Концептуальная власть и самозванцы-напёрсточники

Главное заблуждение ратующих за возвышение так называемых «мыслителей» при планировании государственной стратегии еще в середине прошлого века раскрыл Фернан Бродель. Он охарактеризовал экономику как всеобъемлющий, но однобокий взгляд на окружающий мир с одной лишь из сторон и отнюдь не главной, меркнущей на фоне политики, культуры и социальной иерархии. В последующем, в процессе формирования проектного представления о логике развития всемирно-исторического процесса, превращающего его в конкуренцию различных моделей развития – цивилизационных, в значительной мере привязанных к духовно-религиозной традиции, сложились взгляды на сферы цивилизационной конкуренции. В упрощенной интерпретации выделяют три основные такие сферы – экономику, идеологию и демографию; в расширенной – три пространства – физическое, ментальное и духовное, в рамках которого экономика рассматривается фактором низшего порядка, связанного с борьбой в физическом пространстве, в то время, как ключевым для ментального пространства является уже другой фактор – идеология, а для высшего, духовного пространства – религия, как носитель высшего, метафизического смысла существования народа и государства, в рамках которых только и может сформироваться полноценное, а не «гражданское» общество.

Повторяя главное заблуждение марксизма – экономический детерминизм, от которого сегодня старательно дистанцируются адекватные современные версии и носители этого учения, наши «философы» начетнически увлекаются социальной стороной проектности, полностью игнорируя смысловую. Хотя очевидно, что без базовых смыслов, без метафизики бытия народа в истории, без четких представлений о его исторической миссии – не только онтологических, любая социальная доктрина и/или политика - не более, чем фрагмент, обрубок, повисающий в безвоздушном пространстве. В таком виде она становится не просто бесперспективной, но и опасной, ибо легко трансформируется или может быть искусственно трансформирована в противоположном направлении, произведя на свет вместо «стратегии развития» «неоперестроечную» стратегию разрушения.

Протаскивать такую стратегию стараются с помощью старой, как мир, пословицы «”Держи вора” громче всех кричит сам вор». То есть, ратуя за осуществление «перестройки №2» («переучреждение» государства «обществом», которое не связано ни с народом, ни с историей, ни с создающими идентичность смысловыми корнями их органического единства), они обвиняют в такой «перестройке» государство. Хотя нынешние события в Киеве, где «оранжево-перестроечный» сценарий протаскивается именно оппозицией, на стороне которой – значительная часть записных «мыслителей», а консервативный, антиперестроечный тренд осуществляется властью, которую эти «мыслители» ненавидят как раз за противодействие «перестройке», как нельзя лучше демонстрирует, «кто из who?».

Горбачев, автор этого риторического вопроса, как известно, сам же на него и ответил: «Кто who был, тот who и остался!». Редкий случай, когда с генсеком-предателем можно согласиться.

Спросите наших «интеллектуалов», на чьей они стороне или загляните на соответствующие сайты, где бесчинствующая на майдане западная агентура, рвущаяся в Европу вопреки интересам народа, удостаивается безапелляционной комплиментарной оценки… И все сразу же становится на свои места.

Хотя дикостью являются и сами претензии на участие в создании «стратегии» тех, кто игнорирует смыслы, ставя их в подчинение потребностям (первым в этом в свое время оказался призвавший «обогащаться» Бухарин, а следующим - Хрущев с его третьей программой партии). Но таковы уж некоторые наши «мыслители» (они же «философы»): не чувствуют они однокоренную связь приХватизированного ими претенциозного самоназвания со «смыслом». Или выполняют соответствующий агентурный «заказ», провокационно подбивая на участие в осуществлении этого заказа «втемную» других, более вменяемых и дорожащих как истиной, так и собственной репутацией экспертов.

Почему я настаиваю именно на провокационности этих действий? По очень простой и понятной причине. Явочным порядком «мыслителями» уравниваются объективно противостоящие друг другу либеральные и государственнические тренды в российской власти, хотя на страницах ИА REX (и не только) неоднократно проявлялись весьма аргументированные, глубокие и выверенные аналитические материалы, доказывающие обратное. А именно: что уличные протесты 2011-2012 гг. были организованы соответствующими силами в самой власти и проплачены близкими к этим силам олигархами (назывались братья Магомедовы, бросившиеся выводить за рубеж деньги от продаваемых активов сразу за отставкой со всех постов своего родственника Ахмеда Билалова).

Да и уж – куда проще – наши «мыслители» затрудняются вывести разницу между командами Путина и Медведева, сравнив между собой позицию России по Сирии и Ливии? Ведь если на этот счет наличествует не заказная провокация, а добросовестное заблуждение, то закономерен вопрос о том, каким местом тогда они «мыслят» и «заблуждаются»?

Подведем краткий итог. «Двухконтурная» модель власти (в терминологии видного историка и политолога Андрея Фурсова), позволяющая вовлекать в «стратегическое планирование» «прикормленную экспертократию», - удел Запада (подробнее с этим анализом можно ознакомиться в статьях, опубликованных в №№35, 42 и 46 газеты «Завтра» за 2013 г.). Причем, не всего Запада, а лишь так называемой «англосферы», где этот «второй контур», объединяющий закрытые и тайные институты носит органичный (или, выражаясь научным языком, автохтонный) характер. И паразитирует на двухпартийных системах, которые светские источники (Генри Киссинджер) отождествляют с концепцией «лояльной оппозиции», а оккультные, масонские – с «партнерством в условиях буржуазной конкуренции» (Александр Гизе).

Кроме того, там эта модель также родилась отнюдь не в буржуазную эпоху. И уходит корнями она в дальнее Средневековье, когда «второй контур» в виде католических орденов, наделенных экстерриториальностью прямого подчинения Папе Римскому, создавался и пестовался Ватиканом в целях обойти догматический запрет на ростовщичество и уравновесить экспансию иудейских финансистов. А затем, в ходе Реформации, был адаптирован в антикатолических интересах масонством, современная история которого как квазигосударственного института берет официальное начало в 1717 г., хотя встречаются апелляции и к более ранним временам. В частности, к 1583 г., которым датируется подчинение королевскому двору активно формировавшихся в тот период в Англии локальных регулярных лож.

В России же лакуна «второго контура», образовавшая в связи с ориентацией его представителей на Запад и отсутствием опыта, навыков и традиций орденской самоорганизации в русском Православии, всегда заполнялась либо самодержавной властью, либо господствующей идеологией. Хорошо это или плохо – но так сложилось. Концептуальная власть, как именовал ее Владыка Иоанн (Снычев), легендарный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский – у нас удел сугубо видимых центров власти, которые, вырабатывая соответствующие идеи, разумеется, могут обращаться и в действительности обращаются к экспертному сообществу. Но в строго отведенных последнему рамках, без всякой «художественной самодеятельности» с его стороны и тем более без претензий на некую «учредительную» функцию.

Поэтому попытка внедрить «теневую», «экспертократическую» модель управления, наступив на горло сложившейся исторической традиции – хуже, чем преступление. Это ошибка, тем более тяжкая, что те, кто призывает ее осуществить, очень хорошо ведают, что творят и твердо знают (им это разъяснено, причем многократно) о противоположности «правозащитных» интересов народным.

Так что внимательно следим за руками этих наперсточников.

Владимир Павленко – доктор политических наук, действительный член Академии геополитических проблем, специально для ИА REX.