Обама и Путин меняют расстановку сил на Ближнем Востоке

Президент Турции Абдулла Гюль направился в Нью-Йорк для участия в 68-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Он намерен провести двусторонние контакты с рядом глав государств и правительств, встретится с представителями делового мира. Но перед отъездом Гюль выступил с многозначительным по смыслу заявлением. По его словам, «Турция не желает воевать с Сирией», а «нерешенность сирийского кризиса привела к тому, что в Сирию проникли радикальные экстремистские группировки», и «Анкара выступает против любой террористической деятельности в Сирии».

Трудно сказать, на кого рассчитаны такого рода тезисы, из которых невозможно выстроить даже примитивный логический силлогизм. В октябре 2012 года турецкий парламент утвердил мандат на проведение трансграничных операций, осуществление которого неизбежно вело к вооруженному вторжению на часть территории Сирии. Как сообщала газета Cumhuriyet, речь шла об осуществлении «секретного плана» по созданию так называемой «зоны безопасности» в северных районах Сирии. Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявлял следующее: «Для Турции большую опасность представляет следующее: 1,4 млн. сирийских курдов, вместе с 15 млн. в Турции, 7 млн. в Иране и 6 млн. на севере Ирака, могут восстать и предъявить требование о создании объединенного независимого курдского государства». Так что, именно курдской вопрос был реальной причиной желания Анкары осуществить вмешательство в Сирию.

В декабре 2012 года Турция обратилась к руководству НАТО с просьбой разместить на своей территории у сирийской границы ракеты Patriot. Истинный смысл этой акции до сих пор остается загадочным. Ракеты Patriot используются против тактических ракет. Они могут уничтожать и аэродинамические цели, в первую очередь самолеты. И если их размещают в Турции, то это означает только одно – она готовится защитить себя от ударов со стороны Сирии или Ирана.

Но Сирия никогда не готовилась к нанесению каких-либо ударов по Турции. Правда, Иран делал заявления, что в случае использования объектов НАТО с территории Турции для вторжения в Сирию, он готов нанести по ним военный удар. Парадоксальность ситуации как раз в том, что Иран, на территории которого также проживают курды, вряд ли заинтересован, как и Турция, в том, чтобы на Ближнем Востоке появилось Курдское государство. Если оценивать складывающуюся ситуацию из посылки, что курдский проект подготовлен Западом, то становится очевидным: Запад будет мешать Турции начать вооруженное вторжение в Сирию и будет стремиться к нейтрализации Ирана.

В этой ситуации Анкара предприняла попытку разыграть внутрисирийскую «карту». С одной стороны, она поддерживает силы сирийской оппозиции, с другой – закрывает глаза на проникновение с своей территории в Сирию различных исламистских группировок и оружия. Ставка делается на обострение внутриполитическую ситуацию в этой стране, создание там хаоса, появление предлога для вооруженного вторжения. В то же время, как подметила издающаяся в ОАЭ газета The National, Анкара «прозевала» момент, когда в США среди заметной части политического истеблишмента верх стала брать другая «рабочая концепция»: «сунниты тяготеют к «Аль-Каиде», либо находятся в союзе с ней, а Турция, осуществляющая «мягкую исламизацию» внутри страны, во внешней политике предпочитает выступать в роли союзника радикальных исламистских группировок». Такая версия получила фактическое подтверждение, когда Анкара в Египте поддержала «Братьев-мусульман».

В проекции на Сирию для Запада это означало, что « лучше иметь диктатуру в Дамаске, чем стоящих там у власти связанных с «Аль-Каидой» группировок». Кстати, как констатирует The National , обозначенный тренд оказался настолько устойчивым, что быстро привел к расколу связанных с «Аль-Каидой» групп на две противоположные фракции. Вопреки прогнозам Турции, их влияние стало не только ограничиваться определенными территориями на севере и на востоке Сирии, но и интересами, проявляемые уже в отношении приграничных вилайетов Турции. Так что, когда президент Гюль заявляет, что Анкара «выступает против любой террористической деятельности в Сирии», он имеет в виду именно этот фактор.

В то же время для определенных сил появилась возможность воспользоваться сложившейся ситуацией для осуществления провокаций, в которых можно было бы обвинить официальный Дамаск. Неслучайно Анкара, используя факт применения химического оружия, настаивала на применении военного удара по Сирии. Цель - «обнулить» ситуацию в этой стране, а в последующем создать предпосылки для так называемой «гуманитарной» интервенции.

Турция усилила давление на США. В результате чего, по выражению американского издания The National Interest, «президента Обаму загнали на дерево, с которого он не смог бы слезть». По некоторым сведениям, в этой ситуации Обама использовал личную договоренность с Путиным «попробовать отложить атаку на Сирию или заменить ее другой альтернативой». Когда в Женеве удалось достигнуть соглашения по Сирии, то Обама заявил, что «если этот план сработает, он может привести к важным достижениям». Каким именно, если вывести за скобки предполагаемый военный удар по Сирии?

Первое: потенциально Москва начинает укреплять свои позиции на Ближнем Востоке, выступая в союзе с США, а не в конфронтации. В будущем историкам предстоит разгадать, как и почему достижение альянса между США и Россией по сирийской проблеме заняло всего несколько дней.

Второе: в противовес своим суннитским союзникам - Турции, Саудовской Аравии, Катара и ОАЭ- США стали выводить на политическую сцену региона шиитский Иран. В данном случае интригующим выглядит и такой сюжет: стоило только новому президенту Ирана Хасану Рухани сделать всего несколько позитивных заявлений в отношении перспектив осуществления ядерной программы, как они сразу получили поддержку со стороны Запада. Обама сообщил о переписке с Рухани через султана Омана. По его словам, «мы не ударим по Ирану, раз не ударили по Сирии: им нужно вынести урок о существовании потенциала для решения этих вопросов дипломатическим путем». Можно смело предполагать, что в перспективе США станут пытаться укрепить так называемый шиитский стратегический пояс - от Ливана до Ирана и проходящего через Сирию и Ирак. Это - не проявление» нерешительности» Вашингтона, как утверждают немногие западные и турецкие эксперты. Это - демонстрация смены вектора политики США с западного на восточное направление.

Понятно, что такой ход событий не принесет успокоения Турции, Саудовской Аравии, ОАЭ и Катару. Они оказываются ослабленными, и в критический момент, когда на Ближнем Востоке станет формироваться новый миропорядок, могут остаться в одиночестве. Теперь Вашингтон и Москва должны довести до конца общую сирийскую «игру», а Анкаре и другим ее союзникам задуматься о перспективах своей внешней политики.