Фарисеи против «фальсификаций» или технология идеологической цензуры

Взяться за перо побудила возмутительная история, развернувшаяся вокруг моего выступления на круглом столе, организаторами которого выступили Институт гуманитарного образования и информационных технологий (ректор – М.В. Волынкина), некий «Научный проект “Народ и власть: история России и ее фальсификации”» и журнал «Союз». Мероприятие состоялось 16 апреля 2013 г.; к обсуждению предлагались следующие вопросы:

- Постсоветское пространство в контексте исторического ритма Евразии;

- Уроки СССР и пути постсоветской интеграции: назад в будущее или вперед в прошлое?;

- Россия и постсоветское пространство в контексте геополитических и геоэкономических процессов современности;

- «Русский мир» и постсоветские государства;

- Политика США на постсоветском пространстве: мифы и реальность;

- Евросоюз и республики бывшего СССР: возможна ли в XXI веке «Единая Европа от Атлантики до Урала»?;

- Китайский фактор на постсоветском пространстве;

- Арабо-исламский мир и судьба постсоветского пространства в XXI веке.

Первое впечатление от ознакомления с ними уже породило ряд вопросов. Например, почему столь негативным подтекстом снабжена тема постсоветской интеграции? Или как геополитические процессы и ситуация в бывшем СССР, тем более взятые через призму влияния США, Европейского союза, Китая и суннитского (арабского) ислама могут рассматриваться в отрыве от национальных интересов и национальной безопасности России, о которых вопросник даже не упоминает? Или зачем из нафталина извлекается концепция «Европа от Атлантики до Урала», когда даже в действующей Концепции внешней политики России (в редакции 2013 г.) употребляется иной термин – «Евро-Атлантика»?

Немного предыстории. Номинальным автором провокационной идеи объединить Европу «от Атлантики до Урала», которая в самой себе содержит мотивы разрушения нашей страны, считается Шарль де Голль. Но реальным – об этом мало кто упоминает, хотя таковые и имеются, например правый франко-румынский геополитик и мыслитель Жан Парвулеско и русский писатель Владимир Карпец – является шеф фашистского СД Вальтер Шелленберг. Презентованная, если верить его мемуарам, Гиммлеру в августе 1942 г. под видом концепции «новой Европы», эта эсэсовская разработка в марте 1945 г. и была переправлена рейхсфюрером де Голлю, режим которого французский историк де Кериллис охарактеризовал как «национал-социализм, разыгравший карту победившей стороны».

Одно из двух: или организаторы круглого стола не владеют этой информацией, или владеют и ставят так вопросы умышленно. В подрывных целях, либо в русле приспособленчества. Например, чтобы быть «в тренде», либерально-западническом, разумеется. Именно он, наверное, кажется им наиболее «современным», дающим «пропуск» в то, что мнит себя «интеллектуальной элитой».

Вопросы вызывали не только предложенные темы, но и предложенные сроки: на подготовку мне под рефрен извинений заместителя ректора упомянутого института по воспитательной работе С.Ю. Разина за задержку с приглашением, отводилось всего четыре дня.

Но отступать – не в моих правилах. И я выступил – четвертым или пятым. И, забегая вперед, вопреки опубликованной стенограмме (http://www.nivestnik.ru/2013_3/37.pdf; С. 112-114), прямо перед весьма примечательным «участником» круглого стола – Брайаном Смитом, который был представлен «экспертом по внешней политике Политического отдела посольства США в России».

Прежде чем перейти к тому, что начало происходить дальше, приведу полный текст своего выступления.

ПРОЕКТНАЯ ПЕРСПЕКТИВА РОССИИ И ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА

Уважаемые коллеги!

Выбирая тему «Россия и постсоветское пространство в контексте геополитических и геоэкономических процессов современности», я руководствовался компетентностью участников, что позволяет мне не ходить «вокруг да около», а назвать некоторые важные вещи своими именами. Ибо, как учил Конфуций, «если вещам давать неправильные имена – дела не исполняются».

Философским «ключом» к пониманию нынешнего состояния международных отношений видится парная категория «единичное – общее». Если применить «общее» к глобальным процессам, выявляются три ступени обобщения:

1) Первая: МЕТОДОЛОГИЯ - система методов анализа происходящего.

Сегодня в научной практике господствует субъектно-объектный подход. Объект исследования рассматривается в основном не в динамике, а в статике. Именно поэтому академической науке так и не удалось внятно ответить, скажем, на следующие актуальные вопросы:

- чем именно был знаменитый российский «тандем»?;

- или в чем смысл «дела Стросс-Кана»?

Адекватные ответы дает другой подход - проектный. Он разработан в междисциплинарном порядке прикладной наукой - «мозговыми центрами». Например, труды Нобелевского лауреата Томаса Шеллинга из «RAND-Corp.» или крупного современного российского политического мыслителя Сергея Кургиняна.

Проектный подход видит политический процесс субъектно-субъектной ИГРОЙ, которая ведется с помощью миропроектной конкуренции - глобальной и цивилизационной. С его точки зрения мир находится в стадии завершения проекта «Модерн», а его основные субъекты заняты поиском нового проектного вектора.

Так, «большой Запад» (США и Европа) уходят в Постмодерн. Под это во второй половине XX века с помощью грандиозной подмены понятий была приспособлена теория модернизации. Эпигоны Вебера и Дюркгейма подменили в ней МОДЕРНИЗМ – ПОСТМОДЕРНИЗМОМ. Не решились только прямо переименовать ее в «теорию постмодернизации».

«Постиндустриализм» Белла – это уже не Модерн, не светское, индустриальное общество, а нечто совсем другое. Как и «технотронная эра» Бжезинского с идеями тотального контроля над личностью. Как и доклад Трехсторонней комиссии «Кризис демократии» (1975 г.), в котором фашизм в «новой упаковке» признавался перспективным вариантом будущего.

Джон Талмон и Уильям Энгдаль называют нынешнюю западную «демократию» «тоталитарной», а Колин Крауч – вообще «постдемократией». Постмодерн, который на ней паразитирует, – это идейно-политическая основа «нового мирового порядка», который, если верить экс-директору Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) Жаку Аттали, включает:

- мировой порядок сакрального («новую мировую религию»);

- мировой порядок силы (глобализацию Европейского союза с помощью «еврорегионализации» и глобализацию НАТО посредством «миростроительства» - управления конфликтами, которые разжигаются в рамках «превентивной дипломатии»; в 2000-е годы в структуре ООН под это создали целую систему институтов);

- и мировой порядок денег, который предполагает:

а) глобализацию «вашингтонского консенсуса» с ведущей ролью доллара ФРС, то есть сохранение монополярного или, точнее, мондиалистского мира (США и НАТО в нем отводится роль силового инструмента в руках глобальной олигархии);

б) или глобализацию «золотого стандарта»; под видом строительства «многополярного» мира, ее пытаются запустить в Швейцарии, в штате Юта (и еще в 12-ти штатах США); отдельной темой этого вопроса является наращивание золотых резервов Китая.

Выбор между «вашингтонским консенсусом» Рокфеллеров и «золотым стандартом» Ротшильдов - тоже подмена понятий. На деле это искусственное противопоставление двух фаз единого проекта. Якобы «непримиримая борьба» этих кланов – миф. Противоречия между ними существуют, но разрешаются консенсусом. К тем же, кто из консенсуса «выпадает», применяются меры воздействия: от «несчастных случаев» до «дела Стросс-Кана».

Межклановый консенсус формируется по принципу, который был сформулирован Гитлером на встрече с Галифаксом - соавтором позорного мюнхенского сговора 1938 года. Вместо «игры свободных сил» было предложено «управлять процессом» с помощью «высшего разума», то есть как раз закулисного сговора. Причем, управлять так, чтобы перемены выглядели как «естественные».

Именно это сейчас и делается. «Проект доллар» начинает плавно перетекать в «проект золото». О том, что за этим последует, написано у Бжезинского в «Великой шахматной доске»:

- в ближней перспективе – господство Америки, обеспеченное долларом и подкрепленное нефтью и другими природными ресурсами – для этого придумана концепция «устойчивого развития» (которую вашему покорному слуге удалось детально разобрать и подвергнуть разоблачительной критике);

- в средней перспективе – якобы «многополярный» мир: несколько резервных валют в рамках регионов, управляемых региональными экономическими комиссиями; единой мерой стоимости и расчетным эквивалентом этих валют станет золото;

- в стратегической перспективе – так называемый «центр мировой ответственности». Бжезинский имеет в виду интеграцию регионов в три мировых блока:

а) Западный – Америка;

б) Центральный – Европа, Африка + «Большой Ближний Восток»;

в) Восточный – Азиатско-Тихоокеанский регион и южная Азия.

Об этом написано в докладе Римскому клубу «Человечество на перепутье» (Месарович – Пестель, 1974 г.). Именно тогда появились Трехсторонняя комиссия – детище Дэвида Рокфеллера и Бжезинского - и «большая семерка», как ее публично-политический рупор.

Ясно, что гитлеровский «высший разум» – это управление якобы борьбой олигархических кланов. А пресловутая «мировая закулиса», о которой писал еще Иван Ильин, – не что иное, как выражающая их интересы система институтов Постмодерна – открытых, закрытых и засекреченных. Двухпартийные системы, которые Генри Киссинджер рассматривает в контексте «лояльной оппозиции», - на деле продукт реализации масонского принципа «партнерства в условиях буржуазной конкуренции», как об этом открыто пишет крупный австрийский «вольный каменщик» Александр Гизе в книге, изданной и в России.

По двухпартийной модели действуют и глобальные олигархи: перебрасывают, как об этом писал еще Маркс, из рук в руки видимую власть – государственную, сохраняя за собой главную – невидимую, «концептуальную». Невидимость «концептуальной» власти обеспечили, вырвав ее из рук монархий с помощью Первой мировой войны и создав вышеупомянутые глобалистские институты Постмодерна. Вторая мировая и холодная войны потребовались из-за Советского Союза, появление которого, особенно в сталинском виде, оказалось «системным сбоем» этого проекта, отодвинувшим его реализацию как минимум на столетие.

Но Запад не только сам уходит в Постмодерн, он еще и формирует себе союзника в лице контрмодернистского исламизма. Это радикальное извращение ислама является продуктом британских и американских спецслужб. После 1945 года к ним присоединилась еще и эсэсовская картотека Главного управления имперской безопасности Третьего рейха (РСХА).

Альянс западного Постмодерна с Контрмодерном «большого Юга» - это проект завершения истории с помощью разделения человечества на изолированные касты узкого круга «господ» и опущенных в архаику «рабов» со сниженной на порядок численностью населения. Так, как это пропагандировал глава британской разведки времен Первой мировой войны Герберт Уэллс в романе «Машина времени». И так, как это записано в 8-м принципе Рио-де-Жанейрской декларации 1992 года по «устойчивому развитию» (цитирую): «…ограничить и ликвидировать нежизнеспособные модели производства и потребления и поощрять соответствующую демографическую политику».

Ваш покорный слуга именует эту стратегию «тремя ДЕ»: деиндустриализация, депопуляция, десоциализация.

Модерн остается только на «большом Востоке» - Китай, Юго-Восточная Азия, Океания. Россия же после ликвидации СССР застыла в беспроектном «периоде полураспада». Сдавшее страну либеральное прозападное лобби, проникшее с помощью и при поддержке Римского клуба в верхи Компартии и Советского государства, вслед за закрытием проекта «СССР» сегодня в интересах своих западных хозяев добивается завершения всей российской проектной преемственности.

Почему? Потому, что главным, «осевым» в этой преемственности является 500-летнее противостояние именно с Западом. А отнюдь не вхождение в него, которое усиленно навязывает нам то же самое либеральное лобби с подачи твердящих об этом Бжезинского и других идеологов глобализма.

2) Вторая, после методологии, ступень обобщения парной категории «единичное – общее» - ОНТОЛОГИЯ. В переводе на проектный политический язык, - это основное содержание нашей политической эпохи в целом и текущего момента в частности.

Онтология советского проекта как «перехода от капитализма к коммунизму во всемирном масштабе» сегодня демонстративно и цинично заменена еще более идеологизированной формулой «всемирного перехода от тоталитаризма к демократии». Причем, неадекватной и даже лживой, ибо, как мы убедились, демократия:

- на самом Западе - давно уже тоталитарная;

- и именно в этом виде она навязывается другим странам; «The West against the Rest», - это, как известно, не Ленин, и не Сталин сказали. И даже не Брежнев, а Хантингтон – заодно с Фукуямой, который показательно назвал этот проект «концом истории».

Обращение к проектному подходу позволяет сформулировать онтологию современности как конъюнктурную попытку Запада отменить миропроектную конкуренцию и втянуть человечество в постмодернистско-контрмодернистский альянс, завершив тем самым его историю.

Уже одно это требует от нашей страны противопоставить Западу собственный проект. Исполнить свою, именно в этом и состоящую, историческую миссию, которая обусловлена:

- в светской оптике – альтернативностью российской модели развития;

- а в религиозной, эсхатологической (не только православной, но, кстати, и католической) – ролью России как Катехона - силы, «удерживающей» мир и человечество от сползания к Концу Времен.

3) Третья, высшая ступень обобщения – МЕТАФИЗИКА - трансцендентный смысл существования, выраженный цивилизационной проектной идеей.

Для России, как мы говорили, – это «удерживающая» роль, тесно увязанная, невзирая на светскость советского опыта, с религиозной традицией. Привнесение в нее инноваций возможно, но только с адаптацией их к традиции. Ленин, а затем Сталин победили Троцкого не потому, что были хитрее и коварнее – это перестроечные сказки. А в силу гораздо большей близости к традиции, которая Троцкого и троцкизм, как и антихристианский оккультизм его западных хозяев, отвергала абсолютно, стопроцентно. (Об этом, между прочим, в свое время писал Уинстон Черчилль).

По этой же самой причине не проходит никакое «европейничанье», которое основоположник цивилизационной теории Николай Данилевский называл «болезнью русской жизни». Не существует, причем, как минимум 1000 лет, с Великой Схизмы, никакой «единой христианской цивилизации». Это – идеологический миф, а точнее - диверсия, цель которой – разрушить российскую проектную идентичность вместе с государственностью.

Кстати, применение космополитическому троцкизму сегодня нашел неоконсерватизм идеологов администрации Буша-младшего, которые вновь подняли на щит идею «мировой революции», только «демократической» (речь Буша в Национальном фонде поддержки демократии от 6 ноября 2003 г.).

В свою очередь, неоконсерватизм тесно связан с так называемым «христианским сионизмом», который был воспринят Римско-Католической Церковью на Втором Ватиканском Соборе (1962-1965 гг.). На этой основе:

- с одной стороны, сложился так называемый «иудео-христианский», то есть еретический, с точки зрения христианской догматики, фундамент так называемой «новой мировой религии». Об этом в докладе Римскому клубу «Цели для человечества» (1977 г.) написал Эрвин Ласло, сделав заявку на выстраивание «вертикали» мировых религий во главе с иудаизмом;

- с другой стороны, экуменизм «иудео-христианства» превратился в инструмент цивилизационной экспансии Запада – как религиозной (на постсоветском пространстве), так и сектантской (пример «новых религиозных течений», особенно секты Муна; интересна ее роль в нынешнем витке корейского кризиса);

- с третьей стороны, основным экуменическим институтом становится еще один глобальный клан - Ватикан, играющий роль «коммуникатора» между Ротшильдами и Рокфеллерами. Если раньше эту роль он выполнял по-тихому, то с приходом на Святой престол папы-иезуита экуменизм приобретает статус его официальной доктрины.

Самое главное: проектной метафизикой «иудео-христианства» является апология денег, то самое поклонение «золотому тельцу» - мамоне, о недопустимости которого говорится в Священном Писании. Для России разрыв с этой чужой и чуждой метафизикой и возврат к собственной религиозной традиции – непременное условие исторического выживания.

Для этого нашей стране нужно выйти из проектной паузы и включиться в миропроектную конкуренцию. Требуется четко осознать: ни в Постмодерне, ни в Контрмодерне нам заведомо нет места. Это - гитлеровский «Генеральный план “Ост”» в обновленном виде, что и предусматривает нашумевший в свое время «Проект “Россия”». И любые либеральные изыски в стиле «человек, а не индустрия» (например, Владимира Мау) – не что иное, как попытка оправдать ставку в человеке не на социальное, коллективистское начало, а на биологический, животный индивидуализм.

Продолжение Модерна тоже невозможно – в России нет подлежащих модернизации человеческих ресурсов.

Наиболее эффективным выходом является Сверхмодерн, как его называет Сергей Кургинян, - обновленный коммунизм в виде проекта «СССР 2.0.».

Другие проектные варианты, например, религиозно-православный, тормозятся глубоко укорененной, к сожалению, секуляризацией и, главное, многоконфессиональностью Российского государства. Причем, православной общественности сегодня недостает понимания, что главными ее врагами являются ЛИБЕРАЛЫ, а КОММУНИСТЫ – это естественные союзники Церкви в борьбе за российскую историю, идентичность и государственность.

Повторяю: сегодняшняя Россия – это фаза полураспада единой большой страны.

Если не произойдет постсоветской реинтеграции, распад возобновится и пойдет до конца – это и есть формула «от Атлантики до Урала», которую мы видим и в вопроснике нашего круглого стола.

Однако и интеграция – необходимое, но недостаточное условие исторического выживания нашей страны. Одно дело, если она осуществится на собственной проектной основе Сверхмодерна. С заменой в генезисе коммунизма оккультной диалектики Гегеля, например, христианской триадой «цветущей сложности» Константина Леонтьева.

Только это обратит вспять западный проект ГЛОБАЛИЗАЦИИ.

Но если интеграция произойдет в рамках глобально-олигархического «высшего разума», глобализация будет продолжена. Причем, с попутной дискредитацией самой идеи исторического воссоединения постсоветского пространства.

Такие проекты тоже есть. Например, «Северная альтернатива АСЕАН» - антикитайская унификация России с Западом. Она же – Евро-Атлантика «от Ванкувера до Владивостока». И она же - чубайсовская «либеральная империя», чем, собственно все и сказано.

Благодарю за внимание, готов ответить на ваши вопросы.

* * *

То, что выступление «не понравилось» и далеко не все присутствующие готовы руководствоваться мудростью Конфуция, понял сразу. Точнее, ощутил уже по ходу выступления.

И не ошибся. Ибо в дальнейшем, при подготовке к публикации в журнале «Новый исторический вестник», текст выступления доктора наук В.Б. Павленко стал предметом ожесточенной борьбы. И усилиями его главного редактора – кандидата наук С.В. Карпенко (кстати, немаловажная деталь, судя по кругу научных интересов, незнакомого с глобалистской проблематикой) был, вопреки моим протестам изменен и без согласования со мной помещен в журнал.

Сказать, что это является грубейшим нарушением норм научной этики, - значит, ничего не сказать, ибо, так сложились обстоятельства, что сам вхожу в руководство такого же научного (ВАКовского) журнала и имею об этих нормах отнюдь не теоретическое представление.

Причины всего этого мне стали понятны после выяснения статуса «Нового исторического вестника», являющегося журналом РГГУ – Российского государственного гуманитарного университета, созданного «на обломках» Главной высшей партийной школы при ЦК КПСС стараниями одного из «прорабов перестройки» Ю.Н. Афанасьева. Не забудем, что в 1989-1991 гг. он являлся одним из учредителей и сопредседателей подрывного движения «Демократическая Россия», созданного для разрушения СССР.

Обо всех перипетиях процесса, невольным участником которого я оказался, – в следующих частях. Пока же, не призывая патриотическую общественность и представителей патриотического «крыла» российской науки бойкотировать мероприятия названного института и названого журнала (работать, как помним, можно и нужно везде, даже в тылу противника), настоятельно рекомендую всем, кто с ними «связывается», трезво осознавать возможные последствия и издержки.

Но главное: «связавшись», не опускать руки и вести борьбу, чем и намерен заняться. С выходом на куда более широкую общественность, нежели та, что составляет круг читателей означенного журнала. Ибо, как гласит китайская народная мудрость, «даже после самой черной ночи обязательно наступает утро».

(Продолжение следует)