Кто виноват и что делать?

Реакция Григория Трофимчука на нашу статью (https://iarex.ru/articles/40566.html) откровенно разочаровала. Прежде всего, уходом от ответов на поставленные вопросы и переходом на наши скромные личности, разумеется, не имеющие столь неординарных заслуг перед патриотическим движением как у г-на Трофимчука. Но – вот беда! – ни в коей мере не осведомленные об этих его достижениях, доступных, видимо, ограниченному кругу сугубо «посвященных» лиц. А также не имеющие представления о тех рекомендациях, которые он, судя по эмоциональному накалу полученной нами отповеди, ежесуточно и ежечасно дает главе нашего государства.

Если же серьезно, то единственным содержательным тезисом «ответной» статьи мы видим радостное для всего «патриотического окружения» Григория Трофимчука нахождение ответа на видимо мучивший его десятилетиями вопрос: кто виноват? Виноваты, разумеется, Павленко и Штоль, которые:

- «допустили, чтобы …исследованное (ими) …НАТО …обложило сегодня Россию со всех сторон»;

- «не применили …излюбленный “метод политического урегулирования” в Сербии и Ливии»;

- «не дали Президенту страны ясную, четкую, простую рекомендацию как не допустить развития негативного процесса…» (по-видимому, имеются в виду как расширение НАТО и ЕС на Восток, так и события «арабской весны»);

- «молятся на ООН…»;

- «предлагают “политическое решение сирийской проблемы”»;

- не отыскали «нужных слов и формулировок, …когда все еще действительно можно было …отрегулировать бумагами»;

- «работают на уровне, не соответствующем текущей ситуации и уровню угроз…»;

- допускают «бесцельные и бесполезные ссылки на опыт СССР», ибо «Россия – не СССР»;

- «ангажированы...»;

- «сидят в своих технических библиотеках...» и не занимаются «реальной патриотической работой»;

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 03.09.13   Исторические параллели и стратегическое мышление / Владимир Павленко, Владимир Штоль
• 02.09.13   Второй, и последний, ответ академикам - Павленко и Штолю / Григорий Трофимчук

- «не имеют нужного рецепта» и «смешно шифруют …то, “чего я, возможно, не знаю”». Ну и т.д., и т.п., и пр.

Уфф!.. Двадцать лет без права переписки с последующим бессрочным подземным поселением на урановых рудниках – это как минимум! Всей 58-й статьи на эти грехи не хватит – Троцкий с Каменевым и Зиновьевым – и те в гробу вертятся!

Можно было бы продолжить и дальше, поэтому желающие узнать про авторов этих строк побольше того, чего они сами о себе никогда не слыхали, - милости просим по соответствующему электронному адресу (https://iarex.ru/articles/40595.html).

А теперь по существу.

1) Завышенные до неадекватности представления о нашем служебном положении – проблема не наша, а нашего критика, который, во-первых, видимо, не осведомлен об общественном, а не государственном статусе Академии геополитических проблем, а также невнимательно прочитал название президентской академии – народного хозяйства и государственной службы. А отнюдь не международных дел или внешней политики.

Во-вторых, он на дух не переносит академическую науку, к которой мы не имеем и никогда не имели никакого отношения: многолетняя преподавательская деятельность у одного и армейская служба у другого – это нечто другое. Как и прикладной политологический анализ, которым мы занимаемся, защитив по обе диссертации на свободном соискании и не просиживая ради этого стульев в аспирантурах и докторантурах. Кстати, мнение Григория Трофимчука об отстраненном академизме мы в значительной мере разделяем. Хотя и не забываем при этом, что не место красит человека, а человек – место. Тому в истории мы тьму примеров слышим.

В-третьих, если текст нашей статьи показался нашему оппоненту слишком сложным и «наукообразным», видимо, это опять-таки не наши, а его проблемы, ибо – приведем самый простой и, думается, доступный его пониманию пример. В научном тексте ссылки на героев Гайдая приводить не принято; такой прием применяется только в популярных публикациях.

2) Какой позиции придерживается глава нашего государства Владимир Путин, и к какой из конкурирующих точек зрения – алармистской Трофимчука или выжидательной нашей – оказалось ближе сказанное им по поводу Сирии во Владивостоке, судить читателю. Но нам почему-то кажется, что ознакомься наш оппонент с мнением главы государства раньше, чем отправил текст своего «ответа» в редакцию, он чуток подсбавил бы «обороты» и градус критики.

3) Никакого «политического урегулирования» мы не предлагали – это либо добровольное заблуждение Григория Трофимчука, прочитавшего нашу статью именно так, как он это сделал, либо некая «защитная реакция». Как и стремление «надавить» на оппонентов своим подлинным или приукрашенным авторитетом, даже не попытавшись при этом выяснить состояние их собственной «объективки».

Мы же предложили совсем другое: не дать преждевременно втянуть Россию в конфликт, превратив его тем самым в мировой. При этом мы предположили (а отнюдь не «намекнули» на незнание нашим коллегой чего-то), что США и их союзники по дипломатическим каналам были проинформированы о некоторых специфических последствиях агрессии. Что и вызвало распад натовского антисирийского альянса и промедление оказавшегося в одиночестве Вашингтона, пустившегося в оправдания и объяснения по поводу якобы «скоротечного» характера предстоящей операции. И в результате отложившего ее на неопределенное время: Конгресс, который «если не согласится» с планом нападения, то «Обама может сам», соберется не раньше 9 сентября, а до того времени немало воды утечет и много чего еще может произойти.

Например, предположим, что будет обнародовано отрицательное заключение экспертов ООН по факту обвинений, предъявленных Башару Асаду Вашингтоном. Пройдет саммит «двадцатки» (Обама явно за него «держится»), на котором это будет обсуждено и представлено в невыгодном для американцев свете (например, обнародуют секреты российской разведки или станет достоянием «досье Сноудена» и в этом вопросе). Кто возьмется утверждать, что ситуация не претерпит никаких изменений?

И еще вопрос к Григорию Трофимчуку: он как-нибудь берет в расчет весьма сложную внутриполитическую ситуацию, о которой мы упомянули в связи, подчеркнем это еще раз, с блестящей аналитикой эксперта ИА REX Льва Вершинина? И которая в очередной раз прорвалась в публичную сферу арестом в Минске Владислава Баумгертнера и заведением уголовного дела на Сулеймана Керимова, что вызвало негодование либерального крыла российской элитной «тусовки», не получившего, однако, никакого подкрепления на официальном уровне. А вместе с этой ситуацией, учитывает ли наш критик фактор «пятой колонны», которая неминуемо будет задействована в подрывных интересах США и Запада, если к тому появится веский повод, задевающий личные интересы американского лидера?

Не забудем, - через неделю региональные выборы, которые, как они сами, так и то, что будет (или не будет) происходить после них – да поверит нам наш оппонент на слово, являются исключительным по своей важности рубежом размежевания в действующей власти. Причем, с перспективой последующего укрепления в ней патриотического крыла и очищения ее от той самой скверны, которая (а отнюдь не Павленко со Штолем) и является подлинной причиной всех адресованных нам обвинений.

4) В четком следовании нормам и процедуре ООН американцы – тут наш оппонент прав – не заинтересованы, ибо привыкли действовать по «праву сильного». А вот России, вопреки тому, что он утверждает, эти нормы позволяют отыскать опору в международном праве, подкрепив свои более слабые позиции безусловной, пусть и формальной, легитимностью. В отличие от США, выход вслед за ними за рамки этой легитимности, при всей расплывчатости и неэффективности международного права, ничего хорошего нашей стране не принесет. Напротив, лишит ее тех козырей, которые именно сейчас как раз и начинают на нее работать.

Кроме того, он явно недооценивает значение морального фактора. Военная мощь – лишь одна сторона начинающего угасать американского лидерства; другой же, не менее, если не более важной, стороной, начиная с 1970-х годов, стала проблематика «прав человека», которые с подписанием Хельсинкского Заключительного Акта (1975 г.) превратились в инструмент давления на СССР, а затем и на Россию. Случайно ли на фоне распада СССР СБСЕ была быстренько преобразована в ОБСЕ, а ее полномочия максимально расширены, вплоть до предоставления ей права формировать «демократический стандарт будущего»?

Нынешняя ситуация как никакая другая наносит удар по теперь уже почти бывшему моральному лидерству Америки, расшатанному прежними военными авантюрами, а также обнародованием информации о глобальной электронной слежке.

Григорий Трофимчук же все эти соображения полностью игнорирует. И предлагает помахать перед носом агрессора «дубиной», причем по-видимому ядерной, ибо другой, способной агрессора вразумить, у нас сегодня нет. В возможность «обходного маневра», он, видимо, не верит. Между тем, такие возможности существуют: да будет ему известно, что те же комплексы С-300, вокруг которых в свое время было сломано столько копий, в Сирии давно уже имеются, пусть и белорусского происхождения. Стрелять от этого они хуже не станут. Да и иранский фактор Трофимчуком совершенно не учитывается. Не отвечает он и даже не ставит, в частности, вопрос о возможной реакции Тегерана на попадание под американский удар многотысячного контингента Корпуса стражей исламской революции (КСИР), участвующего в боевых действиях в Сирии на стороне правительственных войск.

Нет у нашего критика и ответа на вопрос о том, что произойдет, если аргумент «дубины» не возымеет действия? Тогда подобная инициатива либо ввяжет нас в войну уже сегодня, причем, в образе «полу-агрессора» (возможно, что именно этого американцы и добиваются), либо свяжет нам руки, резко ограничив свободу маневра, и поставит Россию в заведомо проигрышное положение «струсившего». Наш оппонент справедливо намекает на приближение новой мировой войны, но, как нам представляется, сам этим тезисом в полной мере не проникся. Поэтому его и тянет на авантюры в ситуации, где «отыграть назад», а тем более «переиграть» проигранную партию, возможности уже не окажется.

Вывод прост: к «дубине» в нашем положении прибегать следует только когда никаких иных вариантов не останется и лишь для защиты собственного суверенитета и территории, а также ближайших союзников по ОДКБ. А до того момента банально тянуть время, создавая изготовившемуся к броску хищнику максимальное количество проблем. «Ввязаться в бой, а там посмотрим…», - для применения такого алгоритма нужно по крайней мере быть Наполеоном. Ведь рвануть на груди рубаху несложно, труднее просчитать, что будет потом, а эта задача сегодня не решается никакой аналитикой. (На это, кстати, также указывал упоминавшийся нами в предыдущей статье Томас Шеллинг, отмечавший, что в условиях холодной войны рубеж срыва в «горячий» конфликт определялся не аналитически, а эмпирически: сочетанием региональных конфликтов с балансированием «на грани» на глобальном уровне). И потому все вопросы и обвинения, которые наш критик адресовал нам, он с полным правом может задать и выложить самому себе – перед зеркалом.

Если Америке ООН сегодня не нужна, то, исходя из справедливости представлений о глобальной политике как игре с нулевой суммой (а это почти аксиома), нам эта организация просто необходима, невзирая на все ее очевидные слабости. И чем больше таких слабостей и проблемных мест, тем прочней необходимо держаться за ее достоинства и сохраняющийся имидж, наглядно продемонстрированные голосованием по сирийскому вопросу в британском парламенте. В конце концов, где еще у нас имеется право вето? Или такими аргументами можно разбрасываться, как наверное считает Григорий Трофимчук?

Поэтому на ООН мы не молимся; это для нас даже не гирька, а полновесная гиря на весах ведущегося глобального спора (и торга). Кстати, а если наш оппонент со своим ура-патриотизмом вдруг прав, то почему тогда модели поведения, подобной российской, придерживается и находящийся отнюдь не в кризисе, а на подъеме Китай?

А вот филиппику об «иконе» с изображением эмблемы ООН мы, как люди верующие, оставляем на совести нашего оппонента и отвечать на нее не намерены.

5) Пару слов о советском опыте, отрицание которого под, откровенно говоря, неубедительным предлогом, что «Россия – не СССР», не свидетельствует о глубине аналитической мысли нашего оппонента. Во-первых, СССР 1970-х – 1980-х годов и СССР кануна Второй мировой войны – это разные СССР: второй по уровню развития был куда ближе к нынешней России, чем к самому себе «последних» советских времен. Тот СССР, который имеет в виду Григорий Трофимчук, - это продукт как раз победы в войне, первой пробой сил в преддверие которой и для нашей страны, и для ее будущих противников и, с позволенья сказать, «союзников», и стал испанский конфликт, который сегодня очень многими аналитиками и экспертами сравнивается и сопоставляется по своему значению именно с сирийским. Нашему критику, надо полагать, это неизвестно.

Во-вторых, Сергей Кургинян (которого трудно записать в «академики») приводит интересную и, на наш взгляд, верную типологию современного патриотического движения, частью которого себя считает Трофимчук, отталкиваясь именно от отношения к советскому опыту. Вот эта типология:

- патриоты: советские и несоветские (и/или антисоветские);

- первые делятся на группы «А» («история России начинается с 1917 г.») и «B» («советский период – закономерный этап исторического развития России, опирающийся на все предыдущие исторические эпохи и их продолжающий»);

- вторые, соответственно, на группы «C» («советская эпоха, при всех издержках, – великая и созидательная») и «D» («история России закончилась в 1917 г. и возобновилась в 1991-м»).

Аналитический вывод, следующий из этой модели, простой: изоляция групп «A» слева и «D» справа, с объединением и сближением групп «B» и «C» и созданием на их основе по-настоящему патриотического красно-белого альянса. Если наш оппонент отрицает советский опыт, место ему – как раз в изолируемой группе «D». Добавим от себя, что эта группа, объединяющая преимущественно «болотных» патриотов («нацдемов») с антисоветчиками из церковного лагеря, находится в теснейшем фактическом альянсе с либеральным «ликвидкомом», удар по которому нанесен в Минске.

Последний вопрос. Почему Григорий Трофимчук не просто совершает все эти ошибки, но в них еще и упорствует? По одной простой причине: он искренне убежден, что в глобальной политике оперируют сугубо государства и межгосударственные объединения и блоки. В том, что дело обстоит не совсем так, и того же Гитлера, например, еще в 1940-1941 годах надежно контролировали из-за океана, используя фактор немецкой угрозы Британии в связи, например, с Дюнкерком, для закулисного торга с ней за куски «мирового пирога», наш критик не верит. Не понимает, по-видимому, этих вещей. Кроме того, недооценивает и историю, не видя ее цикличности, выражаемой библейской формулой «Все возвращается на круги своя». И стремится заново решать уже не раз решенный ребус, в том числе весьма успешно, как это проделал И.В. Сталин. А вместе со всем этим Григорий Трофимчук, как аналитик, сам себя лишает представлений о косвенных способах и рычагах воздействия на того же Обаму через его подлинных хозяев, некоторые из которых нами уже были названы. Тех самых, с помощью которых и создается вынесенное в эпиграф «впечатленье, что куклы пляшут сами по себе».

Пляшут же они не сами. Ведь есть хозяева правил игры, есть играющие по этим правилам игроки, есть фигуры и пешки, которыми играют контролируемые хозяевами игроки, а есть просто пыль на шахматной доске. И хозяев интересует только одно: кратность соотношения между результатами и рисками. И если она внушает опасение, «куклам» дается «отмашка» на «задний ход». Таким способом «тихой дипломатии», в которой, например, судьба сделки «Роснефть – ExxonMobil» возможно занимает куда более высокое место в иерархии интересов, нежели судьба Асада (выступил же против атаки на Сирию совсем не чуждый «кукловодам» Бжезинский), в XX веке была расстроена не одна геополитическая комбинация.

И историческая сила Сталина заключалась именно в том, что он эти «игры» понимал, чувствовал их расклады и умел играть в них, оборачивая итоговый результат в пользу Советского Союза. Беда нашей страны в последующие времена – чтобы уж до конца разъяснить это Григорию Трофимчуку – не в существовании Павленко и Штоля. А в том, что последователи вождя (к которым подвергшиеся обструкции персонажи никакого отношения не имеют) в этих «играх» либо «не рубили», либо «рубили» своеобразно. А именно: восходя на «престол» в качестве хозяев правил игры или игроков с нашей стороны, на деле уже пребывали фигурами и (или) пешками в противоположном лагере.

К счастью сегодня, похоже, дело обстоит несколько иначе, и шансы, которые не увидел наш оппонент (или не захотел их увидеть) продолжают существовать. Главное – не упустить их непродуманными, спорадическими и непрофессиональными действиями, мотивом которых вполне может оказаться алармистская, ура-патриотическая риторика.