Недавно известный портал Stratfor представил свой очередной годовой прогноз. Стоит отметить, что прогнозы детища господина Фридмана за последние годы изменились не в лучшую сторону – чем более коммерциализировался Stratfor, тем хуже и менее конкретными становились прогнозы. Поэтому я уже несколько лет делаю свои прогнозы, определяя, прежде всего, основные тенденции, которые, на мой взгляд, будут определять развитие ситуации в разных регионах мира. Разумеется, каждый прогноз делается с учетом предыдущего, и это позволяет говорить, что в новом году будут развиваться и те тенденции, которые были обозначены в прошлогоднем прогнозе, но многие из них изменятся, при этом появятся и новые.
Рост исламизма
В прошлом году в качестве одной из тенденций выделялись угрозы сепаратизма, и они действительно проявились – некоторые явно, некоторые сдержанно. Достаточно вспомнить Каталонию, Шотландию, Ливию, Турцию и другие страны. Нельзя не отметить обозначившуюся угрозу раскола Украины, активизацию уйгурских сепаратистов в китайском Синьцзяне, а также скрытое нарастание сепаратистских настроений в Якутии, на Русском Севере и даже на Чукотке. Да и в США все чаще стали раздаваться призывы к усилению самостоятельности отдельных штатов.
Эти процессы с различной степенью интенсивности будут продолжаться и в 2014 году, однако гораздо большей угрозой может стать рост исламизма – в Центральной Азии, в Европе и в Юго-Восточной Азии. Катализатором этих процессов в Евразии станет ожидаемый вывод войск НАТО из Афганистана, в результате чего стоит ожидать возрастания активности талибов и переноса их деятельности за пределы страны. Это может привести к дестабилизации обстановки в Таджикистане, Пакистане, Китае (СУАР), Казахстане, Узбекистане, Киргизии. Отчасти этот процесс выгоден США, поскольку рост исламской террористической угрозы будет способствовать закреплению войск НАТО в республиках Центральной Азии, и уйгурский сепаратизм осложнит ситуацию в Синьцзяне и не только поставит под угрозу транспортировку в КНР углеводородов из ЦА, но и заставит Пекин сосредоточиться на внутренней стабильности в ущерб внешней политике.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
- 24.02.16 Транс-Тихоокеанское партнерство – угроза или вызов? / Александр Тимофеев
- 09.07.14 Совет Федерации одобрил ужесточение ответственности за призывы к сепаратизму
- 31.03.14 Арктика и Украина / Александр Новик
- 14.02.14 2030 год: Евразийский союз во главе с Россией + «Малая Европа» во главе с Германией?
Для России развитие указанной тенденции грозит как ростом нестабильности по периметру своих южных границ, так и нарастанием активности исламских боевиков на Северном Кавказе и в других регионах (в первую очередь, в Татарстане). И рост исламизма будет сопровождаться также усилением сепаратистских идей – прошлогодняя тенденция видоизменяется и усиливается. При этом тенденция сепаратизма не исчезнет и не станет исключительно составляющей роста исламизма. Если в мусульманских регионах на первом месте будет подогреваемый исламистами этнический сепаратизм, то в других регионах будет развиваться экономический сепаратизм. Сможет ли он стать реальной угрозой территориальной целостности России будет зависеть от того, насколько успешной будет политика Москвы по отношению к приарктическим регионам, а также к Сибири и Дальнему Востоку.
Разумеется, как уже отмечалось год назад, рассчитывать на отделение от страны регионов и образование новых государств в обозримой перспективе невозможно. Но, скорее всего, будет продвигаться идея о расширении полномочий субъектов Федерации, что создаст условия для перехода к конфедеративной системе, при которой федеральный центр будет управлять лишь внешней политикой и обороной, а также решением общефедеральных вопросов, оставив регионам право формировать свои правительства и законы почти по образцу США.
Конкуренция евроазиатских интеграционных проектов
Как и предсказывалось год назад, идеи Таможенного союза и последующего формирования на его основе Евроазиатского союза в 2013 году окрепли стали привлекать все большее внимание. Интерес к Таможенному союзу уже проявили Вьетнам, Новая Зеландия, Киргизия, Турция, Иран, Армения, Сербия и даже Израиль. Но у этой идеи появился и очень серьезный конкурент в виде выдвинутого Китаем проекта создания Экономического пояса Шелкового пути.
КНР официально не противопоставляет этот проект российскому, но реально идет именно конкуренция за лидерство в интеграционных процессах. Для стран Центральной Азии китайская идея выглядит более привлекательной, поскольку подразумевает сугубо экономическое сотрудничество, тогда как продвигаемая Москвой интеграция воспринимается многими как попытка реанимировать СССР и получить возможность политического управления бывшими советскими республиками.
Следует ожидать, что переговоры о подключении других стран к Таможенному союзу будут долгими и сложными. Довольно серьезные проблемы могут возникнуть с Киргизией – руководство этой страны хочет извлечь максимум выгод из российско-китайской конкуренции и может выдвинуть Москве новые требования, пытаясь добиться привилегий и, самое главное, новых льготных кредитов и инвестиций.
Украина будет пытаться добиться исключительного статуса в Таможенном союзе и Евросоюзе, чтобы присутствовать на отдельных правах в обоих образованиях и стать «буфером», соединяющим ТС и ЕС. При этом в качестве «козыря» Киев будет использовать «китайскую карту» - инвестиции из КНР в развитие портов, сельского хозяйства, добывающей отрасли и энергетики.
Вопрос о вступлении Армении в Таможенный союз станет предметом обсуждения между Россией и Азербайджаном, при этом Азербайджан будет добиваться, чтобы Армения не предпринимала никаких односторонних действий по Нагорному Карабаху и вполне может поднять вопрос о своем сотрудничестве с Таможенным союзом – например, путем создания в ТС понятия «ассоциированный участник», в чем может получить поддержку со стороны Турции.
Изоляционизм против глобализации
В прошлом году предсказывалось усиление конкуренции между проектами региональной экономической интеграции – лоббируемым США Транс-Тихоокеанским партнерством (ТТП), продвигаемым Китаем и АСЕАН Региональным всесторонним экономическим партнерством (РВЭП), а также российской идеей создания Евроазиатского союза на основе расширения существующего Таможенного союза.
О российском проекте уже было сказано выше, в АТР он вызвал довольно большой интерес, что проявилось на Балийском саммите АТЭС. Китай там же озвучил свою идею экономического пояса Шелкового пути и дополняющую его идею создания Морского шелкового пути с участием стран Юго-Восточной Азии. При этом создание ТТП пока так и не увенчалось успехом – переговоры перенесены на следующий год. Конкуренция интеграционных проектов обострилась, но результаты оказались не совсем такими, как ожидали ведущие игроки – вместо участия в глобализационных процессах азиатские страны начинают все больше склоняться к созданию внутрирегиональных объединений, то есть, усиливаются идеи так называемого «азиатского изоляционизма».
Эти тенденции, скорее всего, будут сохранять силу на протяжении всего 2014 года – развивающиеся страны Юго-Восточной Азии стремятся избежать попадания ключевых отраслей своей экономики под контроль мощных транснациональных корпораций, что может произойти в рамках Транс-Тихоокеанского партнерства. При этом китайские интеграционные идеи для них выглядят привлекательно, но также весьма сильна угроза попадания в зависимость от Пекина. Таможенный союз также выглядит весьма интересным, но его преимущества для многих стран ЮВА пока непонятны, да и Россию еще не воспринимают как ключевого игрока в АТР, многие члены АСЕАН предпочитают подождать и посмотреть, как будет развиваться ситуация со вступлением в ТС Вьетнама.
В этих условиях страны АТР (в первую очередь, члены АСЕАН) будут склоняться к необходимости усилить внутрирегиональную интеграцию, чтобы защитить себя от негативных последствий глобализации. Это не значит, что они будут выступать против глобальных интеграционных процессов, но они не хотят включаться в эти процессы поодиночке. Новая версия «азиатского изоляционизма» не означает изоляцию от глобальных процессов, она подразумевает участие в них не отдельных стран, а единого объединения.
Следует отметить, что схожие идеи уже начали развиваться и на Американском континенте. В Южной Америке создан Тихоокеанский союз, да и в США все больше говорят о необходимости ориентироваться, в первую очередь, на американскую интеграцию – сначала довести до ума уже начатые процессы экономической интеграции между США, Канадой и Мексикой, чтобы затем подключить к ним страны Центральной и Южной Америки, включая тот же Тихоокеанский союз.
Поэтому одной из основных тенденций 2014 года будет противостояние идей глобализации и регионального изоляционизма, при этом последние будут усиливаться. Это не означает крах глобализации, это будет всего лишь изменение процесса – его участниками будут выступать региональные объединения.
Территориальные споры
Эта проблема существует уже не один год и периодически обостряется в разных регионах, а в 2014 году стоит ожидать очередного витка. В первую очередь, наиболее серьезные проблемы могут возникнуть в АТР. Введение в 2013 году Китаем опознавательной зоны ПВО, включающей спорные с Японией острова Сенкаку (Дяоюйдао) вызвало крайне негативную реакцию со стороны Токио и уже повлекло за собой новые действия: Южная Корея ввела такую же собственную зону, которая перекрывает спорный с Китаем район скалы Иодо.
Однако, судя по всему, Пекину с Сеулом будет проще договориться между собой, чем с Токио. У Японии есть территориальные проблемы не только с Китаем, но и с Южной Кореей из-за островов Токто (Такэсима), при этом в Сеуле крайне негативно оценивают планы Токио изменить названия скал в архипелаге Торисима в Восточно-Китайском море на острова для расширения своей исключительной экономической зоны. Не стоит сомневаться, что в этом вопросе Китай поддержит Южную Корею, поскольку в районе этих скал ведут рыболовный промысел суда обеих стран.
Кроме того, по вопросу о принадлежности скалы Иодо Китай и Южная Корея уже достигли договоренностей о том, что пока спорный район будет доступным для рыболовства со стороны обеих стран на равных правах. Учитывая, что эта территория входит в обозначенные Пекином и Сеулом опознавательные зоны ПВО, стоит ожидать, что обе страны договорятся об обмене информацией – если японские воздушные суда предупреждают Южную Корею о заходе в эту зону, Сеул автоматически дублирует данную информацию для Пекина, во избежание последствий и наоборот. Основными инициаторами такого взаимодействия будут не политики и военные, а гражданские авиакомпании и страховые фирмы, поскольку риск полетов в зоне ПВО другой страны без предоставления данных ведет к существенному удорожанию страховки, тогда как выполнение требований Китая и Южной Кореи не стоит ничего.
Применительно к Центральной Азии риск возникновения конфликтов из-за территориальных споров сохранится, хотя будет отличаться в зависимости от обстановки в каждой конкретной стране. Так¸ не стоит ожидать проблем между Китаем и Таджикистаном, поскольку Пекин и без этого сможет получить желаемое в виде долгосрочной аренды в обмен на инвестиции. Нагорно-Карабахская проблема выйдет за рамки отношений между Арменией и Азербайджаном и будет решаться на уровне консультаций между Россией, Турцией, Ираном, ЕС, Арменией и Азербайджаном, где последние две стороны будут зависеть от расклада сил на переговорах ключевых игроков. При этом довольно серьезной проблемой станет вступление Армении в Таможенный союз, поскольку в этой связи необходимо будет определить статус Нагорного Карабаха.
Безусловно, сохранится и будет обостряться территориальная проблема между Узбекистаном и Киргизией. Власти Узбекистана понимают, что в США и ЕС сейчас пристально наблюдают за развитием ситуации в республике и ожидают смены власти. В этих условии для узбекских властей главным является демонстрация сохранения стабильности и преемственности власти, что может потребовать и повышения внешнеполитической агрессивности. Это может проявиться в организации провокаций в Киргизии, но вряд ли приведет к прямому вмешательству Узбекистана в киргизские дела, во избежание проблем с Россией и ОДКБ. Гораздо более серьезной в плане возникновения пограничного конфликта является нерешенная территориальная проблема между Киргизией и Таджикистаном – обе страны являются конкурентами за внимание к себе со стороны «сильных мира сего» в лице Москвы, Пекина и Вашингтона. При этом на спорном пограничном участке расположено нефтяное месторождение – это идеальный повод для обострения отношений. И это обострение выгодно и Вашингтону, и Пекину, поскольку США и Китай стремятся не допустить вхождения Киргизии и Таджикистана в Таможенный союз, поскольку это будет означать включение этих республик в сферу влияния Москвы.
Статья опубликована в газете «Служу Отечеству» № 1 – 2014.
Комментарии читателей (0):