Оставь надежду всяк в суды входящий

Fiat justitia et pereat mundus в переводе на русский означает пусть рушится мир, но торжествует правосудие. Этот афоризм можно увидеть, например, на здании Приволжского Арбитражного суда. Однако, доктор юридических наук – автор учебника по теории государства и права И.А. Иванников этот афоризм не поддерживает. В самом деле, кому может понадобиться правосудие в разрушенном мире?!

Очевидно, что судебная система – это инструмент в руках государства, неотъемлемой частью которого она и является. Менее очевидно то, что она, как и государство в целом, должна служить обществу. Но, как бы там ни было, эта система должна обладать высочайшим качеством. А качество, как это следует из Субъектологии, определяется двумя основными свойствами всякой вещи. Это устойчивость и эффективность.

Воздержимся пока с обсуждением эффективности судебной системы, ограничившись ее устойчивостью. Так вот, кому нужна устойчивость такого правосудия, которое категорически не желает исправлять собственные ошибки? А в деле Николая Игнатьева суд определенно допустил ошибку, исправлять которую он не желает категорически. Дело здесь даже не столько в Игнатьеве. Дело в том, что на примере беззащитного инвалида государство пытается внушить нам мысль, начертанную на вратах дантова ада и Освенцима: «Оставь надежду всяк сюда входящий»!

Напомню, я не раз обращался в исполком с предложением, которое к слову, одобрил председатель Верховного суда Татарии Ильгиз Гилазов: организовать, наконец, рассмотрение дела Игнатьева в административном порядке. И всякий раз получал отказ. Теперь, изменив тактику, я решил назначить заседание возглавляемого мной Общественного совета по вопросам развития городского хозяйства при исполкоме Казани, предложив коллегам выработать рекомендации для исполкома по разрешению дела Игнатьева. На это заседание попытаемся пригласить заинтересованные подразделения исполкома Казани.

Итак, еще раз коротко опишу сложившуюся ситуацию. 18 ноября 2011 года судья кировского районного суда Казани Эдуард Каминский принял историческое решение: в квартиру, занимаемую Игнатьевым, вселить Ирека Каюмова с его новорожденной дочерью. При этом в удовлетворении требования г-на Каюмова заключить с ним договор социального найма спорной квартиры судья Каминский отказал. Из этого, в свою очередь, следует, что г-н Каминский принял на 100% неисполнимое решение.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 20.11.13   Причина коррупции или штрихи к портрету судьи / Ефим Андурский
• 10.10.13   Кому служит суд / Ефим Андурский
• 23.09.13   Дело Игнатьева, белыми нитками пошитое / Ефим Андурский
• 07.07.13   Главная угроза России / Ефим Андурский

Да, это решение вступило в силу, однако Комитет ЖКХ, играющий роль наймодателя, исполнить его не может: включить Каюмовых в договор социального найма с Игнатьевым не позволяет ЖК РФ, согласно которому в такой договор могут быть включены только члены семьи нанимателя (ст. 69). Каюмовы же таковыми не являются.

Спустя два года судья этого же суда Владимир Морозов принял решение, законное поскольку оно вступило в силу. Этим решением г-н Морозов удовлетворил требование районного прокурора. Последний посчитал Каюмовых членами семьи Игнатьева, основываясь на выписке из недостоверной домовой книги, и решил переселить Игнатьева без супруги, осуществляющей за ним постоянный внешний уход (в нем Николай нуждается, будучи инвалидом I группы) вместе с семьей Каюмова в одну трехкомнатную квартиру.

Комитет ЖКХ, казалось бы, должен исполнить вступившее в силу судебное решение. Действуя в строгом соответствии с ЖК РФ, он должен с Игнатьевым заключить договор социального найма, включить в этот договор членов его семьи (ст. 69). Однако преодолеть запрет судьи Каминского на заключение договора социального найма с Каюмовым Комитет не сможет. Не сможет и заключить с Каюмовым отдельный договор, который только и дал бы ему право пользования муниципальным жильем (ст. 61 ЖК РФ). Он не сможет это сделать потому, право пользования квартирой Игнатьева у Каюмовых не возникло (договор социального найма квартиры Игнатьева с ним заключен не был) и, следовательно, не возникло право на переселение в составе семьи Игнатьева в благоустроенную квартиру.

Кроме того, в порядке, установленном ЖК РФ (ст. 49), Каюмов сначала должен быть принят на учет в качестве нуждающегося в муниципальном жилье. А это возможно едва ли, ведь в собственности Каюмова уже имеется жилье (примерно половина частного жилого дома). Рассчитывая на муниципальное жилье, свою часть этого дома Каюмов в надлежащем состоянии не поддерживает. Что, конечно же, не может считаться основанием, достаточным для постановки его на учет в качестве нуждающегося в муниципальном жилье.

Известно, что в случае неясности решения суда, лица, участвующим в деле, вправе обратиться в этот суд за разъяснением (ст. 202 ГПК РФ). Но как бы суд не разъяснял свое решение, разрешить образовавшуюся коллизию это не поможет. И факт останется фактом: безногого инвалида суд решил переселить из отдельной двухкомнатной квартиры в трехкомнатную квартиру вместе с посторонними гражданами, фактически разлучая его со своей супругой. Это, на мой взгляд, позорящее правосудие, решение судья Морозов принял по требованию прокурора как бы в целях улучшения жилищных условий Игнатьева. А я такое переселение считаю глумлением над человеком, силою обстоятельств, оказавшегося в беспомощном состоянии.

Юристы советуют обжаловать вступившее в силу решение судьи Морозова в кассационном порядке. А смысл? Если уж его заведомо неправосудное решение оставила в силе апелляционная инстанция, то почему это решение изменит инстанция кассационная? Очевидно, что Игнатьев попал-таки под замес. Но неочевидно, что он из этого замеса все-таки сможет выбраться. Как думаю, здесь без участия общественности не обойтись. Привлечь ее внимание к делу Игнатьева помогут СМИ и социальные сети. Выявлению судебных ошибок могла бы способствовать система общественного мониторинга. Надеюсь, что глава российского государства эту идею поддержит.

В заключение еще раз о стабильности судебных решений. ЕСПЧ призывает с осторожностью относиться к критике судей, поскольку она не лучшим образом влияет на их авторитет. Но разве мы можем мириться с тем, что суд, попирая закон, глумится над беспомощным инвалидом?! Надеюсь, что участники предстоящего 19 декабря 2013 года совещания по делу Игнатьева меня в этом поддержат.