Забросит ли Анкара в Тегеран курдистанский «вирус демократии»

Глава МИД Турции Ахмет Давутоглу посетит Иран для участия в заседании форума Организации экономического сотрудничества (ОЭС). До этого он уже побывал в США и России. Ожидается, что в Тегеране Давутоглу обсудит с иранскими официальными лицами - в первую очередь - достигнутое в Женеве соглашение Иран-«шестерка», сирийский кризис, двусторонние отношения и попытается определить новую региональную повестку дня.

Последний пункт диктуется тем обстоятельством, что все идет к выходу Ирана из международной изоляции, ослаблению режима санкций, что серьезно меняет расстановку сил в регионе. Ранее Давутоглу приветствовал смягчение отношений между Ираном и США, но только с точки зрения перспектив развития торгово-экономического сотрудничества. По его словам, за период правления в Турции партии «Справедливость и развитие» торговый оборот между Турцией и Ираном вырос с 2,5 млрд. долларов до 25 млрд. долларов. «Будьте уверены, что если санкции против Ирана будут смягчены, не говоря уже об их отмене, торговый оборот достигнет 50 млрд. долларов. А если санкции будут отменены, в течение нескольких лет эта цифра достигнет 100 млрд. долларов», - констатировал Давутоглу.

Но интрига сейчас в том, что во взаимоотношениях Анкара-Тегеран во весь рост становится в первую очередь проблема создания устойчивого политического диалога. Ранее важным звеном турецко-иранских политических отношений являлось посредничество Турции в организации переговоров, связанных с иранской ядерной проблемой. Напомним, что второй раунд переговоров в январе 2011 года, «шестерки» международных посредников с представителями Ирана в Стамбуле, несмотря на «туманные результаты», были оценены Анкарой и Тегераном как «общее достижение», как «демонстрация процесса усиления своих международных позиций», хотя в роли локомотива выступала Турция. Что касается Ирана, то, находясь под давлением режима санкций, он стремился найти со своим соседом точки не только экономического сближения.

Но в дальнейшем сирийский кризис развел Анкару и Тегеран по разные стороны баррикад. Правда, эксперты Института стратегических исследований в Лондоне утверждают, что разногласия по Сирии «не вызовут непреодолимый кризис в ирано-турецких отношениях, как минимум, в среднесрочной перспективе». Но такое возможно при условии, если Турция станет настаивать на участии Ирана в работе мирной конференции по Сирии «Женева-2». В свою очередь такой сценарий вынудит Турцию четко артикулировать свою позицию в отношении Саудовской Аравии и Катара. Поэтому, на наш взгляд, на данном этапе контакты между Турцией и Ираном будут группировались вокруг обсуждения торгово-экономических и энергетических вопросов, на чем Анкара «хорошо набила руку». В остальном предстоит сложный диалог. Турция пока не является для Ирана доверительным партнёром даже в ситуации, когда существует необходимость проведения политических консультаций по курдской проблеме, и не только по ней.

На днях турецкое издание «Turkiye» сообщила, что «в последнее время Иран пытается усилить свое влияние в Северном Ираке, Кандиле и на севере Сирии. «Иран поддерживает противников лидера курдской автономии в Северном Ираке Масуда Барзани, имеющего хорошие отношения с Турцией,- пишет газета.- Иран также проводит работу с целью оказать влияние на основанную президентом Ирака Джалялем Талабани партию «Патриотический союз Курдистана». Барзани хочет, чтобы в Сирии курдская партия «Демократический союз» действовала совместно с другими оппозиционным структурами, однако на данный момент она действует совместно с Асадом».

В случае либерализации режима в Иране, его выход на широкую политическую сцену может сопровождаться определенными внутренними катаклизмами. Там также может появиться вопрос «своих» курдов, талышей, а также проблемы в треугольнике Анкара-Тегеран-Баку. В итоге может случиться так, что курдская проблема, карабахский конфликт, всплывающий «азербайджанский вопрос» будут приобретать широкое общерегиональное звучание. Тем более, что наибольших успехов в своем самоопределении и социально-экономическом положении, и не без поддержки Турции, добились иракские курды. К тому же и Анкара приступила к «революционному» решению проблемы этнических меньшинств на своей территории, что влияет и на рост национального самосознания иранских курдов и проживающих там других народов. В этом смысле Турция в Иране, как в странах, где прошла «арабская весна», или как это было в отношении в Сирии, может также позиционировать себя в роли «апостола региональной демократии».

Так что ситуация в регионе серьезно меняется. В реалиях сегодняшнего дня для турецкой дипломатии решение такой задачи представляется практически возможной. Но в отношении Тегерана Анкаре необходимо провести объективный анализ формирующегося прямо на глазах баланса внутренних и внешних сил и интересов на Ближнем и Среднем Востоке и в Закавказье. Ставки слишком велики.