Субъектология как способ разрешения проблем

Примитивная философия отождествляет человека с его телом, которое, как известно, после смерти человека обращается в прах. Однако человек – это не только тело. Человек – это воплощённая личность, предназначение которой учёные атеисты объяснить не могут. Нет единого мнения и о происхождении человека. И если эволюционисты убеждены в том, что человек произошёл от обезьяны (или другого животного), то креационисты считают, что человек – это продукт Высшего творения.

Спор эволюционистов и креационистов не имеет перспектив, потому что каждая сторона… права. Но лишь в той системе координат, в которой она себя ощущает. Эволюционисты считают, что мир – это нечто, сугубо материальное, для креационистов же важнее его духовная составляющая. А я думаю, что мир слишком сложен, чтобы оценивать его только как нечто только материальное или только духовное. Во всяком случае любой продвинутый человек считает себя, прежде всего, личностью, существующей в теле теплокровного животного.

Теперь о субъектологии. Леонид Гуцаленко считает её «важным этапом создания единой науки о человеке». Думаю, что уважаемый философ заблуждается. Потому что на самом деле субъектология - это учение о субъектах, как таковых. Она не объясняет ни происхождение человека, ни смысл его жизни, но хороша уж тем, что описывает методологию разрешения проблем, возникающих у субъектов.

Как и любое учение, субъектология опирается на некий постулат. Согласно основному постулату субъектологии, субъект, не испытывающий проблем, сохраняет состояние покоя. Идеальный случай такого рода покоя – нирвана. В состоянии, близком к нирване был практический каждый, рождённый женщиной. Находясь в утробе матери, ребёнок, уже существующий как личность, не должен испытывать проблем, поскольку его организм до выхода из лона матери представляет единое целое с организмом матери. Проблемы у человека возникают, когда он, покинув материнскую утробу, оказывается во внешней среде, свойства которой совсем не обязательно должны соответствовать его потребностям.

Очевидно, что залогом благополучия субъекта служит гармоничность его отношений с внешней средой. На этом, к слову, и основывается принцип целительства, как способа устранения конфликта между человеком и окружающим его миром, поскольку восстановление гармоничности и обусловливает устранение проблем.

Существует множество способов преодоления проблем. Однако все они, в конечном счёте, восходят к двум цивилизациям, граница между которыми проходит не по глобусу, а по культурному полю. Это Запад и Восток. И если субъект прибегает к стратегии Востока, то свои противоречия с внешней средой он устраняет путём приспособления к изменяющимся внешним условиям. А если предпочитает стратегию Запада, должен воздействовать на внешнюю среду, приводя её состояние к своим нуждам.

Способность поддерживать динамическое равновесие с окружающей средой присуща кибернетическим системам, включая субъектов. Системы такого рода обладают определённым набором элементов. В том числе датчики (состояния внешней среды); задатчик (нормальный элемент, внутренний стандарт); устройство сравнения (нуль-орган) и исполнительный механизм. Напомню принцип действия кибернетической системы.

Датчики или рецепторы, если речь идёт о биологическом организме, контролируют состояние внешней среды. Нуль-орган сравнивает их показания с параметрами кибернетической системы (их значение хранит внутренний стандарт) и, зафиксировав расхождение, превышающее заранее заданную величину – дискрет (для организма – это порог чувствительности), нуль-орган запускает исполнительный механизм, который и устраняет образовавшееся расхождение.

Вот здесь-то и возникает вопрос, ответить на который невозможно иначе, как при помощи субъектологии. Дело в том, что устранить расхождение с внешней средой субъект может, либо адаптируясь к её изменяющимся условиям (стратегия Востока), либо приводя эту среду в соответствие со своими нуждами (стратегия Запада).

Заметим, что у субъектов есть существенное отличие от кибернетических систем, представляющих искусственный интеллект (ИИ). Это отличие состоит в том, что у них есть потребности, которых у ИИ [искусственный интеллект. Прим. ред] нет, да и не может быть. Именно поэтому не может быть и восстания роботов. Ещё одним отличием служит адаптивность внутреннего стандарта субъекта, представляющего культуру как таковую.

Итак, возникшую проблему субъект может устранить, воспользовавшись одной из названных стратегий. Оптимальный выбор его не затруднит, если он примет во внимание характер проблемы, доминирующей в данный момент. Если таковым является недостаток эффективности, своё предпочтение субъект должен отдать Западу. Если это дефицит устойчивости, то Востоку.

Президент РФ Владимир Путин посчитал культуру главной объединяющей субстанцией нации, И заметил, что предназначение Основ государственной политики в области культуры состоит в том, чтобы сформировать единое культурное пространство России. Культурное пространство – это замечательно. Но что же всё-таки это такое - культура? Чаще всего под культурой понимают деятельность человека в различных ее проявлениях. Есть мнение, что культура – это своего рода набор кодов, предписывающих человеку определённое поведение и это, на мой взгляд, близко к истине.

Мой друг – доктор философских наук Анатолий Погасий спрашивает: «Как формируется внутренний стандарт, который ты называешь культурой? Это опыт, который принято называть возделыванием, воспитанием, образованием? Или это человеческая жизнедеятельность, представленная в продуктах материального и духовного труда, в системе социальных норм и учреждений, в духовных ценностях, в совокупности отношений людей к природе, между собой и к самим себе? А может быть, культура – это «вторая природа», созданная человеком, которую мы противопоставляем естественной природе? Неужели культура сводится к чередованию основных стратегий (восток-запад)? Здесь попахивает некой механистичностью. Как изменить внутренний стандарт в техническом устройстве – мне более или менее понятно, а вот как воздействовать на культуру субъекта? Можно ли этого достичь посредством воспитания, расширения кругозора, образованием или всем этим вместе взятым?

Очевидно, что г-н Погасий исходит из общепринятого понимания культуры, в котором превалирует её понимание как процесса, например, воспитания. А внутренний стандарт субъекта является итогом этого процесса. Очевидно, что средства, которыми располагает общество, оно может вкладывать в расширение системы исполнения наказаний, а можно расходовать их на культуру.

Однако было бы неправильным рассчитывать на эффективность таких вложений. К слову сказать, корректного определения эффективности как таковой не существует. И это вполне закономерно, ведь абстрактная эффективность свойственна только абстрактному объекту, а философы исследовать этот объект не желают. Эффективность как критерий для культуры не пригоден уж потому, что она предназначена для поддержания устойчивости субъекта.

На предмет эффективности можно оценивать, например, предприятия. Потому что для них главное прибыль (имущества, вкладываемого в предприятия). Культура же призвана обеспечивать сколько-нибудь продолжительное существование субъекта (в условиях переменчивой внешней среды). Можно ли усовершенствовать культуру российского общества? Да, конечно! Именно для этого Владимиру Путину, как я думаю, и понадобились упомянутые Основы.

В качестве иллюстрации некорректного выбора стратегии проанализируем перестройку, посредством которой руководство СССР пыталось разрешить проблемы, испытываемые страной. Убеждён в том, что если бы Михаил Горбачёв знал субъектологию, он на призывы рыночников не повёлся бы и на перестройку не решился бы. Но перестройка всё же состоялась, а её итогом послужило не только разрушение экономического базиса СССР, но и утрата традиционных ценностных ориентиров. В результате практически единственным критерием своей успешности среднестатистический российский гражданин считает материальное благополучие.

Владимир Путин не напрасно говорит про тенденцию «размытия традиционных, устоявшихся веками моральных устоев и ценностей. Очевидно, что культура прочно связана с идеологией. Но, как известно, Российской Федерации иметь собственную идеологию заказано. Стоит ли поэтому удивляться расцвету коррупции?

Так, есть ли альтернатива перестройке? Да, конечно. В чем её суть? Простите, но разве меня – члена международной экспертной группы, позиционирующего себя в качестве специалиста по вопросам разрешения нежелательных ситуаций, об этом кто-то спрашивал?!

Рейтинг президента РФ Владимира Путина высок, а объясняется это проводимой им внешней политикой. Что же касается политики внутренней, то она, на мой взгляд, не претерпев никаких изменений за последние десятилетия, по-прежнему сводится к обогащению богатых за счёт беднеющих бедняков.

Как не раз уже отмечалось, у Путина нет стратегии для России и, следовательно, нет иного выбора, как продолжать гибельный для страны курс на перестройку. Отсюда неприятный прогноз. Россия, скорее всего, последует печальной участи своего предшественника – СССР. Если только в самое ближайшее время не будет сформирован госзаказ на выбор стратегии, оптимальной для России в сложившейся ситуации.

Надеюсь, что, наладив внешнюю политику, Владимир Путин переключит свои усилия на политику внутреннюю и тем самым продолжит линию на возрождение России в качестве одной из наиболее могущественных мировых держав.