Почему США не воюют за Сирию и Украину

Арабская «весна» на Ближнем Востоке и кризис на Украине породили большое количество вопросов, связанных с формированием новой системы международного порядка. Безусловно, нельзя рассматривать политические процессы на Ближнем Востоке и постсоветском пространстве в одной плоскости, ввиду существенных экономических, культурных и религиозных отличий. Однако, активная вовлеченность США и России — это значимый фактор, объединяющий события на Ближнем Востоке и Украине в рамках геополитической реконструкции Евразии.

All politics is local. «Вся политика местная» (All politics is local) — данная цитата, высказанная 55-м спикером Палаты Представителей Конгресса, демократом Томасом О`Нилом, как нельзя лучше передаёт сущностные парадигмы американской политической философии. Сегодня США представляют собой классический пример государства, в рамках которого внешняя политика есть продолжение политики внутренней. В данном аспекте в Америке не может быть ожидаемого и конкретного поведения в рамках внешнеполитических парадигм. Это поведение может привести как к прямому вмешательству и полномасштабной войне, как это было во Вьетнаме, Афганистане и Ираке, так и к пассивному наблюдению, в рамках которого нет военного вмешательства, но оказывается финансовая, техническая и гуманитарная поддержка.

Жёсткая концепция президента Эйзенхауэра сменяется на принцип «мы поддерживаем, но не воюем», заложенный в «Доктрину Никсона». Внешнеполитическое поведение США всегда зависело не только от позиции элиты, находящейся у власти в администрации Белого Дома и Конгресса, но и от поддержки американской общественности. В процесс принятия политических решений в США прямо и косвенно вовлечены десятки различных институтов, структур и лоббистских групп. В данном контексте для понимания политического поведения президента Барака Обамы в рамках сирийского и украинского вопросов, необходимо тщательно проанализировать все вышеназванные аспекты.

Исходя из этого, европейские и российские политологи весьма часто выдвигают ошибочную гипотезу о слабости США в целом и её президента Барака Обамы, в частности. Если мы вернёмся к истории, то опять же увидим сценарий полного провала во Вьетнаме и многолетнего «военного молчания», после чего к власти пришли новые элиты во главе с Рональдом Рейганом, чьё президентство ознаменовало кардинальные геополитические перестановки. Таким образом, необходимо объективно рассматривать возможности США как сложного политического механизма и не заострять внимание на личности президента Барака Обамы, который покинет Белый Дом в 2016 году.

Сферы влияния. Карибский кризис 1962 года поставил мир на грань ядерной войны, но позволил сделать политические выводы и понять, когда США могут действительно пойти на войну против СССР. Тогдашний глава КЦ КПСС Никита Хрущёв оказывал поддержку режиму Фиделя Кастро, но что более важно, хотел получить ответ на вопрос: «Будут ли США воевать ради Кубы, где к власти пришли коммунисты». В свою очередь, президент Джон Кеннеди во время встречи с представителями СНБ заявил: «Я не потерплю советских ракет у себя на заднем дворе». Получив чёткий ответ от США, и убедившись в намерениях Кеннеди идти до конца, официальная Москва пошла на перемирие. Не важно, кто правит на Кубе, важно лишь геополитическое положение, которое автоматически превращает её в сферу «жизненно важных» интересов Америки.

Сферы интересов являются той константой, которая определяет и поведение России на постсоветском пространстве. Погибла империя, но жива историческая память о ней и её былом величии. Именно эта историческая память обуславливает сегодняшнее особое отношение Великобритании к Индии, Франции к Алжиру и Марокко, России к странам бывшего СССР. Но если Великобритания и Франция понесли лишь политические потери, то распад СССР привёл к образованию идеологического вакуума, подкреплённого стремлением к геополитическому усилению. В связи с этим, мотивы действия России относительно Крыма по своей геополитической сути, но с техническими оговорками, отражали действия США на Кубе — защита сфер интересов. Президент России Владимир Путин неспроста заявил: «Мы не хотим приезжать в Севастополь в гости к НАТО». В сущности, российский президент в дипломатичной и корректной форме повторил заявление президента США Джона Кеннеди по Кубе.

Довольно странно наблюдать, как многие страны и народы бывшего постсоветского блока с надеждой устремили свои взоры к Брюсселю и Вашингтону. Казалось бы, что война с Грузией в августе 2008 года должна была в политическом контексте отрезвить Украину. Тогдашние события совершено чётко продемонстрировали, что ни США, ни ЕС не станут воевать с Россией ни ради Грузии, ни ради любого другого постсоветского государства. Отнюдь не потому, что Вашингтон боится или не хватает средств, а просто потому, что это не та сфера, где США готовы без колебаний применить силу. Более того, мы стали свидетелями того, как спустя многие годы Белый Дом не применил силу для решения своих задач на Ближнем Востоке, который с 1957 года был объявлен сферой особых интересов Америки. Почему? Во-первых, президент Барак Обама не получил однозначной поддержки как в собственной Демократической элите, так и от американской общественности. Во-вторых, президент Обама пришёл к власти в качестве «миротворца», выводящего войска с Ближнего Востока.

Сферы новых «жизненно важных» интересов США перемещаются в Азиатско-Тихоокеанский регион, турне по которому совершил американский президент. В рамках своих визитов Обама подчеркивал, что США «готовы без колебаний и любыми средствами, в том числе применением военной силы поддержать своих союзников» в случае возникновения внешних угроз. Подобное заявление позволяет выдвинуть гипотезу о том, что в долгосрочной перспективе именно АТР станет той сферой, где США в действительности могут прибегнуть к применению силы. Исходя из этого, для Вашингтона весьма важно скорейшее разрешение украинского, сирийского и ближневосточного кризисов, которые требуют непосредственного внимания администрации Обамы.

В свою очередь, Россия также прекрасно осознаёт те сферы влияния, где она готова применить силу, реакция на которую со стороны международного сообщества будет также «символичной». В своё время бывший посол США в СССР Джон Кеннан писал о том, что расширение НАТО к границам России станет главной ошибкой «Запада». Опять же президент Владимир Путин всегда подчёркивает «где гарантии, что это не против нас»? И снова мы наблюдаем, как историческая память влияет на формирование внешней политики. Российская Империя вела многочисленные войны против стран Европы и её союзниц, СССР находился в состоянии идеологической войны против «Запада» и сегодня Россия также серьёзно воспринимает угрозы, идущие с «Запада». В данном контексте, Кеннан был абсолютно прав, что Россию будет раздражать сохранение военно-политического блока НАТО, но Москва молчала в случае включения туда стран Прибалтики, ввиду того, что она смирилась с потерей этой части бывшей Империи. Однако включение в Североатлантический альянс Грузии и Украины, Москва априори рассматривает как угрозу собственной национальной безопасности.