Об уроках шотландского для российской национальной политики

Пока основными вопросами, обсуждаемыми в связи с идущим в Шотландии референдумом, оказавшимся вдруг в фокусе мировой политики, являются политические и экономические: кто победит? Как это скажется на британской монархии, безопасности, экономическом развитии, других национальных движениях, членстве в ЕС и т.д.

Попытаемся взглянуть на проблему шире. Проблема шотландского референдума поставила в политическую повестку дня ряд актуальных как для Европы так и для России и других полиэтнических и многонациональных стран постсоветского пространства вопросов:

-что такое «национальный вопрос» сегодня в условиях глобализации, интеграции, чем он порождается и как к нему относиться?

-насколько жизнеспособны сегодня полиэтнические и многонациональные государства и актуально ли самоопределение наций? Или национальное самоопределение сыграло свою роль, имеет в лучшем случае сугубо символическое значение и реально стало архаизмом в условиях интенсивной глобализации и господства ТНК?

-какой политический строй, режим, и какая политика способны в максимальной степени успешно и с меньшими издержками обеспечивать развитие наций в самых разных вариантах?

-и т.д. и т.п.

Урок номер 1. Практически вся британская и европейская элита приветствовала развал СССР, насильственный развал Югославии, Судана, независимость Косова и прочие дезинтеграционные процессы в Европе. А когда дело коснулось их самих, внезапно стали воинствующими противниками «сепаратизма». Впрочем, это было очевидно и раньше со времён кровавой и жестокой гражданской войны в США, но забыто, что Авраам Линкольн вёл войну прежде всего за сохранение единых США. Отношение же к шотландскому референдуму лишний раз стало лакмусом для очередного проявления циничных двойных стандартов западных политических элит.

Урок номер 2. Столь широкая поддержка независимости - это, прежде всего реакция на процессы глобализации и евроинтеграции и обеспечивающую эти процессы политику британского истеблишмента. Следует отметить, что некогда заметная разница между политикой консерваторов и лейбористов за последние годы стёрлась и т.н. неолейборизм стал малоотличимым от неолиберализма и неоконсервативной идеологии и политики. Будучи очарованными глобализацией и интеграционными процессами и воспевая их, аналитики проглядели и недооценили обратную тенденцию, которую больше века назад Ленин квалифицировал как важную составную часть основного закона капитализма в национальном вопросе: «пробуждение национальной жизни и национальных движений, борьба против всякого национального гнета, создание национальных государств». Те, кто счёл эту тенденцию безнадёжно устаревшим архаизмом и рудиментом предыдущих эпох, а нынешний этап «постнациональной стадией развития» серьёзно просчитались. Шотландцы, и спасибо им за это, ещё раз напомнили всякого рода глобализаторам и национальным нигилистам, что нации рано списывать с политических счетов. И они по-прежнему воспринимаются значительной частью населения и являются вполне адекватной формой социального и политического развития весьма значимой для людей. Даже в Западной Европе, где процесс вываривание наций в интеграционных тиглях и глобальных автоклавах зашёл намного дальше, нежели в других регионах мира и количество атомизированных «глобальных кочевников» может и не столько как в США, но тоже весьма велико.

В этой связи следовало бы вспомнить, что любые попытки, несущие на себе отпечаток национального нигилизма или форсированной ассимиляции нередко посрамлялись ходом истории, а их апологеты оказывались плохими пророками. Даже такие мощные и блестящие умы как Ф.Энгельс, в своё время предрекавшие близкую ассимиляцию «нежизнеспособных» «исторических обломков», «неисторических наций»[1]попадали пальцем в небо, пытаясь подменить конкретную историю развития тех или иных наций спрямлённой логикой исторического развития цивилизаций и формаций.

Урок номер 3. В вопросе о причинах шотландского национализма существует разброс мнений. Одни видят в нём борьбу с остатками британской империи, внезапно ставшими из актива пассивом, другие подгоняют под шотландцев матрицу «петронаций», редуцируя всё многобразие питающих неонационализм в одному, причём не самому важному фактору. Неонационализм возникает и в странах, которые язык не повернётся назвать империями или обломками империй (квебекцы Канады, венгерские секеи в Румынии) и в странах, весьма далёких от залежей углеводородов (Каталония, Баскония, Фламандия, Корсика и т.д.), так что одномерные объяснения просто не укладываются в многобразие неонационалистических вариантов.

Главным представляется исчерпание претендующего на универсальность глобального проекта модели, навязываемой миру транснациональной космополитической элитой, которая ещё недавно, после краха СССР претендовала на второе издание гегельянского торжества абсолютного духа под вывеской «конца истории». Что это за модель? С одной стороны она создаёт кризисы, обрекает на нищету миллионы, а с другой «число миллиардеров в мире достигло рекордного показателя и составило 2325 человек. За последние 12 месяцев количество людей, чье состояние оценивается в один миллиард долларов и более, увеличилось на 155 человек»[2]. Сопутствующие этой модели побочные явления, такие как массовая инокультурная миграция со всем веером проблем для местного населения в диапазоне от терроризма до криминального разгула могут даже выглядеть угрозой идентичности, поводом для усиления неонационализма, но причины глубже. Не буду утверждать, что шотландцы уже нашли окончательный альтернативный ответ на вызовы и риски этой модели, но они его ищут. Как исландцы и многие другие, кто понимает и на своей шкуре испытывает все риски тупого и послушного следования правилам этой модели.

Урок номер 4. Главными противниками шотландской независимости не случайно выступает крупный транснациональный бизнес и обслуживающая его интересы транснациональная бюрократия. Выразителем же национальных чаяний стала контрэлита, в которой очень слабо (пока?) представлены интересы разного рода «жирных котов» и банков, во многом утративших национально интеграционные функции, не способные консолидировать нации и обеспечить их полнокровное развитие. И под лейблом «националисты» на самом деле складывается широкая антиолигархическая разношёрстная демократическая коалиция, члены которой не считают архаизмом отстаивание национальных интересов, как они их понимают.

Урок номер 5. Шотландский национализм - это вовсе не стремление этноса избавиться от этнической дискриминации. Её в Великобритании в отношении шотландцев нет уже давно. Это вообще не вопрос этнического самоопределения. Было бы чудовищным упрощением смотреть на проблему сквозь очки межэтнической напряжённости. Это только у нас близоруко пытаются свести всю национальную политику к межэтническому взаимодействию. ШНП вовсе не патологические этнонационалисты, какими их пытаются иногда представить, но исповедуют гражданский национализм. Шотландскому национализму удалось поставить в повестку дня конкуренцию проектов национального развития и довести проект до того, чтобы страна рационально (что не исключает всплеска эмоций) отнеслась к нему, получила реальную возможность рационального выбора. Вестминстерскому проекту противопоставлен Эдинбургский. Естественно, что его пытаются заклеймить как нежизнеспособный, опасный, утопический, романтический, реакционный.

Урок номер 6. Опасна ли для Европы независимая Шотландия? Мир не рухнул и Европа не развалилась, например, оттого что в 1905 г. Норвегия расторгла унию со Швецией или в 1993 г. Чехия разошлась со Словакией. Мирно и без драки. Представляется, что мирный развод Шотландии мог бы быть сходным по последствиям, если непокорных каледонцев не решат примерно наказать для острастки в Лондоне, Брюсселе и Вашингтоне. Но слабость позиции Лондона заключается ещё и в том, что в отношении Брюсселя они сами ведут себя как шотландцы, обещая провести референдум в 2017 году о выходе из ЕС, бюрократия которого всё больше раздражает не только шотландцев, но и растущее количество англичан и граждан других стран ЕС. Конечно, успешная реализация альтернативного политического проекта шотландцев вдохновил бы националистов во всех европейских странах и они бы получили мощный вдохновляющий импульс к активизации своей политической деятельности. Возможно, что Европа бы только выиграла от этого доказав, что она не только едина, но и многообразна. Но каких то геополитических катаклизмов с этой стороны для Европы не просматриваются. Если они и придут, то с противоположной стороны со стороны ТНК, претендентов на мировое лидерство, жаждущих подставить и использовать Европу в своих интересах.

Урок номер 7. «Нация это ежедневный плебисцит» - писал мудрый Э.Ренан. Это значит, что задачи национального развития могут ставиться вновь и вновь. Шотландцы это показали. Мирно прожив сотни лет в рамках Соединённого королевства, во второй половине прошлого века они начали сомневаться, что это оптимальный вариант. После всплеска неонационализма в 70 е они получили свои парламенты с довольно широкими полномочиями, сделавшими Великобританию фактически федерацией. Сегодня при любом исходе референдума эти полномочия, включая финансовые, будут расширены. Удовлетворит ли это большинство граждан? Это зависит и от гибкости и адекватности элиты сидящей в Лондоне. От того, удастся ли им восстановить доверие к себе и своей политике.

Урок номер 8. Важнейшим уроком (особенно на фоне украинских событий) является готовность шотландцев осуществить выход ненасильственно, политическими цивилизованными методами, без крови. Британский правящий класс многому научился за века. Ещё менее 100 лет назад Ирландию пытались удержать с помощью силы, да и другие заморские колонии (Кения, Родезия, Малайя, Аден…). Да и неудачные силовые попытки решать проблемы Ольстера неполитическим путём тоже не забыты. Решать вопросы самоопределения, самоуправления конечно можно не только путём сепаратизма, особенно если в столице сидят вменяемые люди готовые прислушаться к законным требованиям граждан. Вот, например, в Швейцарии франкофонам кантона Берн стало неудобно и тесно. И они провели референдум и в 1974 году образовали новый кантон Юра при незначительном перевесе в несколько тысяч голосов. Ну а как решались практически аналогичные вопросы в СССР, Грузии, Молдавии, Югославии мы с вами помним. Стоит напомнить, что к моменту развала СССР существовал вполне легальный механизм развода – закон о выходе из состава СССР. Но им не воспользовалась ни одна из элит новых независимых государств. Через Беловежье представителям элит показалось удобнее. И важно, что «весь цивилизованный мир» это признал с радостью. А ведь украинцы платят цену доставшейся на халяву в результате верхушечного сговора «незалежности». Ведь как только крымчанам создали условия для того чтобы выразить свою волю, они поступили как шотландцы.

Можно и далее анализировать проблемы, увязанные с проходящим в Шотландии референдумом делая выводы, сравнивая и сопоставляя факты, тенденции, извлекая уроки. Мир един. И мы можем многому научиться, изучая опыт других стран и народов. Было б только желание учиться.

[1]К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т.6, стр. 293-294.

[2] http://ria.ru/world/20140917/1024544106.html