Карабах между Деникиным и Сталиным

Историк-медиевист Павел Юрьевич Уваров со ссылкой на профессора Берлинского университета Леопольда фон Ранке, жившего еще в 19-ом веке, заметил, что историк должен знать, как произошло все на самом деле (wie es eigentlich gewessen sein). Тогда же появилась технология: есть факт, с ним нужно работать, применять к нему внешнюю критику - фальсификация это или нет, когда написан документ, и внутреннюю критику - что хотел сказать автор, был ли он очевидцем событий, нет ли здесь политической подоплеки и т.д. То есть с одной стороны, исследователь выстраивает как таблицу элементов Менделеева «историческую химию». С другой - на практике - историки часто прибегают к приему мозаичного изложения фактов, что ведет к искажению хода развития событий. Поэтому мы будем излагать только «сухие» факты в их хронологическом порядке.

Применительно к нашей теме мы имеем два таких эшелона. Первый: в 1919 году Иосиф Орбели отказывается от печатания своей работы о надписях в Гадзасарском монастыре. В конечном счете, эта работа не была включена в общий список трудов Орбели. Второй эшелон - напрямую связан с политикой. В определенный момент два обозначенных информационных потока объективно стали пересекаться.

В 1919 году Орбели потянуло к проблемам Хаченского княжества: своими замечаниями на гранках книги, на что указывают азербайджанские историки, он фактически задавал прошлому новые вопросы и искал новые ответы. Хачен мог откликаться и откликнулся. Не потому ли, что надписи на стенах Гандзасарского монастыря, его архитектурные детали, изученные более или менее детально специалистами уже того времени, могли служить некоторой основой для появления новой политической фабулы.

Ранее мы уже упоминали о том, что в конце декабря 1917 года большевики утвердили Декрет о Турецкой Армении, который объявил о признании права населения этой части Армении на свободное самоопределение вплоть до получения полной независимости. Еще раньше таким же декретом Совета Народных Комиссаров предоставлялась государственная независимость Финляндии. Хотя тогда из «армянского проекта» Москвы ничего не вышло, его значение в том, что в повестку дня большой политики был введен фактор армянской государственности. Нечто подобное потом происходило, правда, без участия большевиков, и в отношении Карабаха. Тут есть интрига, узлы которую историки пока еще не распутали.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 07.07.14   Зачем Азербайджану новая «историческая родина» / Станислав Тарасов

2 июня 1918 года по приказу главы Бакинской Коммуны Степана Шаумяна вооруженные силы Бакинского Совета начали наступление Елисаветполь ( Гянджу). 4 июня Андраник (Озанян) провозгласил образование Советской власти в Нахичевани и обозначил этот край «составной частью Советской России». В телеграмме Шаумяну он выразил готовность перейти со своим отрядом в распоряжение правительства Центральной России и оказать поддержку Бакинской коммуне. В тот же день в Батуми между делегациями Азербайджана и Турции был заключен договор о мире и дружбе. 16 июня 1918 года члены Национального Совета и правительство Азербайджанской Республики переехали из Тифлиса в Гянджу. Было принято решение о созыве Учредительного Собрания в «течение короткого времени», а до этого правительство Хан-Хойского должно было держать власть в своих руках и никому ее не уступать - «до поры до времени».

Берлин, признавший грузинское правительство Ноя Жордания, точно такую же акцию мог провести и в отношении азербайджанского правительства. Тогда получалось, что в роли союзников в Закавказье одинаково могли выступать московский большевистский Совнарком, Тифлис, азербайджанское правительство в Гяндже и Бакинский совет. Поэтому военный поход Шаумяна на Гянджу приобретал смысл только в одном случае: если он поможет Хан-Хойскому избавиться от появившихся в Гяндже турецких войск, возглавляемых Нури-пашой, который отказался признавать азербайджанское правительство, поскольку этого не желали находившееся тогда в соседнем Иране британцы. Расчет был на то, что в самой Гяндже немцы устроят восстание против Нури-паши и изгонят его аскеров. В этом смысле характерна запись генерального консула Германии в Стамбуле, прибывшего в начале июля в Гянджу: «Представляется сомнительным, чтобы туркам вообще удалось взять Баку; вероятно - и это было бы желательно - они потерпят там от большевиков основательное поражение. Если мы полюбовно договоримся с большевиками, то нефтяные источники Баку и тамошние запасы попали бы в наши руки в целости и сохранности. Если последние, вопреки ожиданиям, будут вынуждены покинуть город, то они подожгут весь Баку и тем самым ни турки, ни мы не сможем воспользоваться запасами нефти»

23 июня кабинет Хойского объявил в Гяндже военное положение. 28 июня под Геокчаем начались ожесточенные бои. 30 июня отряды Шаумяна, получив подкрепление, с левого фланга вплотную приблизились к городу. Кабинет Хойского был хорошо информирован о ходе событий в регионе и не был уверен в том, что готовящиеся к вторжению в регион англичане поддержат азербайджанскую государственность. Но 31 июля 1918 года, вопреки надеждам немцев и московских большевиков Советская власть в Баку прекратила свое существование. Город перешел в руки так называемой «диктатуры Центрокаспия». 30 августа 1918 года правительство Азербайджана объявило о создании Карабахского генерал-губернаторства в составе 5 уездов (Гариягинского, Джебраильского, Джеванширского, Зангезурского и Шушинского).

15 сентября после кровопролитной битвы азербайджанские силы при участии воинских подразделений Турции взяли Баку. 17 сентября 1918 года правительство Азербайджана переехало из Гянджи в Баку. В то же время Андраник в части Зангезура объявил о создании армянского губернаторства со столицей в Горисе. Тогда же ханами в Нахичевани объявляется о создании государства во главе с Джафаркули Ханом Нахичеванским.

15 января 1919 года английское командование - до окончательного решения спорных вопросов на Парижской мирной конференции - утвердило генерал-губернатором Карабаха (c Зангезуром) назначенного азербайджанским правительством Хосров-бека Султанова. По этому поводу было опубликовано официальнымое извещение: «С согласия британского командования временно назначен генерал-губернатором Зангезурского, Шушинского, Дживанширского и Джебраилского уездов доктор Хосровбек Султанов. Британская миссия считает нужным ещё раз подтвердить, что принадлежность указанных областей той или иной единице должна быть решена на мирной конференции». Англичане также «продавили» через азербайджанское правительство решение Азербайджана о создании отдельного Карабахского генерал-губернаторства, с включением в него названных уездов. Согласно официальным азербайджанским документам, «необходимость образования особого генерал-губернаторства обуславливалась следующими факторами: а) подстрекаемые официальным Ереваном сепаратистские действия армян региона и их зверства в отношении местного мусульманского населения; б) обострение ситуации в регионах после нападения на них вооруженных банд Андраника; в) сложности, возникающие в управлении этими уездами, особенно Зангезурским уездом, через Гянджинское генерал-губернаторство».

Так по разным причинам, при разных условиях вылезала наружу историческая матрица Хачена. При этом англичане совершенно игнорировали приводимые Баку статистические данные о демографическом составе региона. Кстати, правительство Азербайджана постановило образовать и Нахчиванское генерал-губернаторство. Таким образом складывается следующая геополитическая диспозиция: существует государство Армения и два генерал-губернаторства - Карабахское и Нахичеванское, - проблемы которых тесно связаны с армянским фактором и решение статуса которых откладывается до решения международной конференции.

Если же говорить только о Карабахском генерал-губернаторстве, то оно имело действующие границы с «материковым» Азербайджаном. Так весной 1919 года, когда азербайджанские пастухи стали традиционно перегонять скот на горные пастбища через территорию Карабахского генерал-губернаторства, «в ряде селений вдоль так называемой татаро-армянской границы произошли вооружённые столкновения».

Весной 1919 года белые войска генерала Деникина начинают вторжение в Дагестан. Как показалось азербайджанским историкам под впечатлением от этих действий, «Деникин резко меняет вектор своей политики, и вместо борьбы с большевиками направляет все усилия на борьбу с находившимися в его тылу малыми республиками Закавказья». 22 мая 1919 года А.Микоян в письме, адресованном Центральному Комитету РКП(б) докладывает, что правительство Республики Армения «вступило в тайный военный союз с Деникиным, а 2-я армянская дивизия считается его резервной силой и в любой момент готова к нападению». 16 июня Азербайджан и Грузия подписали так называемый оборонительный договор, согласно которому в случае нападения на одну из договаривающихся сторон другая принимала на себя обязательство оказать ей помощь. Срок действия договора составлял три года. 10-м пунктом договора предусматривалось и право Армении в двухнедельный срок присоединиться к этому соглашению. Однако Армения присоединиться не пожелала. В этой связи представитель министра иностранных дел Армении заявил: «Едва ли у Добровольческой армии стоит вопрос о занятии всего Закавказья… Армяне видят другую для себя опасность — именно со стороны Турции». Тогда же Г. Орджоникидзе в своей докладной в Совет народных комиссаров, в ЦК РКП(б) и Военно-революционному совету указывал: «Армения подписала секретный военно-политический договор с Деникиным и может с тыла нанести удар по Грузии и Азербайджану, чтобы присоединить Борчалинский уезд и Карабах к Армении».

В июле 1919 года, когда стало очевидно, что англичане готовятся покинуть Закавказье, Комитет Государственной Обороны Азербайджана объявил в стране чрезвычайное положение. Карабах реально мог перейти под контроль Деникина или войти в состав дашнакской Армении. Тогда же соответствующим указом впервые в государственной системе Азербайджана был учрежден независимый орган специальной службы – «Организация по борьбе с контрреволюцией». В официальной справке о создании этого ведомства борьба с деникинцами выводится на первое место, на второе - противодействие большевикам.

Вывод английских войск в конце августа 1919 года из Закавказья, активизация Деникина на этом направлении укрепляли политические круги большевистского Кремля во мнении, что можно разыграть «карту» Карабаха. Просматривались два варианта: либо активизировать борьбу за приход там к власти большевистских сил, добиться провозглашения «независимой советской Армянской республики» - в противовес Эривани - что было тогда нереально, либо убедить Баку - взамен на определенные политические уступки - повысить статус Карабаха с уровня генерал-губернаторства до государственного образования, но в составе Азербайджана. Затем уже с этого плацдарма начать продвижение в сторону Армении. Потенциально и Деникин мог действовать по аналогичному сценарию, только под лозунгами «единой и неделимой России»: с севера - из Дагестана, и с запада с территории Армении начать наступление на Азербайджан. В конце сентября 1919 года в Эривань прибыл официальный представитель генерала Деникина полковник М.Зинкевич, который вручил министру иностранных дел А.Хатисяну верительную грамоту об установлении официальных отношений Добровольческой армии Юга России с Арменией. Стремился ли Деникин присоединить Карабах к Армении, или у него существовал более широкий взгляд на ход событий и геополитическое будущее Армении? Нет сомнений в том, что планы у него на сей счет какие-то существовали. Но какие именно?

Поэтому гранки книги Орбели на книге с замечаниями об ошибках в копировании надписей Ганзасарского монастыря могли звучать многозначительно, поскольку не ясно, на реализацию какой идеи они были рассчитаны - большевиков, азербайджанского правительства или Деникина. Эти силы в равной мере могли при определенных обстоятельствах использовать в своих интересах историческое досье Хачена. Возможно, именно поэтому Орбели и отказался печатать тогда свой труд, понимая, что он может превратиться (как это происходит сейчас - С.Т.) в инструментарий не науки, а политической борьбы в ситуации, когда идентичность азербайджанцев и армян выводилась на первый план с целью создания национальных заделов, базирующихся на исторических данных. К тому же лидеры закавказских республик по ходу работы Парижской мирной конференции готовили исторические, этнокультурные, демографические, конфессиональные и иные материалы, позволяющие им добиться международного признания своего нового статуса, определить масштабы своего будущего государственного строительства. Кстати, это относилось и к компетенции работавшей тогда в Москве Комиссии под руководством академика М.Я. Марра, в работе которой принимал участие и Иосиф Орбели.

В заключение мы приведем цитату из работы известного историка А. Л. Якобсона. Он пишет: «Гандзасарский монастырь был родовой усыпальницей хаченских владетелей и вплоть до XIX века кафедрой католикоса Агванка. Столь длительное существование албанской (агванской) церковной организации, на много веков пережившей албанскую государственность, вовсе не может служить указанием на албанский этнос, будто бы доминировавший в Хачене в XIII веке, и вплоть до XIX века живучесть албанской (агванской) церкви указывает, прежде всего, не на этнос, а на глубокую традиционность этой организации». Мы же добавим, что любая традиция, в том числе и церковная, рождается не на пустом месте, поскольку она представляют собой форму трансляции от поколения к поколению опыта, веры, обычаев, представлений, норм, ценностей, институтов. Передается из поколения в поколение то, что позволяет людям адаптироваться к условиям окружающей природной и социальной среды. На основе такой адаптации в течение длительных промежутков времени и возникают специфические общности людей, которые называют этносами.