Закавказье накануне геополитических перемен

Заведующий отделом внешних связей Администрации президента Азербайджана Новруз Мамедов решил пожелать всему азербайджанскому народу «в скором времени познать радость победы в Нагорном Карабахе». Об этом он написал на своей странице в Twitter. К чему бы это, и какие появились предпосылки для столь оптимистического заявления высокопоставленного азербайджанского чиновника? И как связано это заявление с тем, которое сделал посол США в Армении Джон Хефферн и тоже в Twitter: «Те, кто критикуют слова о компромиссе, содержавшиеся в речи посла Уорлика, помните, что существуют три возможных выхода из ситуации: урегулирование путём переговоров, продолжение неприемлемого статус-кво и война». «Если стороны желают получить всё, чего они хотят, то ждать они должны очень, очень долго», - уточнил Хефферн.

Эксперты единодушны в том, что сегодня США «находятся в фазе активизации в карабахском вопросе». При этом госдеп связывает это с проблемами Крыма и призывает «как можно быстрее найти решение в Нагорном Карабахе». В этой связи сразу возникает политическая аналогия: в Крыму состоялся народный референдум, республика провозгласила независимость, которая была признана Россией, затем было принято решение о воссоединении Крыма с Россией, что было поддержано Москвой. Возможен ли подобный сценарий в отношении Карабаха, где 10 декабря 1991 года тоже прошёл референдум, на котором 99,89% высказались за полную независимость от Азербайджана? Если следовать американской логике, то крымский сценарий в Карабахе возможен или не исключён. Если бы американцы стали «привязывать» карабахский конфликт к иным украинским событиям, к юго-восточным областям, где идёт процесс федерализации, то перспективы карабахского урегулирования выглядели иначе.

Но нынешние помыслы Вашингтона циркулируют в парадигме Крым - Карабах. При этом госдеп путём втягивания конфликтующих сторон в активный переговорный процесс пытается вывести их на взаимоприемлемое решение. Сейчас в СМИ бушуют страсти вокруг акции американского сопредседателя в Минской группе ОБСЕ Джеймса Уорлика. После того, как он озвучил шесть пунктов по карабахскому урегулированию, Азербайджан первоначально выступил с их критикой, затем сменил тон, объявляя, что «Уорлик изложил известные позиции Мадридских принципов». Баку стал даже предлагать свою «Дорожную карту»: что за чем должно следовать - освобождение районов, введение в зону противостояния международного миротворческого корпуса и признание переходного статуса Карабаха - или наоборот. Противоречивые заявления по этому поводу последовали и с армянской стороны, хотя глава МИД Эдвард Налбандян также признал, что «элементы разрешения конфликта, приведённые Уорликом, в целом отражают предложения стран-сопредседателей». Но при этом он добавил, что «без полноправного участия Нагорного Карабаха в переговорном процессе невозможно достичь урегулирования проблемы».

Действительно, разговор только между Баку и Ереваном выглядит аномально как с политической точки зрения, так и с точки зрения методов решения проблем в конфликтологии. Как ни крути, любые высокие документы не лишают Степанакерт субъектности - даже в статусе непризнанного государства - в переговорном процессе: любое решение карабахской проблемы должно быть приемлемо для армян Карабаха и для азербайджанцев. Или Ереван должен принять решение об унии со Степанакертом и таким образом выступать в качестве субъекта всего переговорного процесса. По факту так оно и есть.

На наш взгляд, Баку, предпочитая диалог только с Ереваном, игнорируя возможности участия в переговорном процессе Степанакерта, допускает серьёзную методологическую ошибку. На первом этапе это могли бы быть встречи консультативного уровня, затем можно было в зоне военного соприкосновения сторон решать какие-либо проблемы практического характера, обозначить вопросы постепенного возвращения азербайджанских беженцев, да и вообще начать вывод сторон из информационного противостояния. Армяне Карабаха не желают и опасаются жить вместе с азербайджанцами. Баку должен доказать, что сохранил способности создавать толерантное общество, в котором национальные меньшинства чувствовали бы себя комфортно и не ущемлёнными во всех отношениях. С другой стороны, это бы выводило Степанакерт из позиции «заложника» колебаний и разноголосицы в Ереване, что позволило бы Баку осуществлять более маневренную политику, а не ждать предложений со стороны одной только Минской группы ОБСЕ. Комментировать и выискивать блох в заявлениях сопредседателей - признак слабой дипломатии или вообще отсутствие таковой. Вот почему так громко прозвучало недавнее сольное исполнении «карабахской арии» со стороны американского дипломата Уорлика. В Баку и в Ереване аплодировали этому по-разному. А в интерпретации одного из армянских информационных порталов утверждалось, что все комбинации сводится к одной формуле: «США дали Азербайджану карт-бланш на «освобождение» своих земель. При этом в США продолжает процесс признания независимости Карабаха, однако, не указывается, в каких границах Карабах признаётся». Но есть и иная позиция, озвученная министром обороны Армении Сейраном Оганяном: «В наши планы сдача территорий не входит. Какая бы борьба на дипломатической арене ни велась, тем не менее, военнослужащие одержали победу, в которой страна нуждалась и нуждается сегодня, чтобы руководство Армении на дипломатической арене могло добиваться успехов». Всё это напоминает русскую пословицу: «Милые бранятся - только тешатся»

Между тем геополитическая натура на постсоветском пространстве начинает быстро меняться. Воссоединение Крыма с Россией заметно укрепляет позиции Москвы в Черноморско-Каспийском бассейне. Фактически начался процесс смены осуществляемой Западом политики «нового колониализма» на «путинскую перестройку» внешней политики. Поэтому рано или поздно Москва станет предпринимать активные действия в Закавказье. И вот почему.

Как отмечается в одном аналитическом документе, подготовленном на Смоленской площади, ресурс интеграционных возможностей ЕС на постсоветском практически не только исчерпан, но стал перерастать в конфронтацию с Россией. Более всего это стало проявляться в украинском вопросе, где «после Крыма» Восточная Украина стала тяготеть к России. Что касается Закавказья, то на партнёрство с ЕС «завязаны» Грузия и не в полном объёме Азербайджан. Армения заявила о стремлении вступить в Таможенный союз, является членом ОДКБ и остаётся единственным в регионе стратегическим партнёром России. Поэтому не удивительно, что этой стране Запад стал уделять повышенное внимание, готовя ей различные бонусы, чтобы изменить её внешнеполитическую ориентацию. Манёвры американской дипломатии в отношении карабахского урегулирования - тому доказательство. Но в них нет продуманной и хорошо просчитанной стратегии: сплошной экспромт и импровизация, что запутало Баку. В итоге Баку в реальности не знает, с кем сегодня быть лучше и идти дальше - с Западом или Россией, но так, чтобы решить в свою пользу карабахскую проблему. Россия же сегодня будет действовать в Закавказье уже не по-советски, но с обязательным учётом, прежде всего, собственных национальных интересов, не меняя, конечно, проверенных партнёров на геополитической переправе. Может быть, это и есть та самая «радость для всего азербайджанского народа», о которой предупредил Новруз Мамедов.