Действительно ли гей-революция навязывается сверху: Михаил Нейжмаков

Эксперты часто задаются вопросом, почему защита прав сексменьшинств приобрела в США и многих странах ЕС поддержку на самом высоком уровне — со стороны президентов и правящих партий. Вероятно, здесь есть несколько причин. Во-первых, ни для кого не секрет, что западное общество сегодня сегментировано куда больше, чем несколько десятилетий назад. Соответственно, любому политику для победы нужно выиграть борьбу за голоса не нескольких больших социальных групп, а создать «лоскутное одеяло» из голосов групп куда более мелких. По данным опросов Gallup за июнь-декабрь 2012 года США, 3,4% опрошенных американцев отнесли себя к тем или иным сексуальным меньшинствам. В действительности тех жителей США, кто так себя идентифицирует, видимо, даже чуть больше (кто-то из респондентов мог и не захотеть афишировать свою принадлежность к этой прослойке). Но и 3,4% — очень серьёзная сила в современной американской политике, разрыв в поддержке кандидатов в президенты на общенациональном уровне часто бывает меньше. Во-вторых, заявление в поддержку сексменьшинств давно не грозит западному политику закатом карьеры. То есть, наиболее консервативные слои избирателей это может оттолкнуть. Но для тех же Барака Обамы и Франсуа Олланда, представляющих вовсе не консервативные силы, это не очень актуально. Отметим, что пока лояльное отношение к сексменьшинствам в западных странах скорее возрастало. Вспомним, что, например, в американском штате Мэн на референдуме 2009 года инициатива о легализации однополых браков была отвергнута, а уже в 2012 году — поддержана избирателями (хотя и с очень небольшим перевесом — 52,3% против 47,7%). В-третьих, шаги в поддержку сексуальных меньшинств (например, легализация однополых браков) практически не требуют заметных финансовых вложений, в отличие, например, от серьёзных социально-экономических реформ. Таким образом, для западного политика заявление в поддержку ЛГБТ может дать как раз тот необходимый прирост голосов, который «сломает хребет верблюду» (то есть соперникам), такое заявление не связано с серьёзным риском и не грозит головной болью, где потом искать финансовые средства на реализацию обещаний. Понятно, что соблазн выбрать именно такую тактику в предвыборной борьбе у политика будет очень велик.

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• 25.10.13   В Общественной палате РФ пройдет «круглый стол» «О законодательном ограничении пропаганды гомосексуализма»
• 12.08.13   Действительно ли гей-революция навязывается сверху: мнения

Возьмём для примера Барака Обаму. В мае 2012 года, за несколько месяцев до президентских выборов, он становится первым президентом США, открыто высказавшимся в поддержку однополых браков. Понятно, что большинство представителей ЛГБТ и так проголосовали бы за президента-демократа. Но ведь многие из них могли просто проигнорировать выборы. Как показывает опыт, если политик надеется на рост поддержки, он осторожен в высказываниях. Если чувствует её снижение, старается максимально мобилизовать хотя бы традиционных сторонников. Это хорошо видно на примере Обамы. Накануне президентских выборов 2008 года, когда его рейтинги шли в гору, он заявлял: «Я считаю, что брак бывает между мужчиной и женщиной. Я не принимаю гей-браков». Четыре года спустя, когда его поддержка пошатнулась, он делает знаменитое сенсационное заявление. Можно возразить, что кандидату в президенты США важно набрать наибольшее число голосов не по стране в целом, а в определённых штатах, чтобы гарантировать себе перевес в коллегии выборщиков. А ведь наибольший процент избирателей-геев проживает как раз там, где поддержка демократов и так незыблема. Действительно, согласно упомянутому опросу Gallup, наибольшая доля ЛГБТ среди респондентов (10%) была отмечена в округе Колумбия, где Обама и так в итоге победил с подавляющим перевесом (92% голосов). Но обратим внимание — тот же опрос фиксирует 3,6% представителей ЛГБТ среди респондентов в штате Огайо или 3,5% во Флориде, где Обама в 2012 году победил с минимальным перевесом (50% против 49% в обоих штатах), близкое число — в Колорадо и Нью-Гэмпшире, изначально считавшихся спорными штатами, где итог выборов был не вполне предсказуем. Возможно, избирательный штаб Обамы изначально надеялся именно на мобилизацию всех возможных сторонников в спорных штатах (включая геев), потому и убедил своего кандидата пойти на умеренный риск в ситуации, когда само его переизбрание и так некоторыми ставилось под вопрос.

И вполне понятно, что если появилась тема, которая однажды уже принесла политику голоса (по крайней мере, если он сам уверен, что эта поддержка оказалась значимой), он периодически будет обозначать своё внимание к ней. Даже если ему самому уже не нужно никуда переизбираться. Отсюда и недавнее заявление Барака Обамы с критикой принятого в России закона о запрете гей-пропаганды среди несовершеннолетних и надеждой на защиту прав ЛГБТ-сообщества во время Олимпиады в Сочи. Заявление, настоящим адресатом которого была вовсе не Москва, а вполне определённая часть аудитории в самих США.