Япония предлагает Средней Азии сотрудничество в формате «технологии в обмен на ресурсы». Страна уже заявила о своем желании инвестировать 2 млрд. долларов в порт Туркменбаши. Ранее также было достигнуто соглашения об участии японских корпораций в проектах строительной и нефтегазовой отрасли Туркменистана, как передает the Diplomat, общая стоимость контрактов достигает 10 млрд. долларов. Японские технологии ядерной и химической промышленности активно внедряются в Казахстане. И во время своего визита Синдзо Абэ, будет активно продвигать этот курс дальше.
Токио четко осознает: единственное, что можно сопоставить военной мощи России и экономическому могуществу Китая - это доступ к своим технологиям. Новые технологии, это именно то, в чем так отчаянно нуждается морально устаревшая промышленность Средней Азии.
Авагян Завен Ашотович - политолог, эксперт по вопросам энергобезопасности (Москва), специально для Информационного агентства REX.
Комментарии читателей (0):