Иракское испытание для единства Европы

Начало XXI столетия оказывается богатым на кризисы и войны, в которых общая внешняя политика ЕС проходит тест на прочность. Сначала Ирак, потом “Арабская весна”, Украина и снова Ирак. История повторяется. События в сердце Ближнего Востока вновь выдвигают извечный вопрос: “Насколько солидарны европейские страны во внешней политике?”

Приверженцы конструктивистской школы международных отношений (Б. Тонра, М. Смит, Т. Риссе) считают, что ЕС со временем станет более монолитным объединением. По их мнению, совершенствование институтов и норм общей внешней политики, а также социализация стран-членов в рамках этих структур поспособствует сближению позиций. После свержения Саддама Хусейна прошло больше десяти лет, внешнеполитические механизмы и правила ЕС были модифицированы. Следовательно, страны члены должны быть более солидарны в своей реакции на иракский кризис 2014 года, чем десятилетием ранее.

Отчасти надежды конструктивистов оправдываются. Страны ЕС единогласно осудили действия “Халифата”, ввели в отношении ее членов санкции. Более того, руководители Европы сумели найти компромисс в деле поставок оружия и боеприпасов курдам и иракскому правительству. Редкое событие в истории европейской внешней политики, памятуя о недавних спорах по поводу того, поставлять ли вооружение сирийской оппозиции или нет. Даже Германия, придерживающаяся минималистского курса, направила транспортеры, винтовки, гранаты противникам террористической организации. Как сообщает “National Post”, некоторые курдские бойцы проходили тренировки в Южной Германии.

Все же когда речь заходит о военном вмешательстве с применением сил национальных армий, аналогии с Ираком 2003 трудно не заметить. Как и тогда Великобритания соглашается на примение силы в союзе с США, а Германия исключает подобные меры. Даже Франция, которая, казалось бы, вернулась в боевые ряды НАТО и агитировала военное решение ливийского и сирийского конфликтов, колеблется. В своем интервью CNN, Лоран Фабиус заявил, что “мы (французы) не можем делать все”. Министр иностранных дел считает, что боевые операции не способствуют решению иракского кризиса, необходимо использовать политические рычаги, и призывает поддерживать оппозиционные ИГ силы внутри Ирака. Кроме того, Фабиус видит ошибочным использование термина “исламское государство” для обозначения радикальных сил Ирака и Сирии. Во-первых, потому что эта организация не обладает государственностью. Во-вторых, приставка “исламское” автоматически ассоциирует их с остальными мусульманами мира, которых они на самом деле не представляют.

Хотя опасения насчет того, что вопросы об интервенции могут расколоть Европу, небезосновательны, повторение истории мы, скорее всего, не увидим. Во-первых, при всей демонизации С. Хусейна, боевики из ИГИЛ кажутся куда более страшным злом в глазах европейцев, чем бывший иракский диктатор. Если некоторые страны и не хотят рисковать своими солдатами для уничтожения террористов, они, во всяком случае, не будут против, если за них это сделают другие. Сегодня никто не станет осуждать военную интервенцию в Ирак, как в 2003. Во-вторых, если и будет обсуждение военных мер, то речь пойдет о воздушных, а не наземных операциях. Даже США, собирающие коалицию против “Халифата”, не думают пока использовать десантников. Следовательно, шансы договориться о менее затратных мерах будут выше. В-третьих, включение граждан ЕС в ряды ИГИЛ и угрозы терактов в европейских столицах могут поумерить пацифистские настроения в Париже и Берлине. Ряд немецких политиков уже сегодня агитируют военное вмешательство Федеративной республики в Ирак. Лидер немецких либералов Кристиан Линдер, считает, что “вместо того, чтобы отдавать оружие в чужие руки, Германия должна взять на себя ответственность” и поддержать военные удары по боевикам.