Пресс-конференция Путина: между кризисом и Ксенией Собчак

Если послание президента Федеральному Собранию определяет стратегические цели, то большие пресс-конференции главы государства только расставляют акценты, новые штрихи к уже известным решениям и обсуждаемым темам. Но все-таки и они дают информацию для размышления. В том числе, почему ничего пока не предвещает отставки Медведева? Какие сигналы пресс-конференция дает о перспективах Собянина? Что означают нюансы в словах Лаврова и Путина о Новороссии? И что может предвещать появление на этом мероприятии Ксении Собчак?

Прежде всего, часть наблюдателей ждали от нынешней пресс-конференции намеков о судьбе Правительства. Кабинет Медведева журналисты и так «отправляют в отставку» едва ли не с начала его работы. Экономический кризис ожидаемо усилил «отставные предчувствия», тем более, что еще в конце ноября такую судьбу Медведеву предрек Алексей Кудрин, а в декабре – Борис Немцов. И все же жесткой президентской критики Правительства не последовало. Путин отметил, что «есть вопросы и к Правительству, и к Центробанку по поводу своевременности, качества принимаемых мер, но в целом абсолютно адекватно и в правильном направлении происходит действие».

На самом деле, Путин поступил ожидаемо. Конечно, многие еще помнят судьбу правительства Кириенко, отправленного в отставку вскоре после начала кризиса 1998 года. Но Сергей Владиленович во главе правительства изначально рассматривался исключительно, как «премьер для кризиса», после которого должно было последовать «второе пришествие Черномырдина» в Белый Дом. Да и происходили те события, все же, при другом президенте, с другим стилем работы. За Правительством Медведева еще не тянется достаточный запас негатива со стороны сограждан, чтобы его отставка позволила «выпустить пар». Как правило, даже самых одиозных министров Путин отправляет в отставку либо незадолго до выборов (как это произошло в 2007 году с Михаилом Зурабовым), либо в случае действительно серьезного кризиса в работе их ведомства (как в случае с Анатолием Сердюковым в 2012-м). Поэтому, если кризис не дойдет до крайних пределов, отставки Правительства Медведева стоит ждать не ранее 2016 года, когда должны состояться очередные парламентские выборы.

Трудно не заметить, что президент в ходе пресс-конференции неоднократно возвращался к проблемам предпринимателей. Даже ответ на максимально неконкретный вопрос Андрея Колесникова из «Коммерсанта» (Россия «по-прежнему сосредотачивается или, может быть, пора уже рассредоточиться?»), Путин свел именно к этой теме. Это продолжение тенденции, начатой в президентском послании-2014. Видимо, причина обращения к этому вопросу - в желании успокоить бизнес. В течение осени фигурантами уголовных дел стали несколько крупных предпринимателей (Владимир Евтушенков, Олег Шишов, Юрий Жуков), что уже породило в либеральных СМИ тезис о «новом закручивании гаек» в экономике. Путин же как раз и пообещал бизнесу защиту от силовых и проверяющих структур.

Вопрос Виктории Приходько («Московский комсомолец») о реформе здравоохранения в Москве затронул другую большую интригу последних месяцев. Акции протеста против реформы, как известно, сопровождались призывами к началу кампании за отставку столичного мэра Собянина. К критикам столичных социальных реформ присоединились самые неожиданные силы – от «Гражданской платформы» до явно проправительственных СМИ. Это только подстегивало слухи о том, что критика социальных реформ для политических попутчиков данных акций протеста – повод нанести удар по столичному мэру, отставка которого для некоторых наблюдателей уже не выглядела особенно фантастичным сценарием. В итоге же, критика Президентом московских властей оказалась минимальной. Путин лишь посетовал, что реформу надо было бы проводить «в контакте с представителями медицинской общественности», полностью поддержав основные принципы этих преобразований. Фактически, это сигнал, что Собянин может чувствовать себя вполне уверенно – прошедшие в столице протестные акции для Кремля явно не являются поводом для его замены.

Интересна тема Донбасса, также затронутая на пресс-конференции. Как известно, накануне данного события Сергей Лавров в интервью телеканалу «France 24» заявил, что «с российской точки зрения Украина, какой мы сейчас ее признаем, территориально целостна и должна быть поддержана в этой форме». В принципе, никто всерьез и не надеялся на официальное признание независимости ДНР и ЛНР Москвой. Однако слова Лаврова могли быть поняты и в том смысле, что Россия готова оказать давление на Донецк и Луганск ради их сохранения в составе Украины. А вот риторика Путина на пресс-конференции звучит куда прохладнее в отношении Киева. После того, как корреспондент «России 1» Евгений Рожков дважды подчеркнуто назвал Новороссию частью Украины, Путин вовсе не повторяет этот тезис. Он отмечает, что «если Украина хочет восстановить….территориальную целостность, то нужно уважать людей, которые проживают на отдельных территориях страны». Фактически, в речи Президента целостность Украины уже не понимается, как что-то неоспоримое – ее сохранение возможно лишь при соблюдении определенных условий. Понятно, что это распространенный прием в международной политике – заявления разных фигур в руководстве страны создают «вилку», пространство для маневра на переговорах. Но тот факт, что заявление Лаврова было быстро де-факто скорректировано Президентом в менее приятном для Киева ключе, весьма показателен.

Другой важный внешнеполитический сигнал с данной пресс-конференции касался Ирана. После того, как известный эксперт Раджаб Сафаров озвучил широкий список претензий к российской политике на иранском направлении, Путин весьма обстоятельно на эти вопросы ответил, подтвердив курс на сотрудничество Тегераном. Иранская тема поднимается именно сейчас явно не случайно. Вспомним, что Москва заинтересована в такой политике Исламской республики, которая позволила бы остановить падение цен на нефть.

Наконец, фон пресс-конференций президента определяют не только лояльные журналисты или умеренные критики власти, но и участники, задающие куда более жесткие вопросы. На этом фланге пальму первенства, безусловно, держит корреспондент украинского агентства УНИАН Роман Цимбалюк, появившийся на мероприятии в майке с надписью «Укроп» и обвинивший Путина в проведении «карательной операции против русскоязычного населения» Донбасса. А вот в случае с Ксенией Собчак, представлявшей на встрече с президентом телеканал «Дождь», интересен не только вопрос, но и сам факт ее участия в этом мероприятии. Помнится, появление Ирины Хакамады в студии «Прямой линии с Владимиром Путиным» в апреле 2014 года многие сочли предвестием ее возвращения в большую политику и намерения Кремля переформатировать либеральный фланг российской оппозиции. Те прогнозы так и не стали реальностью. Однако сегодня мы как раз наблюдаем активизацию системных либералов – вспомним внимание «Гражданской платформы» к протесту против реформы здравоохранения в столице. Причина понятна – «средний класс» крупных городов и претендующая на его поддержку либеральная среда тоже имеют протестный потенциал в условиях кризиса.

Но для более жестких критиков правящего режима с либерального фланга соратники Михаила Прохорова слишком умеренны. При этом для московской либеральной публики Ксения Собчак давно стала своей, немало представителей этой среды ей симпатизируют. Вполне понятно, почему Ксения вновь напоминает о себе сейчас. Но и Кремлю привлечение дополнительного внимания к Ксении Собчак объективно на руку. С точки зрения интересов властей, Ксения Анатольевна – идеальный спарринг-партнер, с вполне реальными перспективами роста поддержки в своей среде, но высоким антирейтингом за ее пределами.

Как бы то ни было, экономический кризис будет подталкивать власти к действию на опережение и переформатирование оппозиционного фланга с целью направить возможный рост протестных настроений в безопасное русло. Эта работа охватит разные идеологические ниши и может быть связана с весьма нетривиальными шагами властей. Какими – скоро узнаем.